afa-punk-23
14-03-2016 19:31:08
Еще одна тема для facepalm'а )
Бакунин как первый русский националист
«Я – сторонник русского народа, а не патриот государства или Всероссийской Империи…»
М.А.Бакунин «Кнуто-Германская империя и социальная революция»
Заглавие, наверняка, удивило многих. «Как это? – спросит удивленный эрудированный читатель. - Разве первыми националистами не были Михаил Осипович Меньшиков с Иваном Александровичем Ильиным? И как вы смеете называть первым русским националистом какого-то «левого»?» И тут же, закрыв глаза на мою статью, отвернется и примется за свои дела, нервно бурча себе под нос, что какой-то еще национально мыслящий интеллигент позволяет себе ставить в кумиры национального движения какую-то личность, хотя и известную, но, тем не менее, никогда не причислявшуюся к разряду национально ориентированных деятелей. Так что попробуем развенчать этот миф, и показать, что русская националистическая мысль постарше, чем принято считать.
Несомненно, и я этого не отрицаю, и мною уважаемый Меньшиков, и не менее уважаемый Ильин были русскими националистами. Но они были националистами-государственниками, пытавшимися идейно «перековать» и совместить примат «государственного» в примат национального. Все это выразилось в следующих словах Ильина: «Здоровая, государственно настроенная душа воспринимает свою родину как живое правовое единство и участвует в этом единении своим правосознанием…»[1] Для Ильина национализм возможен только в государстве, без государства его нельзя помыслить. Само же явление национализма приобретает некую экзистенциальную окраску, оно завязано на понятии Божественного: «Национализм есть вера в инстинктивную и духовную силу своего народа, вера в его духовное призвание. Национализм есть воля к тому, чтобы мой народ творчески и свободно цвел в Божием саду. Национализм есть созерцание своего народа перед лицом Божиим, созерцание его души, его недостатков, его талантов, его исторической проблематики, его опасностей и его соблазнов»[2]. Как истинный белоэмигрант, Иван Ильин продолжал оставаться в тех же идеалистических рамках, в пределах которой творили и другие русские философы конца XIX-начала XX века – Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Павел Флоренский и другие. Для этих представителей русской религиозной мысли был чужд рационализм западной мысли, религиозная содержательная присутствовала в каждом их слове. Но этот же самый рационализм породил английский и немецкий национализм, отличающийся по своей природе от стремления к универсализму (ойкуменизму) православного духа, взращенного на страницах русской религиозной мысли. Частично от этих рамок отошел Меньшиков, провозгласивший примат этнического над религиозным в составе триады «Православие, самодержавие, народность». Для Меньшикова уже стали привычными такие слова как «раса» и «нация». Оставаясь православным христианином, он, тем не менее понимал всю важность народного, национального начала в жизни государственной. Если он и говорил об Империи, то только как об Империи русского народа: «Государство ведь и есть господство. И так как оно российское, то тем самым утверждено господство в России именно русской народности, а не какой другой. Добиваться господства русских в России значит осуществлять первое понятие Основных Законов - понятие того, что земля наша есть русское государство»[3]. Использовать государственное в пользу национального – вот задача и цель элиты, управляющей Империей. Было ли это в действительности – это уже совсем другой вопрос.
Но в русской национальной мысли были не только государственники из «консервативного» лагеря. Из той же самой европейской идеалистической философии Гегеля и Шеллинга произросли не только они. «Левый» лагерь был также велик, но как Меньшиков особняком стоит среди «правой» мысли, так и известнейший теоретик анархизма Михаил Бакунин сильно выделяется из своей среды. Итак, что же было такого национального и даже националистического в его социально-политических воззрениях?
