Дмитрий Донецкий
06-05-2012 18:58:06
Военные компании на службе страны
Инициатива Путина по созданию частных военных компаний в России своевременна, но условий для их создания практически не существует.
Автор Александр Костин
24.04.2012
http://www.terra-america.ru/voennie-kom ... trani.aspx
Инициатива Путина по созданию частных военных компаний в России своевременна, но условий для их создания практически не существует.
Автор Александр Костин
24.04.2012
http://www.terra-america.ru/voennie-kom ... trani.aspx
Скрытый текст: :
В своем выступлении перед депутатами Госдумы глава правительства РФ Владимир Путин неожиданно для многих выступил с поддержкой идеи создания российских частных военных компаний, которые "могли бы предоставлять услуги по охране объектов и тренировке иностранных военных за границей без участия российского государства". Откровеннее ведь не скажешь. Такая позиция главы правительства – это смена подходов в защите государственных интересов, и, если хотите, выражение столь всеми ожидаемой политической воли России.
Необходимость такого шага продиктована актуальными вызовами, стоящими перед Россией. Наступающий новый колониализм стремительно меняет "контурные карты" планеты. Успеет ли Россия в довольно сжатые сроки выработать условия и механизмы для успешной работы этого нового для РФ инструмента военной политики – вот в чем вопрос.
Скажем прямо, частные военные компании (далее – ЧВК) – это инструмент колониализма. Конец XX века ознаменовал собой финал национального государства как исторического феномена и начало нового наднационального института – корпоративной власти, соединяющей государственные, финансовые и общественные институты. На текущем этапе ЧВК – это динамично растущий рынок, чьи объемы в целом можно сравнить с ведущими индустриями потребления и производства. По ряду данных объем рынка составляет ежегодно в среднем 200 миллиардов долларов[1].
Сам термин "частные военные компании" не в полной мере отражает специфику их деятельности. Сегодня (в отличие, например, от 1970-90х годов) большинство такого рода компаний не столько вовлечены в боевые действия, сколько занимаются обслуживанием соответствующей инфраструктуры – обучают персонал, занимаются консультированием и охранной деятельностью. Когда же это происходит в зонах боевых действий – вот тут-то специфика может и поменяться.
Причины использования ВЧК вполне очевидны. Это экономия финансовых средств, оперативность и результативность. Выгоднее под конкретную задачу подписать контракт с частной компанией, которая уже располагает обученным персоналом, чем вводить армию и содержать гарнизоны. В современных международных военных операциях ЧВК являются равноправным правовым субъектом наряду с вооруженными силами национальных государств.
История вопроса
Показательным историческим примером (с рядом оговорок) является деятельность голландской и британской Ост-Индских компаний. Голландская в 1641 году самостоятельно, без помощи государства, выбила из нынешней Индонезии своих конкурентов – португальцев. Британская же за короткий срок завоевала Индию и ряд других территорий[2]. Правительства обеих стран изящно использовали формально торговые фактории для ведения скрытых войн в мирное время, иначе говоря – занимались захватом территорий, не вовлекая вооруженные силы своих стран. Это был успешный исторический опыт – войну "отдали на контракт", что дало вполне конкретные геополитические результаты.
Второе дыхание ЧВК обрели в середине XX века, в период становления национальных государств стран Третьего мира. Тогда на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке ЧВК выполняли как легальные задачи (обучение армии и спецслужб молодых государств), так и нелегальные (перевороты и спецоперации).
Впервые американское правительство официально прибегло к помощи частных военных компаний для обучения войск своих союзников в 1974 году, когда американская компания Vinnell Corp. принадлежавшая военно-промышленному концерну Northrop Grumman получила контракт на подготовку Национальной гвардии Саудовской Аравии[3]. Согласно некоторым данным стоимость контрактов достигала общей суммы в полмиллиарда долларов[4].
В Африке пионером в области организованного ведения такого бизнеса была (ныне уже несуществующая) южноафриканская компания Executive Outcomes которая возникла в 1989 году во главе с бывшим начальником западноевропейского отдела службы диверсий (Civil Cooperation Bureau) Министерства Обороны ЮАР Эбеном Барлоу[5].
