Демиар
20-05-2008 17:11:59
Глобализм – как много в этом слове…
Сейчас слово и понятие «глобализм» прочно вошло в обиход политиков, социологов, участников протестного движения и пр. Но, к сожалению, каждый понимает под глобализмом что-то свое. Четкой дефиниции, что такое глобализм, пока не выработано. Как понимать это явление? Что оно за собой несет? Что оно подготавливает в общественной, политической и экономической сферах? Ответить на эти вопросы еще предстоит, как ученым, так и политикам. Мы остановимся на протестном понимании глобализма.
От Маркса до Маркоса
«Глобализация становится универсализацией рынка, - говорит живая легенда антиглобализма, лидер мексиканского индейского движения сапастистов субкоманданте Маркос. - Все человеческое, что возникает вне рыночной логики, объявляется враждебным и подлежит уничтожению». «Речь идет о сведении всех к общему знаменателю, о превращении всех нас в существа совершенно одинаковые и об утверждении в мире одного образа жизни. Главным развлечением при этом должна стать информатика: информатика должна стать работой, главной человеческой ценностью должно быть количество кредитных карточек, а также покупательная и производительная способность».
Маркос считает, что мировой рынок стремится к превращению стран «в свои торговые центры»: «Можно попасть из одной страны в другую и увидеть одни и те же продукты, уже нет никакой разницы».
Однако Маркос не открывает никакой Америки. То, о чем он говорит, отмечал еще Карл Маркс в Коммунистическом Манифесте, только он, в отличие от Маркоса, не видел в глобализации трагедии, наоборот, он считал это этапом, который подготавливает приход социализма. «Потребность в постоянно увеличивающимся сбыте продуктов гонит буржуазию по всему шару. Всюду она должна внедриться, всюду обосноваться, всюду установить связи, - указывает Маркс. - Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению реакционеров она вырвала из-под ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем. Их вытесняют новые отрасли в промышленности, внедрение которых становится вопросом жизни всех цивилизованных наций... Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных и самых различных климатов. На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимости наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству».
По мнению Маркса, разрушение национальных государств и национального рынка огорчает лишь реакционеров. Но вот субкоманданте, который не согласится назвать себя реакционеров, оплакивает юдоль национальных государств. Он с горечью отмечает, что «мировой капитализм без малейшей жалости приносит в жертву того, кто дал ему будущее и исторический проект: капитализм национальный. Сын (неолиберализм) пожирает отца (национальный капитализм) и походя рушит все пропагандистские сказки капиталистической идеологии: в новом мировом порядке нет ни демократии, ни свободы, ни равенства, ни братства».
Субкоманданте Маркос обращает внимание на то, что первое препятствие для глобализма - это национальные государства, поэтому «необходимо напасть на них и разрушить»: «Нужно уничтожить все, что делает государство «национальным», - язык. Культуру, экономику, политическую структуру и социальную ткань. Национальные языки больше не нужны, необходимо их ликвидировать и утвердить новый язык. Вопреки тому, что можно подумать, этот язык - не английский, этот язык – информатика».
«Я думаю, что глобализация разрушила основы национальных государств и превратила все страны в пустыню, где каждый борется за выживание, - продолжает мексиканский партизан. - Это питает почву для движений, предлагающих для выживания самый абсурдный из путей - дискриминацию по цвету кожи, национальности, языку или религии». Приблизительно о том же пишет итальянский ультралевый теоретик Антонио Негри в своей последней книге «Империя».
Новый старый оборот
Современные левые указывают на перенос производств из богатых стран в бедные как о новейшей капиталистической тенденции. «Верховный король капитала, капитал финансовый, начал развитие своей воинственной стратегии по отношению к новому миру и ко всему тому, что оставалось еще целым от мира старого. Вместе с технологической революцией, подавшей посредством компьютера весь мир к их письменным столам на их полное усмотрение, финансовые рынки навязали планете свои законы и свои понятия» - Маркос преподносит эти соображения как некое откровение. Но ведь о том же писал австрийский марксист Рудольф Гильфердинг почти сто лет назад в книге «Финансовый капитал»! На то же самое указывал Владимир Ленин в знаменитой брошюре «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 год). «В отсталых странах прибыль обычно высока, ибо капиталов мало, цена земли сравнительно невелика, заработная плата низка, сырые материалы дешевы, объясняет Ильич. - Возможность вывоза капитала создается тем, что ряд отсталых стран втянут уже в оборот мирового капитализма. Необходимость вывоза капитала создается тем, что в немногих странах капитализм перезрел, и капиталу недостает поприщ «прибыльного» помещения».
