Зачем самиздат? Интервью с В. Тупикиным

Насколько «на глаз» российские zin'ы своеобразны? Hacколько это прорыв и действие, а насколько, всё же, черта субкультуры?

Вопрос не совсем понятен. Если сравнивать c 3ападом?... С предыдущим периодом?... Ну, тут есть три фактора и две волны. Первый фактор - знание иностранных языков, второй - знакомство с иностранной (европейской, американской, азиатской) zine-сценой (при этом тут даже не обязательно хорошо знать язык, если ты держал в руках настоящий канадский или малайзийский самиздатский журнал, тут многое понятно без всякого перевода, без слов) и третий - сила и оригинальность твоего первичного творческого импульса (теорию ПТИ в своё время разраба*тывали люди из движения «за Анонимное и Бесплатное Искусство», зАиБИ). Понятно, что если языки ты знаешь и видел другие, условно скажем, западные зины (хотя они могут быть восточными}, то ты не то чтобы будешь копировать, но неизбежно окажешься в общем с ними поле подходов. А вот величина и оригинальность творческого импульса - это как в любом творчестве, в любой работе не за деньги. Если этот импульс достаточно велик и оригинален, твой роман, твой стих, твоя статья, твой самиздатский журнал будут достаточно оригинальны, они неизбежно будут своеобразны, хотя ты используешь те же буквы, те же слова и говоришь, возможно, всё на ту же тему. И ещё есть две волны. Я бы выделил поколение, которое вошло в самиздат в конце 1980-х-начале 1990-х (хотя это не одно поколение, а два разных, условий говоря, поколение «Общины» и «Третьего пути» и поколение «Подробностей взрыва» и «Вуглускра», но между ними больше общего, чем различий, потому вместе они в одной волне), и тех, кто начинал уже с конца 1990-х, уже после «Беzумца», первого русскоязычного зина эаладного типа, выходившего в Риге в 1993-95 годах. и оказавшего гигантское влияние на российскую зин-сцену, сравнимое с влиянием «Об*щины» 1987-1993 гг. на российский анархизм. Начало этой второй волны обозначили «Плюсминусбесконечность», «Рlау Hooky», «Ножи и Вилки», «Утопия», «Луля», «Сибирский тракт»). Журналы второй волны, даже отличаясь большим своеобразием, уже находились в рамках общемирового, а не только российского контекста, уже в рамках контекста zine-культуры. а не культуры самиздата 1980-х. Кстати, «Волю», на страницах которой мы разговариваем, я отношу к первой волне, ведь начала она выпускаться в 1989 году и на ней мало сказались позднейшие культурные веяния. Я всё думаю как-нибудь сделать настоящий зин в общемировом смысле слова, но пока всё никак, только в сплите как-то поучаствовал, но это было давно («Евробутылка», Минск-Москва-Петроград, январь 2001 года), Соответственно, для первой волны было больше характерно своеобразие и мощный оригинальный первичный творческий и политический импульс, то самое «Не могу молчать!» Люди, начинавшие в конце 80-х - начале 90-х никаких предшественников не видели и никаких коллег на Западе-ли на Востоке, - не знали. Связей с диссидентским самиздатом не было практически никаких, только потом для себя открывали, уже на каком-то пятнадцатом-двадцатом номере своего журнала, уже сложив свою собственную традицию. Делали всё сами, придумывали всё сами, без образцов. Для второй волны (продолжающейся и поныне) - более характерен подход к зиноделанию как к форме бытования внутри сообщества. Если ты «true», ты должен играть в группе, должен быть вегетарианцем, должен выпускать свой зин, должен кормить обездоленны: в «Food Not Bombs». Ну, я утрирую, конечно, Хотя, надо сказать, что и на рубеже 1980-90-х образовалась своего рода мода, что ли. Только в Москве в анархистской среде сначала была только «Община», потом появились «Независимый вестник», «Воля», «Великий отказ», «Кенгуру», «КАС-КОР», «Освобождение личности» - и всё это выходило одновременно, параллельно, а потом уже и счёта этому не было. Выпускать свою газетку стало как бы модой, грех было не попробовать. Если ты активист, должен состоять в какой-то редакции - не важно, в Москве это, Питере, Харькове, Иркутске или на Камчатке. Ну, потом пришла «шоковая терапия» 1992 года и вся та волна схлынула. От движения конца 1980-х осталось лишь несколько человек. В этом смысле новая волна сильнее именно многовариантностью своих составляющих. Тут и «порыв-и-действие», и «черта-субкультуры», и вообще, начиналась эта волна не в революционное, а в более-менее стабильное время, так что тут, мотивы отчасти иные, бо*лее долговременные, что ли.

