SеNдеR
30-09-2013 17:42:34
Л. Е. Балашов.
Коллективизм и/или индивидуализм.
Коллективизм: за и против
Коллективизм и/или индивидуализм.
Коллективизм: за и против
Скрытый текст: :
Длительное время спор между коллективизмом и индивидуализмом в нашей стране однозначно решался в пользу первого. Считалось, что коллективизм совместим с гуманизмом, а индивидуализм нет. Однако, как мне представляется, с точки зрения подлинного, недекларируемого гуманизма коллективизм также неприемлем в качестве всеобщей нормы поведения людей, как и индивидуализм. Возведенный во всеобщую норму коллективизм разрушает в человеке личность, индивидуальность, навязывает ему конформистское поведение (овцы в стаде), превращает его в винтик общественного механизма. Ч. Айтматов, советский писатель перестроечной поры, вынужден был констатировать: “Все время думаю о парадоксе: созидая социализм, отдавая предпочтение всему, что идет от коллектива, от коллективизма, мы много утратили из того, что касается индивидуальности, личности, если можно так выразиться, самости, человека. Надо исходить из того, что если есть сам, то все остальное есть мир. Как сказывается сегодня эта утрата! На многом, во многом. На качестве труда, на отношениях человека к человеку. На оценке его творческой потенции. Ценность самой личности у нас не выверена, не определена... И мы игнорируем эти проблемы... Хватит догматов, заранее представленных формул. Много их уже было, догматов и формул, тормозящих движение вперед, и мы должны уйти от нивелирования, обезличивания, стандарта. Всеобщая стандартизация во имя коллектива убийственна”. (1987 г.)
Как можно видеть из сказанного, я не против коллективизма вообще, а против его возведения во всеобщую норму морали, против однозначной интерпретации человеческой морали как коллективистской.
В связи с этим я предлагаю проводить различие между просто коллективизмом и гиперколлективизмом. Просто коллективизм — это естественное стремление людей к объединению, добровольное объединение сил для их умножения. Гиперколлективизм — это попытка одних людей навязать свою волю другим, используя для этого естественное стремление людей к объединению, к единству, когда добровольность объединения фактически заменяется принудительностью. Гиперколлективизм — это попытка сделать коллективизм всеобщей нормой поведения, попытка людей с коллективистским сознанием и поведением навязать свою волю всем остальным людям.
Примеры нормального коллективизма и гиперколлективизма: патриотизм и национализм (шовинизм).
Положительная сила коллективизма
Если говорить о коллективизме как одной из форм поведения, то, безусловно, он может иметь положительное значение.
Еще Сенека дал хороший образ коллективизма. Он писал: «Запомним: мы родились, чтобы жить вместе. И сообщество наше подобно своду, который потому и держится, что камни не дают друг другу упасть»[2]. Древнеиндийская мудрость гласит: “Травинки, сплетенные в канат, могут слона связать”. Еще одна мудрость, идущая из глубины веков: “Веника не сломишь, а прутья по одному все переломишь”.
Квинт Серторий (ум. в 72 до н. э.), римский полководец и политический деятель, желая показать своим сторонникам, что единодушие важнее силы, сначала велел молодому, сильному солдату вырвать хвост у старой клячи, а потом приказал дряхлому старику вырвать хвост у молодого коня. Первый справился со своей задачей с большим трудом, потому что старался вырвать весь хвост сразу, а второй легко выщипал волос за волосом.
Гёте говорил в беседе с Фридрихом Якобом Сорэ: «— Ведь, в сущности, все мы коллективные существа, что бы мы о себе ни воображали. В самом деле: как незначительно то, что мы в подлинном смысле слова могли бы назвать своей собственностью! Мы должны заимствовать и учиться у тех, которые жили до нас, так и у тех, которые живут с нами. Даже величайший гений не далеко бы ушел, если бы он захотел производить все из самого себя. Но этого не понимают очень многие добрые люди и полжизни бродят ощупью во мраке, грезя об оригинальности.» (И.-П. Эккерман. Разговоры с Гёте. М.-Л., 1934. С. 844-845). Как иллюстрация к этим словам Гёте звучат слова Ньютона, которые он сказал, обращаясь к Гуку: “То, что сделал Декарт, было шагом вперед. Вы прибавили к этому новые возможности... Если я видел дальше, то потому, что стоял на плечах гигантов”.
Уже в наше время Булат Окуджава сочинил песню, которая начинается словами: “Возьмемся за руки друзья, чтобы не пропасть поодиночке”. Эта песня стала знаменитой, а приведенные слова — знаменем сопротивления тоталитарному режиму. Нельзя отрицать, что коллективизм может умножать силы людей и помогать в решении задач, которые не в силах решить отдельные, не связанные друг с другом люди.
