Антифашисты выдвинулись фронтом

– И меня погнали в тот сарай. Дочка, и сын, и жонка уже там. И людей столько. И я говорю дочке: «Почему вы не оделись?» «Так сорвали с нас одежду, – говорит она. – С меня и доху с плеч сорвали, раздели нас…» Ну, пригонют в сарай и закроют, пригонют и закроют. Сколько людей нагнали, что и не продохнуть уже, руки не поднимешь. Люди кричат, дети эти. Известное дело, столько душ, и страх такой. Сено там лежало, солома, кормили еще, держали коров. Сверху и подпалили. Запалили сверху, горит крыша, огонь на людей падает, сено, солома загорелись, душатся, задыхаются люди, так сжали, что и дышать уже нет возможности.. Нет как. Я сыну говорю: «Упирайся в стену ногами и руками, упирайся!..» А тут двери раскрылись. Раскрылись двери, а люди не выходят, не выбегают. Что такое? А это стреляют там в дверях, стреляют, говорят. А крик такой, что стрельбы той, что стуку того и не слышно. Известное дело, горят люди, огонь на головы да дети – такой крик, что… Я сыну говорю: «По головам как-нибудь, по головам выбирайтесь!» Подсадил его. А сам понизу, меж ног. А на меня убитые и навалились. Навалились на меня убитые, продохнуть нельзя. Двигаю плечами – тогда я здоровше был, – стал ползти. То-олько к порогу, а крыша и обвалилась, упала, огонь на всех!.. Я еще выполз, а ко мне подбегает немец и ка-ак прикладом – зубы мои и убежали. И сын тоже успел выбежать, ему только голову чуть-чуть обсмалило, волосы обгорели. Отбежал метров пять – его и положили из пулемета… Положили… А сосед наш, он тоже выбежал из огня и на меня упал, сел, горит, как пень, красный, и кровь на меня из него льется… «Спаси, – кричит, – спаси меня!..» Потом поехали немцы. Я сына стал тащить, потянул, а уже и кишки за ним… Только спросил еще, жива ли мама, сестра… Не дай бог никому, кто на земле живет. Чтобы не видели и не слышали горя такого!..

– Спряталась на чердаке за лежаком под кучей лыка. А лестница скрип-скрип – поднимаются. Слышу, – он уже тут, рядом, дыхательный кто-то. Шаги – идет к лежаку. Открыла я глаза, а он на меня смотрит, смотрим один на одного. А там уже другой поднимается. Так он взял венок лыка и положил мне на лицо, закрыл…

– В сорок втором летом это было, о партизанах еще мало у нас слыхать было. Тут, в Борках, полиция была. И вдруг немцы окружили Борки. Кого в поле встретят, в кустах, не забивают, а гонят перед собой в деревню,. А я как раз ехал в Борки, ячменя обещали продать. Из Шалаевки сам, это пять километров. Черт меня погнал как раз под это! Хотел завернуть назад, не разрешили. Не били, что правда, то правда, только показали, чтобы ехал в Борки. Тогда я быстрее погнал коня, завернул во двор, знакомые у меня там жили. Они тоже видят, что немцы со всех сторон идут, а почему, что – не знают. Дед ругает хлопцев борковских, что по ночам к девкам бегают в другие деревни: «Вечаринки яшчэ гэтыя, девки на уме, а немцы подумали, что к партизанам бегают!» Мы с хозяином во двор вышли, дрова стали пилить: не так на душе, когда что-то делаешь. Хозяйка не выдержала, хотела к соседям, а немцы не пустили: «Нахауз, матка». Никого на улице не трогали, не убивали, что правда, то правда. Только домой, нахауз, всех отправляют. Дочку ихнюю с подругой, которые не выдержали, пошли по улице, в чужой дом загнали. Сидим мы в хате, смотрим в окна. Хозяин говорит жене: «Давай мы с человеком позавтракаем, да ну их!» «Уедут, тогда и выпьете», – говорит жена. А тут скоро и застучали на дворе. Заходит с автоматом, за ним еще – и сразу отшвырнул хозяйку от порога и пересек ее из автомата, сразу. А я как отскочил сначала от стола, сел на кровать, так и сижу, только темно в очах сделалось и загудело. Хозяин из-за стола поднялся, они и его! Успел я еще увидеть, как из боковушки старика выталкивали. Тут уже по мне резанули, я отвалился на кровать. Когда очнулся, дед уже лежит мертвый у самого порога…

– Зашли в хату и, не говоря ничего, выстрелили в маму. Перед этим мы слышали: «пак-пак-пак!» – стреляют у соседей. Мама тогда сказала: «Курей стреляют». Даже не подумали, а на улицу боялись выйти. Кто выйдет, они просили: «Матка, нахауз». В маму как выстрелили, она еще вбежала в нашу комнату: «Детки!» Я сразу ни печь взлетела, и девки за мной. Я у стенки была, потому и осталась. Один на кровать встал, чтобы выше, и стрелял из винтовки. Раз – зарядит, и снова – бах! Сестренка была с краю, и на мне еще лежали подруги, соседки наши, я слышала, как убили их. А кровь на меня льется. «Ой! Мамочка!» – а на меня кровь. Потом я слышала, как говорили, смеялись. Патефон был, так они завели, наши пластинки слушают. «Полюшко-поле…» Поиграли и пошли. Я сползла с печи, печь красная-красная, мама на полу, а в окне горит деревня, и мы горим, школа тоже…

– Окружили нашу вёску утром… Мы в глинобитке собрались, человек двадцать соседей. Слышим, уже идут… И как застреляли в двери, в окна, младшенькая моя: «Ой, мамочка!» Глянула я, а ей сюда попало, в переносье. Только захрапела. А другой уже шестнадцать было, моей старшей. Лежу в моих детях. Убили нас, а я все чую, как за печкой добивают соседей. И глаза открыла. Женщина целует ему левую руку, не дает кровать отодвинуть – там дети, а он бьет ее наганом по голове. Толкут кроватями тех детей, а они пищат, господи! А другой увидел, что я смотрю, подбежал и трах, трах, трах! Я как сейчас вижу синий наган, синий-синий, и огнем меня по лицу, по лицу. Оттянул меня за ноги от моих детей. А я все живая. Слышу, опять ходят. Думаю, гэта ж опять немцы. А гэта сын мой, Жора, в крови, ничего не видит, к порогу идет. «Сынок!» А он: «Я думал, мама, вас нет уже, хотел идти, пускай убьют меня…» – «Ложись, сынок, на место то самое, может, оно счастливое!» Не знаю, или услышали там или что, но один забегает: «Вставай!» Постоял. Потом под печь гранату бросил. А уже дым, уже палят глинобитку, облили чем-то. Потолок горит над головой. Не забили они нас, так еще горше – сгорим живьем. Вскочила я, кровать у окна стояла, раму выбила, зову Жору: «Помоги вынести их». Подняла старшенькую, так оно такое молодое, мя-яккое!.. Не могу, тяжелая, и руки мои омертвели, а не хочу, чтобы еще и сгорели они. Как-то втащила их на кровать, на окно, сами вывалились с Жорой, в яму от картошки затащили. А деревня вся горит, людей тащат, кого откуда, пищат, кричат, а немцы по огородам ходят, свистят, а тут свиньи чавкают над обгоревшими хозяевами своими… Ближе они, все ближе свистят, чавкают, уже жалею, что не убили нас там: найдут, будут мучить опять, а мы тоже будем кричать, пищать…

– После Сталинграда это было. Я это помню, потому что брат из леса приходил, радовался. И сказал, что немцы злые теперь будут. А назавтра и командир какой-то приезжал, советовал, чуть услышим немцев, в лес прятаться. Но потом попросил овец дать, тут некоторые и решили: а, вот почему пугал! Знали мы про это и сами, но это же зима, мороз, а тут дети, а одежды, чтобы теплой, не было… Тяжело увесь час в лесу. Нас и захватили в деревне. Приказали к школе собраться, документы, аусвайсы проверять. Заперли нас, ни воды детям, ни выйти. Взяли человек сколько в подводы: в лес, в пустой лагерь партизанский кто-то повел немцев. Вернулись еще злее, возчиков избитых к нам бросили. Они в том лагере подорвались. Сначала в партизанскую землянку послали наших деревенских. Те вошли, постояли, ни до чего не дотрагивались. Ни до гитары, ни до шинели. А потом немцы вошли, четверо, и тронули. Их и закинуло аж на сосну. Стали они нас гнать. Из школы в сарай колхозный. Сначала партиями гнали, а потом семьями. Меня последнюю, я последняя была. И четверо детей моих со мной. Моего старшего так на самом пороге положили. Упала я на убитых, и детки со мной. Вот сюда, в шею, мне попало. Только слышала, как немец сел на мои ноги и стреляет из этого… автомата… Дым, чад такой, невозможно. А когда поднялась, посмотрела на всех, то думаю: «Это все будут подниматься, вставать или это я одна?»

