Кащей_Бессмертный
05-05-2010 10:38:17
http://www.rabkor.ru/debate/6698.html
«Свобода, равенство, братство» для левых не пустые слова. Со времен Великой Французской революции этот лозунг прочно вошел в идеологию революционной борьбы. И хотя на протяжении революции лозунг видоизменялся, для нас важен именно его конечный вариант, наиболее близкий воззрениям левых (как марксистов, так и анархистов).
Вокруг восприятия этих слов нагромождено огромное количество мифов и легенд. Но в любом случае, пока мы пытаемся примерить это триединство к капиталистическому обществу, оно оказывается абстракцией. Как отмечали российские анархисты в начале двадцатого столетия: «Сколько бы ни кричали о свободе, равенстве и братстве - это все ложь, пока существует частная собственность. Для народа это свобода умирать с голоду, равенство рабов и братство смерти!»(1)
В своей статье «Равенство - ложь» Дмитрий Жвания говорит, что равенство - это абстракция, апеллируя к авторитету Михаила Бакунина, чтобы указать, что левые опираются на абстракцию. А опора на абстракцию перспектив не имеет. Однако все тот же Бакунин писал в книге «Федерализм, социализм и антитеологизм»: «Мы говорим о справедливости, основывающейся единственно на сознании людей, на справедливости, которую вы найдете у каждого человека и даже в сознании детей и суть которой передается одним словом: равенство»(2). Соответственно, мысль Жвании, положенную в основание его статьи стоит немного уточнить: получается, что Бакунин вообще-то тоже был химерическим ханжой, опирающимся на абстракции.Но это уже детали, кем конкретно считать одного из основоположников революционного коллективсисткого движения(3).
Равенство коммунистов
Чтобы говорить о том, что мы подразумеваем под понятием «равенства» стоит обратить внимание на то, как это понятие толковали сто - сто пятьдесят лет назад, когда закладывался фундамент современных левых идей. Я это сделаю на примере анархо-коммунистической доктрины, тем более, что анархистов часто обвиняют в мелкобуржуазности, а то и просто буржуазности воззрений.
Бакунин был переходной фигурой между реформистскими концепциями Прудона и революционно-коммунистическими Кропоткина. Поэтому логично обратить внимание не на работы Прудона, Годвина, Штирнера или того же Бакунина, а в первую очередь на труды Кропоткина, Элизе Реклю, Жана Грава, Александра Беркмана, Эррико Малатесты и других.
Так, например, Кропоткин хотя и не является основоположником анархо-коммунистического направления в анархизме, однако же, именно ему принадлежит разработка основных идей этой направленности. Петр Алексеевич понимал под равенством не некую абстракцию, когда понятие «равенства» фетишизируется и постулируется как некий абсолют, но вполне конкретный вещи: отсутствие иерархии, разделения на богатых и бедных, власти человека над человеком. В своей книге «Хлеб и воля» он писал: «В тот день, когда экспроприация домов совершится, рабочий поймет, что действительно настали новые времена, что ему уже не придется склонять голову перед богатыми и сильными, что равенство открыто провозглашено, что Революция совершается на деле, а не остается простою переменою государственных театральных декораций, как это не раз бывало раньше»(4).
Однако вопросов к коммунистам от этого меньше не становится. Их обвиняли и продолжают обвинять в желании загнать всех в общество тотальной уравниловки, в худших традициях антиутопии Джорджа Оруэлла «1984». Так и Жвания в своей статье продолжает: «Считая, что материальное равенство - закономерное следствие равенства «от природы», социалисты и анархо-коммунисты глубоко ошибаются». Однако такая интерпретация анархо-коммунистических воззрений является как минимум ошибочной, ложной и извращающей саму суть либертарных коммунистических идеалов. Еще на рубеже девятнадцатого - двадцатого веков один из видных теоретиков анархистского коммунизма, итальянец Эррико Малатеста писал, отвечая на схожие нападки противников коммунизма, что «каковы бы ни были природные дарования, они не должны давать прав на исключительные привилегии. В природе вы не найдете двух одинаковых индивидов; но мы требуем социального равенства для всех, т. е. условия и средства развития должны быть для всех одинаковы, - и мы верим, что это равенство не только отвечает чувству справедливости и братской любви, которое заложено в человечестве, но также клонится и к обоюдной выгоде всех, как сильных, так и слабых»(5).
