Автор: Михаил Цовма
Дмитрий Бученков. Анархисты в России в конце ХХ века. М., URSS/«Либроком», 2009.
Анархистам на пост-советском пространстве как-то не везет с историографией (или с историографами?). Хотя анархистское движение, возродившееся в СССР во второй половине восьмидесятых, представляло собой интересный феномен в рамках неформального движения и антитоталитарной оппозиции эпохи перестройки, а затем, пережив серию кризисов, оформилось в нынешнюю сеть небольших групп, принимающих участие в различных социальных инициативах «снизу», специальные исследования о нем если и существуют, то в основном в виде дипломов или диссертаций, которые не попадают затем на прилавки книжных магазинов. Исключениями из этого правила в свое время стали, мягко говоря, противоречивое исследование Александра Тарасова (глава о леворадикалах в справочнике
«Левые в России: от умеренных до экстремистов». М., 1997 ; тема была «продолжена» в его книге
«Революция не всерьез». М., 2005), а также книга Александра Шубина о неформалах эпохи перестройки (
«Преданная демократия: СССР и неформалы». М., 2006), в которой много внимания уделено московской «Общине» и другим объединениям, стоявшим у истоков анархического движения, но которая явно не исчерпывает темы. Недавно вышедшая книга кандидата политических наук и активиста «Автономного действия» Дмитрия Бученкова, несмотря на заверения издателей о том, что
«читателю... повезло... в его руках - уникальное исследование, единственное в своем роде», оказалась в определенном смысле даже слабее, чем необъективная, а местами
фальсификаторская книжка Тарасова.
Формально книга Бученкова
«Анархисты в России в конце ХХ века» предствляет собой попытку «проблемного подхода» к истории современного анархизма на пост-советском пространстве. Движение рассматривается через призму основных событий эпохи, а автор показывает отношение анархистов к различным историческим процессам. Но, к сожалению, делается это недостаточно профессионально, а порой просто безграмотно. Вместо рассмотрения серьезных тем и отношения к ним анархистов, мы сталкиваемся с пространными описаниями событий (в основном почему-то в виде пересказа Конституций СССР и РФ, а также документов, принятых позднесоветским парламентом или руководством КПСС) и сопоставлением их с тем, что писали анархисты по этим поводам в своих резолюциях и газетах. В итоге, не получается ни адекватной реконструкции того, что думали и обсуждали анархисты в восьмидесятые-двухтысячные годы, ни последовательной «описательной» истории самого движения, ни, кстати говоря, внятного конспекта по политической истории России последних лет.
Описание движения автором очень фрагментарно и сбивчиво: какие основные течения и организации существовали внутри него, сколько в них было участников, как они соотносились друг с другом, какие позиции занимали по тем или иным вопросам? Все это дается урывками. Несмотря на то, что движение практически всегда, а в особенности в период своего формирования в горбачевско-ельцинскую эпоху представляло собой пестрый и противоречивый набор групп и личностей, имевших зачастую противоположные взгляды, автор частенько выхватывает ту или иную позицию и представляет ее в качестве мнения всего движения (особый упор делается на документы Ассоциации движения анархистов). В других случаях он, напротив, не находит что сказать об отношении анархистов к таким важнейшим процессам как распад СССР и рост национализма в бывших республиках (хотя достаточно было бы добросовестно изучить подборку анархистской прессы за соответствующий период). О том, в каком общественно-политическом и культурном контексте все это происходило, читателю также лучше поискать информацию в другом месте.
Анархисты в книге Бученкова появляются неизвестно откуда, он рассказывает (причем недостаточно подробно) о возникновении первых анархических групп в СССР где-то ближе к середине книги, хотя именно начальный период развития движения – один из наиболее интересных для историка, ведь анархисты представляли собой активную и довольно заметную часть общественного движения и были одними из наиболее плодовитых самиздатчиков. Зато процессам последующих расколов и перегруппировок, которые зачастую сводились к идеологическим или личным перепалкам между несколькими людьми или крохотными группами, уделяется непропорционально много места (но и здесь есть масса ошибок и неточностей). Попытки хоть сколько-нибудь критически определить реальный активистский или идейный «вес» той или иной организации или издания попросту отсутствуют. (Незнание Бученковым того, когда и как начал выходить самый влиятельный, по его же собственному признанию, анархический журнал эпохи перестройки «Община» - это стыд и позор. Из книги мы узнаем, что «Община», оказывается, была сначала рукописной и начала выходить только в 1989 г. – хотя журнал начал выходить еще в 1987 г., а к 1989 г. мог похвастаться приличными вполне типографскими тиражами! Лично я бы за такие «научные открытия» лишал права публиковать научные работы сроком на пару лет.)
В глаза бросается недостаточное знакомство автора с источниками, хотя даже по информации в интернете, пожалуй, можно было бы написать более серьезное исследование. Так, к примеру, масштабные и противоречивые события сентября-октября 1993 г. описываются практически на основе двух выпусков центральных газет и... романа анархиста Владимира Платоненко «В ночь с двадцать первого на пятое». Предшествовашие этому события 1 мая 1993 г., когда в Москве имели место массовые столкновения «красно-коричневой» оппозиции и милиции, описываются автором с серьезными ошибками. В том, что касается истории анархического движения, в книге много пробелов и недосказанности.