Пример положительной силы коллективизма: коллективная игра в хоккее. Сами хоккеисты говорят, что индивидуализм в хоккее губителен, а победа может быть одержана только совместными усилиями хоккеистов или, как они говорят, коллективной игрой.
Еще один пример коллективной силы: выход человека в космос состоялся благодаря таким большим странам как СССР и США. Небольшим странам это было не под силу. Только объединение сил сотен миллионов людей плюс новейшие достижения науки и техники позволили русским и американцам осуществить такие дорогостоящие и дерзкие проекты. Обращаю внимание на «и дерзкие проекты». Чем больше людей участвуют в осуществлении дерзновенных планов, тем увереннее они себя чувствуют в этом дерзании и тем вероятнее, что эти планы будут осуществлены.
Коллективизм питает героизм. Не случайно говорят: «на миру и смерть красна». Самопожертвование осмыслено-разумно, если оно служит жизни как таковой, целям сохранения человеческого сообщества.
Кроме того, нередко коллективные усилия просто необходимы. Многие человеческие дела невозможны без объединения сил. На этот счет существует поговорка: «один в поле не воин».
А шиллеровско-бетховенский призыв «Обнимитесь миллионы» в Девятой симфонии Бетховена?! Это — необыкновенной вдохновляющей силы музыкальный образ человеческого единения.
Минусы коллективистского принципа "один за всех и все за одного"
Зададимся, однако, вопросом: всегда ли, во всех случаях коллективизм хорош? При внимательном и непредвзятом рассмотрении этого вопроса оказывается, что коллективизм не всегда хорош, а в ряде случаев вреден и даже губителен.
Всегда ли цели той или иной группы людей согласуются с интересами отдельных людей и/или всего человеческого общества? Нет, не всегда. Назовем к примеру такие негативные явления, как групповщина, кампанейщина, кумовство, местничество, ведомственность, национализм, шовинизм, расизм, бандитизм, терроризм. А круговая порука? В свое время она была бичом крестьянских общин. Круговая порука — это в сущности другое название, так сказать, негативный слепок коллективистского принципа “один за всех и все за одного”. Да, будем откровенны: столь уважаемый и почитаемый коллективистский принцип отнюдь не всегда служит нравственным целям. И не только взятый в целом, но и по частям.
Возьмем первую часть принципа. Существует немало ситуаций, когда лучше не “один за всех”, а “один против всех” (см. ниже о положительном значении индивидуализма).
Если возьмем вторую часть коллективистского принципа — “все за одного”, — то его, мягко говоря, невсеобщность видна невооруженным глазом. Отрицательные примеры? Пожалуйста: кровная или родовая месть, культ руководителя-вождя.
Коллективизм может быть так же разрушителен, как строевой шаг солдат, идущих по непрочному мосту.
Нам не нужно единства во чтобы то ни стало, любой ценой. Когда говорят о положительном значении единства, то нередко вспоминают притчу о старике-отце и венике или принцип властителей “разделяй и властвуй”. При этом забывают, что единство любой ценой так же плохо, как и отсутствие единства. Недаром стало популярным такое выражение: “удушение посредством объятий”.
Разрушительный или уродливый коллективизм (гиперколлективизм)
Коллективизм может быть так же разрушителен, как строевой шаг солдат, идущих по непрочному мосту.
Формы разрушительного или уродливого коллективизма:
1). Терроризм
2). Заложничество
3). Камикадзе
4). Организованная преступность, бандитизм, мафиозность.
5). Кровная или родовая месть.
6). Уродливый коллективизм в детских и взрослых сообществах.
7). Дурные поветрия, заражение дурным, подражание дурному, дурная атмосфера в обществе.
Терроризм — это стремление одних наказать, проучить, что-то доказать другим путем уничтожения или нанесения ущерба третьим. Третьи рассматриваются террористами, по существу, как безличные существа, как вещи, как разменная монета в политической и иной игре. Террористы рассматривают жертв террора не как личностей, индивидуальностей, уникумов, а как людей по принадлежности, как представителей того сообщества, к которому относятся эти другие, враги террористов.
Заложничество. Один (одни) берет другого (других) в заложники для решения своих проблем. Заложник рассматривается-используется этим одним опять же по принадлежности, как связанный с другим (другими) какими-то узами (родственными, групповыми, сословными, классовыми, этническими...)
Уродливый коллективизм на бытовом уровне, в повседневной жизни мы можем наблюдать в детских и взрослых сообществах — когда коллектив дурно влияет или оказывает пагубное воздействие на поведение отдельных своих членов. Яркий пример: девочка Алла Тюрюханова стала алкоголичкой и вынуждена была лечиться в наркодиспансере; начала пить в 13 лет по следующей причине: «Пить стала, — как она сама объясняет, — чтобы не быть белой вороной в классе» (телеканал ОРТ, программа «Время» 26.02.06).