В 90-е годы ЧВК убедительно показали свою способность решать стратегические задачи. Executive Outcomes в период 1993-1996 году сумела полностью подготовить армию Анголы и нанести серьезное поражение силам УНИТА, практически закрыв многолетнюю гражданскую войну[6]. В 1995 году та же компания Executive Outcomes получила контракт с правительством Сьерра-Леоне по подготовке армии Сьерра-Леоне. Фактически же этот контракт означал проведение боевых операций против повстанцев Обьединенного революционного фронта, которые к тому времени вошли в столицу Сьерра-Леоне Фритаун и захватили контроль над рудниками оксида титана Sierra Rutile и бокситов Sierramoco. Компания Executive Outcomes освободила Сьерра-Леоне и уже в течение ряда операций свела до нуля военные возможности мятежников[7]. В итоге в ноябре 1996 года было подписано соглашение о мире в Сьерра-Леоне.
Параллельно схожие процессы шли в Европе. Компания Military Professional Resources Inc., действующая в интересах армии США, в сжатые сроки подготовила вооруженные силы сепаратистских республик бывшей Югославии. Эд Сойстер, тогдашний вице-президент MPRI и бывший шеф DEA (американской военной разведки) заявил 11 мая 1995 года в интервью британской газете Observer: "Мы не можем им сказать, как стрелять, но можем им показать, как лучшим образом организовать своих людей, чтобы те стреляли"[8]. В результате работа этой компании сыграла важную роль в разгроме сербских войск в Западной Славонии (1-2 мая 1995 г), в Книнской Краине (4-8 августа 1995 г.) и в Боснийской Краине (июль-октябрь 1995 г.)[9].
В 1998-99 годах компания осуществила также аналогичную работу в Албании по обучению албанской УЧК ведшей партизанскую войну против сербских войск в Косово и Метохии. После входа американских войск в Афганистан в 2001 году и в Ирак в 2003 году, MPRI получила контракты на создание новых армий Афганистана и Ирака, а впоследствии еще ряд контрактов, в том числе по подготовке воинского контингента Грузии для участия в операциях в Ираке и в Афганистане[10].
Таким образом, к началу этого века в мире появилась достаточно мощная индустрия частного военного предпринимательства с основным работодателем в виде правительства США.
Ныне во всем мире существует широкий рынок подобных услуг, отнюдь не ограничивающийся Ираком и Афганистаном. Но именно Ирак стал полем, на котором произошло становление ЧВК в их современном виде, когда ЧВК стали сосредотачиваться на рынке услуг снабжения и инфраструктурной поддержки.
Не последнюю роль в становлении этого огромного рынка сыграла администрация Джорджа Буша-младшего, чьи ключевые представители были прямо связаны с компаниями-подрядчиками. Halliburton Corporation, чьим главой с 1995 по 1999 год был Дик Чейни, будущий вице-президент США, долгое время была основным мажоритарием компании KBR (Kellogg Brown & Root), которая, в свою очередь, была одним из основных подрядчиков армии США[11].
В 2001 году KBR получила контракт LOGCAP-III на тыловое обеспечение американских войск в Афганистане, Ираке, Джибути а позднее и в Грузии[12]. В 2007 году был подписан тендер на новый контракт LOGCAP-IV общей стоимостью 2,4 миллиарда долларов на обеспечение баз американской армии в Афганистане, Ираке, Гаити и Кувейте[13]. В самой Российской Федерации компания KBR согласно межправительственному соглашению осуществляет с 2009-го года переброску грузов для армии США в Афганистан[14].
Не последнюю роль ЧВК сыграли в процессе замещения и усиления "официальных" войск формально гражданскими, а по сути – профессиональными военными специалистами. Если в годы первой войны в Персидском заливе в сухопутных силах США числилось 780 тыс. человек личного состава, то теперь лишь 480 тыс. Если в 1991 году в дни высадки американцев в Кувейте на 50 кадровых военных приходился один солдат из так называемых вспомогательных сил, то в начале второй иракской кампании один сотрудник PМC (private military companies – так называют фирмы, которые предоставляют заказчику профессиональных солдат) приходился на 10 военных[15].