Когда выходит новый zine, он остаётся внутри тусовки. Несколько человек в каждом городе прочитают в нём то, в чём были убеждены и до прочтения. По*лучается, что идеологическая самиздатская функция теряет смысл. Или, на твой взгляд «сфера действия» самиздата всё-таки расширяется?

Не, ни фига. Всё неправильно, всё не так. Во-первых, несколько человек в тусовке вполне могут открыть для себя что-то новое. Плюс любой материал нуждается в закреплении, в конце концов. Tо, что они обсуждают между собой, завтра забудется. А вписанное не вырубишь топором. Во-вторых, как бумажные копии самиздатских журналов и газет, так и их интернетные зеркала в принципе общедоступны, бог знает, куда их может занести. И бог знает куда заносит. Один раз в 2003 году на подоконнике минского ДК, на звания которого я не помню, я неожиданно получил признание от одной девочки, что она «стала такой», прочитав мой самиздатский журнал, что именно тот журнал снёс ей крышу. Я сделал тот журнал в 15-ти экземпляpax для совсем другой девочки из Волгодонска и для её друзей, все почти они разошлись в Волгодонске, в Ростове и в Праге тогда же в 1997-м. Два года спустя, в 1999-м, находясь в Воронеже, я отксерил ещё десять копий. Одна из них, как выяснилось, уехала в Белоруссию. И вот её-то... Эта девочка, что признавалась мне на подоконнике, она являет собою славу современного русскоязычного панка (если к ланку вообще применимы такие понятия, как «слава»), её группу слушают и будут слушать ещё много-много лет, хотя сама группа, конечно, уже распалась. Дa и журнал мой был вполне одноразовым проектом, с тиражом 25 экземпляров за два года, Тиражи современных зинов составляют сотни и тысячи экземпляров. И прибавь интернет.

Irkutsk_zabvo объяснил, что печатный самиздат ценен, как «бумажный артефакт», Но ведь артефакт не самоцель, а силами всемирной паутины любую мысль можно донести до большей аудитории, чем это сделает тираж в 200 экз. При желании, читатель может сам распечатать pdf-журнал и поставить на полку к остальным, и тогда самиздатская-ресурсоемкость уменьшится, а оперативность увеличится в разы. В чем же суть нежелания отказываться от традиционной, бумажной формы?