Но Ленин, как известно, не унывал, он видел в империализме «умирающий капитализм», канун пролетарской революции. Маркос тоже не унывает, но сильно огорчается…
Марксисты прошлого не видели в капиталистическом глобализме трагедии (они, правда, не употребляли модный ныне термин - глобализм, глобализация), считая, что разрушение национальных рынков, создание единого всемирного рынка является одной из предпосылок преодоления капиталистического способа производства, то есть предпосылкой социализма. «Ответом пролетариата на экономическую политику финансового капитала, на империализм, может быть не свобода торговли, а только социализм... полное уничтожение конкуренции посредством устранения капитализма», - утверждал Гильфердинг, который не отличался особой радикальностью.
А вот современные левые думают иначе, капиталистическая глобализация для многих из них - это то зло, по сравнению с которым капитализм прошлого, капитализм, замкнутый в национальных рамках и контролируемый национальным буржуазным государством, - меньшее зло, а то и не зло вовсе. Отсюда требования защитить национального производителя, уберечь от разрушения национальное государство, борьба с «космополитической культурой» и т.п.
Почему современные левые, особенно те из них, кто обозначает себя антиглобалистами, иначе, чем классики марксизма, оценивают капиталистический глобализм? Этот вопрос заслуживает отдельного, специального изучения. Некоторые современные левые не отличается хорошим знанием теории социализма, они пишут свои Манифесты как бы с чистого листа, не обращая внимания на традицию, выражая лишь свои эмоции. Но Маркс и Негри – образованные люди. Они читали и перечитывали Маркса и Ленина ни один раз… Думается, что ключ к понимаю здесь нужно искать, изучая процесс социального наполнения нынешнего протестного движения. Движение это представляет собой пестрый конгломерат, где рабочий класс занимает отнюдь не авангардные позиции. Часто тон задают средние слои и т.н. называемый неопролетариат (по сути, средние слои: менеджеры национальных компаний, журналисты, студенты и т.д.), а также крестьяне.
Видимо, в антиглобализме нужно видеть реакцию на капиталистический реванш конца 80-х – начала 90-х годов и последствия этого реванша. И в этой реакции гораздо больше эмоций, чем науки и последовательной аналитики. «Нам продали колоссальную ложь: нам сказали, что в борьбе между капитализмом и социализмом победил капитализм и то, что за этим следует, - это один-единственный рынок, один-единственный мир, - говорит Маркос. - Не возник человек более разумный, а наоборот, расцвели самые примитивные и иррациональные человеческие проявления, такие как различные виды фундаментализмов. Повсюду мы становимся свидетелями этнических конфликтов. Ложь заключается в том, что это совершенно не то, что нам продали: нам пообещали одну глобализацию, а то, что происходит, - это глобализация полностью противоположная».
Кстати, на последних антиглобалистских конгрессах все громче раздаются призывы бороться не против глобализации как таковой, а против недемократической, хищнической глобализации. Эти люди называют себя альтерглобалистами, Другими глобалистами.
Пост сдал, пост принял…
Часто приходится слышать и читать, что идеологией и политикой глобализма является неолиберализм. «Концепцию, которая дает основания для глобализации, мы называем «неолиберализмом», - говорит Маркос. - Это новая религия, которая позволит, чтобы этот процесс был доведен до конца. В Четвертой мировой войне опять завоевывают территории, уничтожают противника и управляют уже захваченными землями. Вопрос о том, какие территории необходимо завоевать и кто является противником. Поскольку предыдущий противник уже исчез (Советский союз и соцлагерь), мы утверждаем, что нынешним противником является человечество. Четвертая мировая война уничтожает человечество по мере того, как глобализация становится универсализацией рынка».