Активно растущим сегментом деятельности ЧВК является розыскная и разведывательная деятельность. В качестве наилучшего примера можно упомянуть компанию Кролл (Kroll). С началом войн в Афганистане (2001) и в Ираке (2003) году компания активно включилась в охранную деятельность по содействию коалиционным войскам в Ираке и контингенту НАТО в Афганистане. В ряду коммерческих контрактов на охрану, Кролл получила тендер на программу подготовки новой армии Ирака а так же на развитие разведывательной сети в Ираке в интересах коалиционных войск[16]. Эта же компания засветилась и в России. По сообщениям СМИ, в 2002 и 2003 годах компания "Кролл" вела "аудиторскую" работу в интересах компании "Альфа-Групп"[17]. Подобные компании позволяют на совершенно законных основаниях вести техническую и агентурную разведку на территории любого государства, и в отношении любых лиц. Согласно заключениям экспертов, компании подобного типа со временем будут приобретать всё большую роль в войнах и вооруженных конфликтах.
Совершенно особое место занимает в планах администрации Белого Дома использование ВЧК на Ближнем Востоке. Эксперты прямо называют американские и британские ВЧК основным инструментом подготовки вооруженных отрядов оппозиции в Ливии и Сирии[18]. Есть свидетельства и прямого участия специалистов военных компаний в боевых действиях.
Продолжается работа и по укреплению лояльных США режимов. В 2011 году прошла информация о том, что американская компания Reflex Responses получила контракт на 529 миллиардов долларов от наследного принца Абу-Даби шейха Мухаммеда бен Заида Аль Нахайянна, по созданию и подготовке в ОАЭ батальона в 800 военнослужащих для ведения охранной и контртеррористической деятельности[19].
Ставка на ЧВК в военном плане сигнализирует об одном очень важном факторе – в обозримой исторической перспективе западные элиты не заинтересованы в широкомасштабных боевых кампаниях. Но это не значит, что следующие десятилетия будут проникнуты духом пацифизма. Масштабное применение ЧВК напрямую связано с дальнейшим курсом на использование непрямых методов в геополитической и геоэономической конкуренции, которая будет только увеличиваться на фоне общей глобальной нестабильности.
Возможные выгоды для России
Что дает России использование ЧВК? В первую очередь – это получение недорогого и эффективного инструмента защиты государственных интересов здесь и сейчас. В настоящее время РФ проходит стадию реформирования военно-политической системы. Очевидно, что не за горами и переформатирование системы разведывательного сообщества. Реформа ГРУ только избавила ведомство от тяжести функций прошлого века. Политическая разведка оправляется от серии тяжелых поражений и ждет кардинальной реорганизации. Очевидно, что в текущем состоянии, СВР не может эффективно решать поставленные задачи. В первую очередь это вызвано отсутствием необходимых ресурсов. Проблема актуальна и для военной разведки.
Вместе с военно-политическим фактором, есть вполне приземленные экономические причины. В ходе двух чеченских компаний армия доказала свою необходимость и защитила целостность и суверенитет России. Вместе с тем, расходы по обеспечению группировки войск на Северном Кавказе ложились тяжким бременем на российский бюджет. Не будем также забывать, что российская армия на протяжении многих лет уверенно возглавляет хит-парад самых коррумпированных институтов нашего государства.
Необходимость появления российских ЧВК существует и для обеспечения интересов отечественного крупного бизнеса. С проблемами безопасности российские компании сталкиваются не только на взрывоопасном Ближнем Востоке, но и в Африке, и в странах Индокитая. Российскому бизнесу необходимо не только обеспечение безопасности в этих странах, но и работа по сбору информации и по лоббированию своих интересов в государственных и структурах. Нередки случаи, когда зарубежные компании под разными предлогами отказывали российским специалистам в оплате их труда, действуя не только беззаконно, но и жестоко. Стоит упомянуть случай в иракском Курдистане, где крупная британская компания, не желая выплачивать денежное довольствие российским служащим, около полугода удерживала их под надуманным предлогом фактически в неволе, принуждая "добровольно" отказаться от своих "претензий". Были случаи, когда российских специалистов, просто, что называется "кидали", оставляя в чужой стране без денег и документов.
Американцы в аналогичных сложных ситуациях создавали частные военные компании, так как обнаружили, что иного пути защиты их интересов нет.