Не буду пересказывать биографию этого деятеля, перечисляя, сколько раз он подвергался аресту и сколько лет просидел в Петропавловской крепости. Лучше сразу перейду к националистической составляющей его учения. Для этого нам следует помнить, что Бакунин входил в триаду идеологов «народничества», куда, помимо него, входили Лавров и Ткачев. Все они боролись против самодержавия, как на уровне творчески-интеллектуальном, так и революционно-организационном. Но если Лавров проповедовал победу социализма (как справедливого строя, основанного на солидарности) посредством повышения образования среди простого народа и увеличения критически мыслящих личностей, а Ткачев, будучи наиболее близким среди народников идеям Маркса, ратовал за революционное переустройство России и построение в ней своеобразного «казарменного социализма», заключающегося в насильственном уравнении, то Бакунин избрал главной движущей силой революции народ. Народ в его понимании – это все трудящиеся, пролетарии и крестьяне, причем в отношении России именно вторые. Для России того времени это была очень актуальная мысль, ведь русский народ как раз в конце XX века и был представлен крестьянством. Причем до 1861 года – крестьянства крепостного. Аристократия Империи же была в большей степени интернациональной. К концу XIX века среди потомственного дворянства 53% составляли русские; 28,6 % - поляки; 5,9 % - грузины; 5,3 % - татаро-тюркская группа; 3,4 % - литовско-латышская группа; 2 % - немцы. Вспомним слова императора Николая I, сказанные маркизу де Кюстину на придворном рауте: «Вы, вероятнее всего, думаете, что находитесь среди русских, но вы ошибаетесь: вот немец, вот поляк, тут армянин, там подальше – татарин, - здесь финляндец, а все это вместе и есть Россия». Не зря матросы Балтийского флота топили офицеров с немецкими фамилиями – они отождествлялись с государством, как позже и матросы Кронштадта и тамбовские крестьяне резко отрицательно относились с властными представителями «нового режима», носившими еврейские фамилии.
И именно это государство с нерусской аристократией критикует Бакунин: «… всероссийская империя: для бесчисленных миллионов чернорабочего народа – злодейка-мачеха, безжалостная обирательница и в гроб загоняющая мучительница»[4]. Недовольство крестьян государством было постоянным, и даже после отмены крепостного права в 1861 году ввиду половинчатости реформаторских мер. За первые 5 месяцев 1861 года произошло 1340 массовых крестьянских волнений, всего же за год - 1859 волнений. В 1862 году было 844 крестьянских бунта. В 1863 г. произошло 509 волнений. Далее их количество уменьшалось, но лишь до революции 1905 года, когда произошел новый социальный взрыв.
Итак, российская империя существует не как государство русского народа, оно использует русский потенциал для освоения дальних окраинных имперских пространств, проводит по отношению к русскому населению более тяжелую налоговую политику, ведь увеличения налогового бремени на национальные окраины способствовало бы новым социальным и этническим взрывам. Если мы будем использовать такой показатель, внедренный в наше время ООН, как индекс человеческого развития, то увидим, что ситуация у русских в империи обстояла критически. Индекс человеческого развития включает три показателя: 1) индекс ожидаемой продолжительности жизни при рождении, 2) индекс образования (процент грамотности и доля детей школьного возраста, посещающих школу, 3) индекс производства (валовой внутренний продукт на душу населения). И, согласно историку С.М.Сергееву, русские отставали по продолжительности жизни и по образованию от большинства народов империи, особенно европейских (немцы, поляки, прибалты, финны). Средняя продолжительность жизни была ниже не только, чем у вышеперечисленных «европейцев», но и чем у татар, башкир, украинцев, евреев и чувашей, и эта цифра была даже ниже средней по империи продолжительности жизни (28,7 – у русских, 32,4 – средняя по государству). По производству русские превосходили многие районы империи, отставая только от Прибалтики, Польши и в чем-то от Украины, но ситуацию с русским производителем как нельзя ярко обрисовывает русский философ и журналист Василий Розанов: «Везде на Руси производитель - русский, но скупщик - нерусский, и скупщик оставляет русскому производителю 20 процентов сработанной им работы... Судятся русские, но в 80 процентах его судят и особенно защищают перед судом лица с нерусскими именами. Везде русское население представляет собою тёмную глыбу, барахтающуюся и бессильную в чужих руках...»[5]. Естественно, адекватным является отношение русских к этому государству, выраженное в следующих словах «отца русского анархизма»: «Пока существует империя, она будет заедать наш народ. Полезная конституция для народа может быть только одна – разрушение империи»4. Вот и более-менее ясно вырисовывается отношение русских к царскому режиму, вернее, в большей степени, к отечественной бюрократии, аристократии и формирующейся буржуазии. Вот откуда революции 1917 года, народные, но народа не тождественного нации, а народа, воспринимаемого в социальном плане – как чернь, низы (как их и воспринимали аристократы). Вот откуда прерванное нациостроительство.