– Сказали всем идти в церковь и помолиться богу, и нас пустят домой. В церкви немец подошел ко мне: «Отдай киндера матке», – а меня за воротник и вытолкал вон! Вытолкал. Если детей оставляешь, пущали! Пущали! Женщин, матерок тоже, но не каждая мати так может сделать. Ну, моя жонка не кинула, не кинула… Не знаю… Но кто-то должон и в живых остаться, раз так, правда или нет? А моя не захотела, осталась с малым. Немцы церковь подпалили, мы все, которые на улице, слышим, как люди там летают. Из пулеметов всех перерезали – огонь только…

– Несколько раз они приезжали, но мы в лесу прятались. Тогда они приехали и остались. Никого не трогают, ничего, свое едят, а самый ихний главный с учительки сыном в шахматы играет. На плече у эсэса обезьянка в штанишках, живая. Правда! Живая такая малпочка. Ну и стали некоторые домой приходить. Не держат и назад тоже отпускают. А мороз, а одежа известно какая до войны у людей, ну и потянулись по домам. А они вечером посчитали, сколько окон светится, и – раз – уже никого не выпускают из деревни!.. Сначала скот весь собрали на выгон, за вёску. И мужчин, которые здоровше. Я мужа своего отправила, не хотел, плакал, все мы плакали, уговорила, бо нашто, каб усе разам. А детки все спрашивают: «Нас будут убивать, мамка?» О, боже!.. Выскочу на двор и назад бегу, а то убьют, а они одни там. Зашел немец, смотрит, будто считает. Показал мне идти за ним в хлев. Я не пошла. Он ничего, вышел. И тут же вбежал другой и прямо ко мне. Очнулась, все детки тут же лежат мертвенькие, горит потолок надо мной, а я зачем-то чугуны хватаю и выношу, зачем-то чугуны выношу …

– С восемнадцати до сорока всем мужчинам выйти!
С восемнадцати до сорока… Так муж мой как держал девочку, опустил, поцеловал и вышел. А немец взял кривзу – так много тех мужчин навыводил, в три ряда поставил: и старших, и которые моложе, и совсем молодых – а потом взял кривзу и во так кривзою, такою жердью, на ней копны носят, мужчин поровнял, чтобы они уже так ровненько стояли. Поровнял их, а мы уже так плачем, плачем! И дети плачут. Нигде ниточки в платках не было сухенькой. И гонят, гонят их на дорогу ту трактовую. Тех мужчин гонят. И те немцы, что гонят, то уже – чекушку из кармана: хлебнул, хлебнул и вот так в плащ закутываются. И погнали их. А наш солтыс в ту, в легковую, сел и куда-то в сторонку отъехал и слез. И так по хатам все бегает, по хатам бегает и тех лопат насобирал. Еще люди не знали, думали, что, может, облаву делать на партизан или еще что. Ничего не знали… А как лопат насобирал, то говорим: «Уже на нашу голову насобирал, на нашу голову». И поехал в ту сторону – на кладбище… И загнали одну пачку, пришли снова брать, снова набрали тех мужчин… Забыла, три или четыре раза… Загнали и заставили там ямы копать. Давай ямы копать. Для нас всех… И даже не очень далеко… Стали убивать наши Борки…

"22.9.42. Рота получила задание уничтожить деревню Борки, расположенную в 7 км к востоку от Мокран. В ночные часы того же дня взводы роты были проинструктированы о предстоящем задании. Были сделаны соответствующие приготовления. Число автомашин было достаточным, чтобы 22.IX погрузить и отправить к месту сбора в Мокраны все взводы и приданный взвод 9 роты. Переезд прошел без происшествий. Необходимые для предстоящих действий телеги были заготовлены заблаговременно, так что в указанное время они достигли цели марша Борки. При отборе телег были выявлены несколько строптивых крестьян, рота потребовала их наказания. Действия протекали планомерно, но все же иногда были сдвинуты во времени. На это были следующие причины: на карте деревня Борки показана замкнутой группой домов. В действительности оказалось, что это селение имеет протяжение в 6–7 км в длину и ширину. Когда рассвело, то я обратил внимание на этот факт и поэтому расширил окружение с востока и охватил деревню клещами при одновременном увеличении дистанции между постами. Этим самым мне удалось охватить всех жителей деревни без исключения и доставить их к месту сбора. Благоприятным оказалось то, что цель сбора была до последнего момента скрыта от населения. На месте сбора царило спокойствие, число контрольных постов было сведено к минимуму, и высвободившиеся силы введены в действие. Команда могильщиков получила лопаты лишь на месте расстрела, благодаря этому население оставалось в неведении о предстоящем. Незаметно установленные легкие пулеметы подавили с самого начала начавшуюся было панику, когда прозвучали первые выстрелы с места казни, расположенного в 700 метрах от села. Двое мужчин пытались бежать, но через несколько шагов они упали, пораженные пулеметным огнем. Экзекуция началась в 9.00 часов и закончилась в 18.00. Экзекуция протекала без всяких происшествий. Подготовленные мероприятия оказались весьма целесообразными.
Конфискация зерна и инвентаря происходила, если не считать сдвига во времени, планомерно. Число телег оказалось достаточным, так как количество зерна было невелико и место, куда складывалось необмолоченное зерно, – недалеко. Домашняя утварь и сельскохозяйственный инвентарь были увезены с подводами с хлебом. Привожу численный итог расстрелов. Расстреляно 705 лиц, из них мужчин – 203, женщин – 372, детей – 130. Число собранного скота может быть определено лишь примерно, так как на месте пригона учета не производилось: лошадей – 45, рогатого скота – 250, телят – 65, свиней и поросят – 450 и овец – 300. Из инвентаря собрано: 70 телег, 200 плугов и борон, 5 веялок, 25 соломорезок и прочий мелкий инвентарь. Все конфискованное зерно, инвентарь и скот были переданы управителю государственного поместья Мокраны. При действиях в Борках было израсходовано: винтовочных патронов 786, патронов для автоматов 2496 штук. Потерь в роте не было. Один вахмистр с подозрением на желтуху был отправлен в госпиталь в Брест."

"С рассветом староста в Борисовке собрал все население. После проверки населения, при содействии полиции безопасности из Дивина, 5 семей были переселены в Дивин. Остальные были расстреляны особо выделенной командой и похоронены в 500 м северо-восточнее Борисовки. Всего было расстреляно 169 чел., из них: 49 мужчин, 97 женщин и 23 ребенка… Приговоры о расстреле были приведены в исполнение только в полдень, к 1 дня, вследствие приготовлений (рытье могил)."

Я лежала, лежала да и думаю… Пойду я в Рудню, там же у меня знакомые, может, меня кто спрячет. Может, там живые люди остались… Поднялась я. Чтобы где кот, или какой воробей, или хотя бы что на свете – всё… Такая тишина, такая… А может, я только одна в целом мире осталась?.. Потому думаю – пускай эти немцы или пристрелят меня, или что… Потому что как я буду жить одна на свете. А дальше думаю: «Пойду я в Рудню». Ни немцев, никого нет. Уже все уехали отсюда, из Октября – подожгли и уехали… Только я пришла, под какой-то подошла сарайчик, и там маленькая хата с края. И стою, слышу – крик… Такой крик там, что боже милый, какой крик! А они уже с того конца взяли и оттуда гонят уже на этот конец, под совхоз. Гонят уже этих людей, баб всех. Я стою под этим сарайчиком, а дальше, думаю, гляну, что они там делают, что такой крик. Только я голову торк из-за угла, а немец как раз посмотрел сюда. Дак он ко мне летит: «А-а-а!» Как стал меня прикладом… Полный рот крови. Я уже возьму вот так эту кровь, выгребу руками, ох, чтобы хоть дохнуть!.. А дальше давай нас… Поставили, привезли ящик и поставили на ящик пулемет. На скрыню, что бульбу возят. Придет в ту хату немец, вытолкает каких, значит, души три, четыре, пять – сколько он отсюда вытолкает. Кто же это хочет идти под расстрел? Ну, мати, это, забирает своих, семью вот обхватит и падает, потому что они кричат: «Падайте!» Мати своих детей, какая там есть родня – обнимутся и падают. А они из пулемета строчат…
Я до последнего сзади стояла, не выходила, ага. А все видят, глядят в окно, говорят:
– Вон моя дочь горит и внучка горит!
И вы подумайте – чтобы кто заплакал!..

«Рота получила задание уничтожить расположенную к северо-востоку от Мокран деревню Заболотье [4] и расстрелять население. Роте были прикомандированы: взвод Фрома из 9-й роты и 10 чел. бронеавтомобильного подразделения 10 полка… 23 сентября 1942 г. около 02 час.00 мин. рота подошла к первым отдельно стоящим дворам Заболотья. В то время как главные силы двинулись дальше в глубь деревни, к территории оцепления, отдельные дворы были окружены выделенной для этого командой, жители выведены из домов… Все население во главе со старостой было согнано в школу, а одна команда тотчас же отправилась на выселки, расположенные в 7 км от деревни, с тем, чтобы забрать жителей… Все остальные были разделены на 3 группы и расстреляны на месте казни…
Результаты операции следующие: расстреляно 289 чел., сожжено 151 двор, угнано 700 голов рогатого скота, 400 свиней, 400 овец и 70 лошадей…
Казнь была произведена планомерно и без особых происшествий, если не считать одной попытки к бегству. Большинство жителей деревни сохраняло самообладание и шло навстречу вполне заслуженной судьбе, которая вследствие их нечистой совести не являлась для них неожиданностью."

Ю.В.Покровский (заместитель главного обвинителя на Нюрнбергском процессе): Известно ли вам что либо о существовании особой бригады, которая была сформирована из контрабандистов, воров и выпущенных на свободу преступников?
Бах Зелевский(бывший начальник штаба всех боевых подразделений по борьбе с партизанами при рейхсфюрере СС): В конце 1941 — начале 1942 гг. для борьбы с партизанами в тыловой группе «Центр» был выделен батальон под командованием Дирлевангера. Эта бригада Дирлевангера состояла в основном из преступников, которые имели судимости, официально из так называемых воров, но при этом они были настоящими уголовными преступниками, которых осудили за воровство со взломом, убийства и т д.
Ю.В.Покровский:Чем вы объясните, что немецкое командование тыла с такой готовностью увеличивало количество своих частей за счет преступников?
Бах Зелевский:По моему мнению, здесь имеется открытая связь с речью Генриха Гиммлера в Вевельсбурге в начале 1941 года, перед русской кампанией, где он говорил о том, что целью русской кампании является: расстреливать каждого десятого из славянского населения, чтобы сократить их количество на 30 миллионов. Для опыта и были созданы такие низкопробные части, которые фактически были предназначены для реализации этого замысла.