Честно говоря, это определение недостаточно четкое и тоже очень эмоциональное. Победа неолиберализма совпала с расцветом постмодернистской философии, которая отрицает познание от явления к сущности, не признает системный подход. И это не случайно. «Господство постмодернистской парадигмы эпохи тотального рынка и гегемонии глобального капитала не просто смешивает сущность и явления, отрицая возможность их различения, - считает профессор Александр Бузгалин, участник антилобалистского движения. - Оно создает объективную атмосферу, в которой возникновение любой с системной, основанной на анализе реальных отношений и фактов научной картины становится невозможной».
И далее: «Претендующий на отсутствие идеологии, на внеидеологичность мещанин, обыватель, подчиненный системе и тотальной гегемонии капитала, в частности, власти рынка, находит для себя адекватное научное подтверждение в методологической парадигме постмодернизма, которая отрицает в принципе возможность наличия единой научной парадигмы и сколько-нибудь целостной идеологической системы».
Однако, по мысли Бузгалина, сейчас неолиберализм переживает кризис. Мы – свидетели заката неолиберализма. Это наиболее четко стало видно после 11 сентября 2001 года. Из неолиберализма вырастает ультраимпериализм, тот самый ультраимпериализм, о котором когда писал Карл Каутский, считает Бузгалин. Приблизительно о том же говорит итальянец Антонио Негри. «С политической точки зрения всемирный рынок объединяется вокруг того, что во все времена представлялось в виде признаков суверенитета: полномочий в военной области, в сфере кредитно-финансовой, информационной, культурной и даже языковой политики, - пишет Негри в книге «Империя». - Полномочия в военной области обеспечиваются обладанием одной единственной властью всего арсенала вооружений, вплоть до ядерного; полномочия в сфере кредитно-финансовой политики обеспечивается существованием одной господствующей денежной единицы, которой подчинен весь мир финансов во всём его разнообразии; полномочия в информационно-культурной сфере выражаются через победное шествие единообразной модели культуры и даже, со временем, единого всеобщего языка. Эта конструкция наднациональна, всемирна, тотальна. Мы назвали ее «Империей».
Если философией неолиберализма был постмодернизм с его проповедью обывательского здравомыслия, то идеологией ультраимпериализма становится истерический патриотизм, милитаризм. Все что против ультраимпериализма называется «не-цивилизацией», «варварами», «террористами». За примерами в современной политике далеко ходить не надо.
Нестор Гусман
http://www.dspa.info/content/view/536/114/
Сейчас слово и понятие «глобализм» прочно вошло в обиход политиков, социологов, участников протестного движения и пр. Но, к сожалению, каждый понимает под глобализмом что-то свое. Четкой дефиниции, что такое глобализм, пока не выработано. Как понимать это явление? Что оно за собой несет? Что оно подготавливает в общественной, политической и экономической сферах? Ответить на эти вопросы еще предстоит, как ученым, так и политикам. Мы остановимся на протестном понимании глобализма.
От Маркса до Маркоса
«Глобализация становится универсализацией рынка, - говорит живая легенда антиглобализма, лидер мексиканского индейского движения сапастистов субкоманданте Маркос. - Все человеческое, что возникает вне рыночной логики, объявляется враждебным и подлежит уничтожению». «Речь идет о сведении всех к общему знаменателю, о превращении всех нас в существа совершенно одинаковые и об утверждении в мире одного образа жизни. Главным развлечением при этом должна стать информатика: информатика должна стать работой, главной человеческой ценностью должно быть количество кредитных карточек, а также покупательная и производительная способность».
Маркос считает, что мировой рынок стремится к превращению стран «в свои торговые центры»: «Можно попасть из одной страны в другую и увидеть одни и те же продукты, уже нет никакой разницы».
Однако Маркос не открывает никакой Америки. То, о чем он говорит, отмечал еще Карл Маркс в Коммунистическом Манифесте, только он, в отличие от Маркоса, не видел в глобализации трагедии, наоборот, он считал это этапом, который подготавливает приход социализма. «Потребность в постоянно увеличивающимся сбыте продуктов гонит буржуазию по всему шару. Всюду она должна внедриться, всюду обосноваться, всюду установить связи, - указывает Маркс. - Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению реакционеров она вырвала из-под ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем. Их вытесняют новые отрасли в промышленности, внедрение которых становится вопросом жизни всех цивилизованных наций... Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных и самых различных климатов. На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимости наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству».