Я считаю вполне возможным, что, если бы русский анархизм развивался в том русле, которое создал Бакунин, то мы бы имели события, в плане политическом схожими с 1917 годом, но встав, вместо большевиков, анархисты, вернее, даже говоря, национал-анархисты, смогли бы осуществить радикальные начинания в жизни страны в прорусском ключе. Но возникает вопрос: откуда им было взяться, если мир крестьян был таким патриархальным, а городской средний класс был таким слабым? Или это могли бы сделать опять же интеллигенты-революционеры? Не будем заниматься фантазийным прогнозированием, а лучше рассмотрим другие интересные стороны творческого идейного наследия Бакунина.
Михаил Александрович отнюдь не являясь сторонником славянофильского представления о мужике как о спокойном, тихом, верном и блаженном труженике, молящемся за спасение Руси. Русский в его понимании – бунтарь. Как индивид, так и сам народ: «Несомненно, что … русский народ, совершенно не обладавший добродетельностью покорности, никогда не переставал ненавидеть эту империю и бунтовать против неё. Он был и остается еще и поныне единственным истинным революционером в России»[6]. К слову сказать, таким бунтарем по жизни являлся и сам Бакунин, постоянно находившийся под надзором полицейских и жандармов различных государств. Не зря Александр Блок в своей статье посвятил ему следующие слова: «Займем огня у Бакунина! Только в огне расплавится скорбь, только молнией разрешится буря!»[7]. Такой человек, как Бакунин, да еще с такой неуёмной энергией не мог не стать хоть и не крупным, но все-таки достойным кумиром для радикально настроенной интеллигенции последующих за его смертью годов и десятилетий.
А в доказательство негосударственной природы славян Бакунин напоминает нам факты из истории: польская шляхта была неславянского происхождения, имела латинские и германские корни; чехи создали королевство по немецкому образцу; первое сербское королевство Душана – «явление эфемерное». Что же касается русских, то они участвовали в создании государства «только своею спиной»: «Ну, а историю образования всероссийской империи все знают; тут участвовали и татарский кнут, и византийское благословение, и немецкое чиновно-военное и полицейское просвещение»6.
Итак, подводя итог, можно констатировать следующее: М.А.Бакунин, несомненно, являлся русским националистом, причем националистом, негосударственником, даже антигосударственником (антиэтатистом), анархистом, видевшим природу русского народа как свободолюбивую, бунтарскую и безгосударственную. И слова, поставленные мною в эпиграфе, как нельзя лучше характеризуют всё содержание социально-политической мысли этого первого русского - не только анархиста, но и, как я надеюсь, это признают и другие более компетентные исследователи и ученые, националиста.
[1] И.А.Ильин «О государстве»
[2] И.А.Ильин «О русской нации»
[3] М.О.Меньшиков «Письма к русской нации»/»Чье государство Россия»?
[4] М.А.Бакунин «Государственность и анархия»
[5] В.В.Розанов «Новое время», 8 октября 1911 г., статья "Историческая роль Столыпина"
[6] М.А.Бакунин «Кнуто – германская империя и социальная революция»
[7] Александр Блок о Бакунине газета "Перевал", N4 (февраль), 19О7 г.