Россия пока имеет союзников среди военно-политического руководства практически на всех континентах. В ключевых регионах планеты – в Африке, на Ближнем Востоке и в Индокитае у нашей страны до сих пор есть ключевое преимущество – выращенные при деятельном участии еще СССР элиты. Но через 10 лет им на смену придет новое поколение, получившее образование на Западе и в Китае.
У России есть и другой немаловажный ресурс: пока существует костяк военной машины Советского Союза – оперативный и руководящий состав разведки и спецподразделений, имеющий опыт действий по всему миру, и вполне успешно легализовавшиеся (в большинстве своем) в реалиях нового мира. Это "спящий резерв" государства, который при желании можно реанимировать.
Все перечисленные плюсы – это не полноценное конкурентное преимущество, а то, что осталось, и что еще можно эффективно использовать. Немногие российские ЧВК, действующие за рубежом, испытывают жесточайший прессинг со стороны своих иностранных конкурентов. При этом правительства США и Великобритании оказывают своим компаниям всемерную поддержку, ставя всевозможные препоны для российских специалистов.
Как создавать российские частные военные компании?
В России сейчас любой инициатор создания ЧВК может загреметь по статье 359 УК РФ "Наемничество", или статье 208 "Создание вооруженного формирования". Подобное весьма мрачное положение дел ставит государство перед необходимостью принципиально определиться с идеологией в отношении двух фундаментальных вопросов
а) частного бизнеса в сфере ОПК и безопасности;
б) гражданской практики использования (хранения, владения) оружием.
В настоящий момент у нас нет какого-либо нормативного правового акта, регламентирующего деятельность частных военных компаний. Во многих странах (например, в США) законодательно допускается деятельность национальных охранных компаний за пределами этих стран. Такая деятельность приравнивается к экспорту военной продукции и подлежит лицензированию.
Международное право в вопросах использования ЧВК руководствовалось до недавнего времени Женевской конвенцией, затем Конвенцией ООН и Документом Монтрё, который подписали уже 22 государства. Последний регламентирует работу ЧВК на международном рынке, его же и признают базовым нормативно-правовым актом в вопросах функционала частных военных компаний.
Совершенно отдельной проблемой стоит вопрос допуска частных лиц к государственной тайне. Такого механизма в отечественной законодательной базе просто нет.
Существующий рынок частных охранных услуг, подразумевающий действия в ситуациях высокого риска, мал и фрагментирован. Фактически его можно поделить на предприятия-"дочки" крупных ФПГ и охранные компании, которые работают на личные политические связи их владельцев. Есть также небольшой сегмент компаний, основанных энтузиастами из военной среды. Их доходы – небольшие контракты за рубежом (главным образом проводка конвоев и судов), которые неинтересны лидерам рынка из-за высокого риска или малой цены. Потенциальная среда ЧВК подвержена тем же болезням, что и весь российский бизнес – коррупция, непрозрачность тендеров, противодействие правоохранителей, отсутствие внятной государственной политики. Лидеры охранного бизнеса в России по причине отсутствия опыта и необходимых навыков ведения бизнеса не способны взять на себя функции локомотива зарождающегося рынка.
Единственным, и, наверное, наиболее эффективным инициатором процесса могут выступить компетентные в международной геоэкономике инвесторы, максимально далекие как от государства, так и от интересов российских ФПГ. В России есть позитивный опыт вхождения в сферу ОПК частного бизнеса весьма далекого от специфики среды, но владеющего инструментарием успешного стартапа и ведения производственного бизнеса в России.
Главными направлениями, требующими обеспечения российских интересов, являются зоны Центральной Азии и Среднего Востока. Данные ареалы являются территорией стратегически важных ресурсных потоков для России и интересны с точки зрения экспорта прямых военных услуг. Большие перспективы имеют рынки стран Африки и Латинской Америки, где вопросы общественной и государственной безопасности актуальны как никогда.
Понимание необходимости ЧВК как инструмента политической и экономической конкуренции уже существует, и выступление Владимира Путина тому порука. Вместе с тем, реализация данного проекта наталкивается на системную проблему нашего государства – дремучесть правовой системы. И одной политической воли здесь будет недостаточно.
Необходимость такого шага продиктована актуальными вызовами, стоящими перед Россией. Наступающий новый колониализм стремительно меняет "контурные карты" планеты. Успеет ли Россия в довольно сжатые сроки выработать условия и механизмы для успешной работы этого нового для РФ инструмента военной политики – вот в чем вопрос.