Ты сама себе противоречишь, говоря о том, что читатель сам может распечатать pdf-журнал из интернета. Во-первых, он же печатает, марает бумагу, получает именно что «бумажный артефакт». Во-вторых, чтобы pdf-версия макета появилась в интернете, её сначала надо сделать, журнал должен быть создан как законченный продукт, отделённый от бесконечного и потому неясного, расплывающегося интернетовского ленточного червя. Конечно, когда ты делаешь журнал сам, ты можешь раскрасить его цветными карандашами или фломастерами, или красками (как были раскрашены Антокольским вручную первые 250 экземпляров поэмы Александра Блока «12» в начале XX века), ты можешь сделать его на какой-то особой бумаге, ты можешь надушить каждый третий или каждый пятый экземпляр, ты можешь ещё как-то изъебнуться в хорошем смысле, но это всё не так важно. Самиздатом журнал несёт некий смысловой и визуальный мессадж, хорошо считываемый именно в данном формате. Пусть это будет принтерная распечатка из pdf, но это те же самые листочки, того же самого формата, с теми же картинками. Конечно, создатель журнала, может отказаться от идеи печатать журнал самому, от практики изготовления какого-то на*чального тиража, полностью переложив эту задачу на своих читателей. Дескать, у каж*дого есть интернет, есть принтер... Ты знаешь, в том-то и дело, что не у каждого. Мы живём в России, а не в воображаемых Международных Штатах Мира, где каждый подсосан. Я компьютером пользуюсь с 1989 года, интернетом - с 1990-го. Но дома сеть у меня появилась только в 2005-м, а принтера нет и сейчас: недостаточно богат, не на*копил на него. А распечатывать в чужих офисах или за бешеные деньги в интернет-кафе - слишком гиморно и порой слишком дорого. Куда удобнее пойти в понятное место и за понятные маленькие деньги купить там самиздатский журнал, или выменять его на свой какой-то артефакт (журнал, диск с музыкой или видео, пригоршню значков), или просто почитать в гостях у подруги, найдя его где-нибудь на холодильнике. Твой вопрос не имеет смысла ровно до тех пор, пока жива мэйнстримовая бумажная пресса: её-то зачем выпускают, когда те же идеи скармливаются людям через сеть и ТВ? Водимо, кому-то удобнее получать информацию на бумажных носителях, Так же и с бумажным самиздатом. Только он останется и тогда, когда массовая бумажная пресса вымрет. Не только потому, что «артефакты», но и потому что вкусы и запросы не-массовой аудитории могут быть совершенно иными. Винил вымер как массовый носитель. Масса не слушает грампластинки, не слушает уже и кассеты, скоро начнут вымирать CD. На всю Евpoпy остался один завод виниловых грампластинок Чехии. Но он работает – для диджеев и панков, которым по-прежнему хочется выпускать «семерки» и «элпишники», хочется слушать музыку именно на этих носителях. Кстати, та девочка, которой я свернул мозг своим журналом, показывала мне LP своей группы, выпущенный в Европе. Шикарный полупрозрачный глубокого вишневого цвета винил. Разве это можно сравнить со спискам файлов для расшаривания на каком-нибудь сайте?

Мне порой думается, что переубеждение - это процесс, либо связанный только с вербальным общением, либо дело специально обученных людей. Ты веришь в силу убеждения спонтанного, непрофессионального печатного слова? В достоверность только за счет эмоциональности и искренности?

Да, верю, ибо сам подвергался таким воздействиям. «Община», «УР Лайт», «Контр Культ УР'а», «Беzумец», «Ножи и Вилки», «Сибирский Тракт» - не просто названия самиздатских журналов, но и настоящие вехи моей духовной и интеллектуальной жизни. Может, не столь глубоки сами эти журналы, но искренность, с которой они были сделаны (в случае с «Общиной» я чувствовал это изнутри, и снаружи коллектива), побудила меня к очень серьезным размышлениям. И действиям. Результатами были не просто «Воля», «Вуглускр», «Хранители Радуги», «Утопия», «Неформат», «Асфальт», «Мегафон», печатные выпуски Индимедии прочий бумажный самиздат, который я делал или в котором участвовал, а то, как я прожил изрядную часть своей жизни.

И... Я не понял, что ты там про непрофессиональное слово? Моё слово профессионально? Или непрофессионально? Я никогда не учился ни литературе, ни журналистике. Я преподаватель истории по диплому. Тут нельзя, вернее, непродуктивно делить на профессиональное / непрофессиональное. Надо на честное / лживое, яркое / блёклое, доходчивое / запутанное, летящее / корявое. Слово «профессионал» применительно к говорению словами столь же грубо и вульгарно звучит, что и в применении к дарению любви. Профессионал(ка) в любви - это что вообще? Вот так же и со сферой слова.

В официальной и неофициальной журналистике ты занимаешься одним и тем же?

И да, и нет. И там, и там я бывал автором заметок, статей, интервью, фотографий, придумывал дизайн и саму концепцию издания, работал учётчиком писем, корректором, редактором, бильд-редактором, ответственным секретарём (это выпуск, скорее техническая, но пиздец как изматывающая работа). И там, и там я писал правду. Я не вру, когда пишу; Могу заблуждаться, преувеличивать в запале, но сознательно врать - нет. Если анархисты обосрались, я честно скажу, что они обосрались. Если обосралась власть - скажу и это. Именно поэтому у меня не вполне сложилась «официальная», «над*земная» журналистская карьера. Именно поэтому меня недолюбливают и, бывает, нена*видят в среде андеграунда, политического и музыкального.

Но всё же самиздат и большие медиа, - это две совсем разные стороны жизни. Правила дорожного движения, моя книжка «Зачем борьба» или сборник стихов Лёхи Никонова - это формально, технологически, одно и тоже: это брошюры. Но это же совершенно разные вещи! Вот так и с самиздатом и большими медиа.