Источникhttp://slavyanskaya-kultura.ru/biografii/bakunin-kak-pervyi-russkii-nacionalist.html
Бакунин как первый русский националист
«Я – сторонник русского народа, а не патриот государства или Всероссийской Империи…»
М.А.Бакунин «Кнуто-Германская империя и социальная революция»
Заглавие, наверняка, удивило многих. «Как это? – спросит удивленный эрудированный читатель. - Разве первыми националистами не были Михаил Осипович Меньшиков с Иваном Александровичем Ильиным? И как вы смеете называть первым русским националистом какого-то «левого»?» И тут же, закрыв глаза на мою статью, отвернется и примется за свои дела, нервно бурча себе под нос, что какой-то еще национально мыслящий интеллигент позволяет себе ставить в кумиры национального движения какую-то личность, хотя и известную, но, тем не менее, никогда не причислявшуюся к разряду национально ориентированных деятелей. Так что попробуем развенчать этот миф, и показать, что русская националистическая мысль постарше, чем принято считать.
Несомненно, и я этого не отрицаю, и мною уважаемый Меньшиков, и не менее уважаемый Ильин были русскими националистами. Но они были националистами-государственниками, пытавшимися идейно «перековать» и совместить примат «государственного» в примат национального. Все это выразилось в следующих словах Ильина: «Здоровая, государственно настроенная душа воспринимает свою родину как живое правовое единство и участвует в этом единении своим правосознанием…»[1] Для Ильина национализм возможен только в государстве, без государства его нельзя помыслить. Само же явление национализма приобретает некую экзистенциальную окраску, оно завязано на понятии Божественного: «Национализм есть вера в инстинктивную и духовную силу своего народа, вера в его духовное призвание. Национализм есть воля к тому, чтобы мой народ творчески и свободно цвел в Божием саду. Национализм есть созерцание своего народа перед лицом Божиим, созерцание его души, его недостатков, его талантов, его исторической проблематики, его опасностей и его соблазнов»[2]. Как истинный белоэмигрант, Иван Ильин продолжал оставаться в тех же идеалистических рамках, в пределах которой творили и другие русские философы конца XIX-начала XX века – Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Павел Флоренский и другие. Для этих представителей русской религиозной мысли был чужд рационализм западной мысли, религиозная содержательная присутствовала в каждом их слове. Но этот же самый рационализм породил английский и немецкий национализм, отличающийся по своей природе от стремления к универсализму (ойкуменизму) православного духа, взращенного на страницах русской религиозной мысли. Частично от этих рамок отошел Меньшиков, провозгласивший примат этнического над религиозным в составе триады «Православие, самодержавие, народность». Для Меньшикова уже стали привычными такие слова как «раса» и «нация». Оставаясь православным христианином, он, тем не менее понимал всю важность народного, национального начала в жизни государственной. Если он и говорил об Империи, то только как об Империи русского народа: «Государство ведь и есть господство. И так как оно российское, то тем самым утверждено господство в России именно русской народности, а не какой другой. Добиваться господства русских в России значит осуществлять первое понятие Основных Законов - понятие того, что земля наша есть русское государство»[3]. Использовать государственное в пользу национального – вот задача и цель элиты, управляющей Империей. Было ли это в действительности – это уже совсем другой вопрос.
Но в русской национальной мысли были не только государственники из «консервативного» лагеря. Из той же самой европейской идеалистической философии Гегеля и Шеллинга произросли не только они. «Левый» лагерь был также велик, но как Меньшиков особняком стоит среди «правой» мысли, так и известнейший теоретик анархизма Михаил Бакунин сильно выделяется из своей среды. Итак, что же было такого национального и даже националистического в его социально-политических воззрениях?
