Droni
25-10-2009 20:54:28
http://copylefter.livejournal.com/106721.html?mode=reply
Экономическая Революция Прямо Сейчас - Просто не на Уолл-стрит
Америка погружена в пучину новой революции. Но в эта революция бесшумна, постепенна, ненасильствена и протекает вне зоны видимости официальных СМИ.
Экономическая Революция Прямо Сейчас - Просто не на Уолл-стрит
Америка погружена в пучину новой революции. Но в эта революция бесшумна, постепенна, ненасильствена и протекает вне зоны видимости официальных СМИ.
Скрытый текст: :
Новая американская революция бросает вызов принципам дарвинистского капитализма, через построение параллельной экономической системы, в которой ресурсы и блага делятся между равноправными трудящимися и членами сообществ.
За последние десятилетия появились тысячи альтернатив корпоративной иерархической модели: это компании, владельцами которой являются сами рабочие, кооперативы, соседские корпорации и трасты, общинные технологические центры и муниципальные предприятия.
На самом деле, участников в такого рода альтернативных моделях ведения бизнеса (а заодно и моделях получения контроля над производством в свои руки) на данный момент больше, чем в профсоюзах рабочих частного сектора. Эта история описана в книге "Америка После Капитализма", выпущенной четыре года назад профессором политических наук Мэрилэндского Университета Гаром Альперовитцом (Gar Alperovitz).
Мариа Амудиан: Насколько велико это экономическое движение в США?
Гар Альперовитц: Оно колоссально. Но президент не говорит о нём. И, по всей видимости, прессе о нём также ничего не известно.
На низовом уровне, происходит огромное количество деятельности по смене контроля за ресурсами с тем, чтобы ресурсы приносили пользу районам, рабочим, городам, сообществам в целом. Сейчас в США более 11,000 компаний, которым владеют рабочие. В этот процесс вовлечено больше людей, чем в профсоюзную деятельность рабочих частного сектора. Также порядка 120 миллионов американцев входят в кооперативы - это огромное количество, почти треть населения.
Между 20 и 22 % нашей энергии производится коммунальными предприятиями разного вида. Есть ещё где-то 4,000 или 5,000 соседских корпораций, в которых жители отдельного района владеют средствами производства, при этом весь район получает выгоду в результате их трудовой деятельности. Большая часть этих проектов относится к решению жилищного вопроса и землепользованию. Но сюда же входят магазины, мелкое предпринимательство и фабрики.
Одно из исследований говорит о 4,500 такого рода проектов. Один из них, "Новые Сообщества Ньюарка", имеет оброт в несколько миллионов долларов в год. Прибыль направляется на развитие местных сообществ: системы здравоохранения и питания, образование, создание новых рабочих мест. Поэтому если приподнять завесу, можно увидеть великое разнообразие форм децентрализованного общественного пользования ресурсами и средствами производства, или, если угодно, демократизированного богатства.
MA: Происходят ли аналогичные процессы на муниципальном уровне?
ГA: Да, в связи с налоговыми кризисами, многие города, даже с мэрами-республиканцами во главе, сейчас превращаются в предприятия. Когда-то это называлось "муниципальным социализмом", но республиканцы называют это "городом-предприятием". Такого рода проекты включают в себя развитие [муниципального] телевидения, интернет-услуг, землепользования и гостиниц.
Многие города используют метан, собранный на свалках, для получения электроэнергии, создают рабочие места в этом секторе экономике. Зарабатывают на этом деньги. Они подошли к решению проблемы парникового эффекта как коммерческое предприятие.
На более крупном, региональном уровне, власти Долины Теннесси - это огромный экологический проект, который контролирует систему рек и энергосистему региона. На государственно уровне, Аляска получает существенную часть денег за счёт реализации своих энергоресурсов, а именно - нефти. Каждый житель Аляски получает дивиденды от этого предприятия. В 2000 году каждый из жителей штата получил $2000. То есть семья из пятерых получает по $10,000.
MA: Кооперативы с рабочим самоуправлением, похоже, являются самыми прогрессивными и демократическими моделями. Обычно доход от такого предприятия распределяется между рабочими и возвращается в их семьи и сообщества. И практикуется демократия вида "один рабочий - один голос". Как можно сравнить эту модель с другими?
