Спартанские будни
Порядки в С.П.А.РТ.А. — спартанские. Обитателям коммуны запрещено курить, пить и вступать в неуставные отношения, например, решать спорные вопросы с помощью кулаков. Межполовые отношения тоже не приветствуются. За нарушение дисциплины — штраф. За воровство — изгнание с занесением фото на доску позора. Те, кому местные порядки не придутся по душе, могут свободно уйти из коммуны. Чтобы новички быстрее запоминали устройство коммуны, “говорящие” имена присвоены живности, а также строениям и технике. Бумажные вывески с крупными надписями едва ли не на всех объектах — от компьютера до свинарника. Лошади Блокада и Рапида живут в сарае Есенин. Автомобиль Запорожец нарекли Объективностью (объективная, мол, реальность), две “девятки” ВАЗ — Фиделем и Пророком, трактор — Шолоховым. Ночуют машины в гараже Байконур. Дамочки-спартанки обитают в Ярославне — домике на три комнатки и несколько коек, с аскетичной железной ванной, библиотекой и гигантским гипсовым бюстом Ленина. Мужская половина спартанцев обосновалась в другом таком же домике — Редуте.
За Ярославной — сеновал Кутузов. Под Кутузовым, с улыбкой объясняют спартанцы, символично помещается погреб Наполеон на 30 т овощей. Туалеты Сталин и Ельцин — названы в честь “нехороших” вождей. А сараи для скотины — Ликург, Сковорода, Кобзарь, Гоголь — в честь “Настоящих Людей”. Полный список “Настоящих” включает 300 человек — от Пифагора и Ленина до Высоцкого и летчика-героя Маресьева — и висит на виду, чтобы коммунары знали, на кого равняться.
Штаб-квартира коммуны — Терем. В нем — пара компьютеров, телевизор и видеоплеер. Стены увешаны огромными белыми листами с графиками надоев, лозунгами, цитатами и стихами. Над рабочим столом — трое настенных часов. Если часы одни, они могут врать, поясняет Давыдов. На запястье идеолога тоже красуются несколько пар наручных часов, то и дело кукарекающих и объявляющих время механическим голосом. “Дурдом на выезде”, — в свой первый приезд в С.П.А.Р.Т.А. подумала нынче работающая здесь старшим специалистом бывшая учительница Татьяна Галкина. В середине декабря 2008-го она приехала сюда из соседнего городка Балаклея по объявлению в газете. Коммуне требовался повар на зарплату в 36 грн. в сутки плюс бесплатное питание и проживание. О том, что кроме работы у плиты предстоит писать стихи и разрабатывать Теорию Счастья, мать четверых взрослых сыновей и бабушка нескольких внуков и не подозревала. “Мне подруга дома говорила: смотри, чтоб не оказалось все это сектой”, — доверительно сообщает Галкина Корреспонденту, спеша встречать пригнанных с пастбища коров. Отработав оговоренные две недели и получив расчетные, Галкина вернулась домой с мыслью подыскать работу полегче и поспокойнее. Но отгуляв зимние праздники, почувствовала, что ее снова тянет в С.П.А.Р.Т.А. “В мире столько хамства, а здесь как-то интеллигентно все, культурно. Мне нравится”, — объясняет свое возвращение учительница и хвастает, что за несколько месяцев в коммуне написала уже 380 “куплетов”. Не секта это, теперь убеждена Галкина, хотя, мол, все здесь со своими странностями. Для чтения собственных виршей и не только члены коммуны собираются в Тереме по вечерам. Спартанцы строятся, рассчитываются на первый-второй, затем по “бланкам добрых дел” и результатам работы распределяют призовые места. На победителей надевают золотую, серебряную или бронзовую корону и премируют — тортом, апельсинами, бананами или пакетом сока и фотографируют. “Им это все интересно. Они в детстве не наигрались и продолжают эту интересную игру и удивляются, что за это еще и деньги платят”, — говорит Давыдов. “А вокруг посмотрите только — как же скучно живут вокруг люди!” — он с насмешливой гримасой машет рукой в сторону раскинувшегося неподалеку села. Чтобы людям не было скучно, Давыдов выдвинул свою идею еще в 1980-е годы, начав воплощать ее в Подмосковье. Основанное там П.оэтизированное О.бъединение Р.азработки Т.еории О.бщенародного С.частья — П.О.Р.Т.О.С., предшественник С.П.А.Р.Т.А., просуществовало до 2000-го, после чего им заинтересовались российские правоохранительные органы. Давыдова и троих его коллег осудили за создание вооруженного формирования, ограничение свободы и избиение несовершеннолетних. Двоих мужчин-теоретиков, включая основателя, определили в психиатрическую клинику. Женщинам дали сроки — шесть и восемь лет. Спартанцы убеждают: дело было политическим, оружие — легальным, а “избиение” нарушившие дисциплину коммунары-подростки избрали сами, предпочтя воспитательную порку изгнанию из общины. Пережив гонения, феличиологи снова взялись за построение мини-модели идеального общества. В ближайшей перспективе последователи Кампанеллы надеются перенести ее на окрестности, а в будущем — на всю территорию “деградирующей” Украины. “Дальний прицел обитателей С.П.А.Р.Т.А. — счастливый выход человечества за пределы Солнечной системы в границах Галактики”, — без тени иронии планирует предводитель утопистов.