Анархисты-коммунисты вовсе не считали и не считают, что «материальное равенство - это следствие равенства от природы». Так что Дмитрий воюет с призраками, наделяя своих оппонентов вымышленными недостатками, которые «успешно» опровергает. Ну а воевать с призраками дело, конечно же, «благодарное» - ты гарантированно победишь своего оппонента, так как заранее сам нагружаешь его багажом ошибочных и неверных данных, аккуратно вписанных в собственную «верную» концепцию.
Кропоткин писал, что «равенство - это справедливость», что «равенство во всем - синоним справедливости. Это и есть анархия. Мы отвергаем белую кость, которая считает себя вправе пользоваться простотой других». Он считал, что «становясь анархистами, мы объявляем войну не только отвлеченной троице: закону, религии и власти. Мы вступаем в борьбу [...] со всеми видами неравенства, которые влиты в наши сердца управителями религией и законом. Мы объявляем войну их способу действовать, их форме мышления. Управляемый, обманываемый, эксплуатируемый, проститутка и т. д. оскорбляют прежде всего наше чувство равенства. Во имя Равенства мы хотим, чтоб не было больше ни проституции, ни эксплуатации, ни обманываемых, ни управляемых». «Провозглашая наш анархический нравственный принцип равенства, мы тем самым отказываемся присваивать себе право, на которое всегда претендовали проповедники нравственности, - право ломать человеческую природу во имя какого бы то ни было нравственного идеала. Мы ни за кем не признаем этого права; мы не хотим его и для себя»(6). И хотя прямо это не говорится, видно, что для Кропоткина «равенство» - это в том числе равенство возможностей максимально полного развития всех возможных способностей и талантов каждой отдельной личности.
Уместно было бы упомянуть и размышления на тему равенства такого видного теоретика анархо-коммунизма как Жан Грав, который даже назвал одну из глав своей книги «Будущее общество» «Социальное равенство. Естественные неравенства»(7). По сути, там, как пафосно это не прозвучит, содержится подробный ответ на написанный в начале двадцать первого века текст Дмитрия Жвании. При том, что разделяет два этих текста примерно столетие, человек, бывший в СССР конце 80х - начала 90х видным анархистом, мог бы и знать (и наверняка знает) что на самом деле подразумевали анархо-коммунисты под понятием «равенство». Тем более что Жвания был не абстрактным анархистом, но как раз анархо-коммунистом. Приведу только один небольшой отрывок из книги Жана Грава: «Я, насколько мне известно, не высказывал пожелания, чтобы была декретирована какая-либо мерка интеллигентности, быть выше или ниже которой никто не будет в праве; мерка, по которой укорачивались бы те, кто ее перерастет, и до которой подтягивались бы недоростающие; или же одинаковый для всех цвет волос, с угрозой суровой кары тем, у кого они иного цвета.
Нужно быть кретином, чтобы приписывать такого рода намерения анархистам, а между тем говорящие это причисляют себя к лучшим представителям интеллигенции!»(8)
О связи понятий равенства и либерализма и, вообще, непоследовательности либеральной идеологии я уже писал ранее в статье «Либеральный фундаментализм», поэтому просто отсылаю к ней, чтобы не повторять почему нельзя равнять левых и либералов, несмотря на схожесть отдельных положений(9).
Идеи равенства сегодня
Выше мы кратко рассмотрели идеи равенства в «классическом анархизме» Кропоткина, Малатесты и Грава. Однако стоит упомянуть и более современные размышлениях на эту тему.
Здесь я бы в первую очередь отметил «зеленого анархиста» Мюррея Букчина, радикального эколога и социалиста (марксиста) Андре Горца и представителя Франкфурсткой школы Эриха Фромма. Конечно, это не вполне современный взгляд на равенство, так как эти авторы писали в основном в 1940е - 1980е годы. Кроме того, большинство из рассматриваемых авторов не являются представителями анархистской мысли.