По мнению Маркса, разрушение национальных государств и национального рынка огорчает лишь реакционеров. Но вот субкоманданте, который не согласится назвать себя реакционеров, оплакивает юдоль национальных государств. Он с горечью отмечает, что «мировой капитализм без малейшей жалости приносит в жертву того, кто дал ему будущее и исторический проект: капитализм национальный. Сын (неолиберализм) пожирает отца (национальный капитализм) и походя рушит все пропагандистские сказки капиталистической идеологии: в новом мировом порядке нет ни демократии, ни свободы, ни равенства, ни братства».
Субкоманданте Маркос обращает внимание на то, что первое препятствие для глобализма - это национальные государства, поэтому «необходимо напасть на них и разрушить»: «Нужно уничтожить все, что делает государство «национальным», - язык. Культуру, экономику, политическую структуру и социальную ткань. Национальные языки больше не нужны, необходимо их ликвидировать и утвердить новый язык. Вопреки тому, что можно подумать, этот язык - не английский, этот язык – информатика».
«Я думаю, что глобализация разрушила основы национальных государств и превратила все страны в пустыню, где каждый борется за выживание, - продолжает мексиканский партизан. - Это питает почву для движений, предлагающих для выживания самый абсурдный из путей - дискриминацию по цвету кожи, национальности, языку или религии». Приблизительно о том же пишет итальянский ультралевый теоретик Антонио Негри в своей последней книге «Империя».
Новый старый оборот
Современные левые указывают на перенос производств из богатых стран в бедные как о новейшей капиталистической тенденции. «Верховный король капитала, капитал финансовый, начал развитие своей воинственной стратегии по отношению к новому миру и ко всему тому, что оставалось еще целым от мира старого. Вместе с технологической революцией, подавшей посредством компьютера весь мир к их письменным столам на их полное усмотрение, финансовые рынки навязали планете свои законы и свои понятия» - Маркос преподносит эти соображения как некое откровение. Но ведь о том же писал австрийский марксист Рудольф Гильфердинг почти сто лет назад в книге «Финансовый капитал»! На то же самое указывал Владимир Ленин в знаменитой брошюре «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 год). «В отсталых странах прибыль обычно высока, ибо капиталов мало, цена земли сравнительно невелика, заработная плата низка, сырые материалы дешевы, объясняет Ильич. - Возможность вывоза капитала создается тем, что ряд отсталых стран втянут уже в оборот мирового капитализма. Необходимость вывоза капитала создается тем, что в немногих странах капитализм перезрел, и капиталу недостает поприщ «прибыльного» помещения».
Но Ленин, как известно, не унывал, он видел в империализме «умирающий капитализм», канун пролетарской революции. Маркос тоже не унывает, но сильно огорчается…
Марксисты прошлого не видели в капиталистическом глобализме трагедии (они, правда, не употребляли модный ныне термин - глобализм, глобализация), считая, что разрушение национальных рынков, создание единого всемирного рынка является одной из предпосылок преодоления капиталистического способа производства, то есть предпосылкой социализма. «Ответом пролетариата на экономическую политику финансового капитала, на империализм, может быть не свобода торговли, а только социализм... полное уничтожение конкуренции посредством устранения капитализма», - утверждал Гильфердинг, который не отличался особой радикальностью.
А вот современные левые думают иначе, капиталистическая глобализация для многих из них - это то зло, по сравнению с которым капитализм прошлого, капитализм, замкнутый в национальных рамках и контролируемый национальным буржуазным государством, - меньшее зло, а то и не зло вовсе. Отсюда требования защитить национального производителя, уберечь от разрушения национальное государство, борьба с «космополитической культурой» и т.п.
Почему современные левые, особенно те из них, кто обозначает себя антиглобалистами, иначе, чем классики марксизма, оценивают капиталистический глобализм? Этот вопрос заслуживает отдельного, специального изучения. Некоторые современные левые не отличается хорошим знанием теории социализма, они пишут свои Манифесты как бы с чистого листа, не обращая внимания на традицию, выражая лишь свои эмоции. Но Маркс и Негри – образованные люди. Они читали и перечитывали Маркса и Ленина ни один раз… Думается, что ключ к понимаю здесь нужно искать, изучая процесс социального наполнения нынешнего протестного движения. Движение это представляет собой пестрый конгломерат, где рабочий класс занимает отнюдь не авангардные позиции. Часто тон задают средние слои и т.н. называемый неопролетариат (по сути, средние слои: менеджеры национальных компаний, журналисты, студенты и т.д.), а также крестьяне.