В самиздате, альтернативной прессе, на твой взгляд, есть понятие журналистской этики, или оно подменено общечеловеческим понятием морали?

Никакой специальной журналистской этики не существует. Это часть общечеловеческой этики. В журналистике не принято сдавать источник конфиденциальной информации? А в жизни что, принято? Ну, пройдись по основным «догматам», увидишь, что они совпадают. Выделять отдельную этику для журналистики, альтернативистики, похуистики и стеклопластики - это... Это мозгоёбство какое-то. Хотя некоторые намутили себе на этом учёные степени и административные должности, и вполне хлебные места, Чтобы верить в бога, не нужно ходить в церковь. Чтобы быть честным, не надо быть самиздатчиком. И, наоборот, церковную карьеру могут сделать неверующие, лжецы, клятвопреступники, кто угодно. И нечестный человек тоже может выпускать самиздат. Бывает. Хотя скорее его привлечёт более изобильная стезя.

В статье о послеперестроечном самиздате ты упомянул про то, как «радикальная эко-газета Хранители Радуги» остановила строительство нефтетерминала в курортной зоне. Какие подобные, как ты сам выразился, «подвиги» альтернативной журналистики, можешь вспомнить за последние пять лет?

В Москве, Петрограде, Минске, Киеве, Гродно, а нескольких областных центрах РФ фак*тически была создана почти с нуля D.I.Y.-панк и хардкор сцена, охватывающая сотни людей в каждом городе. Роль и этом самиздата (или, как модно в этом поколении говорить, зинов), - трудно переоценить.

Что же касается решения таких вот совсем конкретных вопросов, не могу сказать, что сделала что-то только альтернативная пресса. Этого не было и во времена расцвета «Хранителей Радуги». То ли ты неточно процитировала, то ли я тогда неточно ляпнул... Но делают всегда люди, а не пресса. Делают люди - своим прямым действием, прямым участием в протесте, а также опосредованно, когда поют песни о конкретных проблемах или пишут статьи, когда организуют независимые социально-политические (здесь нет запятой специально) музыкальные и культурные фестивали и когда начинают вы*пускать независимые социально-политические газеты и журналы, по сути, самиздат на*шего времени.

И всё же, подчеркну, есть одна маленькая разница по сравнению с золотым периодом «Хранителей Радуги» (1995-199В). Тогда был общественный подъём, сейчас - обществен*ный спад. И очень тяжелый, очень глубокий спад. Теперь «подвигом» можно считать сам факт того, что независимая пресса всё ещё выходит, что она просто существует как та*ковая - пишет правду.

По поводу «Зачем борьбы» вопрос из старого письма. Мне всегда казалось, что человеческие пороки - это производная от животных инстинктов. Стремле*ние к превосходству (естественный отбор), наживе и красоте любыми спосо*бами (для пущего впечатления на самку), стремление к власти (в стае). Что-то в этом есть неискоренимое. Как же тогда можно оставить такого человека и такое человечество (даже не плохое, а просто такое) без ремня на стене, на гвоздике? Хоть этот ремень и превращается в дубину, которая колотит без разбору и виновных, и нет.

Ты выделила, специально или нет, главное противоречие не только между анархистами и государственниками, но и между теми, кто верит в добрую природу человека, и теми, кто нет, не верит. Споры на эту тему ведутся тысячи лет. Что бы я тебе сейчас ни ответил, вряд ли я смогу тебя убедить. Потому что ответом являются не слова, а сама жизнь. Моя, твоя, любого, кто сейчас это читает или кто вообще читать не умеет. Может когда мне станет совсем нечего делать, я напишу на эту тему книжку или две. Но сейчас Аня и так уже заждалась меня с вёрсткой.

Если оставить можно, то сколько лет должно человечество предварительно «учиться» гуманности и какими методами? (Нехорошо с моей стороны просить в двух предложениях пересказать десятки и сотни книг, но всё же).

Ну раз ты сама видишь, что нехорошо, то со своей стороны совершу хорошее: не буду отвечать. Думай.

Воля № 26

http://livasprava.in.ua/index.php?option=com_content&task=view&id=911&Itemid=1