Дурные поветрия, заражение дурным, подражание дурному, дурная атмосфера в обществе — это целый класс проявлений уродливого коллективизма. Их диапазон велик — от проявлений в отдельных сравнительно небольших сообществах (деревня, школа, предприятие, учреждение) до проявлений в масштабах целой страны и даже мира. В школе, например, вдруг заводится «мода» на определенный тип дурного поведения. Или, скажем, эпидемия самоубийств в определенных кругах общества. Или «мода» на тему смерти в литературе, искусстве, философии, возникшая на рубеже XIX-XX веков. Или всякие коллективные истерии-психозы на почве национализма, ксенофобии, антисемитизма, религиозного фанатизма. Бывают даже дурные обычаи, традиции (например, обычай у некоторых кавказских народов «красть невесту»).
К формам гиперколлективизма относятся также этатизм, государственничество, тоталитаризм, национализм, шовинизм.
Положительное значение индивидуализма
Уж лучше будь один
Чем вместе с кем попало.
Омар Хайям
Я не против коллективизма вообще, а против его возведения во всеобщую норму поведения, против однозначной интерпретации человеческой морали как коллективистской.
Когда индивидуализм распространен так же, как коллективизм, всеобщее оболванивание невозможно. Невозможны культ вождя, деспотизм, массовый террор и репрессии.
Индивидуалистов можно сравнить с графитовыми стержнями в атомном реакторе. Наличие определенного количества и качества графитовых стержней в массе ядерного вещества не дает возможности цепной реакции распада перейти в неуправляемую фазу ядерного взрыва. Если индивидуалистов мало, то коллективистски настроенные люди могут погубить сами себя и общество, в котором они живут. Коллективисты склонны к единству действий настолько, что они готовы (как стадо овец) увлечь себя каким-нибудь политическим безумцем в пропасть самоуничтожения или тупикового пути развития. Индивидуалисты при любой политической ситуации не дают себя увлечь теми или иными лидерами. Их настроения и интересы разновекторны и поэтому общество, в котором они занимают такие же сильные позиции, как и коллективисты, эволюционирует не так быстро, но зато с оглядкой и осмотрительно. Разновекторные устремления индивидуалистов не позволяют обществу стать монолитом, который мог бы сорваться подобно камню в пропасть.
Еще один положительный пример индивидуализма, выраженный в гераклитовском высказывании «Один для меня — десять тысяч, если он — наилучший”. На могиле И. Ньютона совершенно справедливо было начертано: «Своим разумом превзошел род человеческий».
Когда коллективизм хуже индивидуализма. Возьмем первую часть коллективистского девиза «один за всех и все за одного». Как я уже говорил, существует немало ситуаций, когда лучше не “один за всех”, а “один против всех”. Например, если ученый сделал открытие, установил истину, то он вправе выступать в защиту своего открытия, истины, даже если ему приходится идти против “всех”, большинства, многих... Вспомним Коперника и Галилея, выступивших против всеобщего заблуждения. Знаменитое галилеевское «А всё таки она вертится!» — прекрасный образчик мужественного отстаивания человеком своей правоты перед лицом давления неправой коллективной воли, воплощенной в католической церкви. Не случайно говорят, что истины не устанавливаются голосованием. Вообще вопрос о голосовании, о подчинении меньшинства большинству очень непрост. Мы знаем, например, что в отдельных случаях применяется право вето, когда один может заблокировать решение многих. А интересы национальных меньшинств? Далеко не всегда они соответствуют интересам большинства.
Можно поставить вопрос и шире: о своеобразной диалектике взаимоотношений большинства и меньшинства. Где-то меньшинство «сотрудничает» с большинством, а где-то «воюет» с ним, противопоставляет себя большинству. Если взять всю живую природу на Земле, то мы увидим некоторую пирамиду живого. Самую массовидную, нижнюю часть пирамиды составляют простейшие живые организмы, одноклеточные. Меньше по массе многоклеточные растительные организмы. Еще меньше по массе многоклеточные животные организмы, живые существа. Высшие животные — млекопитающие — составляют небольшую часть всех животных. Над ними надстраиваются люди, человечество. Их неизмеримо меньше, чем млекопитающих, составляющих высший цвет живой природы. И в человечестве имеет место такая пирамида. Большинство людей — работники физического труда, малообразованные. Меньшая часть человечества — работники умственного труда, интеллектуалы, высокообразованные люди. Если ли бы меньшинство (на любой ступени пирамиды живого и человеческого) безусловно подчинялось большинству, то ни о каком прогрессе жизни нельзя было бы говорить. Представьте себе молодого человека, который бы при решении вопроса о поступлении в вуз руководствовался тем соображением, что большинство людей не имеют высшего образования. Он не стал бы поступать в вуз. И другой, и третий, и тысячный. Чтобы бы было тогда? Высокообразованные исчезли бы. Или их вообще не было бы. Мы продолжали бы жить в каменном веке.