Особенно важными представляются в этой связи воззрения экологистов разных направлений, однако начнет с позиции радикальной философии.
Много внимания критике современной цивилизации и капиталистических отношений уделял представитель Франкфуртской школы, фрейдо-марксист, социальный психолог и философ Эрих Фромм(10).
В своей книге «Бегство от свободы» (1941) Фромм отмечал по поводу равенства, что: «Уникальность каждой личности отнюдь не противоречит принципу равенства. Тезис, что люди рождаются равными, означает, что все они обладают основными человеческими качествами, все разделяют общую трагическую судьбу и все имеют одинаково неотъемлемое право на свободу и счастье. Кроме того, этот тезис означает, что отношения людей должны определяться солидарностью, а не господством и подчинением. Но принцип равенства вовсе не предполагает, что все люди одинаковы. Подобное толкование равенства основывается на той роли, которую играет сегодня каждый индивид в своей экономической деятельности»(11). Интересен и подход Фромма к вопросам о социально-экономических аспектах равенства в рамках социализма (1976): «Ложной является альтернатива "неограниченное неравенство или абсолютное равенство доходов". [...] те, кто печется о равенстве, о том, чтобы доля каждого была в точности равна доле любого другого человека, тем самым показывают, что их собственная ориентация на обладание остается столь же сильной, хотя они и пытаются отрицать ее посредством своей приверженности идее полного равенства. За этой приверженностью просматривается истинная мотивация их поведения: зависть. Те, кто требует, чтобы никто не имел больше, чем другие, защищают таким образом самих себя от зависти, которую они стали бы испытывать, если бы кто-нибудь другой имел что-нибудь хоть на унцию больше, чем они сами. Важно то, чтобы были искоренены и роскошь, и нищета, равенство не должно сводиться к количественному уравниванию в распределении всех материальных благ; равенство означает, что разница доходов не должна превышать такого уровня, который обусловливает различный образ жизни для разных социальных групп»(12).
Эти слова немецкого социального философа тесно переплетаются с мыслями Кропоткина, изложенными в книге «Хлеб и воля» (1892): «Пусть каждый берет сколько угодно всего, что имеется в изобилии, и получает ограниченное количество всего того, что приходится считать и делить!
[...]
Попробуйте сказать в каком-нибудь народном собрании, что жареных рябчиков нужно предоставлять избалованным бездельникам из аристократии, а черный хлеб употребить на прокормление больных в больницах, и вы увидите, что вас освищут. Но скажите в том же собрании [...], что лучшая пища должна быть предоставлена слабым и прежде всего больным [...].
Скажите, что за больными следуют дети. Им пусть пойдет коровье и козье молоко, если его не достает для всех. Пусть ребенок и старик получат последний кусок мяса, а взрослый, здоровый человек удовольствуется сухим хлебом, если уж дело дойдет до такой крайности.
Скажите, одним словом, что если каких-нибудь припасов не имеется в достаточном количестве и их приходится распределять, то последние оставшиеся доли должны быть отданы тем, кто в них более всего нуждается; скажите это, - и вы увидите, что с вами все согласятся»(13).
Это и есть понятие «равенства», отрицающее «бессмысленную насильную уравниловку», выраженное в разные годы, разными словами и такими разными авторами.
Что же касается таких авторов как М. Букчин и А. Горц, то для них вопрос о равенстве носил еще и экологическую окраску, отражающую проблему ограниченности ресурсов (что понимал и Эрих Фромм, однако подходил к данному вопросу в первую очередь с философских и психоаналитических позиций). «[...] рост и развитие при капитализме перетекают в кризис не только потому, что это - капиталистический рост, но и потому, что любой рост имеет естественные границы и пределы», - писал в работе «Экология и свобода» Андре Горц, добавлял далее: «Однако идея о том, что экономический рост приводит к снижению неравенства, является ложной: статистика свидетельствует о том, что все обстоит как раз наоборот». Понятие равенство для Андре Горца, как и для Кропоткина или Фромма, отнюдь не означало «абсолютного уравнивания». В той же работе он писал следующее: «Материальное неравенство перестает быть главной заботой, как только оно перестает быть символом иерархического статуса: материальное благополучие не унижает и не ставит других на грань нищеты, если оно не сопровождается иерархией возможностей или правом распоряжаться жизнью других людей. Материальная бедность не является унизительной до тех пор, пока право довольствоваться меньшим числом товаров исходит от самих низов общества, а не навязывается им силой»(14).