Зато пространно пересказывается история распада СССР, причем преувеличенное внимание уделяется официальным государственным документам, а глубокого понимания процессов, происходивших в стране, не видно. В книге нет и намека на
серьезный анархический анализ этого процесса «планетарного масштаба», зато есть странные комментарии вроде «когда встает вопрос о распаде СССР, представитель почти любой современной политической организации в России высказвает сожаление, вне зависимости от того, какой идеологии он придерживается».
Структура книги местами вызывает оторопь – если сначала речь идет об основных политических событиях и процессах в бывшем СССР (приватизация собственности, политические кризисы 1991 и 1993 г., распад СССР, война в Чечне), то две последние главы почему-то посвящены «правому анархизу как явлению» (описывается деятельность Ассоциации движений анархистов, АДА) и «отдельным аспектам деятельности анархистов», к которым автор по одному ему понятному принципу относит через запятую «антифашизм, анархо-национализм, молодежную субкультуру» и «Новую Революционную Альтернативу» (небольшую группу, судя по всему состоявшую из нескольких анархистов и сталинистов, которая была разгромлена ФСБ в 1999-2000 г.). Странный принцип сопоставления прослеживается при описании анархических организаций 80-90-х годов – сначала речь почему-то заходит о двух небольших группах – АССА и АКРС, и только потом рассказывается об общероссийских (даже общесоюзных) «Хранителях радуги» и Конфедерации анархо-синдикалистов (КАС) (причем делается странное замечание, что «в период с 1989 по 1991 год «Община»/КАС была самой активной и многочисленной либертарной организацией СССР», хотя «Община» - это московская группа и одноименный журнал, а КАС – общенациональная организация, куда эта группа потом вошла).
Собственно, перечислять здесь все фактические ошибки в книге Бученкова не имеет особого смысла – если те из них, что касаются описания крупных исторических событий, будут очевидны более-менее грамотному читателю, то те, что касаются собственно истории анархического движения, займут не одну страницу и требуют пространных комментариев. Книга Дмитрия Бученкова даже на первый взгляд производит впечатление крайне слабой с исследовательской и довольно подозрительной с «политической» точки зрения. Так, на первой странице сочинения мы натыкаемся на «анархическую» цитату из ливийского лидера
Муаммара Каддафи , данную без каких-либо комментариев, на стр.42 узнаем из уст автора-анархиста, что, оказывается, СССР был
«первым в мире социалистическим государством», на стр. 44 – что
«в СССР официальной идеологией был марксизм (а это – леворадикальная политическая концепция)» (это
советский марксизм-то леворадикальная концепция?!), а также, что для того, чтобы быть
ситуационистом, достаточно проводить театрализованые уличные акции.
Я подозреваю, что сочинения, подобные этому, время от времени защищаются в виде диссертаций некоторыми российскими «учеными», которые, не понимая сути явлений, подходят к делу исключительно формально и вовсе не с целью разобраться, а с целью «защититься» (хотя минимально добросовестные ученые все же производят более адекватные работы). Но «Анархисты в России» Дмитрия Бученкова – поистине странная книга для человека, который сам принимает участие в общественном движении больше десяти лет, должен разбираться что к чему, имеет возможность проинтервьюировать участников движения, посоветоваться по тем или иным вопросам и т.д. Тем более, что, как признается автор, работа над книгой продолжалась десять лет, а первоначальный вариант – кандидатская диссертация – специально перерабатывалась для публикации. Если все обстоит именно таким образом, то остается только в недоумении развести руками.
Тем не менее, несмотря на все это, книга не только выходит в свет, но почему-то получает
хвалебное предисловие и по крайней мере одну положительную рецензию из уст самих анархистов:
«книга кандидата политических наук Дмитрия Бученкова стала по-своему знаковой». (Хотя рецензент вслед за признанием того, что это -
«очень важный и нужный опыт исследования современного анархизма... [попытка] объективно оценить анархистское движение в современной России - без апологетики и идеализации анархистов и без ругани в их адрес», признает, что
«особенно ценны в книге Бученкова не достоинства, а недостатки» и, указав, что
«многие ошибки довольно существенны, что сильно снижает научную ценность книги», затем просто начинает перечислять замеченные им фактические неточности, что выливается в длинный, но далеко не исчерпывающий список.)
На самом деле, подобные формальные и неискренние признания «заслуг» автора, как мне кажется, служат плохую службу и ему самому, и движению. Ведь незаслуженные похвалы – это фактически приглашение писать в том же ключе. А уж если это сочинение - история анархического движения в России, то я боюсь, что серьезный читатель (живущий «в большом мире», а не в анархистском гетто), может подумать, что у анархистов явно что-то не то с головой, раз они хвалят такую откровенно слабую работу.
В марте Дмитрия Бученкова, преподававшего политические науки в Волжском государственном инженерно-педагогическом университете в Нижнем Новгороде, п
ринудили к тому, чтобы он написал заявление об уходе «по собственному желанию», грозя увольнением «по статье» за несоответствие занимаемой должности. Как товарищ, я сочувствую Дмитрию и считаю эту историю очевидным случаем охоты на ведьм (в основе которой лежит его активное участие в «Автономном действии»), но в то же время у меня есть ощущение, что ректор не так уж неправ, говоря о его научной несостоятельности. Впрочем, это, видимо, не помешало ректорату вуза оставить на своих местах столь же несостоятельных, но политически-неактивных коллег. Но это уже другая история.
http://bakunista.nadir.org/index.php?option=com_content&task=view&id=321&Itemid=1