Скажем прямо, частные военные компании (далее – ЧВК) – это инструмент колониализма. Конец XX века ознаменовал собой финал национального государства как исторического феномена и начало нового наднационального института – корпоративной власти, соединяющей государственные, финансовые и общественные институты. На текущем этапе ЧВК – это динамично растущий рынок, чьи объемы в целом можно сравнить с ведущими индустриями потребления и производства. По ряду данных объем рынка составляет ежегодно в среднем 200 миллиардов долларов[1].
Сам термин "частные военные компании" не в полной мере отражает специфику их деятельности. Сегодня (в отличие, например, от 1970-90х годов) большинство такого рода компаний не столько вовлечены в боевые действия, сколько занимаются обслуживанием соответствующей инфраструктуры – обучают персонал, занимаются консультированием и охранной деятельностью. Когда же это происходит в зонах боевых действий – вот тут-то специфика может и поменяться.
Причины использования ВЧК вполне очевидны. Это экономия финансовых средств, оперативность и результативность. Выгоднее под конкретную задачу подписать контракт с частной компанией, которая уже располагает обученным персоналом, чем вводить армию и содержать гарнизоны. В современных международных военных операциях ЧВК являются равноправным правовым субъектом наряду с вооруженными силами национальных государств.
История вопроса
Показательным историческим примером (с рядом оговорок) является деятельность голландской и британской Ост-Индских компаний. Голландская в 1641 году самостоятельно, без помощи государства, выбила из нынешней Индонезии своих конкурентов – португальцев. Британская же за короткий срок завоевала Индию и ряд других территорий[2]. Правительства обеих стран изящно использовали формально торговые фактории для ведения скрытых войн в мирное время, иначе говоря – занимались захватом территорий, не вовлекая вооруженные силы своих стран. Это был успешный исторический опыт – войну "отдали на контракт", что дало вполне конкретные геополитические результаты.
Второе дыхание ЧВК обрели в середине XX века, в период становления национальных государств стран Третьего мира. Тогда на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке ЧВК выполняли как легальные задачи (обучение армии и спецслужб молодых государств), так и нелегальные (перевороты и спецоперации).
Впервые американское правительство официально прибегло к помощи частных военных компаний для обучения войск своих союзников в 1974 году, когда американская компания Vinnell Corp. принадлежавшая военно-промышленному концерну Northrop Grumman получила контракт на подготовку Национальной гвардии Саудовской Аравии[3]. Согласно некоторым данным стоимость контрактов достигала общей суммы в полмиллиарда долларов[4].
В Африке пионером в области организованного ведения такого бизнеса была (ныне уже несуществующая) южноафриканская компания Executive Outcomes которая возникла в 1989 году во главе с бывшим начальником западноевропейского отдела службы диверсий (Civil Cooperation Bureau) Министерства Обороны ЮАР Эбеном Барлоу[5].
В 90-е годы ЧВК убедительно показали свою способность решать стратегические задачи. Executive Outcomes в период 1993-1996 году сумела полностью подготовить армию Анголы и нанести серьезное поражение силам УНИТА, практически закрыв многолетнюю гражданскую войну[6]. В 1995 году та же компания Executive Outcomes получила контракт с правительством Сьерра-Леоне по подготовке армии Сьерра-Леоне. Фактически же этот контракт означал проведение боевых операций против повстанцев Обьединенного революционного фронта, которые к тому времени вошли в столицу Сьерра-Леоне Фритаун и захватили контроль над рудниками оксида титана Sierra Rutile и бокситов Sierramoco. Компания Executive Outcomes освободила Сьерра-Леоне и уже в течение ряда операций свела до нуля военные возможности мятежников[7]. В итоге в ноябре 1996 года было подписано соглашение о мире в Сьерра-Леоне.