Со своей стороны анархо-экологист Мюррей Букчин отмечал, что: «Пожалуй, наиболее заметной проблемой является бесконтрольный рост. В современном обществе неограниченный экономический рост принято считать свидетельством прогресса человечества. В действительности, рост является почти синонимом рыночной экономики, которая превалирует сегодня в США и в мире. Этот факт находит яркое отражение в популярном лозунге бизнеса: «Расти или погибнуть». Мы живем в мире соревновательности, в котором конкуренция является законом экономической жизни»(15). То есть проблема стоящая перед человечеством вполне конкретная: бесконтрольный экономический рост подстегиваемый потребностями капитализма помноженный на социально-экономическое неравенство создает серьезную угрозу самому существованию нашей цивилизации в уже относительно ближайшем будущем»(16).
Букчие полагал, что: «Если экосообщество когда-нибудь осуществится, общественная жизнь вызовет развитие человеческого и природного разнообразия, совпадающего с соразмерным, гармоничным целым. Начиная с общины и кончая большими пространствами и целыми континентами, мы увидим пестрое многообразие групп людей и экосистем, развивающих свои специфические возможности и открывающих своим членам широчайший спектр экономических, культурных и поведенческих инициатив. [...] Новое чувство единства будет отражать равенство интересов людей и между обществом и природой. Освобожденные от угнетающей рутины, от мешающего угнетения и неуверенности, от груза спешки и ложных потребностей, от оков авторитета и иррационального нажима, люди наконец впервые в истории смогут осознать свои возможности как члены общества и часть природы»(17).
Говоря словами того же Букчина, резюмируем, что для анархистов (да и, пожалуй, для любых радикальных левых, если они, говоря об обществе, не забывают об отдельных личностях из которых это общество состоит) идеал свободного общества в экономическом плане - это «равенство неравных»(18) (или, точнее - равенство «неодинаковых»), когда «неравные от природы люди равны в своих возможностях, в удовлетворении своих потребностей».
Примечания:
(1) Анархисты. Документы и материалы. 1883 - 1916 гг. Т. 1. М. 1999. С. 37
(2) Бакунин М. А. Федерализм, социализм и антитеологизм.
(3) По словам близкого друга и соратника Бакунина по Первому Интернационалу Джейма Гильома, для них коллективизм означал коммунизм, однако противопоставлялся марксистскому подходу к пониманию видения будущего коммунистического общества.
(4) Кропоткин П. А. Хлеб и воля.
(5) Малатеста Э. Краткая система анархизма в десяти беседах.
(6) Кропоткин П. А. Нравственные начала анархизма.
(7) Грав Ж. Будущее общество. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. С. 94-106
(8) Там же. С. 95
(9) Вообще говоря, по вопросу о либерализме стоит отдельно отослать к работе Роберта Курца «Черная книга капитализма» (1999) - Robert Kurz. Schwarzbuch Kapitalismus: ein Abgesang auf die Marktwirtschaft. (небольшой фрагмент, переведенный на русский, см. здесь: Негативная фабрика Освенцим (из «Черной книги капитализма» Роберта Курца))
(10) См. например: Фромм Э. Бегство от свободы; Его же. Здоровое общество.; Его же. Иметь или быть?
(11) Фромм Э. Бегство от свободы.
(12) Фромм Э. Иметь или быть?
(13) Кропоткин П. А. Хлеб и воля.
(14) Горц А. Экология и свобода.
(15) Букчин М. Мы не можем спасти окружающую среду без переустройства общества.
(16) См. на эту тему: Медоуз Д., Рандерс Й., Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя. М.: ИКЦ «Академкнига», 2008
(17) Букчин М. Экология и революционная мысль.
(18) Букчин М. Реконструкция общества: на пути к зеленому будущему.