Если руководствоваться логикой безусловного подчинения меньшинства большинству, то люди никогда не вышли бы из первобытного состояния, да и вообще всё живое сплошь состояло бы из одноклеточных. Ведь они составляют основную массу живого на Земле.
Логика безусловного подчинения меньшинства большинству или отдельного индивида коллективу — это в конечном счете логика одноклеточных!
Половина человеческой морали, как минимум, — вне компетенции коллективизма, коллективности. Я имею в виду совесть. «В вопросах совести, — говорил Мохандас Ганди, — закон большинства не действует». Совесть — глубоко индивидуальная категория.
Удушение посредством объятий (коммунистический коллективизм)
Одно дело — коллективизм как естественное стремление людей к объединению, как добровольное их объединение для умножения сил. Другое дело — коллективизм как принцип официальной морали, как всеобщий принцип поведения людей. В этом случае коллективизм теряет естественность, добровольность и приобретает характер императива, принудительной нормы-меры, “удушения посредством объятий”.
Вполне в соответствии со своей доктриной уничтожения частной собственности коммунисты абсолютизируют коллективистское начало человеческой природы. Эта абсолютизация фактически ведет к отрицанию человечности, к антигуманизму. Ведь человеческая природа и генетически, и поведенчески многообразна. Она представляет собой статистический разброс коллективистских, индивидуалистических и смешанных типов. Делая упор на коллективизме, коммунисты этим вольно или невольно шельмуют, подвергают остракизму большую часть человеческого сообщества (индивидуалистические и смешанные типы). Практика коммунистического строительства в ХХ столетии наглядно это показала.
****************************
Минусы индивидуализма
Как и коллективизм, индивидуализм может быть «в меру», а может быть гипериндивидуализмом, крайним индивидуализмом, индивидуализмом без меры.
Теоретиком крайнего индивидуализма был Макс Штирнер (Каспар Шмидт). В книге "Единственный и его собственность", изданной в 1844 году, он писал: "Божественное — дело Бога, человеческое — дело человечества. Мое же дело не божественное и не человеческое, не дело истины и добра, справедливости, свободы и т. д., это исключительно МОЕ, и это дело не общее, а ЕДИНСТВЕННОЕ — так же, как и я — единственный. Для Меня нет ничего выше Меня".
Из такого представления вытекают абсолютный аморализм и абсолютная античеловечность. Если я — единственный, то, значит, я не человек (не отношусь к роду homo sapiens) и могу делать всё, что хочу, в том числе убивать, насиловать, крушить, ломать. С точки зрения логики позиция штирнеровского человека («единственный») не выдерживает никакой критики. Она просто нелепа как солипсизм.
(Солипсизм (лат. solus — единственный и ipse — сам) — философская позиция, согласно которой существует только Я и его сознание; мир и другие люди существуют лишь в сознании Я.)
Штирнеровский человек, если он последователен в своей философии, не может даже говорить и писать. Ведь слова языка принадлежат не ему только, а всем людям. Они общие ему и людям.
Гипериндивидуализм в моральном смысле ведет к эгоизму. Индивидуалист ощущает себя самодостаточным. Эта самодостаточность в крайнем выражении означает, что индивидуалист себя рассматривает как цель, а всё остальное, в том числе всех остальных, как средство.
Негативным выражением крайнего индивидуализма является пренебрежение к такой сущностной стороне жизни как продолжение рода. Индивидуалист как бы забывает, что он лишь звено в цепи жизни, что ему дали жизнь и он должен дать жизнь другим, родить и воспитать детей. Такая «забывчивость» логически вытекает из представления индивидуалиста, что он единственный, уникальный, неповторимый, что он — атом-монада Вселенной. Атомы не воспроизводят сами себя, значит и он, индивидуалист, не должен быть озабочен воспроизведением себе подобных. Ведь он неповторимый, уникальный.
Проповедь и распространение индивидуализма в социально-историческом плане ведет к вырождению человечества, означает вырождение человечества. Это, кстати, мы наблюдаем в странах Европы и Северной Америки. США — страна, где индивидуализм провозглашен чуть ли не официальной идеологией, медленно, но неуклонно катится в бездну небытия. Да, в общем и целом пока еще имеет место рост населения. Недавно число жителей США перевалило за 300 миллионов. Пусть, однако, этот рост населения нас не обманывает. Он идет за счет латиноамериканцев и афро-американцев и за счет иммигрантов. Латино- и афро-американцы в большинстве своем еще не отравлены психологией и идеологией индивидуализма. У них большие семьи, что говорит о том, что они еще не утратили природно-естественную потребность в продолжении рода.
