Вадим Дамье - О космополитизме

О КОСМОПОЛИТИЗМЕ
Вадим Дамье

Сначала давайте проясним некоторые вопросы, касающиеся до существа дела. Согласитесь, что если под одним словом люди понимают разные вещи, у них скорее всего получится диалог глухих. Или вообще ничего не получится. Я часто приводил это пример: человек может считать зеленый цвет красным, он может при этом даже пойти на красный свет светофора, считая его зеленым. В результате его просто собьет машина.

Выбор слова может быть случайным. Но когда оно уже выбрано, оно означает некую вполне определенную вещь.

Так вот. Предполагается, что есть некое "принятое" или "устоявшееся" понимание того, что такое "зеленый" и каковы проявления, качества, атрибуты "зеленого". Так же обстоит дело с любым другим понятием. Например, понятием "анархизм".

Анархизм как система идей и взглядов (не хочу писать идеология, потому что в принципе согласен тут с Марксом: "идеоЛОГИЯ - это ложное сознание") сложился в известный период времени, когда была сформулирована его суть. Как такая система, он обладает определенными принципами, "качествами" и внутренней логикой. Это означает, что все потуги разных фриков-"новаторов" объявить анархизмом то, что противоречит этой логике, по сути несостоятельны, как объявление красного цвета зеленым. Я не говорю сейчас о том, что те или иные детали, рецепты, тактические вещи и т.д. неизменны. Они как раз изменяемы. Неизменна внутренняя логика, суть. Без нее структура рассыпается.

К таким сущностным положениям анархизма относится идея космополитизма, сформулированная в старинной анархистской песне:
"Nostra patria e il mondo entero, nostro legge e la liberta"
"Наша родина - весь мир, наш закон - свобода".

Почему? Потому что это вытекает из внутренней логики самого анархизма как сплава свободы, солидарности и равенства, как представления о творческом развитии личностного начала в гармонии и взаимопомощи с другими людьми. Анархист, по определению, не может отождествлять себя с государством (будь оно многонациональным или государством-нацией), не может говорить о единстве интересов "верхов" и "низов", потому что он "ан-архист". Как сторонник равенства, он не может выстраивать иерархии из "лучших" и "худших", из привилегированных и всех прочих. Он - смертельный враг любой привилегии, а значит - и привилегии для "своих": "своей" группы, "своего" народа, "своего" государства, "своей" родины. Как приверженец солидарности, он не может считать, что "интересы" "своих" одноплеменников и сограждан для него важнее, чем интересы других людей. Как человек, разделяющий принцип и ценности свободного развития человеческой личности, он не может признавать ее подчинение диктату со стороны "целого" (нации, народа, этнокультурной общности), ибо "целое" для него - это свободный, добровольный союз, федерация. Он не подчиняется сообществу, его устоявшимся правилам, нормам, обычаям, законам, а вырабатывает его нормы вместе с товарищами. Врожденная или средовая, априорная (изначальная) привязанность к той или иной нации, культуре, религии и т.д. лишает его свободы выборы, надевает на него оковы. Человек, по логике анархизма, сам может и должен "формировать" себя, выбирать себе круг общения, культуру, нормы (конечно, согласовывая с другими, но так, что никто иной не имеет при этом больше прав, чем он сам).

Ясно, что желание иметь господина из "своих" не имеет под собой ничего общего с анархизмом. Но даже сама концепция "своих", с точки зрения анархизма, весьма сомнительна и нелогична. Ведь она несолидарна и антиэгалитарна по сути. Что означает наличие "своего"? "Свое" - это то, что отграничено от "чужого", "другого". Оно предполагает, что проявляемая солидарность распределяется неравномерно, неравно, несправедливо. Что с одними ("своими", "своим народом" и т.д.) ты солидарен "больше", чем с другими. Что они, следовательно, для тебя "равнее", чем другие.

Если же человек считает: пусть "чужое" умрет, лишь бы выжило "свое", если увидев, как тонут рядом представитель "своего" и "иного" народа, он побежит спасать прежде всего своего - он не может считаться анархистом!

Оговорюсь по ходу дела, во избежание недомолвок. Я не имею в виду сейчас ситуацию людей, любящих друг друга, близких друзей, вообще людей, хорошо знающих друг друга. Это уже момент интимный, когда сердцу не прикажешь. Ясно, что для любимого или любимой, для друга человек готов сделать то, чего не сделает ни для кого другого. Не говорю я и о маленькой общине людей, которые очень хорошо знают друг-друга: это, по сути, частный случай ситуации с друзьями. Я не имею в виду, скажем, и анархистскую организацию, которая, конечно, основана, прежде всего, на солидарной взаимной поддержке. Это исключение, которое подтверждает правило, ибо такая организация в тенденции как раз и стремится распространиться на все человечество. Я говорю сейчас об общем принципе.