Андрей Федоров
«Свобода, равенство, братство» для левых не пустые слова. Со времен Великой Французской революции этот лозунг прочно вошел в идеологию революционной борьбы. И хотя на протяжении революции лозунг видоизменялся, для нас важен именно его конечный вариант, наиболее близкий воззрениям левых (как марксистов, так и анархистов).
Вокруг восприятия этих слов нагромождено огромное количество мифов и легенд. Но в любом случае, пока мы пытаемся примерить это триединство к капиталистическому обществу, оно оказывается абстракцией. Как отмечали российские анархисты в начале двадцатого столетия: «Сколько бы ни кричали о свободе, равенстве и братстве - это все ложь, пока существует частная собственность. Для народа это свобода умирать с голоду, равенство рабов и братство смерти!»(1)
В своей статье «Равенство - ложь» Дмитрий Жвания говорит, что равенство - это абстракция, апеллируя к авторитету Михаила Бакунина, чтобы указать, что левые опираются на абстракцию. А опора на абстракцию перспектив не имеет. Однако все тот же Бакунин писал в книге «Федерализм, социализм и антитеологизм»: «Мы говорим о справедливости, основывающейся единственно на сознании людей, на справедливости, которую вы найдете у каждого человека и даже в сознании детей и суть которой передается одним словом: равенство»(2). Соответственно, мысль Жвании, положенную в основание его статьи стоит немного уточнить: получается, что Бакунин вообще-то тоже был химерическим ханжой, опирающимся на абстракции.Но это уже детали, кем конкретно считать одного из основоположников революционного коллективсисткого движения(3).
Равенство коммунистов
Чтобы говорить о том, что мы подразумеваем под понятием «равенства» стоит обратить внимание на то, как это понятие толковали сто - сто пятьдесят лет назад, когда закладывался фундамент современных левых идей. Я это сделаю на примере анархо-коммунистической доктрины, тем более, что анархистов часто обвиняют в мелкобуржуазности, а то и просто буржуазности воззрений.
Бакунин был переходной фигурой между реформистскими концепциями Прудона и революционно-коммунистическими Кропоткина. Поэтому логично обратить внимание не на работы Прудона, Годвина, Штирнера или того же Бакунина, а в первую очередь на труды Кропоткина, Элизе Реклю, Жана Грава, Александра Беркмана, Эррико Малатесты и других.
Так, например, Кропоткин хотя и не является основоположником анархо-коммунистического направления в анархизме, однако же, именно ему принадлежит разработка основных идей этой направленности. Петр Алексеевич понимал под равенством не некую абстракцию, когда понятие «равенства» фетишизируется и постулируется как некий абсолют, но вполне конкретный вещи: отсутствие иерархии, разделения на богатых и бедных, власти человека над человеком. В своей книге «Хлеб и воля» он писал: «В тот день, когда экспроприация домов совершится, рабочий поймет, что действительно настали новые времена, что ему уже не придется склонять голову перед богатыми и сильными, что равенство открыто провозглашено, что Революция совершается на деле, а не остается простою переменою государственных театральных декораций, как это не раз бывало раньше»(4).
Однако вопросов к коммунистам от этого меньше не становится. Их обвиняли и продолжают обвинять в желании загнать всех в общество тотальной уравниловки, в худших традициях антиутопии Джорджа Оруэлла «1984». Так и Жвания в своей статье продолжает: «Считая, что материальное равенство - закономерное следствие равенства «от природы», социалисты и анархо-коммунисты глубоко ошибаются». Однако такая интерпретация анархо-коммунистических воззрений является как минимум ошибочной, ложной и извращающей саму суть либертарных коммунистических идеалов. Еще на рубеже девятнадцатого - двадцатого веков один из видных теоретиков анархистского коммунизма, итальянец Эррико Малатеста писал, отвечая на схожие нападки противников коммунизма, что «каковы бы ни были природные дарования, они не должны давать прав на исключительные привилегии. В природе вы не найдете двух одинаковых индивидов; но мы требуем социального равенства для всех, т. е. условия и средства развития должны быть для всех одинаковы, - и мы верим, что это равенство не только отвечает чувству справедливости и братской любви, которое заложено в человечестве, но также клонится и к обоюдной выгоде всех, как сильных, так и слабых»(5).