Не буду пересказывать биографию этого деятеля, перечисляя, сколько раз он подвергался аресту и сколько лет просидел в Петропавловской крепости. Лучше сразу перейду к националистической составляющей его учения. Для этого нам следует помнить, что Бакунин входил в триаду идеологов «народничества», куда, помимо него, входили Лавров и Ткачев. Все они боролись против самодержавия, как на уровне творчески-интеллектуальном, так и революционно-организационном. Но если Лавров проповедовал победу социализма (как справедливого строя, основанного на солидарности) посредством повышения образования среди простого народа и увеличения критически мыслящих личностей, а Ткачев, будучи наиболее близким среди народников идеям Маркса, ратовал за революционное переустройство России и построение в ней своеобразного «казарменного социализма», заключающегося в насильственном уравнении, то Бакунин избрал главной движущей силой революции народ. Народ в его понимании – это все трудящиеся, пролетарии и крестьяне, причем в отношении России именно вторые. Для России того времени это была очень актуальная мысль, ведь русский народ как раз в конце XX века и был представлен крестьянством. Причем до 1861 года – крестьянства крепостного. Аристократия Империи же была в большей степени интернациональной. К концу XIX века среди потомственного дворянства 53% составляли русские; 28,6 % - поляки; 5,9 % - грузины; 5,3 % - татаро-тюркская группа; 3,4 % - литовско-латышская группа; 2 % - немцы. Вспомним слова императора Николая I, сказанные маркизу де Кюстину на придворном рауте: «Вы, вероятнее всего, думаете, что находитесь среди русских, но вы ошибаетесь: вот немец, вот поляк, тут армянин, там подальше – татарин, - здесь финляндец, а все это вместе и есть Россия». Не зря матросы Балтийского флота топили офицеров с немецкими фамилиями – они отождествлялись с государством, как позже и матросы Кронштадта и тамбовские крестьяне резко отрицательно относились с властными представителями «нового режима», носившими еврейские фамилии.
И именно это государство с нерусской аристократией критикует Бакунин: «… всероссийская империя: для бесчисленных миллионов чернорабочего народа – злодейка-мачеха, безжалостная обирательница и в гроб загоняющая мучительница»[4]. Недовольство крестьян государством было постоянным, и даже после отмены крепостного права в 1861 году ввиду половинчатости реформаторских мер. За первые 5 месяцев 1861 года произошло 1340 массовых крестьянских волнений, всего же за год - 1859 волнений. В 1862 году было 844 крестьянских бунта. В 1863 г. произошло 509 волнений. Далее их количество уменьшалось, но лишь до революции 1905 года, когда произошел новый социальный взрыв.
Итак, российская империя существует не как государство русского народа, оно использует русский потенциал для освоения дальних окраинных имперских пространств, проводит по отношению к русскому населению более тяжелую налоговую политику, ведь увеличения налогового бремени на национальные окраины способствовало бы новым социальным и этническим взрывам. Если мы будем использовать такой показатель, внедренный в наше время ООН, как индекс человеческого развития, то увидим, что ситуация у русских в империи обстояла критически. Индекс человеческого развития включает три показателя: 1) индекс ожидаемой продолжительности жизни при рождении, 2) индекс образования (процент грамотности и доля детей школьного возраста, посещающих школу, 3) индекс производства (валовой внутренний продукт на душу населения). И, согласно историку С.М.Сергееву, русские отставали по продолжительности жизни и по образованию от большинства народов империи, особенно европейских (немцы, поляки, прибалты, финны). Средняя продолжительность жизни была ниже не только, чем у вышеперечисленных «европейцев», но и чем у татар, башкир, украинцев, евреев и чувашей, и эта цифра была даже ниже средней по империи продолжительности жизни (28,7 – у русских, 32,4 – средняя по государству). По производству русские превосходили многие районы империи, отставая только от Прибалтики, Польши и в чем-то от Украины, но ситуацию с русским производителем как нельзя ярко обрисовывает русский философ и журналист Василий Розанов: «Везде на Руси производитель - русский, но скупщик - нерусский, и скупщик оставляет русскому производителю 20 процентов сработанной им работы... Судятся русские, но в 80 процентах его судят и особенно защищают перед судом лица с нерусскими именами. Везде русское население представляет собою тёмную глыбу, барахтающуюся и бессильную в чужих руках...»[5]. Естественно, адекватным является отношение русских к этому государству, выраженное в следующих словах «отца русского анархизма»: «Пока существует империя, она будет заедать наш народ. Полезная конституция для народа может быть только одна – разрушение империи»4. Вот и более-менее ясно вырисовывается отношение русских к царскому режиму, вернее, в большей степени, к отечественной бюрократии, аристократии и формирующейся буржуазии. Вот откуда революции 1917 года, народные, но народа не тождественного нации, а народа, воспринимаемого в социальном плане – как чернь, низы (как их и воспринимали аристократы). Вот откуда прерванное нациостроительство.