ГA: Кооперативы рабочих США с моделью "один человек - один голос" - наиболее демократические, продвинутые и идеальные. Но их всего около 500, максимум 1,000. Эти кооперативы находятся на переднем крае процесса демократизации. Именно на их примере будут учится участники других движений. Люди экспериментируют с прямой демократией и абсолютным равенством.
Конечно, многие кооперативы не относятся к такого рода предприятиям - в них нет равенства зарплаты и существует система дифференцирования. И многие из ориентированных на прибыль компаний, управляемых рабочими, в США, являются акционерными обществами (ESOP - Employee Stock-Ownership Plan). Во многих
аспектах они не демократичны. Им предстоит очень долгий путь.
Но по мере того, как рабочие получают большую долю во владении, они требуют большего контроля. И по мере большего участия рабочих в управлении, они получают большую часть продуктов своего труда и доходов от реализации. То есть ключевой вопрос: как нам начать демократизировать то, что уже имеет владельца? Вот это вероятный тренд в будущем.
MA: Как можно сравнить американские модели с гигантским кооперативом в Стране Басков в Испании? С Мондрагоном (Mondragon) ?
ГA: В Мондрагоне задействовано более 100,000 рабочих. Система их сотрудничества представляет собой группу из более чем 100 связанных между собой кооперативов. Они перечисляют деньги по займам в центральный фонд, потом создают ещё больше кооперативов в рамках этого проекта. В 90% этих кооперативов соотношение зарплат "самый высокооплачиваемый" - "самый низкооплачиваемый" составляет 4:1. В оставшихся 10% пропорция составляет 9:1. Для сравнения, в американских корпорациях, пропорции 200-300:1.
Эти кооперативы на самом деле высокопроизводительны и являются своего рода средоточением продвинутых технологий, это не какие-то кооперативы из соседнего переулка. В Кливленде несколько групп сейчас работают над созданием кооператива по принципу Мондрагона. В него будет входить управляемая рабочими прачечная (с высокотехнологичными "зелёными" средствами производства), кооперативная компания по получению солнечной энергии, земельный траст с огромного, промышленного, размера теплицей, а также системы отопления на основе солнечной и геотермальной энергии.
Проект планируется запустить в течение следующего года. Планируется в день производить по 2,000-3,000 связок салатных листьев. Проект связан с переходом в общественную собственность госпиталей и университетов, которые предоставляют часть контрактов на закупку пищи и стирку белья. Эта модель предоставляет рабочие места в экологически-чистом производстве и наглядно демонстрирует преимущества рабочего контроля над производством.
MA: Некоторые считают, что создание такого рода кооперативов - единственная и самая важная форма гражданского активизма в наши дни. Вы согласны?
ГA: Перемены должны носить систематический характер. Но эта деятельность очень важна и безусловно в ней можно участвовать. На данном этапе, в этих "школах демократии" развиваются два основных принципа: меняется характер контроля над капиталом и получения дивидендов от его использования. И меняется процесс участия в управлении предприятием.
Помимо кооперативов, районных корпораций и организаций, городов и земельных трастов, государственные пенсионные фонды также начинают использоваться [социально ответственным] образом. Это такие типично американские виды децентрализованного владения средствами производства - а также ряд централизованных моделей. На этих проектах мы можем наблюдать появление Америки после капитализма.
Если мы будем развивать далее то, чем уже занимаемся, сделаем это частью политической программы и доработаем, мы можем создать нечто много лучшее, чем то, что у нас уже есть. Лучшее, чем традиционные социалистические модели.
Пора людям, работающим в этих секторах кооперативного предпринимательства, организовывать рабочие собрания, делиться своими знаниями и устанавливать сети социального взаимодействия. Во многих случаях они этого не делают. В отдельных сообществах люди даже не представляют, как много всего происходит вокруг.
Ряд интересных событий происходит в Вирджинии, в Округе Колумбия и Мэриленде, где, как и в 60-х, люди собираются вместе, думают и решают действовать на основе коллективных решений. Они создают "клубы политической книги", где происходят чтения соответствующей литературы, дискуссии вроде "что мы можем предпринять для создания долгосрочного проекта?"