"На эту операцию мы выезжали из Чичевич на автомашинах и мотоциклах. Помню, уже не весна, уже картошка цвела... Перед выездом Барчик (так полицаи упростили немецкую фамилию Барчке. — А.А.) сказал, что поедем в деревню Борки на помощь немцам, так как их в районе этой деревни обстреляли партизаны. Примерно в трех километрах от деревни Борки на шоссейной дороге Могилев — Бобруйск автомашины и мотоциклы остановились. По команде Барчика взвод Солдатенки Анатолия и Добрынина Дмитрия, а также часть немцев и украинцев разгрузились. Тот же Барчик сказал, что эти взводы совместно с группой немцев и украинцев должны оцепить центральную деревню и прилегающие к ней поселки с восточной и северной стороны. Остальные наши взводы, а также силы немцев и часть роты Мельниченко поехали дальше по шоссейной дороге..."

"Во ржи они не искали. Из хаты в хату ходили. Може, ближе где искали, а нас — никто. Только было такое тяжелое, страх — и спать хотелось... Знаете, на нас ветер шел, этот дым, понимаете, такое мятное, люди же горели, запах тяжелый был. И спать хотелось..."

"Рассказывать вам, как это все начиналось? Ну вот, я жала на селище. Ячмень жала, а рожь стояла, и там перебили двенадцать душ. А как стали они людей тех бить, я во так легла ничком и заснула. Я не слышала, как их били, не слышала ани писка того, ани крика. А потом, когда встала я — ого! — уже моя хата упала, уже и соседские. Все трещит, и свиньи пищат, и вся скотина ревет. Так я поднялась и стою, а соседка идет и говорит:
— Чего ты тут стоишь? У нас же всех побили/"

"А тут приезжает на лошади полицейский, который добивал. Видит, что живой — добивает. Он ко мне подъехал, а я глаза приоткрыла и тихонько смотрю на него. А дети не шевелятся, спят. Уснули".

"Я попал тогда как раз в другую группу, двадцать четвертым. Я только помню, что до того момента был при памяти, пока скомандовали ложиться. Упал я — уже выстрелов не слышал, как по нас стреляли. Может, и уснул. Что то получилось".

"Я вступил в карательный отряд СС из лагеря военнопленных с целью улучшить свои бытовые и материальные условия... Эта деревня Хотеново была партизанской. Мы зашли в хату, а там пятеро или больше детей. Мы вышли во двор, тогда я говорю, что расстреливать не буду, он мне тоже показал на сердце и говорит, я тоже не могу. А я его еще спросил: „А почему не будешь, а кто же будет расстреливать?“ Он мне ответил, что для расстрела позовем из следующего дома, и он за нас расстреляет..."

"Это было, кажется, в начале июля 1942 года. Знакомый мне по работе сотрудник СД Мюллер спросил меня, как я поживаю. Я ответил — ничего, только туговато с продуктами для посылок домой. Мюллер мне ответил, что в воскресенье, когда я буду свободен, я могу вместе с ним поехать в район и там можно будет кое что достать. Утром в воскресенье я пошел в СД и вместе с Мюллером поехал на легковой машине в деревню Козуличи. За нами следовало еще три грузовика, на которых были посажены эсэсовцы. Деревня Козуличи Кировского района была оцеплена эсэсовцами, и население выгонялось из своих хат. Я вынул свой пистолет из чехла и тоже принимал участие. Все граждане были построены и, за исключением старосты и семей полицейских, выведены на окраину, там их загоняли на мельницу, а потом мельницу поджигали. Пытавшихся бежать мы, расстреливали на месте. Я видел, как эсэсовцы в горящую мельницу вталкивали или просто бросали детей и стариков. После этого мы с Мюллером вернулись в Бобруйск. Было забрано порядочное количество продуктов. Из них я получил около двух килограммов сала и кусок свинины..."

Спивак: Лакуста зверствовал, будучи командиром отделения, избивал людей не один раз. Я стоял на посту, а он меня кулаком в ухо!
Лакуста: Пусть скажет за что! Оставил пост и пошел самогонку искать. А я должен с этим Сироткой — все его так называли за дурость — сесть и пить, так вы это понимаете?Я и в Донецке после войны пьяницам спуску не давал, своим плотникам, бригаде. А как же с ними еще?

" Вопрос: Участие в сожжении деревни Козуличи вы принимали по собственному желанию?
Ответ:Так точно.
Вопрос:Вы имеете высшее юридическое образование, скажите, как вы рассматриваете факт сожжения абсолютно ни в чем не повинных 300 мирных жителей?.. Из ваших показаний следует, что вы за два куска сала, 4 — 5 кусков свинины и гуся приняли участие в сожжении заживо 300 человек...
Ответ:Да, это так. Это жуткое дело... Я раньше никому не говорил об этом и только на следствии рассказал всю правду...
Вопрос:Вы считаете себя политически грамотным?
Ответ: Я считал и считаю себя грамотным.
Вопрос:Скажите, когда вы стали понимать, что фашист — это человек, который покрывает себя позором?
Ответ:Процесс этого осознания проходил у меня медленно. Началось это во время пребывания в Бобруйске и особенно сильно во время пленения. Но я считаю, что в настоящее время, может быть, я освободился от фашистской идеологии, но какие то остатки еще имеются. Может быть, в течение полугода я освобожусь совершенно. (Смех в зале.)".

Вопрос: Расскажите, как был подготовлен с провокационной целью поджог лагеря, в результате которого погибло большое количество военнопленных.
Карл Лангут: 4 или 5 ноября 1941 года ко мне пришел комендант лагеря полковник Редер и сказал, что со мной он должен побеседовать. Прежде всего он потребовал, чтобы я дал слово, что никому больше об этом разговоре не расскажу. Такое слово я дал. После этого Редер говорил, что командование отказалось давать транспорты для отправки военнопленных в Германию. Все военнопленные умирали с голода. Поэтому полковник Штурм, он был тогда представителем штаба по делам военнопленных, дал приказ уничтожить военнопленных лагеря № 2. Лагерь имел тогда 18 тысяч человек... Ко мне 6 ноября должен был прийти руководитель одной из зондеркоманд, которому я должен был показать казармы. Он должен был подготовить и осуществить поджог, причем сделать так, как будто военнопленные сами подожгли лагерь с целью побега. Руководитель этой зондеркоманды пришел ко мне 6 го. Я ходил с ним по казармам, затем на чердак третьего этажа. На чердаке находилась вентиляция. Руководитель зондеркоманды сказал, что 6 го ноября он привезет материал для поджога, а также горючее. Я пообещал, что буду при этом, когда он приедет. 6 го ноября он вернулся и привез материал для поджога. Он был еще с двумя человеками и сказал, что 7 ноября он все устроит и что моя помощь ему больше не нужна... 7 го числа в 15 часов фельдфебель доложил, что правое крыло казармы горит. Я позвонил зондерфюреру Мартынюку в пожарную команду, и Редер мне приказал по телефону, чтобы я вместе с Мозербахом, который являлся вторым лагерным офицером, и двумя переводчиками пошел в казармы и выгонял всех военнопленных во двор. Я с Мозербахом туда пошел и увидел, что третий этаж горит. Я пошел в барак военнопленных, который также горел, и вместе с переводчиком гнали людей сверху вниз. Понятно, что 18 тысяч человек не могли сразу сойти вниз. Люди с первого и второго этажа стояли на лестнице и загородили собой выход для пленных, размещавшихся на третьем этаже. Погода была очень плохая, никто из военнопленных не хотел выйти на улицу, в силу чего выход военнопленных из казарм продолжался очень долго. Таким образом, только несколько тысяч военнопленных вышли на улицу..."

"Мельниченко Иван Дмитриевич командовал ротой, ее называли у нас «украинской». Командиром роты был немец Поль, но назывались «мельниченковцы». А Мельниченко откуда то из под Киева, он грамотный был, он и раньше лейтенантом был. Черный, как цыган. В общем пустой человек, с коня не слезал и вечно пьяный. И все мельниченковцы такие, вот и в Нивках — сразу кинулись по сундукам да погребам. Мы бы всех партизан припутали, если бы не эти мародеры. Один Мелешка молодец, не растерялся, установил пулемет и... Я про то, что никакой дисциплины, одна самогонка и грабеж. Потом, в конце войны, он и еще сколько то убежали в лес..."

"В этом селе немцы и наши были построены в две шеренги. Как я помню, впереди стояли немцы, а за ними — мы. Немецкий офицер через переводчика (фамилии их я не знаю) приказал, чтобы мы выполняли все распоряжения немецких солдат, а кто не выполнит, тот будет расстрелян... Каждый немец предложил стоящему за ним «иностранцу» следовать за ним к дому. Когда около каждого дома встали по два человека, немец и наш, то офицер дал команду зайти в дома. Я вместе с немцем зашел в пятый или шестой дом, а всего в этой деревне было двадцать пять или тридцать домов. В дом я вошел первым и увидел сидящих за столом старика и старушку в возрасте семидесяти лет, и рядом с ними сидел парень лет пятнадцати. Немец мне сказал: «Стреляй» — и показал рукой на сидящих за столом людей. Я из своей винтовки сделал три выстрела, в каждого по одному выстрелу. Стрелял я в упор, и они упали на пол. После моих выстрелов дал по ним очередь немец и сказал «капут».

"Впереди шел немец, а я за ним. Войдя в дом, я увидел три человека: мужчину лет сорока, среднего роста, он сидел около стола, женщину старуху лет шестидесяти, которая лежала на кровати, и стоявшую недалеко от кровати женщину средних лет. Немец рукой показал мне, чтобы я стрелял в мужчину. И я выстрелил. Стрелял из винтовки в голову. Мужчина упал на пол и некоторое время содрогался. Немец короткой очередью застрелил двух женщин, и мы из дома ушли. Входя и в этот дом, мы с людьми не разговаривали ни о чем. Сразу застрелили и ушли".

"После того, как мы сошли с машины и построились, Дирлевангер через переводчика нам поставил задачу, что мы обязаны заходить в дома, всех расстреливать, а дома сжигать, что нами было и выполнено. Все каратели украинского взвода по одному, с одним или двумя немцами, стали заходить в дома..."