Индивидуализм не дружит ни с прошлым, ни с будущим. Он сиюминутен, моментален, импрессионистичен. «Живи в отсеке сегодняшнего дня» — вот его кредо. В самом деле, индивидуалисту интересно только то, что происходит в его настоящей жизни. Ведь индивидуалиста не было в прошлом, до рождения, и не будет после смерти. Я, конечно, говорю о человеке, который последовательно проводит свой индивидуализм. Такой человек не может думать и заботиться о будущем. Ведь там его нет. «После меня хоть потоп» — циничная суть его отношения к будущему.
И к прошлому последовательный индивидуалист относится с пренебрежением, как к старой рухляди. Он легко с ним расстается. Более того, он готов его уничтожать. Из таких вот выходят нигилисты, ультрареволюционеры, радикалы и прочие авангардисты и авантюристы.
А те индивидуалисты, которые ценят, уважают прошлое и заботятся о будущем, — не вполне индивидуалисты. Они так или иначе выходят за пределы самих себя, своей самости-неповторимости-индивидуальности.
Как можно видеть из сказанного, я не против коллективизма вообще, а против его возведения во всеобщую норму морали, против однозначной интерпретации человеческой морали как коллективистской.
В связи с этим я предлагаю проводить различие между просто коллективизмом и гиперколлективизмом. Просто коллективизм — это естественное стремление людей к объединению, добровольное объединение сил для их умножения. Гиперколлективизм — это попытка одних людей навязать свою волю другим, используя для этого естественное стремление людей к объединению, к единству, когда добровольность объединения фактически заменяется принудительностью. Гиперколлективизм — это попытка сделать коллективизм всеобщей нормой поведения, попытка людей с коллективистским сознанием и поведением навязать свою волю всем остальным людям.
Примеры нормального коллективизма и гиперколлективизма: патриотизм и национализм (шовинизм).
Положительная сила коллективизма
Если говорить о коллективизме как одной из форм поведения, то, безусловно, он может иметь положительное значение.
Еще Сенека дал хороший образ коллективизма. Он писал: «Запомним: мы родились, чтобы жить вместе. И сообщество наше подобно своду, который потому и держится, что камни не дают друг другу упасть»[2]. Древнеиндийская мудрость гласит: “Травинки, сплетенные в канат, могут слона связать”. Еще одна мудрость, идущая из глубины веков: “Веника не сломишь, а прутья по одному все переломишь”.
Квинт Серторий (ум. в 72 до н. э.), римский полководец и политический деятель, желая показать своим сторонникам, что единодушие важнее силы, сначала велел молодому, сильному солдату вырвать хвост у старой клячи, а потом приказал дряхлому старику вырвать хвост у молодого коня. Первый справился со своей задачей с большим трудом, потому что старался вырвать весь хвост сразу, а второй легко выщипал волос за волосом.
Гёте говорил в беседе с Фридрихом Якобом Сорэ: «— Ведь, в сущности, все мы коллективные существа, что бы мы о себе ни воображали. В самом деле: как незначительно то, что мы в подлинном смысле слова могли бы назвать своей собственностью! Мы должны заимствовать и учиться у тех, которые жили до нас, так и у тех, которые живут с нами. Даже величайший гений не далеко бы ушел, если бы он захотел производить все из самого себя. Но этого не понимают очень многие добрые люди и полжизни бродят ощупью во мраке, грезя об оригинальности.» (И.-П. Эккерман. Разговоры с Гёте. М.-Л., 1934. С. 844-845). Как иллюстрация к этим словам Гёте звучат слова Ньютона, которые он сказал, обращаясь к Гуку: “То, что сделал Декарт, было шагом вперед. Вы прибавили к этому новые возможности... Если я видел дальше, то потому, что стоял на плечах гигантов”.
Уже в наше время Булат Окуджава сочинил песню, которая начинается словами: “Возьмемся за руки друзья, чтобы не пропасть поодиночке”. Эта песня стала знаменитой, а приведенные слова — знаменем сопротивления тоталитарному режиму. Нельзя отрицать, что коллективизм может умножать силы людей и помогать в решении задач, которые не в силах решить отдельные, не связанные друг с другом люди.
Пример положительной силы коллективизма: коллективная игра в хоккее. Сами хоккеисты говорят, что индивидуализм в хоккее губителен, а победа может быть одержана только совместными усилиями хоккеистов или, как они говорят, коллективной игрой.
Еще один пример коллективной силы: выход человека в космос состоялся благодаря таким большим странам как СССР и США. Небольшим странам это было не под силу. Только объединение сил сотен миллионов людей плюс новейшие достижения науки и техники позволили русским и американцам осуществить такие дорогостоящие и дерзкие проекты. Обращаю внимание на «и дерзкие проекты». Чем больше людей участвуют в осуществлении дерзновенных планов, тем увереннее они себя чувствуют в этом дерзании и тем вероятнее, что эти планы будут осуществлены.
Коллективизм питает героизм. Не случайно говорят: «на миру и смерть красна». Самопожертвование осмыслено-разумно, если оно служит жизни как таковой, целям сохранения человеческого сообщества.