Итак, если кому-то не нравится капитализм или государственный социализм, что выбрать? Какие у вас мечты, познания, какая теоретическая база? Пора всё это в очередной раз проанализировать.
MA: Есть ли у вас представление о том, как это экономическое движение влияет на современную политическую и экономическую систему?
ГA: Это аналогично тому, что случилось с Новым Курсом и движением за гражданские права. Новый Курс по большому счёту зародился в виде экспериментов 1910-х 1920-х. А потом уже это вышло на национальный уровень. Аналогично, движение за гражаднские права. Настоящими героинями и героями были те, кто создал основу движения в 1930-е и 1940-е. Аналогичные процессы происходят сейчас в экономике на низовом уровне. Самые важные вопросы касаются контроля над капиталом, прибылью и средствами производства.
Сегодня 1% самых богатых владеет более чем 50% инвестиционного капитала. Альтернативная идея государственного социализма заключалась в том, что государство должно владеть инвестиционным капиталом. Но это вызывает серьёзные проблемы бюрократического толка, централизацию власти и так далее.
Сейчас появляется новая альтернатива. По сути, это давным-давно озвученные идеи. Но эти 11,000 компаний, в значительной степени управляемые рабочими, появились за 30 лет практически из ничего.
MA: Значит, развитие этого движения сильно ускорилось после 1970х?
ГA: Да. Это удивительно. Никто не следил за его развитием. Они развивались практически с той же скоростью, с которой уничтожались барьеры к такого рода деятельности. У этих проектов много проблем, связанных с подходом "проб и ошибок". Но в целом, они движутся в сторону большей демократизации и более полного рабочего участия в управлении предприятием. Это очень полезно как для сообществ в целом, так и для рабочих в частности. Когда предприятием управляют рабочие, оно не склонно взять и переехать в особую экономическую зону за океаном в погоне за дешёвой рабочей силой. Местные жители не потеряют свои рабочие места.
MA: Некоторые из этих компаний не оказались на высоте в финансовом плане или в отношении реализации рабочего самоуправления. United Airlines - один из примеров. Как складывается ситуация на других предприятиях?
ГA: Важно понимать, что United Airlines - это очень нетипичный случай, на который нельзя ссылаться, когда мы говорим о тренде в общем. Забастовка на предприятии, входящем в огромную корпорацию - не лучшие условия для захвата управления предприятием рабочими.
Большая часть успешно функционирующих проектов - это такие, где численность персонала меньше 1,000. Проект United Airlines провалился по многим причинам. Это бы произошло и без рабочего самоуправления. Если сравнивать предприятия с рабочим самоуправлением с "иерархическими" компаниями, то первые, при условии хорошей профессиональной подготовке кадров, более прибыльны. Производительность труда у них выше. Выше пенсии и лучше условия труда.
То есть практически по каждому показателю они безусловно могут считаться равными или лучшими, чем аналогичные компании в этом же секторе экономики.Это в общем неудивительно, потому что люди, имеющие прямую заинтересованность в том, что они делают, имеют склонность лучше трудиться.
MA: Как выглядят эти альтернативы на фоне глобализации?
ГA: Я считаю, что аргумент про глобализацию в значительной степени раздут прессой. СМИ пишут о том, что у рабочих отнимают рабочие места и тому подобное. Это правда. Но также правда и то, что 90% американской рабочей силы не вовлечено в промышленное производство. И в следующие 15 лет количество рабочих мест в промышленности сократиться ещё на 5%. Вот такая тенденция.
На самом деле всё происходит в городах. Экономика услуг и торговли, рынок недвижимости, оптовая торговля - вот где всё случается. Число занятых в этом секторе экрномики выросло сначала с 40 до 50 процентов. А теперь уже приближается к 60%. Существует множество всего, что люди могут предпринять в этом секторе
Поэтому пугало глобализации мы можем озадачить, скажем, отказом от политики свободной торговли. Много всего можно предпринять на местном уровне. Не надо давать прессе сбить себя с толку этими страшными историями.