Свобода выбора
Как признается Давыдов, написавший без малого десяток “толсту шек” — самиздатовских книжек в стихах под общим названием К.урс А.налитической И.сследовательской Ф.еличологии, Теорию счастья он компилировал из нравившихся идей: “Кое-что позаимствовал у Иешуа Иосифовича Давыдова [так лидер коммунаров с улыбкой величает Иисуса Христа, шутя намекая на родство с ним], кое что — у Джордано Бруно, [Константина] Циолковского, Пифагора”. Вооруженный батареей банок с красками и кисточками, идеолог раскрашивает начерченную на створках гаражных ворот у входа в С.П.А.Р.Т.А. девятиступенчатую пирамиду счастья, которая постепенно должна привести человека от жизни в рамках эгоистичного “я” к межнациональной коммуне и освоению других планет. “Главная задача всего этого, — любовно обводит он рукой раскинувшиеся вокруг владения спартанцев, — поставить нормально хозяйство. Мы исследуем на практике, что не так делается в целой стране, и строим маленькую модель, которая прекрасно работает”. В качестве результата Давыдов готов предъявить откормленных поросят, качественное коровье молоко и мясо, а также сытых счастливых сотрудников. Рентабельная коммуна производит больше, чем потребляет, убеждает предводитель.
Из надоенного за день молока на шведский стол спартанцев попадает не более 15 %, а суточная норма мяса — около 350 г на каждого. Излишки учхозовских продуктов охотно раскупают селяне. Правда, странных коммунаров местные недолюбливают: то их корова по недосмотру забредет в чужой огород, то сами спартанцы тропу вытопчут на чужом поле. Но последние уверены: аборигенов раздражает пропаганда здорового образа жизни, а в особенности сухой закон. Не вписывается идея трезвого счастья в местный пейзаж со спиртзаводом по соседству и процветающим в селе самогоноварением. В самой идее построения счастья ничего выходящего за границы человеческого разума психологи не видят, но, как говорится, насильно мил не будешь и осчастливлен тоже. “Коммуна сама по себе опасной мне не кажется — наша история их знала немало, — рассуждает киевский психолог Алевтина Шевченко. — А кажется опасным именно принуждение, которое может иметь в ней место, поскольку неясно, к чему оно может привести в конечном итоге”. Со своей стороны профессор-религиовед Людмила Филиппович сектой коммуну под Харьковом не считает: никаких религиозных признаков та не имеет. “Главный вопрос в том, что участие в таком объединении должно быть свободным выбором и ни в коем случае нельзя использовать какое-то состояние человека, к примеру безденежье, — говорит она. — Точно так же как нельзя лишать его права в любой момент выйти из сообщества”. 25-летний коммунар Владислав Горбань, временно безработный строитель, пришедший в С.П.А.Р.Т.А. подработать на свежем воздухе, в такие нюансы не вникает, ограниченным в свободе себя не считает и обходится своими представлениями о счастье. Таская сено в коровник Ликург, определяет его просто: “В четыре встаю, в десять [вечера] ложусь. Утром — лошадь, вечером — корова, вот вам и все счастье”.