Параллельно схожие процессы шли в Европе. Компания Military Professional Resources Inc., действующая в интересах армии США, в сжатые сроки подготовила вооруженные силы сепаратистских республик бывшей Югославии. Эд Сойстер, тогдашний вице-президент MPRI и бывший шеф DEA (американской военной разведки) заявил 11 мая 1995 года в интервью британской газете Observer: "Мы не можем им сказать, как стрелять, но можем им показать, как лучшим образом организовать своих людей, чтобы те стреляли"[8]. В результате работа этой компании сыграла важную роль в разгроме сербских войск в Западной Славонии (1-2 мая 1995 г), в Книнской Краине (4-8 августа 1995 г.) и в Боснийской Краине (июль-октябрь 1995 г.)[9].
В 1998-99 годах компания осуществила также аналогичную работу в Албании по обучению албанской УЧК ведшей партизанскую войну против сербских войск в Косово и Метохии. После входа американских войск в Афганистан в 2001 году и в Ирак в 2003 году, MPRI получила контракты на создание новых армий Афганистана и Ирака, а впоследствии еще ряд контрактов, в том числе по подготовке воинского контингента Грузии для участия в операциях в Ираке и в Афганистане[10].
Таким образом, к началу этого века в мире появилась достаточно мощная индустрия частного военного предпринимательства с основным работодателем в виде правительства США.
Ныне во всем мире существует широкий рынок подобных услуг, отнюдь не ограничивающийся Ираком и Афганистаном. Но именно Ирак стал полем, на котором произошло становление ЧВК в их современном виде, когда ЧВК стали сосредотачиваться на рынке услуг снабжения и инфраструктурной поддержки.
Не последнюю роль в становлении этого огромного рынка сыграла администрация Джорджа Буша-младшего, чьи ключевые представители были прямо связаны с компаниями-подрядчиками. Halliburton Corporation, чьим главой с 1995 по 1999 год был Дик Чейни, будущий вице-президент США, долгое время была основным мажоритарием компании KBR (Kellogg Brown & Root), которая, в свою очередь, была одним из основных подрядчиков армии США[11].
В 2001 году KBR получила контракт LOGCAP-III на тыловое обеспечение американских войск в Афганистане, Ираке, Джибути а позднее и в Грузии[12]. В 2007 году был подписан тендер на новый контракт LOGCAP-IV общей стоимостью 2,4 миллиарда долларов на обеспечение баз американской армии в Афганистане, Ираке, Гаити и Кувейте[13]. В самой Российской Федерации компания KBR согласно межправительственному соглашению осуществляет с 2009-го года переброску грузов для армии США в Афганистан[14].
Не последнюю роль ЧВК сыграли в процессе замещения и усиления "официальных" войск формально гражданскими, а по сути – профессиональными военными специалистами. Если в годы первой войны в Персидском заливе в сухопутных силах США числилось 780 тыс. человек личного состава, то теперь лишь 480 тыс. Если в 1991 году в дни высадки американцев в Кувейте на 50 кадровых военных приходился один солдат из так называемых вспомогательных сил, то в начале второй иракской кампании один сотрудник PМC (private military companies – так называют фирмы, которые предоставляют заказчику профессиональных солдат) приходился на 10 военных[15].
Активно растущим сегментом деятельности ЧВК является розыскная и разведывательная деятельность. В качестве наилучшего примера можно упомянуть компанию Кролл (Kroll). С началом войн в Афганистане (2001) и в Ираке (2003) году компания активно включилась в охранную деятельность по содействию коалиционным войскам в Ираке и контингенту НАТО в Афганистане. В ряду коммерческих контрактов на охрану, Кролл получила тендер на программу подготовки новой армии Ирака а так же на развитие разведывательной сети в Ираке в интересах коалиционных войск[16]. Эта же компания засветилась и в России. По сообщениям СМИ, в 2002 и 2003 годах компания "Кролл" вела "аудиторскую" работу в интересах компании "Альфа-Групп"[17]. Подобные компании позволяют на совершенно законных основаниях вести техническую и агентурную разведку на территории любого государства, и в отношении любых лиц. Согласно заключениям экспертов, компании подобного типа со временем будут приобретать всё большую роль в войнах и вооруженных конфликтах.
Совершенно особое место занимает в планах администрации Белого Дома использование ВЧК на Ближнем Востоке. Эксперты прямо называют американские и британские ВЧК основным инструментом подготовки вооруженных отрядов оппозиции в Ливии и Сирии[18]. Есть свидетельства и прямого участия специалистов военных компаний в боевых действиях.