MA: Вы несколько принебрежительно относитесь к концепции левых, что нужно сосредоточиться на распространении информации. По вашим словам, смысл имеют серьёзно продуманные идеи и цельное понимание того, что имеет смысл. Можете пояснить эту мысль?
GA: Я не могу не соглашаться с более точными формулировками, лучшей политической риторикой и лучшими общественными структурами. Но это частоиспользуется в качестве замены устаревших программ. Иногда нет серьёзного обсуждения альтернатив.
То есть если главный вопрос - это как нам изменить экономику, нам надо не структуры создавать. Надо чётко понять, что мы хотим и выработать долгосрочную стратегию.
Структуры конечно могут быть полезными. Но могут и помешать людям, когда они уже готовы закатать рукова и взяться за какой-нибудь долгосрочный проект.
MA: Преподают ли уже эти альтернативные модели в бизнесс-школах? Если нет, как люди могут узнать об альтернативах доминирующим корпоративным моделям?
ГA: Нет их не преподают. Хотя одна из бизнесс-школ в Кливленде сейчас разрабатывает учебный курс.
Можно увидеть, что бизнесс-школы работают над темой "социального предприятия", по сути это - ещё одна форма демократизированной собственности. В данном случае речь идёт о некоммерческой организации, зарабатывающей деньги за счёт предоставления обществу определённых услуг.
Например, в Сиэтле, существует Pioneer Services, изначально существовавшая в виде НКО по реабилитации наркоманов. Потом они стали обучать тех, кто закончил программу реабилитации, предоставили им возможность принимать участие в работе организации и продолжать обучение. Потом стали зарабатывать деньги для финансирования всей программы реабилитации.
Я думаю что их оборот - порядка $60 миллионов. Организация прошла путь от финансирования за счёт 1% доходов и 99% грантов до 99% доходов, которые все используются для общественных нужд.
Сейчас такой подход используют и в других частях страны. Некоторые из бизнесс-школ (вроде Гарварда и Йеля), преподают подобные принципы в своих курсах. И я думаю что мы скоро увидем, как это перемещается в сферу кооперативного владения по мере того, как всё больше и больше опыта будет накапливаться в реальных условиях.
Тем, кто заинтересован в подобных проектах, может быть полезен сайт http://www.community-wealth.org На нём появляются люди, которые участвуют в такого рода проектах и помогают другим. Это - очень важный сдвиг в истории, и я надеюсь, что мы действительно сможем создать на основе этого нечто новое.
иточник
За последние десятилетия появились тысячи альтернатив корпоративной иерархической модели: это компании, владельцами которой являются сами рабочие, кооперативы, соседские корпорации и трасты, общинные технологические центры и муниципальные предприятия.
На самом деле, участников в такого рода альтернативных моделях ведения бизнеса (а заодно и моделях получения контроля над производством в свои руки) на данный момент больше, чем в профсоюзах рабочих частного сектора. Эта история описана в книге "Америка После Капитализма", выпущенной четыре года назад профессором политических наук Мэрилэндского Университета Гаром Альперовитцом (Gar Alperovitz).
Мариа Амудиан: Насколько велико это экономическое движение в США?
Гар Альперовитц: Оно колоссально. Но президент не говорит о нём. И, по всей видимости, прессе о нём также ничего не известно.
На низовом уровне, происходит огромное количество деятельности по смене контроля за ресурсами с тем, чтобы ресурсы приносили пользу районам, рабочим, городам, сообществам в целом. Сейчас в США более 11,000 компаний, которым владеют рабочие. В этот процесс вовлечено больше людей, чем в профсоюзную деятельность рабочих частного сектора. Также порядка 120 миллионов американцев входят в кооперативы - это огромное количество, почти треть населения.
Между 20 и 22 % нашей энергии производится коммунальными предприятиями разного вида. Есть ещё где-то 4,000 или 5,000 соседских корпораций, в которых жители отдельного района владеют средствами производства, при этом весь район получает выгоду в результате их трудовой деятельности. Большая часть этих проектов относится к решению жилищного вопроса и землепользованию. Но сюда же входят магазины, мелкое предпринимательство и фабрики.