Кроме того, нередко коллективные усилия просто необходимы. Многие человеческие дела невозможны без объединения сил. На этот счет существует поговорка: «один в поле не воин».
А шиллеровско-бетховенский призыв «Обнимитесь миллионы» в Девятой симфонии Бетховена?! Это — необыкновенной вдохновляющей силы музыкальный образ человеческого единения.
Минусы коллективистского принципа "один за всех и все за одного"
Зададимся, однако, вопросом: всегда ли, во всех случаях коллективизм хорош? При внимательном и непредвзятом рассмотрении этого вопроса оказывается, что коллективизм не всегда хорош, а в ряде случаев вреден и даже губителен.
Всегда ли цели той или иной группы людей согласуются с интересами отдельных людей и/или всего человеческого общества? Нет, не всегда. Назовем к примеру такие негативные явления, как групповщина, кампанейщина, кумовство, местничество, ведомственность, национализм, шовинизм, расизм, бандитизм, терроризм. А круговая порука? В свое время она была бичом крестьянских общин. Круговая порука — это в сущности другое название, так сказать, негативный слепок коллективистского принципа “один за всех и все за одного”. Да, будем откровенны: столь уважаемый и почитаемый коллективистский принцип отнюдь не всегда служит нравственным целям. И не только взятый в целом, но и по частям.
Возьмем первую часть принципа. Существует немало ситуаций, когда лучше не “один за всех”, а “один против всех” (см. ниже о положительном значении индивидуализма).
Если возьмем вторую часть коллективистского принципа — “все за одного”, — то его, мягко говоря, невсеобщность видна невооруженным глазом. Отрицательные примеры? Пожалуйста: кровная или родовая месть, культ руководителя-вождя.
Коллективизм может быть так же разрушителен, как строевой шаг солдат, идущих по непрочному мосту.
Нам не нужно единства во чтобы то ни стало, любой ценой. Когда говорят о положительном значении единства, то нередко вспоминают притчу о старике-отце и венике или принцип властителей “разделяй и властвуй”. При этом забывают, что единство любой ценой так же плохо, как и отсутствие единства. Недаром стало популярным такое выражение: “удушение посредством объятий”.
Разрушительный или уродливый коллективизм (гиперколлективизм)
Коллективизм может быть так же разрушителен, как строевой шаг солдат, идущих по непрочному мосту.
Формы разрушительного или уродливого коллективизма:
1). Терроризм
2). Заложничество
3). Камикадзе
4). Организованная преступность, бандитизм, мафиозность.
5). Кровная или родовая месть.
6). Уродливый коллективизм в детских и взрослых сообществах.
7). Дурные поветрия, заражение дурным, подражание дурному, дурная атмосфера в обществе.
Терроризм — это стремление одних наказать, проучить, что-то доказать другим путем уничтожения или нанесения ущерба третьим. Третьи рассматриваются террористами, по существу, как безличные существа, как вещи, как разменная монета в политической и иной игре. Террористы рассматривают жертв террора не как личностей, индивидуальностей, уникумов, а как людей по принадлежности, как представителей того сообщества, к которому относятся эти другие, враги террористов.
Заложничество. Один (одни) берет другого (других) в заложники для решения своих проблем. Заложник рассматривается-используется этим одним опять же по принадлежности, как связанный с другим (другими) какими-то узами (родственными, групповыми, сословными, классовыми, этническими...)
Уродливый коллективизм на бытовом уровне, в повседневной жизни мы можем наблюдать в детских и взрослых сообществах — когда коллектив дурно влияет или оказывает пагубное воздействие на поведение отдельных своих членов. Яркий пример: девочка Алла Тюрюханова стала алкоголичкой и вынуждена была лечиться в наркодиспансере; начала пить в 13 лет по следующей причине: «Пить стала, — как она сама объясняет, — чтобы не быть белой вороной в классе» (телеканал ОРТ, программа «Время» 26.02.06).
Дурные поветрия, заражение дурным, подражание дурному, дурная атмосфера в обществе — это целый класс проявлений уродливого коллективизма. Их диапазон велик — от проявлений в отдельных сравнительно небольших сообществах (деревня, школа, предприятие, учреждение) до проявлений в масштабах целой страны и даже мира. В школе, например, вдруг заводится «мода» на определенный тип дурного поведения. Или, скажем, эпидемия самоубийств в определенных кругах общества. Или «мода» на тему смерти в литературе, искусстве, философии, возникшая на рубеже XIX-XX веков. Или всякие коллективные истерии-психозы на почве национализма, ксенофобии, антисемитизма, религиозного фанатизма. Бывают даже дурные обычаи, традиции (например, обычай у некоторых кавказских народов «красть невесту»).
К формам гиперколлективизма относятся также этатизм, государственничество, тоталитаризм, национализм, шовинизм.