Ответ: Теперь, конечно, я знаю, что это нехорошо...
Вопрос: Когда была вторая карательная экспедиция против партизан?
Ответ: Вторая операция против партизан была проведена в 1943 году в феврале месяце, между Полоцком и станцией Оболь. Во время операции я лично поджег 40 домов и 280 человек расстрелял. Всего наш взвод расстрелял более 2000 человек мирного населения... Я неправильно делал, но если бы я не выполнил приказ, меня бы наказали.
Вопрос: О чем вы думали, когда стреляли мирных людей?
Ответ: Я ни о чем не думал.
Вопрос: Сколько вам было лет тогда?
Ответ: Восемнадцать.

"Немцы и мы стояли полукольцом у ямы, в которой находились мирные граждане деревни Вязень и Селец Кличевского района, и стреляли в них из имевшегося у нас оружия. У меня лично в то время была винтовка. У Ворончукова Демьяна и Романовича Владимира ручные пулеметы, у Барчика Августа, Изоха Василия и Борисенко Архипа Петровича автоматы..."

"После поступила команда расстрелять жителей деревни... С нами в деревню прибыли немецкие офицеры из нашего батальона, и они отдавали распоряжения о сборе людей, а их распоряжения передавали командиры взводов и отделений рядовым карателям. Немцы и барчиковцы небольшими группами и поодиночке пошли по деревне, и в разных местах Студенки слышалась стрельба. Я также пошел по улице и встретил одну женщину, которая на руках несла ребенка дошкольного возраста. Женщина с ребенком свернула с улицы на огород. Я пошел вслед за ней и на огороде выстрелил из имевшегося у меня нагана в женщину. Когда я стрелял, я был от нее в нескольких метрах. В женщину я выстрелил один раз, и она упала. Потом я выстрелил в ребенка. Я это сделал потому, что было распоряжение Барчика и немецких командиров расстрелять всех жителей деревни Студенка. Кажется, человек пятьсот.

... Около сруба в деревне Маковье находились немецкие офицеры Сальски и Роберт — имя это или фамилия, я не знаю. И еще другие немцы. Сальски приказал открыть огонь по людям, которых загнали в сруб недостроенного дома. Сальски умел разговаривать по русски и давал команды на русском языке. Я установил ручной пулемет на ножки против проема для дверей в срубе — метрах в десяти от него, и мы открыли огонь... Немецкие и офицеры и командиры взводов стреляли в людей из автоматов. Тупига через окно. Это я помню, потому что еще боялся, как бы он сюда не завернул свой пулемет, потому что стрелял в боковое окно

"В противоположном от входной двери конце комнаты мы обнаружили двух пожилых женщин, которые сидели на кровати. В чем они были одеты, не помню. С ними мы ни о чем не разговаривали. Смурович выстрелил из карабина в одну женщину, и она упала на пол. Затем я из своего карабина с трех метров выстрелил в грудь другой. Она тоже упала. Помню, что, не обращая внимания на убитых женщин, мы открыли сундук...

...Я зашел в один дом и увидел в первой его половине убитыми женщину и мужчину. Проходя во вторую половину, я увидел люльку, подвешенную на веревке к потолку, в которой лежал ребенок в возрасте примерно одного года. Был ли это мальчик или девочка, я не разобрался, выстрелил в упор из винтовки и убил его

"Мне хорошо помнится такой случай. Я проходил по деревне, называлась она, кажется, Нивка, и я видел немца, который нес мальчика лет шести семи, держа его за рубашку, а затем три раза его о землю ударил и убил."

"Парень, лет, может, десяти, вцепился немцу в ремень: „За что ты убил маму?“ Тогда я выстрелил. А немец снял с кровати грудного ребенка с подушкой и положил на пол. Поднес ствол винтовки к самому лицу и выстрелил. И приказал вытаскивать тех, кто под кроватью."

"Когда возвращались из Борок домой, кто то из карателей рассказал, что Русецкий Андрей расстрелял по приказанию Иванова Афанасия целую семью. Тогда же все смеялись, что, когда Русецкий расстреливал людей, у него тряслись руки."

"Люди этого батальона вели себя, как разбойники. Не обращая внимания на группы по изъятию скота, убивали скот непосредственно в хлевах, где его и оставляли. Далее его группы по 2 — 3 человека убивали свиней, забирая себе лишь лучшие куски их туш... Бессмысленное расточительство — это предательство интересов родины. Аналогичные действия были совершены латвийской ротой № 1 /18 в Семежево, где они забрали у крестьян лошадей и распродали их".

"В эти дни батальон Дирлевангера провел в районе Радашковичей операцию по набору рабочей силы, что не дает мне возможности убрать на 100 проц. урожай. Из дер. Путники, Володьки, Олехновичи 1 й ротой этого батальона были угнаны все жители в возрасте от 15 до 50 лет. Среди этих людей были служащие районного управления, волостных управлений Декшняны и Дуброво, а также рабочие железной дороги и организации ТОДТ. Люди могли удостоверить свою личность выданными им пропусками, однако эти подразделения их не признавали. Эти показания подтвердили руководители названных учреждений. Кроме того, в Раковской волости полностью опустошены 2 деревни; там нельзя встретить даже старика. После проверки установлено, что этим же батальоном отобрано у крестьян 250 — 300 лошадей, которые не были возвращены владельцам. Вот почему мне практически почти невозможно организовать уборку урожая."

"... Во второй половине июля с. г. немецкие отряды СС проводили очистку от партизан территории Воложинского района. При этом отрядами штурбанфюрера Дирлевангера были сожжены вместе с постройками заживо жители деревень Першайской волости: Доры, Мишаны, Довгулевщина, Лапицы, Среднее Село, Романовцы, Нелюбы, Полубовцы и Мокричевщина. Отряды СС никакого следствия не проводили, только загоняли жителей, преимущественно стариков, женщин и детей, в отдельные постройки, которые затем поджигались. В Дорах жители были согнаны в церковь и вместе с церковью сожжены."

"... Для работ по уборке урожая создаются специальные колонны из жителей близлежащих деревень, которые уже работают под охраной полиции. Размещение нетрудоспособного населения по соглашению с уполномоченным по сельскому хозяйству в Радошковичах будет проведено в несожженных деревнях Радошковичского района. Как уже сообщалось, совместная работа со штабом Крайкенбома шла хорошо, а со штабом Дирлевангера, как известно, не было никаких совместных действий. О штабе Дирлевангера руководитель штаба по набору рабочей силы г н Зандер сообщил мне следующее: Штаб Дирлевангера вечером 1 августа 1943 г. забрал девушек из штаба Крайкенбома, которые работали там на кухне (девушки из гор. Ивенца). Девушек обвиняли в том, что они якобы сожительствуют с жандармами. По показанию матерей, которые ездили в Минск к своим дочерям, видно, что девушки были так избиты, что на другой день их передали в больницу гор. Минска. 1 девушка была расстреляна и 2 повешены. Поэтому о настроении населения гор. Ивенца в настоящее время не стоит даже и говорить. Большинство из этих девушек я знаю по своей продолжительной работе в Ивенце как порядочных и честных."

"22 сего месяца мне сообщил зондерфюрер Флеттер из 3 го батальона 31 го полицейского стрелкового полка в Першае о том, что местечко Першай, а также весь район общины Першай заняты батальоном Дирлевангера, который собирается осуществить обработку этой местности. Все попытки добиться отмены этих мер оказались безуспешными. По поступившим до сих пор сведениям, сожжено 11 населенных пунктов, после того как из них было угнано население. Населенный пункт Першай избежал уничтожения лишь благодаря вмешательству майора, командующего 3 м батальоном 31 го полицейского стрелкового полка, расквартированного там. Из этого населенного пункта были направлены в империю на трудовые работы следующие лица: все работники государственного хозяйства, все служащие общинного управления, все рабочие и служащие молочного завода, а также все трудоспособное население этого населенного пункта. Мои просьбы оставить людей, необходимых для дальнейшей эксплуатации государственных хозяйств и молочного завода, а также для управления общиной, оказались безуспешными. Освобождены лишь бухгалтер и заместитель бургомистра, а члены их семей (женщины) не освобождены. Весь находившийся в стойлах скот был застрелен, сожжен или же уведен в качестве трофея батальоном Дирлевангера... Метод проведения операции батальоном Дирлевангера привел к тому, что удалось мобилизовать лишь людей; в то же время была поставлена под угрозу эксплуатации хозяйства в ряде населенных пунктов из за отсутствия людей и строений, а в остальных пунктах и государственных хозяйствах, где еще сохранились строения, работа очень затруднена из за отсутствия рабочей силы. Следует поэтому учесть то, что в дальнейшем резко сократятся поставки молока. Дальнейшая разверстка плана поставок является теперь беспредметной, поскольку требуется новая перерегистрация еще сохранившихся предприятий. Это связано с трудностями, так как полностью отсутствует весь аппарат управления общиной, а население пребывает в состоянии полной растерянности...

"Гарнизона не было, а полицейские были Свои и чужие собрались, от партизан в Борках прятались. Ховались кто где по хатам. Ну, так я пошла no воду, взяла ведро, а колодезь вот тут у нас. Таскаю воду — что то около меня пули свистят: «и и и и и», вот просто «ти и в!». Они, видать, на опушне леса были и меня уже брали в бинокль и по мне, видать, стреляли. Ну, я набрала воды и пришла к своим.
— Знаете что, прямо в меня стреляют. Прямо пули возле меня тивкают! Ну, что ж, говорю, у нас уже так было, что людей брали, — може, снова будут брать, куда сгонять будут?
Советуемся в квартире, не знаем что. Потом хозяин позавтракал, вышел на улицу и говорит: «Знаешь что, пришел полицейский, — а полицейские в Борках были, на нашем поселке два полицейские были, — пришли полицейские домой, пойду я, что там такое узнаю». Пошел туда, а один полицейский говорит: «Знаешь что, или вас будут бить или нас. Но будут бить, потому что отобрали оружие у полиции и запирают в школу». А некоторых полицейских пустили, отправили за семьями: «Приведите свои семьи». Немцы вот так подхитрились. Ну, они пришли и забрали свои семьи.
Вопрос: — А полицейским немцы что говорили?
— Что идите приведите семьи. А они не знают. Или нас, говорит, увезут, или побьют. Ну что ж, полицейские взяли семьи свои и повели... Ну, мы сидим. И видим, по той дороге, с того поселка тоже народ идет. Мой хозяин говорит: «Повели и дзержинские полицейские свои семьи»

"— У нас ни одного полицейского не было на поселке. А только с Дзержинского. Ну, и ходил один по улице, а мой брат уже хотел спросить, что это будет, почему окружили. Говорит: „Костик, Костик, что это такое?“ Так он и не стал разговаривать. Он же думал: „Нас повезут в Германию, а вас бцдут бить, так зачем я буду с вами разговаривать“. Ну, им сказали, что: „Возьмите ваши семьи, и мы вас увезем в Германию“. И они свои семьи все собрали, эти семьи все, и их заперли в сарай и в школу..."