Одно из исследований говорит о 4,500 такого рода проектов. Один из них, "Новые Сообщества Ньюарка", имеет оброт в несколько миллионов долларов в год. Прибыль направляется на развитие местных сообществ: системы здравоохранения и питания, образование, создание новых рабочих мест. Поэтому если приподнять завесу, можно увидеть великое разнообразие форм децентрализованного общественного пользования ресурсами и средствами производства, или, если угодно, демократизированного богатства.
MA: Происходят ли аналогичные процессы на муниципальном уровне?
ГA: Да, в связи с налоговыми кризисами, многие города, даже с мэрами-республиканцами во главе, сейчас превращаются в предприятия. Когда-то это называлось "муниципальным социализмом", но республиканцы называют это "городом-предприятием". Такого рода проекты включают в себя развитие [муниципального] телевидения, интернет-услуг, землепользования и гостиниц.
Многие города используют метан, собранный на свалках, для получения электроэнергии, создают рабочие места в этом секторе экономике. Зарабатывают на этом деньги. Они подошли к решению проблемы парникового эффекта как коммерческое предприятие.
На более крупном, региональном уровне, власти Долины Теннесси - это огромный экологический проект, который контролирует систему рек и энергосистему региона. На государственно уровне, Аляска получает существенную часть денег за счёт реализации своих энергоресурсов, а именно - нефти. Каждый житель Аляски получает дивиденды от этого предприятия. В 2000 году каждый из жителей штата получил $2000. То есть семья из пятерых получает по $10,000.
MA: Кооперативы с рабочим самоуправлением, похоже, являются самыми прогрессивными и демократическими моделями. Обычно доход от такого предприятия распределяется между рабочими и возвращается в их семьи и сообщества. И практикуется демократия вида "один рабочий - один голос". Как можно сравнить эту модель с другими?
ГA: Кооперативы рабочих США с моделью "один человек - один голос" - наиболее демократические, продвинутые и идеальные. Но их всего около 500, максимум 1,000. Эти кооперативы находятся на переднем крае процесса демократизации. Именно на их примере будут учится участники других движений. Люди экспериментируют с прямой демократией и абсолютным равенством.
Конечно, многие кооперативы не относятся к такого рода предприятиям - в них нет равенства зарплаты и существует система дифференцирования. И многие из ориентированных на прибыль компаний, управляемых рабочими, в США, являются акционерными обществами (ESOP - Employee Stock-Ownership Plan). Во многих
аспектах они не демократичны. Им предстоит очень долгий путь.
Но по мере того, как рабочие получают большую долю во владении, они требуют большего контроля. И по мере большего участия рабочих в управлении, они получают большую часть продуктов своего труда и доходов от реализации. То есть ключевой вопрос: как нам начать демократизировать то, что уже имеет владельца? Вот это вероятный тренд в будущем.
MA: Как можно сравнить американские модели с гигантским кооперативом в Стране Басков в Испании? С Мондрагоном (Mondragon) ?
ГA: В Мондрагоне задействовано более 100,000 рабочих. Система их сотрудничества представляет собой группу из более чем 100 связанных между собой кооперативов. Они перечисляют деньги по займам в центральный фонд, потом создают ещё больше кооперативов в рамках этого проекта. В 90% этих кооперативов соотношение зарплат "самый высокооплачиваемый" - "самый низкооплачиваемый" составляет 4:1. В оставшихся 10% пропорция составляет 9:1. Для сравнения, в американских корпорациях, пропорции 200-300:1.
Эти кооперативы на самом деле высокопроизводительны и являются своего рода средоточением продвинутых технологий, это не какие-то кооперативы из соседнего переулка. В Кливленде несколько групп сейчас работают над созданием кооператива по принципу Мондрагона. В него будет входить управляемая рабочими прачечная (с высокотехнологичными "зелёными" средствами производства), кооперативная компания по получению солнечной энергии, земельный траст с огромного, промышленного, размера теплицей, а также системы отопления на основе солнечной и геотермальной энергии.