Положительное значение индивидуализма
Уж лучше будь один
Чем вместе с кем попало.
Омар Хайям
Я не против коллективизма вообще, а против его возведения во всеобщую норму поведения, против однозначной интерпретации человеческой морали как коллективистской.
Когда индивидуализм распространен так же, как коллективизм, всеобщее оболванивание невозможно. Невозможны культ вождя, деспотизм, массовый террор и репрессии.
Индивидуалистов можно сравнить с графитовыми стержнями в атомном реакторе. Наличие определенного количества и качества графитовых стержней в массе ядерного вещества не дает возможности цепной реакции распада перейти в неуправляемую фазу ядерного взрыва. Если индивидуалистов мало, то коллективистски настроенные люди могут погубить сами себя и общество, в котором они живут. Коллективисты склонны к единству действий настолько, что они готовы (как стадо овец) увлечь себя каким-нибудь политическим безумцем в пропасть самоуничтожения или тупикового пути развития. Индивидуалисты при любой политической ситуации не дают себя увлечь теми или иными лидерами. Их настроения и интересы разновекторны и поэтому общество, в котором они занимают такие же сильные позиции, как и коллективисты, эволюционирует не так быстро, но зато с оглядкой и осмотрительно. Разновекторные устремления индивидуалистов не позволяют обществу стать монолитом, который мог бы сорваться подобно камню в пропасть.
Еще один положительный пример индивидуализма, выраженный в гераклитовском высказывании «Один для меня — десять тысяч, если он — наилучший”. На могиле И. Ньютона совершенно справедливо было начертано: «Своим разумом превзошел род человеческий».
Когда коллективизм хуже индивидуализма. Возьмем первую часть коллективистского девиза «один за всех и все за одного». Как я уже говорил, существует немало ситуаций, когда лучше не “один за всех”, а “один против всех”. Например, если ученый сделал открытие, установил истину, то он вправе выступать в защиту своего открытия, истины, даже если ему приходится идти против “всех”, большинства, многих... Вспомним Коперника и Галилея, выступивших против всеобщего заблуждения. Знаменитое галилеевское «А всё таки она вертится!» — прекрасный образчик мужественного отстаивания человеком своей правоты перед лицом давления неправой коллективной воли, воплощенной в католической церкви. Не случайно говорят, что истины не устанавливаются голосованием. Вообще вопрос о голосовании, о подчинении меньшинства большинству очень непрост. Мы знаем, например, что в отдельных случаях применяется право вето, когда один может заблокировать решение многих. А интересы национальных меньшинств? Далеко не всегда они соответствуют интересам большинства.
Можно поставить вопрос и шире: о своеобразной диалектике взаимоотношений большинства и меньшинства. Где-то меньшинство «сотрудничает» с большинством, а где-то «воюет» с ним, противопоставляет себя большинству. Если взять всю живую природу на Земле, то мы увидим некоторую пирамиду живого. Самую массовидную, нижнюю часть пирамиды составляют простейшие живые организмы, одноклеточные. Меньше по массе многоклеточные растительные организмы. Еще меньше по массе многоклеточные животные организмы, живые существа. Высшие животные — млекопитающие — составляют небольшую часть всех животных. Над ними надстраиваются люди, человечество. Их неизмеримо меньше, чем млекопитающих, составляющих высший цвет живой природы. И в человечестве имеет место такая пирамида. Большинство людей — работники физического труда, малообразованные. Меньшая часть человечества — работники умственного труда, интеллектуалы, высокообразованные люди. Если ли бы меньшинство (на любой ступени пирамиды живого и человеческого) безусловно подчинялось большинству, то ни о каком прогрессе жизни нельзя было бы говорить. Представьте себе молодого человека, который бы при решении вопроса о поступлении в вуз руководствовался тем соображением, что большинство людей не имеют высшего образования. Он не стал бы поступать в вуз. И другой, и третий, и тысячный. Чтобы бы было тогда? Высокообразованные исчезли бы. Или их вообще не было бы. Мы продолжали бы жить в каменном веке.
Если руководствоваться логикой безусловного подчинения меньшинства большинству, то люди никогда не вышли бы из первобытного состояния, да и вообще всё живое сплошь состояло бы из одноклеточных. Ведь они составляют основную массу живого на Земле.
Логика безусловного подчинения меньшинства большинству или отдельного индивида коллективу — это в конечном счете логика одноклеточных!
Половина человеческой морали, как минимум, — вне компетенции коллективизма, коллективности. Я имею в виду совесть. «В вопросах совести, — говорил Мохандас Ганди, — закон большинства не действует». Совесть — глубоко индивидуальная категория.
Удушение посредством объятий (коммунистический коллективизм)
Одно дело — коллективизм как естественное стремление людей к объединению, как добровольное их объединение для умножения сил. Другое дело — коллективизм как принцип официальной морали, как всеобщий принцип поведения людей. В этом случае коллективизм теряет естественность, добровольность и приобретает характер императива, принудительной нормы-меры, “удушения посредством объятий”.