Космополитизм, характерный для анархизма, - это не стремление к "мировому гражданству" или "мировому правительству". Это выражение старой истины о том, что "земля Земного шара есть повсюду земля Земного шара", что "Земля ничья" или, если угодно, "божья". Это следование старой заповеди о любви к человеку и человечеству (пусть даже выражалось это когда-то религиозной формулой о том, что все в равной мере - образ и подобие одного и того же творца). Это логическое и последнее выражение стремления людей к равенству и солидарности, предчувствие времени, когда все будут равны и солидарны друг с другом и не будет ни "своего", ни "чужого".

Перед космополитизмом часто испытывают страх, причем двоякого рода. Первый - "государственнический": космополиты - враги государств и границ. Тут все понятно, и анархистам не надо этого объяснять. Второй - "культурнический", опасение того, что космополиты хотят слить все культуры в странный и безликий серый конгломерат. Этот страх необоснован. Анархисты (по определению космополиты) всегда признают равенство в многообразии. Они против унификации, но за федерацию. Но одно верно: космополитизм действительно сомневается в ценности отождествления человеком себя с какой-либой одной конкретной культурой. Прежде всего потому, что в этом случае человек либо вообще не выбирает себе культурную основу, а просто "наследует" ее (это уже предопределение, а не свобода!), либо выбирает себе культуру, как выбирают товар на рынке: хочешь бери, не хочешь - не бери. При таком подходе невозможно взять "нос у Ивана Ивановича", а "глаза - у Ивана Никифоровича", надо или брать целиком имеющийся этнокультурный комплекс, или целиком отвергнуть его. А каждый из таких комплексов включает не только нормы и традиции солидарности и взаимопомощи, но и многие очень и очень неприятные вещи, связанные с господством, неравенством и угнетением.

Если мы - последовательные анархисты, то должны провозглашать принцип свободы, то есть то, что человек может и "должен" сам формировать себя и свою среду. А не "наследовать", не отождествлять себя с чем-то просто потому, что он говорит на таком-то языке или что у него в паспорте стоит та или иная "национальность". В таком случае, каждый человек совершает как бы акт творения самого себя, из тех элементов, вещей, "кирпичиков", которые он видит или находит вокруг себя. Конечно, он может в теории, собрать себя и свою собственную культурную идентичность только из элементов одной культуры, очищенной от всех элементов господства, несправедливости и угнетения. Все в руках творца! Но как же ограничен и узок будет этот выбор! Не говоря уже о том, что сразу же встанет вопрос о его мотивации. Почему он выбрал элементы именно этой культуры, а не какой-то другой? Потому что она ему ближе? А почему она ему ближе? Потому что он тут живет, потому что он говорит на том же языке, на каком говорят и другие представители этой культуры? Но это уже означает, что его выбор не вполне свободен, не вполне осознан, он следует уже определенному стереотипу, который выбрал, по существу, уже не сам. Он сделал потому, что "так положено", "так делается", "так естественно", "так делают всегда". Или - наоборот, вопреки этому (то есть, также, в конечном счете, в зависимости от "Данного", не свободно).

Признавая, как анархисты, свободное само-творение человека, мы логически приходим к мысли о том, что производимый самим человеком само-синтез должен по возможности быть как можно более широким, богатым, разнообразным. Свободному обществу нужны всесторонние, развитые личности, обладающие широтой кругозора и интеллекта. А значит, знакомые с основами всего культурного комплекса человечества.

Допустим, скажет какой-нибудь скептик. Н ведь такой синтез всегда должен с чего-то начинаться. Хотя бы с языка, на котором человек говорит. С тех элементов знаний и культуры, которые он получает в детстве. А они у всех разные. Как же можно в таком случае утверждать правоту космополитизма как добровольного свободного синтеза?

Ответ на этот вопрос я нашел недавно у одного итальянского автора - Ги Скарпетты. Он выделил космополитизм как цель ("мне близок весь мир и все культуры мира") и космополитизм как процесс эмансипации и индивидуального синтеза, как посртепенное, последовательное и осознанное творение самого себя и своей культуры из элементов различных культур. Последнее связано со становлением творческой гармоничной личности - человека анархистского общества, о каком мечтал Кропоткин+

Но об этом - как-нибудь в другой раз. Если у кого-то будет желание читать.