Анархисты-коммунисты вовсе не считали и не считают, что «материальное равенство - это следствие равенства от природы». Так что Дмитрий воюет с призраками, наделяя своих оппонентов вымышленными недостатками, которые «успешно» опровергает. Ну а воевать с призраками дело, конечно же, «благодарное» - ты гарантированно победишь своего оппонента, так как заранее сам нагружаешь его багажом ошибочных и неверных данных, аккуратно вписанных в собственную «верную» концепцию.
Кропоткин писал, что «равенство - это справедливость», что «равенство во всем - синоним справедливости. Это и есть анархия. Мы отвергаем белую кость, которая считает себя вправе пользоваться простотой других». Он считал, что «становясь анархистами, мы объявляем войну не только отвлеченной троице: закону, религии и власти. Мы вступаем в борьбу [...] со всеми видами неравенства, которые влиты в наши сердца управителями религией и законом. Мы объявляем войну их способу действовать, их форме мышления. Управляемый, обманываемый, эксплуатируемый, проститутка и т. д. оскорбляют прежде всего наше чувство равенства. Во имя Равенства мы хотим, чтоб не было больше ни проституции, ни эксплуатации, ни обманываемых, ни управляемых». «Провозглашая наш анархический нравственный принцип равенства, мы тем самым отказываемся присваивать себе право, на которое всегда претендовали проповедники нравственности, - право ломать человеческую природу во имя какого бы то ни было нравственного идеала. Мы ни за кем не признаем этого права; мы не хотим его и для себя»(6). И хотя прямо это не говорится, видно, что для Кропоткина «равенство» - это в том числе равенство возможностей максимально полного развития всех возможных способностей и талантов каждой отдельной личности.
Уместно было бы упомянуть и размышления на тему равенства такого видного теоретика анархо-коммунизма как Жан Грав, который даже назвал одну из глав своей книги «Будущее общество» «Социальное равенство. Естественные неравенства»(7). По сути, там, как пафосно это не прозвучит, содержится подробный ответ на написанный в начале двадцать первого века текст Дмитрия Жвании. При том, что разделяет два этих текста примерно столетие, человек, бывший в СССР конце 80х - начала 90х видным анархистом, мог бы и знать (и наверняка знает) что на самом деле подразумевали анархо-коммунисты под понятием «равенство». Тем более что Жвания был не абстрактным анархистом, но как раз анархо-коммунистом. Приведу только один небольшой отрывок из книги Жана Грава: «Я, насколько мне известно, не высказывал пожелания, чтобы была декретирована какая-либо мерка интеллигентности, быть выше или ниже которой никто не будет в праве; мерка, по которой укорачивались бы те, кто ее перерастет, и до которой подтягивались бы недоростающие; или же одинаковый для всех цвет волос, с угрозой суровой кары тем, у кого они иного цвета.
Нужно быть кретином, чтобы приписывать такого рода намерения анархистам, а между тем говорящие это причисляют себя к лучшим представителям интеллигенции!»(8)
О связи понятий равенства и либерализма и, вообще, непоследовательности либеральной идеологии я уже писал ранее в статье «Либеральный фундаментализм», поэтому просто отсылаю к ней, чтобы не повторять почему нельзя равнять левых и либералов, несмотря на схожесть отдельных положений(9).
Идеи равенства сегодня
Выше мы кратко рассмотрели идеи равенства в «классическом анархизме» Кропоткина, Малатесты и Грава. Однако стоит упомянуть и более современные размышлениях на эту тему.
Здесь я бы в первую очередь отметил «зеленого анархиста» Мюррея Букчина, радикального эколога и социалиста (марксиста) Андре Горца и представителя Франкфурсткой школы Эриха Фромма. Конечно, это не вполне современный взгляд на равенство, так как эти авторы писали в основном в 1940е - 1980е годы. Кроме того, большинство из рассматриваемых авторов не являются представителями анархистской мысли.