Продолжается работа и по укреплению лояльных США режимов. В 2011 году прошла информация о том, что американская компания Reflex Responses получила контракт на 529 миллиардов долларов от наследного принца Абу-Даби шейха Мухаммеда бен Заида Аль Нахайянна, по созданию и подготовке в ОАЭ батальона в 800 военнослужащих для ведения охранной и контртеррористической деятельности[19].
Ставка на ЧВК в военном плане сигнализирует об одном очень важном факторе – в обозримой исторической перспективе западные элиты не заинтересованы в широкомасштабных боевых кампаниях. Но это не значит, что следующие десятилетия будут проникнуты духом пацифизма. Масштабное применение ЧВК напрямую связано с дальнейшим курсом на использование непрямых методов в геополитической и геоэономической конкуренции, которая будет только увеличиваться на фоне общей глобальной нестабильности.
Возможные выгоды для России
Что дает России использование ЧВК? В первую очередь – это получение недорогого и эффективного инструмента защиты государственных интересов здесь и сейчас. В настоящее время РФ проходит стадию реформирования военно-политической системы. Очевидно, что не за горами и переформатирование системы разведывательного сообщества. Реформа ГРУ только избавила ведомство от тяжести функций прошлого века. Политическая разведка оправляется от серии тяжелых поражений и ждет кардинальной реорганизации. Очевидно, что в текущем состоянии, СВР не может эффективно решать поставленные задачи. В первую очередь это вызвано отсутствием необходимых ресурсов. Проблема актуальна и для военной разведки.
Вместе с военно-политическим фактором, есть вполне приземленные экономические причины. В ходе двух чеченских компаний армия доказала свою необходимость и защитила целостность и суверенитет России. Вместе с тем, расходы по обеспечению группировки войск на Северном Кавказе ложились тяжким бременем на российский бюджет. Не будем также забывать, что российская армия на протяжении многих лет уверенно возглавляет хит-парад самых коррумпированных институтов нашего государства.
Необходимость появления российских ЧВК существует и для обеспечения интересов отечественного крупного бизнеса. С проблемами безопасности российские компании сталкиваются не только на взрывоопасном Ближнем Востоке, но и в Африке, и в странах Индокитая. Российскому бизнесу необходимо не только обеспечение безопасности в этих странах, но и работа по сбору информации и по лоббированию своих интересов в государственных и структурах. Нередки случаи, когда зарубежные компании под разными предлогами отказывали российским специалистам в оплате их труда, действуя не только беззаконно, но и жестоко. Стоит упомянуть случай в иракском Курдистане, где крупная британская компания, не желая выплачивать денежное довольствие российским служащим, около полугода удерживала их под надуманным предлогом фактически в неволе, принуждая "добровольно" отказаться от своих "претензий". Были случаи, когда российских специалистов, просто, что называется "кидали", оставляя в чужой стране без денег и документов.
Американцы в аналогичных сложных ситуациях создавали частные военные компании, так как обнаружили, что иного пути защиты их интересов нет.
Россия пока имеет союзников среди военно-политического руководства практически на всех континентах. В ключевых регионах планеты – в Африке, на Ближнем Востоке и в Индокитае у нашей страны до сих пор есть ключевое преимущество – выращенные при деятельном участии еще СССР элиты. Но через 10 лет им на смену придет новое поколение, получившее образование на Западе и в Китае.
У России есть и другой немаловажный ресурс: пока существует костяк военной машины Советского Союза – оперативный и руководящий состав разведки и спецподразделений, имеющий опыт действий по всему миру, и вполне успешно легализовавшиеся (в большинстве своем) в реалиях нового мира. Это "спящий резерв" государства, который при желании можно реанимировать.
Все перечисленные плюсы – это не полноценное конкурентное преимущество, а то, что осталось, и что еще можно эффективно использовать. Немногие российские ЧВК, действующие за рубежом, испытывают жесточайший прессинг со стороны своих иностранных конкурентов. При этом правительства США и Великобритании оказывают своим компаниям всемерную поддержку, ставя всевозможные препоны для российских специалистов.
Как создавать российские частные военные компании?