Ну и мой ответ на эту статью...за этничность, за свободу личности, против воинствующего космополитизма..

Опрометчивость этнофобии

Совершенно очевидно, что для человека, отстаивающего принципы солидарности народов, интересы своего народа не могут стоять выше интересов других народов. Благородный человек вообще всегда будет стараться судить, исходя из принципов справедливости, а не из принципов свойства. Это касается не только его культурных предпочтений, но и личных, и любых других.
При этом не менее очевидным представляется и тот факт, что мнимые межэтнические противоречия, нагнетаемые власть имущими на протяжении всего «цивилизованного» периода человеческой истории, не будут иметь значения после исчезновения заинтересованных в них господствующих классов. Действительно, что делить народам свободного общества? Возникающие проблемы, например, с перенаселением или чем-либо ещё эффективнее будет решать сообща, а не конфликтуя. На самом деле в случае с этносами действует вовсе не принцип «своё лучше», но принцип «своё роднее». А значит и конфликт «своего» и «не своего» снимается.
Точно так же, как потеряют актуальность искусственные противоречия между народами и противоречие «между личностью и коллективом» - исчезнет и противоречие «между личностью и народом». Между личностью и народом в широком смысле, то есть всей совокупностью людей, относящих себя к какому-либо этносу, в принципе не может быть противоречий. Противоречия можно себе представить лишь между коллективом представителей того или иного этноса и личностью, но и таким противоречиям не от куда взяться в условиях свободы культурного самоопределения и отсутствии любой иерархии в любом коллективе (заметим, что и все коллективы будут образовываться, естественно, на добровольной основе).
Во всех этнических культурах огромное значение играет природа - территория, на которой обитает (или кочует) данный этнос. В древности понятия народ и земля этого народа воспринимались как неразделимое целое (недаром в некоторых языках сохранились термины, которые определяют всё сразу, и народ, и территорию). Однако связь народной культуры с землёй вовсе не представляет собой некую форму собственности. Воззрение русских крестьян на землю, выраженное в утверждении, что земля – «божья, ничья» связано именно с неприятием принципа собственности, а не связи этноса с землёй. На русской земле могут жить и трудиться на равных правах с русскими представители других культур, они могут также воспринимать эту землю как свою родину, при этом не считая себя русскими – здесь нет никакой проблемы. Для русских эта земля останется русской. И если никто никого не будет пытаться депортировать (а зачем?), то конфликту здесь взяться не от куда.
Другое дело, что большинство людей предпочитает жить на своей исконной родине. Во все времена на массовое переселение людей зачастую толкали несчастья и катаклизмы. В свободном обществе, где при наличии международной солидарности, вероятность социальных катаклизмов будет несравненно меньше, чем в эпоху существования государства – вероятность массовой миграции будет также меньше. Свобода личности выбирать место обитания, это не только возможность переселиться куда захочется, но и, что очень важно, возможность оставаться на родине, не будучи гонимым оттуда голодом, холодом и войной.
Таким образом, утверждения воинствующих космополитов* о том, что само по себе наличие у человека представлений о своём народе и своей родной земле создаёт помехи для солидарности людей разных культур, очевидно не имеют под собой оснований. По своей логике такая авторитарно-космополитичная позиция сводится к утверждению того, что сами по себе различия между людьми ведут к утрате солидарности. А это вовсе не так. Напротив, анархия – это солидарное общество равных, но разных.
Гораздо более существенным представляется вопрос о свободном самоопределении личности. Действительно, аргументы «этнофобов», утверждающих, что если «выбор» человеком своего культурного самоопределения в значительной степени «предрешён», то это ограничивает его свободу, на первый взгляд, выглядят стройно. Мол, считать своим и родным язык, на котором говорят в семье, любить землю «за то», что родился на ней и т. п. – это несвободный выбор…
Чтобы преодолеть этот взгляд, необходимо осознать тот факт, что уникальный «выбор» (если слово выбор вообще здесь уместно) человеком своего мировоззрения по характеру вовсе не похож на акт потребления, на поход по супермаркету, где можно подходить к разным полкам-культурам и накладывать себе в корзину то, что больше приглянётся. Мировоззрение вырабатывается каждым человеком уникально, под влиянием великого множества различных социальных и иных факторов. Человек знакомится с тем или иным явлением и пытается его осмыслить, делает выводы, которые затем могут измениться… и так далее. Нет смысла пытаться воспроизвести здесь, едва ли поддающийся полному словесному описанию процесс формирования духовного мира человека. Можно лишь утверждать, что воспитательная задача свободного и справедливого общества – как