"... Мы вышли на магистраль Могилев — Бобруйск сделать на немцев засаду. Залегли в кустарнике часов в двенадцать. Колонна двигалась со стороны Могилева. Нас было три взвода — целая рота. Это ехали летчики, которые из госпиталя возвращались на аэродром в Бобруйск. Бой был короткий, быстрый, мы их расстреляли. По моему, их было точно сорок восемь человек. Насколько мне помнится, ехали они на четырех машинах. На двух была живая сила и на двух продукты. Одна даже была с тушами. Взяли очень много шоколада. Ну, с ними разделались и ушли. Не знало командование, что это будут летчики, шли просто на очередную засаду.

Пошли на новую засаду. А меня командир послал с группой в деревню Скачки, чтобы собрать продуктов. Мы пришли, как раз коровы шли с поля. Когда мы прибыли в деревню Скачки, жители стали просто таки плакать. В чем дело? А они, оказывается, не знали, кто мы — партизаны или кто? Мы стали спрашивать, почему плачут. Стали нам рассказывать, что сегодня сожжена деревня Борки и все жители расстреляны, колодцы забиты трупами. От Скачков до Бдрок километров пятнадцать. Продуктов нам жители дали много: несли масло, молоко, буквально бидоны, дали подводу, нагрузили хлеба. Ну, и, вернувшись, мы доложили командиру: такое и такое дело. Он говорит: «Завтра кто то должен здесь появиться.Где то карательная экспедиция действует в этом районе. Она не может быть только из Могилева. По всей вероятности, есть тут и из Бобруйска. Быть не может! Они где то в полицейском гарнизоне притаились и должны все таки завтра нам показаться». С рассвета мы снова заняли свою позицию. Я даже это место и сейчас, когда еду, вижу, где я лежал, где первая машина была. Шоссе в лесу. Мы выбрали возвышение, и там шоссе в выемку уходило, — самое удобное место, где бить. Ну, залегли цепью. Долго не было слышно. Ну, и где то в часа два три загудели машины со стороны Могилева. С того края лежал взвод Кировского отряда. Он к нам присоединился, чтобы участвовать. Нас было уже сто двадцать человек. Ну, а командовал Антюх Аркадий. Ну, вот нервы не выдержали у одного партизана... Не доехали еще машины метров пятьсот, некоторые стали патроны загонять в патронники. И нечаянно один партизан выстрелил. Немцы услышали выстрел. Они спешились. Шофер открыл дверку и тихонько ехал. А немцы по кювету идут. Может, метров четыреста еще... Взвесив обстановку, наш командир роты дает приказ: сделать не простую засаду, а держать настоящий фронтальный бой. Огня у нас, мы чувствуем, хватит — мы решили принять бой. Для этого мы раздвинули взвода буквой "Г". А самому правофланговому взводу командир приказал: как только завяжется бой, пересекать шоссе и — цепью! Для того, чтобы легче было расправиться. Ну, немцы шли, не знали, что их ждет, сколько тут нас. Я лежал от поворота метров двадцать, и как только первая машина приблизилась, мы открыли огонь, огонь плотный, хороший... Шофер сидит, мне хорошо было видно — стукнул из СВТ. Хлопцы были хорошие у нас, рота была очень боевая. Ну, завязался бой. Оттуда уже стали хлопцы перебегать, чтобы окружить. Но здесь бил пулеметчик немецкий. Я перебег в канаву, где немцы, и пока наши подбежали, развернулся и убил пулеметчика. Затем — другого номера. И тут же — и мне в ногу! Вот сюда ударило.
— У вас СВТ на «пулемет» была поставлена, переделана?
— На «пулемет». В общем, расстрелял я три диска. Ну, и тут меня ранило. Я сел, пока меня перевязали, прошло минут пять, и бой закончился. Ребята набежали и смяли их, буквально за пять минут все были перебиты. Было их человек пятьдесят. Эсэсовцы... Но что характерно. Характерно было то, что когда мы брали их штыки кинжалы, то они были в крови..."

"Нам сообщили: каратели поехали деревню Борки жечь. Пока мы пришли, деревня уже горела. Мы с опушки леса видели, что они уже уезжать собираются. Мы напрямик пошли засаду делать. С полчаса посидели, слышим, машины идут. Нас рота была, чуть побольше. Когда показались машины, дали команду: подготовиться. И один партизан выстрелил нечаянно. И они услышали. Не доезжая метров семьсот, они остановились, слезли с машин, и спешились, и начали двигаться кюветом. Мы подпустили их поближе, затем открыли огонь и в атаку, как говорят. Ну, разбили их, машины подожгли.
— А сколько их было?
— Их, говорят, человек шестьдесят было.
— Всех побили?
— Всех. Ага. Возьмешь их вещмешок, так там детское барахло было. Даже доставали их эти финки, так в крови были. Людей прирезали и бросали в огонь.
— Они, наверное, не все по этой дороге возвращались, потому что Борки очень большие и немцев больше приезжало?
— Да, возможно, часть их на Могилев пошли. А мы лежали со стороны Бобруйска..."

Йим Сот Роннчит, 16 лет, рассказал, что после прихода к власти режима Пол Пота его вместе с другими жителями Сиемреапа направили на принудительные работы. Однажды его семью привели в одно место, где уже находилось 12 человек, среди них один мужчина, один старик, а остальные женщины и дети. «Я увидел много трупов, среди них тело моего отца. Солдаты направили на нас ружья и сказали: „Вы будете убиты“. После этого приказали сесть на землю, а затем солдаты начали избивать нас палками и мотыгами. Они забили пятерых или шестерых, прежде чем добрались до меня. Они били меня по шее и по спине. Я потерял сознание, и они, видимо, решили, что я умер».

"В начале 1978 года, — рассказывает кампучийский беженец Сан Канди, — тридцать семей были расстреляны за деревней. Я видел ров 15 на 2 метра, где их трупы мокли вперемежку с травой, применяющейся как удобрение, и коровьим навозом. Этой смесью потом поливали поля".

Из рассказа тринадцатилетнего полпотовца:
— Да, я убил триста человек. Сам считал. Грамотный. В школе учился...
— А как же ты, такой маленький, стал солдатом?
— В село пришли солдаты. Они пошли по домам, выгоняли и избивали людей, отправляли их в коммуны. Меня заметил один командир. Спросил, есть ли у меня оружие, хочу ли я стрелять. А потом взял меня в солдаты, хотя родители мои были против. Вечером у этого офицера была пьянка. На нее они позвали и меня, дали водку и какое то мясо. Пей и ешь,приказали. Потом сказали, что это мясо — печень наших врагов, что его надо есть много. После этого он приказал вывести десять человек, дал мне автомат и приказал их расстрелять. Я убил их всех. Так все началось. Он возил меня с собой по селам. Сам отсчитывал жертвы. Среди них я выбирал поупитанней, вырезал у них печень, жарил на костре и ел. А печень — она дает много ненависти против наших врагов.
— А как ты теперь спишь? Тебе не снятся какие нибудь кошмары?
— Нет, ничего не снится. Я хорошо сплю. Днем иногда думаю, что и со мной могут поступить так же, как я делал. Но новая власть добрая...

«Почему вы убиваете детей?» — спросили у взятого в плен на вьетнамской территории командира отделения 323 й роты 232 го батальона 290 й кампучийской дивизии двадцатисемилетнего Оа Транга. «Нам велят уничтожать и детей. Говорят, что, когда они вырастут, они тоже станут врагами... Я делал вот что. Пробивал живот деревянным колом. Потом сбрасывал сапоги и босыми ногами вставал на тело. Медленно медленно переступал по нему. Когда пленный умирал, я шел к другому...»

10 мая 1978 года радио Пномпеня передавало: «Мы продолжали громить вьетнамские силы вплоть до конца января. В феврале мы перешли в наступление, мощь которого наращивалась. Удары наносятся целыми дивизиями. После разгрома врага мы немедленно выдвинули наши соединения на его территорию... Таким образом, мы достигли цели: 30 убитых вьетнамцев за одного вышедшего из строя кампучийца. Если мы принесем в жертву 2 миллиона кампучийцев ради уничтожения 50 миллионов вьетнамцев, нас еще останется 6 миллионов, чтобы строить социализм».

Пол Пот: «Для строительства нового, беспримерного общества нам нужен один миллион кампучийцев из восьми».

"... Как сказал в прошлом году в интервью Бжезинский, думать, что ядерная война уничтожит человечество, — это „думать неточно“. По словам Бжезинского, даже если народы США и Советского Союза будут уничтожены, то на земле останутся народы других стран. По словам этого ядерного идиота, мы не должны проявлять „эгоцентризма“ и преувеличивать важность уничтожения США и Советского Союза". (Из заявления Компартии США.)

На одном из совещаний, на котором обсуждались перспективы 80 х годов, ответственный представитель ВМС Соединенных Штатов заявил, что «в США и в Европе слишком беспокоятся о последствиях ядерной войны, рассуждая, будто ядерная война означает конец света, хотя в действительности погибнет всего лишь 500 миллионов человек".