Я считаю вполне возможным, что, если бы русский анархизм развивался в том русле, которое создал Бакунин, то мы бы имели события, в плане политическом схожими с 1917 годом, но встав, вместо большевиков, анархисты, вернее, даже говоря, национал-анархисты, смогли бы осуществить радикальные начинания в жизни страны в прорусском ключе. Но возникает вопрос: откуда им было взяться, если мир крестьян был таким патриархальным, а городской средний класс был таким слабым? Или это могли бы сделать опять же интеллигенты-революционеры? Не будем заниматься фантазийным прогнозированием, а лучше рассмотрим другие интересные стороны творческого идейного наследия Бакунина.
Михаил Александрович отнюдь не являясь сторонником славянофильского представления о мужике как о спокойном, тихом, верном и блаженном труженике, молящемся за спасение Руси. Русский в его понимании – бунтарь. Как индивид, так и сам народ: «Несомненно, что … русский народ, совершенно не обладавший добродетельностью покорности, никогда не переставал ненавидеть эту империю и бунтовать против неё. Он был и остается еще и поныне единственным истинным революционером в России»[6]. К слову сказать, таким бунтарем по жизни являлся и сам Бакунин, постоянно находившийся под надзором полицейских и жандармов различных государств. Не зря Александр Блок в своей статье посвятил ему следующие слова: «Займем огня у Бакунина! Только в огне расплавится скорбь, только молнией разрешится буря!»[7]. Такой человек, как Бакунин, да еще с такой неуёмной энергией не мог не стать хоть и не крупным, но все-таки достойным кумиром для радикально настроенной интеллигенции последующих за его смертью годов и десятилетий.
А в доказательство негосударственной природы славян Бакунин напоминает нам факты из истории: польская шляхта была неславянского происхождения, имела латинские и германские корни; чехи создали королевство по немецкому образцу; первое сербское королевство Душана – «явление эфемерное». Что же касается русских, то они участвовали в создании государства «только своею спиной»: «Ну, а историю образования всероссийской империи все знают; тут участвовали и татарский кнут, и византийское благословение, и немецкое чиновно-военное и полицейское просвещение»6.
Итак, подводя итог, можно констатировать следующее: М.А.Бакунин, несомненно, являлся русским националистом, причем националистом, негосударственником, даже антигосударственником (антиэтатистом), анархистом, видевшим природу русского народа как свободолюбивую, бунтарскую и безгосударственную. И слова, поставленные мною в эпиграфе, как нельзя лучше характеризуют всё содержание социально-политической мысли этого первого русского - не только анархиста, но и, как я надеюсь, это признают и другие более компетентные исследователи и ученые, националиста.
[1] И.А.Ильин «О государстве»
[2] И.А.Ильин «О русской нации»
[3] М.О.Меньшиков «Письма к русской нации»/»Чье государство Россия»?
[4] М.А.Бакунин «Государственность и анархия»
[5] В.В.Розанов «Новое время», 8 октября 1911 г., статья "Историческая роль Столыпина"
[6] М.А.Бакунин «Кнуто – германская империя и социальная революция»
[7] Александр Блок о Бакунине газета "Перевал", N4 (февраль), 19О7 г.
Источникhttp://slavyanskaya-kultura.ru/biografii/bakunin-kak-pervyi-russkii-nacionalist.html