Видимо, в антиглобализме нужно видеть реакцию на капиталистический реванш конца 80-х – начала 90-х годов и последствия этого реванша. И в этой реакции гораздо больше эмоций, чем науки и последовательной аналитики. «Нам продали колоссальную ложь: нам сказали, что в борьбе между капитализмом и социализмом победил капитализм и то, что за этим следует, - это один-единственный рынок, один-единственный мир, - говорит Маркос. - Не возник человек более разумный, а наоборот, расцвели самые примитивные и иррациональные человеческие проявления, такие как различные виды фундаментализмов. Повсюду мы становимся свидетелями этнических конфликтов. Ложь заключается в том, что это совершенно не то, что нам продали: нам пообещали одну глобализацию, а то, что происходит, - это глобализация полностью противоположная».
Кстати, на последних антиглобалистских конгрессах все громче раздаются призывы бороться не против глобализации как таковой, а против недемократической, хищнической глобализации. Эти люди называют себя альтерглобалистами, Другими глобалистами.
Пост сдал, пост принял…
Часто приходится слышать и читать, что идеологией и политикой глобализма является неолиберализм. «Концепцию, которая дает основания для глобализации, мы называем «неолиберализмом», - говорит Маркос. - Это новая религия, которая позволит, чтобы этот процесс был доведен до конца. В Четвертой мировой войне опять завоевывают территории, уничтожают противника и управляют уже захваченными землями. Вопрос о том, какие территории необходимо завоевать и кто является противником. Поскольку предыдущий противник уже исчез (Советский союз и соцлагерь), мы утверждаем, что нынешним противником является человечество. Четвертая мировая война уничтожает человечество по мере того, как глобализация становится универсализацией рынка».
Честно говоря, это определение недостаточно четкое и тоже очень эмоциональное. Победа неолиберализма совпала с расцветом постмодернистской философии, которая отрицает познание от явления к сущности, не признает системный подход. И это не случайно. «Господство постмодернистской парадигмы эпохи тотального рынка и гегемонии глобального капитала не просто смешивает сущность и явления, отрицая возможность их различения, - считает профессор Александр Бузгалин, участник антилобалистского движения. - Оно создает объективную атмосферу, в которой возникновение любой с системной, основанной на анализе реальных отношений и фактов научной картины становится невозможной».
И далее: «Претендующий на отсутствие идеологии, на внеидеологичность мещанин, обыватель, подчиненный системе и тотальной гегемонии капитала, в частности, власти рынка, находит для себя адекватное научное подтверждение в методологической парадигме постмодернизма, которая отрицает в принципе возможность наличия единой научной парадигмы и сколько-нибудь целостной идеологической системы».
Однако, по мысли Бузгалина, сейчас неолиберализм переживает кризис. Мы – свидетели заката неолиберализма. Это наиболее четко стало видно после 11 сентября 2001 года. Из неолиберализма вырастает ультраимпериализм, тот самый ультраимпериализм, о котором когда писал Карл Каутский, считает Бузгалин. Приблизительно о том же говорит итальянец Антонио Негри. «С политической точки зрения всемирный рынок объединяется вокруг того, что во все времена представлялось в виде признаков суверенитета: полномочий в военной области, в сфере кредитно-финансовой, информационной, культурной и даже языковой политики, - пишет Негри в книге «Империя». - Полномочия в военной области обеспечиваются обладанием одной единственной властью всего арсенала вооружений, вплоть до ядерного; полномочия в сфере кредитно-финансовой политики обеспечивается существованием одной господствующей денежной единицы, которой подчинен весь мир финансов во всём его разнообразии; полномочия в информационно-культурной сфере выражаются через победное шествие единообразной модели культуры и даже, со временем, единого всеобщего языка. Эта конструкция наднациональна, всемирна, тотальна. Мы назвали ее «Империей».
Если философией неолиберализма был постмодернизм с его проповедью обывательского здравомыслия, то идеологией ультраимпериализма становится истерический патриотизм, милитаризм. Все что против ультраимпериализма называется «не-цивилизацией», «варварами», «террористами». За примерами в современной политике далеко ходить не надо.
Нестор Гусман
http://www.dspa.info/content/view/536/114/