Резолюция Генассамблеи, в частности, «выражает глубокую озабоченность по поводу прославления нацистского движения и бывших членов организации «Ваффен СС», в том числе, путем сооружения памятников и мемориалов и проведения публичных демонстраций в целях прославления нацистского прошлого, нацистского движения и неонацизма». Аналогичное осуждение высказано и по поводу объявления или попыток объявить героями национально-освободительных движений «тех, кто боролся против антигитлеровской коалиции и сотрудничал с нацистским движением», передают DNI.ru.

В резолюции выражается «озабоченность непрекращающимися попытками осквернения или разрушения памятников, воздвигнутых в память о тех, кто боролся против нацизма в годы Второй мировой войны». Кроме того, отмечается в документе, «всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде и насилию, должно быть запрещено законом».

В связи с этим Генеральная ассамблея ООН призвала все государства, входящие в Организацию Объединенных Наций, принять меры для прекращения героизации нацизма и его пособников, сноса памятников борцам с нацизмом. В резолюции подчеркивается, что подобные пронацистские явления и экстремистские движения создают «реальную угрозу демократическим ценностям».

Как отдельного человека, так и страны в целом. Не успела осесть пыль от обломков бетона, как был освобожден от должности губернатор региона Имерети, затеявший показательную расправу над прошлым своего народа. А те, кто выполнял преступный приказ - сотрудники частного предприятия "Грузвзрывпром", - были арестованы за преступную халатность. Во время варварского разрушения памятника в честь грузин, погибших во время Великой Отечественной войны, погибли женщина и ее восьмилетняя дочь. Несколько человек находятся с травмами в больнице.

На месте разрушенного мемориала кутаисские власти собирались построить здание грузинского парламента, куда переедут из Тбилиси народные избранники. Теперь уже ясно: новый парламент, если проект все же будет реализован, построят на крови. На могилах воинов, павших в боях с нацизмом, чью доблесть увековечил в почти 100-метровом монументе знаменитый грузинский скульптор Бердзенишвили.

Но это прошлое, когда русские и грузины сражались вместе с общим врагом, остается главным врагом Саакашвили. "Миша, не помнящий родства" наказал губернатора Имерети отнюдь не за то, что тот допустил совершение варварской акции. Глава региона пострадал лишь за нарушение техники безопасности при взрывных работах, в результате чего погибли люди.

Грузинская оппозиция уже предложила официальному Тбилиси забыть о парламенте и поставить на месте снесенного мемориала церковь. Только вот вряд ли приближенные Саакашвили избавятся от политической слепоты и задумаются над содеянным.

Грузинское внешнеполитическое ведомство назвало уничтожение памятника проведением реставрации. Оказывается, мемориал, который уже один раз сильно пострадал от грузинских вандалов в 90-е годы, "требовал реабилитационных работ". Правда, в 90-х никому еще не пришло в голову проводить реставрацию с помощью динамита. Это ноу-хау нового поколения грузинских политиков, поскольку ничего своего они построить просто не в состоянии.

День рождения Михаила Саакашвили удался на славу. Как и положено - с кровью своего народа, возмущением ветеранов и протестами оппозиции. До сих пор действия режима Саакашвили многие на Западе неофициально называли головной болью для Европы. Сегодня предпринимаемые президентом Грузии шаги позорят Европу.

Накануне взрыва памятника Генеральная Ассамблея ООН приняла подавляющим большинством голосов резолюцию, осуждающую прославление нацизма, в том числе ветеранов "Ваффен СС", а также осквернение памятников борцов с фашизмом. Против документа выступило лишь одно государство - Соединенные Штаты. Американские дипломаты объяснили свою позицию тем, что такая резолюция ставит под сомнение принцип свободы мнения. Грузинские власти свое мнение о борцах с нацизмом выразили просто и бесхитростно - с помощью взрывчатки. Видимо, в расчете на то, что Белый дом защитит и такую свободу самовыражения.

Источник: http://www.rg.ru/2009/12/21/pamjatnik.html

Сегодня на улицы Кутаиси вышли тысячи людей. Варварское уничтожение Мемориала славы, которое привело к гибели восьмилетней девочки и ее матери, повергло в шок многих. Представители крупнейших оппозиционных сил Грузии провели масштабные акции протеста.

С самого утра в город стали съезжаться известные политические и общественные деятели Грузии, представители правозащитных организаций. Среди политиков были бывший премьер-министр страны Зураб Ногаидели, экс-глава МИД Саломе Зурабишвили, а также бывший грузинский омбудсмен Созар Субари.

Ногаидели, возглавляющий оппозиционную партию "За справедливую Грузию", уверен: "ответственными за гибель двух человек в Кутаиси являются не только исполнители - те, кто осуществлял взрыв мемориала, но и лично Саакашвили". По словам Ногаидели, "такие действия властей не останутся безнаказанными".

Днем многочисленные участники акции собрались у обломков мемориала, чтобы выразить соболезнования родственникам погибших и потребовать объективного расследования дела. Во время мирной манифестации, лидеры оппозиции заявили о необходимости пересмотреть ранее принятое решение о строительстве на территории мемориала здания парламента. И предложили возвести на месте гибели людей православную церковь.

Грузинское внешнеполитическое ведомство назвало уничтожение памятника проведением реставрации. Оказывается, мемориал, который уже один раз сильно пострадал от грузинских вандалов в 90-е годы, "требовал реабилитационных работ". Правда, в 90-х никому еще не пришло в голову проводить реставрацию с помощью динамита. Это ноу-хау нового поколения грузинских политиков, поскольку ничего своего они построить просто не в состоянии.

День рождения Михаила Саакашвили удался на славу. Как и положено - с кровью своего народа, возмущением ветеранов и протестами оппозиции. До сих пор действия режима Саакашвили многие на Западе неофициально называли головной болью для Европы. Сегодня предпринимаемые президентом Грузии шаги позорят Европу.
Накануне взрыва памятника Генеральная Ассамблея ООН приняла подавляющим большинством голосов резолюцию, осуждающую прославление нацизма, в том числе ветеранов "Ваффен СС", а также осквернение памятников борцов с фашизмом. Против документа выступило лишь одно государство - Соединенные Штаты. Американские дипломаты объяснили свою позицию тем, что такая резолюция ставит под сомнение принцип свободы мнения. Грузинские власти свое мнение о борцах с нацизмом выразили просто и бесхитростно - с помощью взрывчатки. Видимо, в расчете на то, что Белый дом защитит и такую свободу самовыражения.

Источник: http://www.rg.ru/2009/12/21/akcii.html

"Российская газета" следила за работой конференции и регулярно публиковала на своих страницах репортажи из Берлина. Результатом трех дней заседаний стало принятие ряда резолюций и обращений, которые ввиду их международной важности и актуальности мы предлагаем вашему вниманию.

В 2010 году мир отметит 65-летнюю годовщину окончания Второй мировой войны, одной из самых страшных трагедий в истории человечества. На оккупированных "третьим рейхом" территориях нацистами и их пособниками последовательно проводилась политика физического уничтожения, порабощения и насильственной ассимиляции представителей так называемых "низших рас". Первой жертвой нацистского геноцида стал еврейский народ, нацистами были убиты и умерщвлены миллионы русских, украинцев, белорусов, цыган и представителей других народов Советского Союза и европейских стран. Только героические усилия Красной Армии и стран Антигитлеровской коалиции позволили остановить Холокост и спасти миллионы человеческих жизней.

Мы, представители 25 стран мира разных национальностей и вероисповеданий: ученые, журналисты, деятели культуры, общественные и религиозные деятели, ветераны Второй мировой войны, узники гетто и концлагерей, отдаем дань уважения и чтим память тех, кто погиб, сражаясь с фашизмом. В эти дни мы собрались в Берлине для того, чтобы обменяться мнениями и выразить свое отношение к негативным политическим процессам, разворачивающимся вокруг темы войны.

В последние годы память о Второй мировой войне подвергается искажению в спекулятивных политических целях. Попытка поставить знак равенства между СССР и фашистской Германией, отрицание Холокоста, героизация принимавших непосредственное участие в геноциде гитлеровских пособников, забвение побед Красной Армии, необоснованные обвинения советских солдат и партизан в мифических преступлениях - все это не может не вызывать серьезные опасения. Звеньями одной цепи являются публичное отрицание трагедии Холокоста лидерами Ирана, поддерживаемые официальным Таллином попытки взвалить ответственность за развязывание Холокоста на Советский Союз, возведение в ранг "героев Украины" боевиков ОУН и УПА, преследования партизан-антифашистов (в том числе евреев) в Литве и Латвии.

Нам не могут быть безразличны попытки предания забвению памяти жертв нацистских преступлений и героизации их плачей. Наши серьезные опасения вызывает углубление разрыва между реальными страшными событиями военных лет и обыденными поверхностными представлениями граждан большинства стран мира о Второй мировой войне, Холокосте, преступлениях нацистов и их пособников. В общественное сознание проникают представления, противоречащие современным научным знаниям - знаниям, опирающимся на широкую документальную базу и многочисленные исследования. Особенно нас тревожит распространение идеологии неонацизма, агрессивного национализма, ксенофобии и антисемитизма среди молодежи Украины, Латвии, Литвы, Молдавии, Румынии, России, Швеции, Эстонии и других европейских стран.

Участники берлинской конференции.

Мы считаем, что:

- пересмотр итогов войны открывает путь к пересмотру решений Нюрнбергского процесса 1946 г., к отказу от тех его решений, которые сформировали основы современной политической морали и международного права: отсутствие срока давности за преступления против человечности, признание преступными всех эсэсовских формирований, признания наличия у нацистов планов "окончательного решения" еврейского вопроса, запрет на деятельность нацистских организаций и т.д.;

- попытки пересмотра итогов Второй мировой войны, отрицания Холокоста, героизации нацистских преступников и пособников прямо ведут к росту неонацистских, ксенофобских и антисемитских настроений в обществе;

- государства, использующие в качестве инструмента нечистоплотной политической игры и стимула для развития своей национальной идеологии тему героизации пособников нацизма, должны отказаться от этой практики; в противном случае это будет означать только одно - они солидаризуются со стороной, проигравшей войну, т.е. с гитлеровской Германией и, следовательно, должны стать объектом претензий как со стороны стран-победительниц, так и со стороны еврейских организаций, поскольку евреи подверглись массовому уничтожению в ходе войны, в том числе силами военнослужащих 14-й (украинской), 15-й (латышской), 19-й (латышской) и 20-й (эстонской) дивизий Ваффен-СС, формирований вспомогательной полиции, боевиков ОУН и УПА.