Проект планируется запустить в течение следующего года. Планируется в день производить по 2,000-3,000 связок салатных листьев. Проект связан с переходом в общественную собственность госпиталей и университетов, которые предоставляют часть контрактов на закупку пищи и стирку белья. Эта модель предоставляет рабочие места в экологически-чистом производстве и наглядно демонстрирует преимущества рабочего контроля над производством.
MA: Некоторые считают, что создание такого рода кооперативов - единственная и самая важная форма гражданского активизма в наши дни. Вы согласны?
ГA: Перемены должны носить систематический характер. Но эта деятельность очень важна и безусловно в ней можно участвовать. На данном этапе, в этих "школах демократии" развиваются два основных принципа: меняется характер контроля над капиталом и получения дивидендов от его использования. И меняется процесс участия в управлении предприятием.
Помимо кооперативов, районных корпораций и организаций, городов и земельных трастов, государственные пенсионные фонды также начинают использоваться [социально ответственным] образом. Это такие типично американские виды децентрализованного владения средствами производства - а также ряд централизованных моделей. На этих проектах мы можем наблюдать появление Америки после капитализма.
Если мы будем развивать далее то, чем уже занимаемся, сделаем это частью политической программы и доработаем, мы можем создать нечто много лучшее, чем то, что у нас уже есть. Лучшее, чем традиционные социалистические модели.
Пора людям, работающим в этих секторах кооперативного предпринимательства, организовывать рабочие собрания, делиться своими знаниями и устанавливать сети социального взаимодействия. Во многих случаях они этого не делают. В отдельных сообществах люди даже не представляют, как много всего происходит вокруг.
Ряд интересных событий происходит в Вирджинии, в Округе Колумбия и Мэриленде, где, как и в 60-х, люди собираются вместе, думают и решают действовать на основе коллективных решений. Они создают "клубы политической книги", где происходят чтения соответствующей литературы, дискуссии вроде "что мы можем предпринять для создания долгосрочного проекта?"
Итак, если кому-то не нравится капитализм или государственный социализм, что выбрать? Какие у вас мечты, познания, какая теоретическая база? Пора всё это в очередной раз проанализировать.
MA: Есть ли у вас представление о том, как это экономическое движение влияет на современную политическую и экономическую систему?
ГA: Это аналогично тому, что случилось с Новым Курсом и движением за гражданские права. Новый Курс по большому счёту зародился в виде экспериментов 1910-х 1920-х. А потом уже это вышло на национальный уровень. Аналогично, движение за гражаднские права. Настоящими героинями и героями были те, кто создал основу движения в 1930-е и 1940-е. Аналогичные процессы происходят сейчас в экономике на низовом уровне. Самые важные вопросы касаются контроля над капиталом, прибылью и средствами производства.
Сегодня 1% самых богатых владеет более чем 50% инвестиционного капитала. Альтернативная идея государственного социализма заключалась в том, что государство должно владеть инвестиционным капиталом. Но это вызывает серьёзные проблемы бюрократического толка, централизацию власти и так далее.
Сейчас появляется новая альтернатива. По сути, это давным-давно озвученные идеи. Но эти 11,000 компаний, в значительной степени управляемые рабочими, появились за 30 лет практически из ничего.
MA: Значит, развитие этого движения сильно ускорилось после 1970х?
ГA: Да. Это удивительно. Никто не следил за его развитием. Они развивались практически с той же скоростью, с которой уничтожались барьеры к такого рода деятельности. У этих проектов много проблем, связанных с подходом "проб и ошибок". Но в целом, они движутся в сторону большей демократизации и более полного рабочего участия в управлении предприятием. Это очень полезно как для сообществ в целом, так и для рабочих в частности. Когда предприятием управляют рабочие, оно не склонно взять и переехать в особую экономическую зону за океаном в погоне за дешёвой рабочей силой. Местные жители не потеряют свои рабочие места.
MA: Некоторые из этих компаний не оказались на высоте в финансовом плане или в отношении реализации рабочего самоуправления. United Airlines - один из примеров. Как складывается ситуация на других предприятиях?
ГA: Важно понимать, что United Airlines - это очень нетипичный случай, на который нельзя ссылаться, когда мы говорим о тренде в общем. Забастовка на предприятии, входящем в огромную корпорацию - не лучшие условия для захвата управления предприятием рабочими.