Особенно важными представляются в этой связи воззрения экологистов разных направлений, однако начнет с позиции радикальной философии.
Много внимания критике современной цивилизации и капиталистических отношений уделял представитель Франкфуртской школы, фрейдо-марксист, социальный психолог и философ Эрих Фромм(10).
В своей книге «Бегство от свободы» (1941) Фромм отмечал по поводу равенства, что: «Уникальность каждой личности отнюдь не противоречит принципу равенства. Тезис, что люди рождаются равными, означает, что все они обладают основными человеческими качествами, все разделяют общую трагическую судьбу и все имеют одинаково неотъемлемое право на свободу и счастье. Кроме того, этот тезис означает, что отношения людей должны определяться солидарностью, а не господством и подчинением. Но принцип равенства вовсе не предполагает, что все люди одинаковы. Подобное толкование равенства основывается на той роли, которую играет сегодня каждый индивид в своей экономической деятельности»(11). Интересен и подход Фромма к вопросам о социально-экономических аспектах равенства в рамках социализма (1976): «Ложной является альтернатива "неограниченное неравенство или абсолютное равенство доходов". [...] те, кто печется о равенстве, о том, чтобы доля каждого была в точности равна доле любого другого человека, тем самым показывают, что их собственная ориентация на обладание остается столь же сильной, хотя они и пытаются отрицать ее посредством своей приверженности идее полного равенства. За этой приверженностью просматривается истинная мотивация их поведения: зависть. Те, кто требует, чтобы никто не имел больше, чем другие, защищают таким образом самих себя от зависти, которую они стали бы испытывать, если бы кто-нибудь другой имел что-нибудь хоть на унцию больше, чем они сами. Важно то, чтобы были искоренены и роскошь, и нищета, равенство не должно сводиться к количественному уравниванию в распределении всех материальных благ; равенство означает, что разница доходов не должна превышать такого уровня, который обусловливает различный образ жизни для разных социальных групп»(12).
Эти слова немецкого социального философа тесно переплетаются с мыслями Кропоткина, изложенными в книге «Хлеб и воля» (1892): «Пусть каждый берет сколько угодно всего, что имеется в изобилии, и получает ограниченное количество всего того, что приходится считать и делить!
[...]
Попробуйте сказать в каком-нибудь народном собрании, что жареных рябчиков нужно предоставлять избалованным бездельникам из аристократии, а черный хлеб употребить на прокормление больных в больницах, и вы увидите, что вас освищут. Но скажите в том же собрании [...], что лучшая пища должна быть предоставлена слабым и прежде всего больным [...].
Скажите, что за больными следуют дети. Им пусть пойдет коровье и козье молоко, если его не достает для всех. Пусть ребенок и старик получат последний кусок мяса, а взрослый, здоровый человек удовольствуется сухим хлебом, если уж дело дойдет до такой крайности.
Скажите, одним словом, что если каких-нибудь припасов не имеется в достаточном количестве и их приходится распределять, то последние оставшиеся доли должны быть отданы тем, кто в них более всего нуждается; скажите это, - и вы увидите, что с вами все согласятся»(13).
Это и есть понятие «равенства», отрицающее «бессмысленную насильную уравниловку», выраженное в разные годы, разными словами и такими разными авторами.
Что же касается таких авторов как М. Букчин и А. Горц, то для них вопрос о равенстве носил еще и экологическую окраску, отражающую проблему ограниченности ресурсов (что понимал и Эрих Фромм, однако подходил к данному вопросу в первую очередь с философских и психоаналитических позиций). «[...] рост и развитие при капитализме перетекают в кризис не только потому, что это - капиталистический рост, но и потому, что любой рост имеет естественные границы и пределы», - писал в работе «Экология и свобода» Андре Горц, добавлял далее: «Однако идея о том, что экономический рост приводит к снижению неравенства, является ложной: статистика свидетельствует о том, что все обстоит как раз наоборот». Понятие равенство для Андре Горца, как и для Кропоткина или Фромма, отнюдь не означало «абсолютного уравнивания». В той же работе он писал следующее: «Материальное неравенство перестает быть главной заботой, как только оно перестает быть символом иерархического статуса: материальное благополучие не унижает и не ставит других на грань нищеты, если оно не сопровождается иерархией возможностей или правом распоряжаться жизнью других людей. Материальная бедность не является унизительной до тех пор, пока право довольствоваться меньшим числом товаров исходит от самих низов общества, а не навязывается им силой»(14).