В России сейчас любой инициатор создания ЧВК может загреметь по статье 359 УК РФ "Наемничество", или статье 208 "Создание вооруженного формирования". Подобное весьма мрачное положение дел ставит государство перед необходимостью принципиально определиться с идеологией в отношении двух фундаментальных вопросов
а) частного бизнеса в сфере ОПК и безопасности;
б) гражданской практики использования (хранения, владения) оружием.
В настоящий момент у нас нет какого-либо нормативного правового акта, регламентирующего деятельность частных военных компаний. Во многих странах (например, в США) законодательно допускается деятельность национальных охранных компаний за пределами этих стран. Такая деятельность приравнивается к экспорту военной продукции и подлежит лицензированию.
Международное право в вопросах использования ЧВК руководствовалось до недавнего времени Женевской конвенцией, затем Конвенцией ООН и Документом Монтрё, который подписали уже 22 государства. Последний регламентирует работу ЧВК на международном рынке, его же и признают базовым нормативно-правовым актом в вопросах функционала частных военных компаний.
Совершенно отдельной проблемой стоит вопрос допуска частных лиц к государственной тайне. Такого механизма в отечественной законодательной базе просто нет.
Существующий рынок частных охранных услуг, подразумевающий действия в ситуациях высокого риска, мал и фрагментирован. Фактически его можно поделить на предприятия-"дочки" крупных ФПГ и охранные компании, которые работают на личные политические связи их владельцев. Есть также небольшой сегмент компаний, основанных энтузиастами из военной среды. Их доходы – небольшие контракты за рубежом (главным образом проводка конвоев и судов), которые неинтересны лидерам рынка из-за высокого риска или малой цены. Потенциальная среда ЧВК подвержена тем же болезням, что и весь российский бизнес – коррупция, непрозрачность тендеров, противодействие правоохранителей, отсутствие внятной государственной политики. Лидеры охранного бизнеса в России по причине отсутствия опыта и необходимых навыков ведения бизнеса не способны взять на себя функции локомотива зарождающегося рынка.
Единственным, и, наверное, наиболее эффективным инициатором процесса могут выступить компетентные в международной геоэкономике инвесторы, максимально далекие как от государства, так и от интересов российских ФПГ. В России есть позитивный опыт вхождения в сферу ОПК частного бизнеса весьма далекого от специфики среды, но владеющего инструментарием успешного стартапа и ведения производственного бизнеса в России.
Главными направлениями, требующими обеспечения российских интересов, являются зоны Центральной Азии и Среднего Востока. Данные ареалы являются территорией стратегически важных ресурсных потоков для России и интересны с точки зрения экспорта прямых военных услуг. Большие перспективы имеют рынки стран Африки и Латинской Америки, где вопросы общественной и государственной безопасности актуальны как никогда.
Понимание необходимости ЧВК как инструмента политической и экономической конкуренции уже существует, и выступление Владимира Путина тому порука. Вместе с тем, реализация данного проекта наталкивается на системную проблему нашего государства – дремучесть правовой системы. И одной политической воли здесь будет недостаточно.
Скажем прямо, частные военные компании (далее – ЧВК) – это инструмент колониализма. Конец XX века ознаменовал собой финал национального государства как исторического феномена и начало нового наднационального института – корпоративной власти, соединяющей государственные, финансовые и общественные институты.
Показательным историческим примером (с рядом оговорок) является деятельность голландской и британской Ост-Индских компаний. Голландская в 1641 году самостоятельно, без помощи государства, выбила из нынешней Индонезии своих конкурентов – португальцев. Британская же за короткий срок завоевала Индию и ряд других территорий[2]. Правительства обеих стран изящно использовали формально торговые фактории для ведения скрытых войн в мирное время, иначе говоря – занимались захватом территорий, не вовлекая вооруженные силы своих стран. Это был успешный исторический опыт – войну "отдали на контракт", что дало вполне конкретные геополитические результаты.
Ставка на ЧВК в военном плане сигнализирует об одном очень важном факторе – в обозримой исторической перспективе западные элиты не заинтересованы в широкомасштабных боевых кампаниях. Но это не значит, что следующие десятилетия будут проникнуты духом пацифизма. Масштабное применение ЧВК напрямую связано с дальнейшим курсом на использование непрямых методов в геополитической и геоэономической конкуренции, которая будет только увеличиваться на фоне общей глобальной нестабильности.