Большая часть успешно функционирующих проектов - это такие, где численность персонала меньше 1,000. Проект United Airlines провалился по многим причинам. Это бы произошло и без рабочего самоуправления. Если сравнивать предприятия с рабочим самоуправлением с "иерархическими" компаниями, то первые, при условии хорошей профессиональной подготовке кадров, более прибыльны. Производительность труда у них выше. Выше пенсии и лучше условия труда.
То есть практически по каждому показателю они безусловно могут считаться равными или лучшими, чем аналогичные компании в этом же секторе экономики.Это в общем неудивительно, потому что люди, имеющие прямую заинтересованность в том, что они делают, имеют склонность лучше трудиться.
MA: Как выглядят эти альтернативы на фоне глобализации?
ГA: Я считаю, что аргумент про глобализацию в значительной степени раздут прессой. СМИ пишут о том, что у рабочих отнимают рабочие места и тому подобное. Это правда. Но также правда и то, что 90% американской рабочей силы не вовлечено в промышленное производство. И в следующие 15 лет количество рабочих мест в промышленности сократиться ещё на 5%. Вот такая тенденция.
На самом деле всё происходит в городах. Экономика услуг и торговли, рынок недвижимости, оптовая торговля - вот где всё случается. Число занятых в этом секторе экрномики выросло сначала с 40 до 50 процентов. А теперь уже приближается к 60%. Существует множество всего, что люди могут предпринять в этом секторе
Поэтому пугало глобализации мы можем озадачить, скажем, отказом от политики свободной торговли. Много всего можно предпринять на местном уровне. Не надо давать прессе сбить себя с толку этими страшными историями.
MA: Вы несколько принебрежительно относитесь к концепции левых, что нужно сосредоточиться на распространении информации. По вашим словам, смысл имеют серьёзно продуманные идеи и цельное понимание того, что имеет смысл. Можете пояснить эту мысль?
GA: Я не могу не соглашаться с более точными формулировками, лучшей политической риторикой и лучшими общественными структурами. Но это частоиспользуется в качестве замены устаревших программ. Иногда нет серьёзного обсуждения альтернатив.
То есть если главный вопрос - это как нам изменить экономику, нам надо не структуры создавать. Надо чётко понять, что мы хотим и выработать долгосрочную стратегию.
Структуры конечно могут быть полезными. Но могут и помешать людям, когда они уже готовы закатать рукова и взяться за какой-нибудь долгосрочный проект.
MA: Преподают ли уже эти альтернативные модели в бизнесс-школах? Если нет, как люди могут узнать об альтернативах доминирующим корпоративным моделям?
ГA: Нет их не преподают. Хотя одна из бизнесс-школ в Кливленде сейчас разрабатывает учебный курс.
Можно увидеть, что бизнесс-школы работают над темой "социального предприятия", по сути это - ещё одна форма демократизированной собственности. В данном случае речь идёт о некоммерческой организации, зарабатывающей деньги за счёт предоставления обществу определённых услуг.
Например, в Сиэтле, существует Pioneer Services, изначально существовавшая в виде НКО по реабилитации наркоманов. Потом они стали обучать тех, кто закончил программу реабилитации, предоставили им возможность принимать участие в работе организации и продолжать обучение. Потом стали зарабатывать деньги для финансирования всей программы реабилитации.
Я думаю что их оборот - порядка $60 миллионов. Организация прошла путь от финансирования за счёт 1% доходов и 99% грантов до 99% доходов, которые все используются для общественных нужд.
Сейчас такой подход используют и в других частях страны. Некоторые из бизнесс-школ (вроде Гарварда и Йеля), преподают подобные принципы в своих курсах. И я думаю что мы скоро увидем, как это перемещается в сферу кооперативного владения по мере того, как всё больше и больше опыта будет накапливаться в реальных условиях.
Тем, кто заинтересован в подобных проектах, может быть полезен сайт http://www.community-wealth.org На нём появляются люди, которые участвуют в такого рода проектах и помогают другим. Это - очень важный сдвиг в истории, и я надеюсь, что мы действительно сможем создать на основе этого нечто новое.
иточник