Со своей стороны анархо-экологист Мюррей Букчин отмечал, что: «Пожалуй, наиболее заметной проблемой является бесконтрольный рост. В современном обществе неограниченный экономический рост принято считать свидетельством прогресса человечества. В действительности, рост является почти синонимом рыночной экономики, которая превалирует сегодня в США и в мире. Этот факт находит яркое отражение в популярном лозунге бизнеса: «Расти или погибнуть». Мы живем в мире соревновательности, в котором конкуренция является законом экономической жизни»(15). То есть проблема стоящая перед человечеством вполне конкретная: бесконтрольный экономический рост подстегиваемый потребностями капитализма помноженный на социально-экономическое неравенство создает серьезную угрозу самому существованию нашей цивилизации в уже относительно ближайшем будущем»(16).
Букчие полагал, что: «Если экосообщество когда-нибудь осуществится, общественная жизнь вызовет развитие человеческого и природного разнообразия, совпадающего с соразмерным, гармоничным целым. Начиная с общины и кончая большими пространствами и целыми континентами, мы увидим пестрое многообразие групп людей и экосистем, развивающих свои специфические возможности и открывающих своим членам широчайший спектр экономических, культурных и поведенческих инициатив. [...] Новое чувство единства будет отражать равенство интересов людей и между обществом и природой. Освобожденные от угнетающей рутины, от мешающего угнетения и неуверенности, от груза спешки и ложных потребностей, от оков авторитета и иррационального нажима, люди наконец впервые в истории смогут осознать свои возможности как члены общества и часть природы»(17).
Говоря словами того же Букчина, резюмируем, что для анархистов (да и, пожалуй, для любых радикальных левых, если они, говоря об обществе, не забывают об отдельных личностях из которых это общество состоит) идеал свободного общества в экономическом плане - это «равенство неравных»(18) (или, точнее - равенство «неодинаковых»), когда «неравные от природы люди равны в своих возможностях, в удовлетворении своих потребностей».
Примечания:
(1) Анархисты. Документы и материалы. 1883 - 1916 гг. Т. 1. М. 1999. С. 37
(2) Бакунин М. А. Федерализм, социализм и антитеологизм.
(3) По словам близкого друга и соратника Бакунина по Первому Интернационалу Джейма Гильома, для них коллективизм означал коммунизм, однако противопоставлялся марксистскому подходу к пониманию видения будущего коммунистического общества.
(4) Кропоткин П. А. Хлеб и воля.
(5) Малатеста Э. Краткая система анархизма в десяти беседах.
(6) Кропоткин П. А. Нравственные начала анархизма.
(7) Грав Ж. Будущее общество. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. С. 94-106
(8) Там же. С. 95
(9) Вообще говоря, по вопросу о либерализме стоит отдельно отослать к работе Роберта Курца «Черная книга капитализма» (1999) - Robert Kurz. Schwarzbuch Kapitalismus: ein Abgesang auf die Marktwirtschaft. (небольшой фрагмент, переведенный на русский, см. здесь: Негативная фабрика Освенцим (из «Черной книги капитализма» Роберта Курца))
(10) См. например: Фромм Э. Бегство от свободы; Его же. Здоровое общество.; Его же. Иметь или быть?
(11) Фромм Э. Бегство от свободы.
(12) Фромм Э. Иметь или быть?
(13) Кропоткин П. А. Хлеб и воля.
(14) Горц А. Экология и свобода.
(15) Букчин М. Мы не можем спасти окружающую среду без переустройства общества.
(16) См. на эту тему: Медоуз Д., Рандерс Й., Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя. М.: ИКЦ «Академкнига», 2008
(17) Букчин М. Экология и революционная мысль.
(18) Букчин М. Реконструкция общества: на пути к зеленому будущему.
Андрей Федоров