Мы приветствуем усилия правительств стран Балтии и Украины по увековечиванию памяти жертв Холокоста - граждан своих государств, но одновременно

мы осуждаем:

- отрицание Холокоста, искажение причин, механизма и последствий этой трагедии;

- принижение решающей роли Советского Союза в победе над нацистской Германией;

- героизацию нацистских преступников и их пособников;

- спекулятивные попытки ряда стран и международных организаций уравнять советский и нацистский режимы.

Мы обращаемся к правительствам всех стран мира с призывом:

- законодательно объявить День Победы над фашистской Германией в качестве национального праздника;

- в преддверии 65-летней годовщины Победы провести мероприятия, направленные на увековечивание памяти о Второй мировой войне и Холокосте;

- активно противодействовать попыткам пересмотра итогов Второй мировой войны, отрицания Холокоста и искажения причин, механизма и последствий этой трагедии, героизации нацистских преступников и пособников как во внутриполитических целях, так и на международной арене;

- установить в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН о Международном Дне Холокоста национальные дни памяти, приуроченные к освобождению Красной Армией лагеря смерти Аушвиц;

- не допускать пропаганды нацизма в информационном пространстве;

- увековечить места массового уничтожения жертв Холокоста и нацистского геноцида;

- противодействовать попыткам сноса и перемещения памятников воинам-освободителям.

Мы так же обращаемся к правительству Ирана с требованием:

- прекратить проведение мероприятий, направленных на отрицание Холокоста и искажение причин, механизма и последствий этой трагедии;

к президентам, парламентам и правительствам Латвии, Литвы, Украины и Эстонии с требованием:

- прекратить героизацию и реабилитацию нацистских преступников и их пособников;

- прекратить необоснованное преследование партизан-антифашистов, в том числе В. Кононова, Й. Арада, Ф. Бранцовской и др.;

- отказаться от присвоения звания Героя Украины Р. Шухевичу и от намерения присвоить такое звание С. Бандере, поскольку является документально доказанным их участие, а также участие созданных ими организаций в массовом уничтожении евреев и представителей других национальностей на Украине;

- провести работу по обустройству и развитию мемориального комплекса "Бабий Яр" в соответствии с требованиями украинского законодательства, международными обязательствами и с учетом мнения международных и национальных еврейских общественных организаций;

к международным молодежным организациям с призывом:

- вести активную борьбу с возрождением нацизма, с героизацией нацистских преступников и их пособников и с искажением истории Второй мировой войны;

- приложить все усилия для увековечивания памяти павших героев-антифашистов, солдат Красной Армии и других армий стран Антигитлеровской коалиции, а также жертв Холокоста;

к Конференции неправительственных организаций Совета Европы:

- с предложением организовать постоянно действующий экспертный совет по мониторингу возрождения нацизма с целью выявления фактов героизации нацистских преступников и их пособников для дальнейшего анализа и передачи материалов в межпарламентскую ассамблею Совета Европы;

к межправительственным международным организациям - ООН, Совету Европы, Венецианской комиссии, Европейскому Союзу, ОБСЕ, СНГ и другим международным и общественным организациям мира:

- с просьбой дать свою оценку и предложения к проекту закона Украины "О запрете реабилитации и героизации фашистских пособников 1933-1945 гг.", подготовленному народным депутатом Украины Колесниченко В.В;

к центру Симона Визенталя, руководству Яд Вашем и Государству Израиль:

- с просьбой способствовать общественным организациям и исследователям в доступе к материалам о причинах, жертвах, палачах и праведниках Холокоста;

к правительственным, общественным и научным организациям восточноевропейских стран с призывом о всемерном содействии в поисках:

- людей, спасавших евреев на оккупированных нацистами территориях;

- свидетельств преступлений нацистов и их пособников;

- фактов героического сопротивления евреев в ходе Второй мировой войны.

Мы особо отмечаем последовательную политику Государства Израиль, России, Соединенных Штатов Америки, Республики Беларусь, Федеративной Республики Германия, направленную на недопущение фальсификации итогов Второй мировой войны и забвения Холокоста.

Отдельного внимания заслуживает уникальный опыт Белоруссии - единственной из стран СНГ, где во всех учебных заведениях изучается специальный курс по истории Великой Отечественной войны. Такие усилия несомненно достойны уважения и подражания.

Мы призываем мировое сообщество хранить память о многомиллионных жертвах гитлеровских лагерей смерти и гетто, о массовых расстрелах мирного населения, геноциде евреев. Никогда не должны быть забыты герои восстаний в Варшавском гетто, Собиборе, Освенциме, Маутхаузене, Треблинке. Нет срока давности у преступлений фашистов и их пособников, у преступлений, которые стали позорной страницей в истории народов ряда европейских стран.

Мы обращаемся к народам мира с призывом хранить память о самой страшной войне в истории человечества, память об истинных героях: генералах и офицерах, солдатах и партизанах, подпольщиках и тружениках тыла, о каждом, кто отдал свою жизнь во имя Великой Победы над фашизмом! Мы призываем их окружить заботой и вниманием ветеранов Второй мировой войны, людей, переживших Холокост, и праведников народа мира.

Мы, участники конференции "Уроки Второй мировой войны и Холокоста", проходящей в Берлине 15-17 декабря 2009 г., крайне озабочены всплеском антисемитизма на Украине в связи с президентскими выборами. Кандидатом в президенты страны зарегистрирован мэр Ужгорода, не скрывающий ненависть по отношению к представителям национальных и религиозных меньшинств, призывающий к разрыву отношений с Государством Израиль, отрицающий Холокост. В предвыборных материалах другого кандидата, обвиненного конкурентами в еврейском происхождении, дается его родословная "как истинного украинца" в трех поколениях. Аналогичные данные приводятся по его супруге. Авторы пресловутых Нюрнбергских законов "О гражданстве Рейха" наверняка бы по достоинству оценили усилия украинских политиков доказать чистоту крови. Но ведь говоря словами Юлиана Тувима, "есть кровь, которая течет в жилах, а есть кровь, которая течет из жил". Мы не имеем права забывать уроки Холокоста, мы хорошо помним, что ненависть к евреям обернулась трагедией для всех народов мира.

Предвыборный всплеск ксенофобии и антисемитизма - это закономерный результат в непрекращающейся цепочке последовательных шагов нынешнего украинского руководства по героизации нацистских преступников и пересмотру итогов Второй мировой войны. Присвоение звания Героя Украины нацистскому офицеру Шухевичу, который участвовал в уничтожении еврейского населения Украины и в этнических чистках поляков, празднование на государственном уровне 100-летия Степана Бандеры, героизация дивизии СС "Галичина" - вот лишь наиболее яркие примеры того, как последовательно нынешняя украинская власть пытается навязать своему народу новую идеологию, пересмотреть решения Нюрнбергского трибунала.

Такие действия неминуемо приводят к усилению антисемитских тенденций в украинском обществе, создают условия для распространения ксенофобии и расовой ненависти, нетерпимости, к нарушению прав национальных меньшинств и ограничению прав человека.

Это особенно прискорбно, поскольку происходит в Украине, пережившей войну и оккупацию нацистской Германией, стране, прошедшей через почти полное уничтожение своего экономического потенциала в 1941-1944 гг., потерявшей на фронтах Второй мировой миллионы своих сынов и дочерей. В стране, где еще живы сотни тысяч свидетелей и участников той войны, отстоявших в боях с нацизмом не только независимость своей родины, но и независимость всей Европы!

Мы, представители 25 стран мира разных национальностей и вероисповеданий, включая представителей многих общественных организаций Украины, обращаемся ко всем кандидатам в президенты, ко всем украинским политическим партиям и блокам с призывом:

* отказаться от антисемитской и антиизраильской риторики в ходе предвыборной кампании;
* остановить процесс героизации нацистских преступников и их пособников, коллаборационистов.
* прекратить попытки пересмотра истории Второй мировой войны и решений Нюрнбергского трибунала.

Мы обращаемся к народу Украины с призывом не допустить зарождения нацизма в своей стране, не допустить ее развития по пути воинствующего национализма и конфронтации с мировым сообществом.

Мы, участники международной конференции "Уроки Второй мировой войны и Холокоста" из 25 стран мира, отмечая угрожающие тенденции восхваления пособников фашизма и тех, кто воевал против стран антигитлеровской коалиции, искажения истории и правды о Победе в Великой Отечественной войне, по предложению Парламентского клуба ВКРЕ, рассмотрев разработанный народным депутатом Украины Колесниченко В.В. проект закона "О запрете реабилитации и героизации фашистских коллаборационистов 1933-1945 гг.", решили:

1. Одобрить и поддержать концепцию закона.

2. Обратиться в Межпарламентскую Ассамблею государств - участников Содружества Независимых Государств с предложением рассмотреть законопроект и принять его в виде модельного законодательного акта для стран СНГ.

3. Направить текст законопроекта в межправительственные международные организации - ООН, Совет Европы, Венецианскую комиссию, Европейский Союз, ОБСЕ, Конференцию международных неправительственных организаций стран мира с просьбой дать свою оценку и предложения к проекту закона.

Мы, участники Международной конференции "Уроки Второй мировой войны и Холокоста", констатируем, что в последнее время память о самой страшной войне в истории ХХ века и о Катастрофе еврейского народа подвергается искажению в спекулятивных политических целях. За попытками исказить историю стоят нечистоплотные политики Ирана, Латвии, Литвы, Молдавии, Румынии, Украины, Эстонии и некоторых других, стремящихся повернуть вспять ход истории, отойти от сформировавшихся после Нюрнбергского процесса основ политической морали и международного права.