можно раньше передать ребёнку навыки самостоятельного мышления и принятия решений. Эти навыки и есть необходимое условие для того, чтобы человек мог духовно развиваться свободно. А вот знакомство с максимально широким спектром человеческой культуры вовсе не представляется таким обязательным условием. Человек, способный самостоятельно развиваться, в контакте с другими свободными людьми сможет по своей воле знакомиться с теми частями культуры человечества, которые привлекут его интерес. Что же касается рыночно-потребительского принципа «чем больше, тем лучше», то применительно к знаниям и тем паче человеческой духовности он ЯВНО несостоятелен. Нет ничего плохого в том, что, скорее всего человек в первую очередь познакомится и сроднится с духовной культурой своего ближайшего окружения, равно как и в том, что он обретёт духовную связь с природой той местности, где он делает первые шаги своего духовного развития. Этническое самоопределение, которое может быть обретено человеком таким образом, может измениться в дальнейшем в связи с различными жизненными обстоятельствами. Если мы признаём, что любое этническое мировоззрение – даёт цельную картину мира, и если мы, как интернационалисты, признаём, что все этнические культуры РАВНОЦЕННЫ, то для нас не должно представлять проблемы такое явление, как определение человеком себя в качестве части какого-либо одного этноса.
Здесь важно сделать две важные оговорки. Во-первых, речь не идёт о борьбе за некую «чистоту этнической культуры». Это было бы абсурдом, так как начиная с самых древних времён (стоит помнить, что исторической науке неизвестны эпохи, когда у человечества отсутствовало этническое деление) между культурами соседствующих, да и не только соседствующих, этносов происходили контакты и естественный, свободный культурный обмен. В самом этом факте едва ли есть что-либо отрицательное. Очевидно, что такой же естественный обмен происходит и сейчас, и будет происходить в свободном безвластном мире… Второе важное замечание заключается в следующем: за много тысячелетий существования иерархии в человеческих обществах, появились авторитарные традиции, которые стали прочно ассоциироваться с этничностью. В качестве примера можно привести черты, связанные с господством мужчин над женщинами, сохранившиеся во многих культурах, дошедших до наших дней. Очевидно, что вся авторитарная плесень, связанная с эпохой господства человека над человеком, должна быть преодолена в обществе и человеческом сознании. При этом достаточно очевидно, что зерна этнической культуры эти изменения не затронут, так как в основе культуры любого этноса лежат принципы свободы. Это касается и тех этносов, которые как общности людей, объединённых общим этнонимом, сформировались уже во времена иерархий (а сегодня таких очень много, если не большинство). Дело в том, что такие народы в духовном плане естественно являются наследниками культур, существовавших во времена «первобытного коммунизма».
Подводя итог написанному выше, можно сделать ясный вывод: космополитизм вовсе НЕ ЯВЛЯЕТСЯ сущностным принципом анархизма. Принципом анархизма является культурный плюрализм. Смысл данного понятия и можно сформулировать как «право и возможность культурного эксперимента для каждого». Космополитизм можно рассматривать лишь как один из возможных равноправных вариантов культурного самоопределения наряду с этничностью. Что же касается попыток утвердить космополитизм как единственно возможный культурный выбор для «свободного» человека (хотя естественно космополитизм являет собой не некий монолит, но широчайший культурный спектр), то они не менее авторитарны, чем попытки навязать всем некую этническую причастность помимо их воли.


-------------------------------------------------------------------------
*Отметим, что под космополитизмом здесь понимается любой тип мировоззрения личности, связанной с отсутствием какой-либо этнической самоидентификации. Таким образом, понятие космополитизм объединяет весьма широкую совокупность весьма различных между собой мировоззрений, объединённых по признаку отсутствия этнической самоидентификации. В «противоположность» космополитизму, этничность подразумевает наличие соответствующей самоидентификации.
Вероятно, не каждый космополит является убеждённым противником этничности как таковой. Что же касается тех, кто относится к этому явлению критически, то, разумеется, нет ничего плохого в том, чтобы они свободно выражали своё мнение и вели полемику. Неприемлемым является лишь «воинствующий» вариант космополитизма, объявляющий любую этническую самоидентификацию проявлением розни и резко враждебный ко всем сознательным носителям этнической культуры.
Интересен и ещё один факт. Сторонники свободы и самоуправления давно и, вероятно, справедливо «забраковали» термин «нация», как изначально государственнический, связанный с иерархически организованным обществом. Однако термин космополитизм, по-видимому, является не менее сомнительным, так как изначально связан с идеей «мирового государства» - Космополиса (полис – государство).