Вполне в соответствии со своей доктриной уничтожения частной собственности коммунисты абсолютизируют коллективистское начало человеческой природы. Эта абсолютизация фактически ведет к отрицанию человечности, к антигуманизму. Ведь человеческая природа и генетически, и поведенчески многообразна. Она представляет собой статистический разброс коллективистских, индивидуалистических и смешанных типов. Делая упор на коллективизме, коммунисты этим вольно или невольно шельмуют, подвергают остракизму большую часть человеческого сообщества (индивидуалистические и смешанные типы). Практика коммунистического строительства в ХХ столетии наглядно это показала.
****************************
Минусы индивидуализма
Как и коллективизм, индивидуализм может быть «в меру», а может быть гипериндивидуализмом, крайним индивидуализмом, индивидуализмом без меры.
Теоретиком крайнего индивидуализма был Макс Штирнер (Каспар Шмидт). В книге "Единственный и его собственность", изданной в 1844 году, он писал: "Божественное — дело Бога, человеческое — дело человечества. Мое же дело не божественное и не человеческое, не дело истины и добра, справедливости, свободы и т. д., это исключительно МОЕ, и это дело не общее, а ЕДИНСТВЕННОЕ — так же, как и я — единственный. Для Меня нет ничего выше Меня".
Из такого представления вытекают абсолютный аморализм и абсолютная античеловечность. Если я — единственный, то, значит, я не человек (не отношусь к роду homo sapiens) и могу делать всё, что хочу, в том числе убивать, насиловать, крушить, ломать. С точки зрения логики позиция штирнеровского человека («единственный») не выдерживает никакой критики. Она просто нелепа как солипсизм.
(Солипсизм (лат. solus — единственный и ipse — сам) — философская позиция, согласно которой существует только Я и его сознание; мир и другие люди существуют лишь в сознании Я.)
Штирнеровский человек, если он последователен в своей философии, не может даже говорить и писать. Ведь слова языка принадлежат не ему только, а всем людям. Они общие ему и людям.
Гипериндивидуализм в моральном смысле ведет к эгоизму. Индивидуалист ощущает себя самодостаточным. Эта самодостаточность в крайнем выражении означает, что индивидуалист себя рассматривает как цель, а всё остальное, в том числе всех остальных, как средство.
Негативным выражением крайнего индивидуализма является пренебрежение к такой сущностной стороне жизни как продолжение рода. Индивидуалист как бы забывает, что он лишь звено в цепи жизни, что ему дали жизнь и он должен дать жизнь другим, родить и воспитать детей. Такая «забывчивость» логически вытекает из представления индивидуалиста, что он единственный, уникальный, неповторимый, что он — атом-монада Вселенной. Атомы не воспроизводят сами себя, значит и он, индивидуалист, не должен быть озабочен воспроизведением себе подобных. Ведь он неповторимый, уникальный.
Проповедь и распространение индивидуализма в социально-историческом плане ведет к вырождению человечества, означает вырождение человечества. Это, кстати, мы наблюдаем в странах Европы и Северной Америки. США — страна, где индивидуализм провозглашен чуть ли не официальной идеологией, медленно, но неуклонно катится в бездну небытия. Да, в общем и целом пока еще имеет место рост населения. Недавно число жителей США перевалило за 300 миллионов. Пусть, однако, этот рост населения нас не обманывает. Он идет за счет латиноамериканцев и афро-американцев и за счет иммигрантов. Латино- и афро-американцы в большинстве своем еще не отравлены психологией и идеологией индивидуализма. У них большие семьи, что говорит о том, что они еще не утратили природно-естественную потребность в продолжении рода.
Индивидуализм не дружит ни с прошлым, ни с будущим. Он сиюминутен, моментален, импрессионистичен. «Живи в отсеке сегодняшнего дня» — вот его кредо. В самом деле, индивидуалисту интересно только то, что происходит в его настоящей жизни. Ведь индивидуалиста не было в прошлом, до рождения, и не будет после смерти. Я, конечно, говорю о человеке, который последовательно проводит свой индивидуализм. Такой человек не может думать и заботиться о будущем. Ведь там его нет. «После меня хоть потоп» — циничная суть его отношения к будущему.
И к прошлому последовательный индивидуалист относится с пренебрежением, как к старой рухляди. Он легко с ним расстается. Более того, он готов его уничтожать. Из таких вот выходят нигилисты, ультрареволюционеры, радикалы и прочие авангардисты и авантюристы.
А те индивидуалисты, которые ценят, уважают прошлое и заботятся о будущем, — не вполне индивидуалисты. Они так или иначе выходят за пределы самих себя, своей самости-неповторимости-индивидуальности.