Данная политика преследует как внутри-, так и внешнеполитические цели: насаждение ультранационалистической идеологии, построенной на шовинизме и ненависти не только к соседям, но и в ряде стран - к части собственного населения, лишенного всей полноты гражданских прав; попытки пересмотреть послевоенные границы; стремление раздуть пожар ксенофобии и межцивилизационной вражды.

Организаторы кампании за героизацию нацистских преступников и их пособников, за пересмотр итогов войны и отрицание Холокоста не задумываются о том, что кроме всего прочего они активно потворствуют возрождению нацизма и усилению напряженности как в своих странах, так и на международной арене.

Эта тенденция становится с каждым годом все более опасной, поскольку живые свидетели прошлого уходят, а молодежь во многом не только не знает своей истории, но и все чаще отравляется духом ненависти. Извращение истории ХХ века вопреки решениям Нюренбергского трибунала и ООН приводит к насаждению страшного мифа о героизме солдат Ваффен-СС и зондеркоманд, членов формирований "вспомогательной полиции" и боевиков ОУН-УПА - тех, на чьей совести миллионы жизней евреев, цыган, русских, украинцев, поляков, представителей других народов Европы.

В этой связи мы, представители общин, входящих во Всемирный конгресс русскоязычного еврейства, а также представители других светских и религиозных организаций из 25 стран мира, собравшиеся в Берлине, где в мае 1945 года был добит германский нацизм, обращаемся ко всем антифашистским организациям, обществам борьбы за мир, правозащитникам и пацифистам с призывом учредить и провести в марте-апреле 2010 г. постоянно действующее международное совещание антифашистских и антинацистских сил с целью:

- мониторинга фактов попыток пересмотра итогов Второй мировой войны, попыток героизации и проявлений нацизма в мире;

- координации и выработки совместных практических решений по противодействию возрождению нацизма;

- создания единой информационной базы неонацистских организаций и акций, фактов героизации нацистов и их пособников;

- обмена информацией;

- формирования совместных программ по воспитанию среди молодежи антинацистского мировоззрения;

- обобщения и распространения лучших общественных практик противодействия неонацизму.

ТОЛЬКО ВМЕСТЕ МЫ СМОЖЕМ ОСТАНОВИТЬ НЕОНАЦИЗМ И "КОРИЧНЕВУЮ ЧУМУ"!

Мы, участники Международной конференции "Уроки Второй мировой войны и Холокоста", выражаем глубокую обеспокоенность в связи с принятием 3 июля 2009 года Парламентской ассамблеей ОБСЕ резолюции "Воссоединение разделенной Европы. Поощрение прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке".

Мы считаем недопустимым содержащееся в п. 3 Резолюции уравнивание нацистского и сталинского режимов. Отдавая дань памяти жертвам незаконных политических репрессий сталинского режима, мы вместе с тем считаем необходимым обратить внимание Парламентской ассамблеи ОБСЕ на то, что преступления нацистского режима носили уникальный характер по своим масштабам и идеологической мотивации. Игнорирование этого факта, попытка поставить знак равенства между абсолютным злом (нацистским режимом) и злом относительным (сталинским режимом) ведут к отрицанию уникального характера нацистских преступлений, ревизии памяти о Холокосте. Это прямо противоречит содержащемуся в п. 4 Резолюции признанию уникальности Холокоста.

Мы выражаем обеспокоенность в связи с содержащимся в п. 7 Резолюции тезисом о необходимости учета "исторического опыта и культурного наследия соответствующих стран" при переходе от коммунистической диктатуры к демократии. В этом тезисе мы видим плохо завуалированную поддер жку нарушений прав человека этнократическими режимами Латвии и Эстонии, обосновывающими существование позорного и недемократического института "негражданства" "опытом советской оккупации". Мы уверены, что подобный подход не соответствует принципам ОБСЕ.

В преддверии 65-й годовщины Победы во Второй мировой войне наше возмущение вызывает содержащееся в п. 17 Резолюции заявление об обеспокоенности Парламентской ассамблеи ОБСЕ в связи с "проведением публичных демонстраций в ознаменование сталинского прошлого". Мы рассматриваем это как попытку лишить государства СНГ и Израиль права на публичное празднование одержанной Советским Союзом и странами Антигитлеровской коалиции Победы над человеконенавистническим нацистским режимом.

Мы считаем недопустимым уравнивание нацистского и советского режимов, тех, кто создал лагерь смерти Аушвиц, и тех, кто погасил его печи, тех, кто уничтожал миллионы евреев, и тех, кто их спасал. Еще большее возмущение вызывают попытки ряда стран - членов ОБСЕ представить нацистских пособников жертвами сталинских незаконных репрессий.

Мы обращаемся к Парламентской ассамблее ОБСЕ с призывом отказаться от попыток уравнивания преступлений нацистского и сталинского режимов, открывающих двери пересмотру итогов Второй мировой войны и ревизии Холокоста.

Воссоединить разделенную Европу можно только путем последовательного антинацизма, недопустимости как прямого, так и косвенного оправдания нацизма, нацистских преступников и пособников.

О решении руководства Грузии о сносе Мемориала Славы в Кутаиси

16 декабря стало известно о планах руководства Грузии по сносу в городе Кутаиси Мемориала Славы, посвященного советскому народу-победителю в Великой Отечественной войне.

Мы, участники Международной конференции "Уроки Второй мировой войны и Холокоста" из 22 стран мира, выступаем с осуждением этих действий. Война с памятниками, попытки вычеркнуть память о совместной борьбе народов с фашизмом оборачиваются войной с собственным народом и его историей.

Как мы видим, в канун 65-летия Победы руководство Грузии встало на путь провокаций, открытого надругательства над исторической памятью. Уверены, что народ Грузии, заплативший огромную цену в Великой Отечественной войне - сотни тысяч погибших, не допустит надругательства над памятью предков, отдавших жизнь в боях с фашизмом.

Призываем мировое сообщество осудить политику искажения исторической правды и дать жесткий отпор решениям грузинского руководства о сносе мемориала в Кутаиси.

ОБРАЩЕНИЕ

От имени участников Международной конференции "Уроки Второй мировой войны и Холокоста", проходящей в Берлине 15-17 декабря 2009 г. и собравшей делегатов из 25 стран мира, среди которых видные политические, общественные деятели Азии, Европы и Америки, депутаты Европарламента, депутаты парламентов многих стран, представители различных политических партий, духовные лидеры большинства религиозных конфессий, ветераны Второй мировой войны, узники гетто и концентрационных лагерей.

Мы выражаем свое возмущение и протест по поводу акта вандализма и варварства, имевшего место 13 декабря 2009 г. в г. Кишиневе в дни праздника Ханука. Оскорбительные призывы и лозунги в адрес еврейского населения, звучавшие в центре города и носившие явно антисемитский характер, не могут нас оставить равнодушными.

Ханука - это драматическая история народа, боровшегося за свободу вероисповедания. Зажжение ханукальных огней в центральной части города во многих странах мира есть факт подлинного отношения Государства к этническому меньшинству, свидетельство толерантности, взаимоуважения и зрелости общественного сознания.

Мы требуем:

- со всей ответственностью дать подлинную оценку происшедшему факту надругательства и осквернения над религиозным символом евреев всего мира;

- наказать виновных;

- гарантировать недопустимость повторения случившегося.

ТБИЛИСИ, 26 декабря. Одним из самых тяжелых для себя дней президент Грузии Михаил Саакашвили считает 19 декабря – день взрыва Мемориала Славы в Кутаиси, во время которого погибла 8-летняя девочка с матерью.

«Это был один из самых тяжелых для меня дней», — сказал он в пятницу поздно вечером в интервью телекомпании «Рустави 2».

Как передает корреспондент «Росбалта», грузинский президент считает, что трагедия в Кутаиси «произошла из-за человеческой глупости, некомпетентности и безалаберности». «Все должны за это ответить. Надеюсь, их осудят до конца, и я гарантирую, что пока являюсь президентом, я их не помилую, потому что всему есть предел», — сообщил он.

Речь также зашла о политической стороне сноса мемориала. Саакашвили заявил, что этот вопрос постарались политизировать. «Россия ищет любую причину для тяжбы с нами. Во Второй мировой войне в процентном выражении погибло больше грузин, чем представителей любой другой советской республики. Немцы не вошли в Грузию потому, что они не смогли прорвать фронт в Керчи. В Керчи главным защитником был грузинский корпус. Брат моей прабабушки сражался в этом корпусе, и он был одним из немногих, кто остался жив. 90% наших бойцов полегло на керченской земле», — рассказал Саакашвили.

Он также выразил недоумение тем фактом, что Россия остро отреагировала на снос Мемориала Славы в Кутаиси, в то время как никак не отреагировала на переименование населенного пункта в Абхазии, названного в честь единственного во Второй мировой войне грузинского генерала Леселидзе, возглавлявшего керченский корпус. «Что-то я не помню, чтобы в Москве кто-то опротестовал изменение названия этого пункта», — сказал грузинский президент.

Он также напомнил, что грузинские военные успешно сражались в разных войнах. «Наши боролись везде и, к сожалению, часто не за свою страну», — заявил Саакашвили.

«Они (Россия – прим. ред.) являются оккупантами нашей страны и говорят, оставьте в покое памятник славы советской армии, правопреемником которой сами являются – сегодняшние оккупанты нашей страны. Что может быть большей насмешкой?» — задался вопросом грузинский президент. По его словам, единственного, чего хочет Грузия, – это чтобы ее оставили в покое.

Среди прочего он рассказал, что в Грузию бегут не только российские военные, но также абхазы и осетины. И те, и другие, по его словам, предпочитают не афишировать данный факт. «Это же о чем-то говорит», — считает Саакашвили.

Источник: http://news.mail.ru/politics/3205559/?lang=ru&ver=2842