afa-punk-23
04-05-2016 21:06:23
Этно-анархисты: наследники Бакунина и Генона
Этой статьёй (как и предыдущей) мы пробуем начать разговор о происходящих на нашей левой политической сцене событиях, значительно её трансформирующих. «Нашей» — это значит постсоветской, при том, что процессы происходят нерадостные, и во многом противоречащие левой логике. На фоне событий в сопредельных (бывших «братских») странах стало возможным появление всякого рода анархо-патриотов, анархистов-националистов, анархо-фашистов, равно как совершенно непредставимых до того антифа-расистов (антифашистов с социально-расистским уклоном) и так далее, — всех этих несуществовавших прежде идеологических «кентавров», производных лево-правого синтеза. Представляемая ниже статья предлагает нам попробовать разобраться с феноменом национал-анархизма (иногда предпочитающего себя называть «этно-анархизмом») или хотя бы наметить основные пути его осмысления. Нельзя сказать, что статья даёт исчерпывающий ответ на вопрос, что это такое, но начало положено. Во всяком случае, авторы обнаруживают его не таким уже «принципиально новым изобретением», находя в нём черты классического примордиализма.
«Баннер» белорусских этно-анархистов из объединения «Пошуг»
В последнее время на политическом поле пост-союза начало появляться такое своеобразное идеологическое течение как «национал-анархизм». Хотя его адепты обычно предпочитают менее кричащее (и не такое самопротиворечивое, составленное из, казалось бы, взаимоисключающих понятий) название и сами называют себя «этно-анархистами».
Так или иначе, но «слом» шаблонов при столкновении с «этно-анархизмом» возникает как у правых, так и у левых. Правые обычно начинают плеваться от, как им кажется, «левацкой идеологической диверсии», а левые сразу диагностируют наци-анархистов как фашистов, мимикрирующих под левых, и сравнивают их с НСДАП, ссылаясь на то, что немецкие нацисты тоже не брезговали социальной риторикой до прихода к власти в 1933-м (не отказавшись от неё и потом. — Прим. ред.).
В нашем идеологическом пространстве этно-анархисты активизировались не столь давно. Отправной точкой для этого, во многом, послужили события в Украине 2013-2015 годов, когда многие анархисты «слились» с националистами в протесте против режима Януковича, а позже стали записываться добровольцами на АТО для борьбы с русским империализмом, — как они сами считали. Хотя, стоит признать, что национал-анархистские группы, такие как «Вольница» и «Автономний Опір», существовали и раньше, задолго до украинских событий. Да и вообще это не такое уж и новое явление, как может показаться при первом знакомстве.
Сегодня «левый» национализм стремительно приобретает популярность и понемногу становится мостом между национально ориентированными социалистами и озабоченными социальной тематикой правыми силами. Представителями этого течения сегодня являются не только вышеупомянутый «Автономний Опір», белорусская организация «Пошуг», «Народная воля» в России, но и часть отказавшихся от лимоновщины «нацболов» из Национал-большевистской платформы. Одним словом, идеология этно-анархизма, несмотря на свою кажущуюся элитарность и наличие взаимоисключающих параграфов, понемногу становится массовой. Так что же всё-таки представляет из себя новоявленная «чёрно-коричневая» химера?
Казалось бы, что национал-анархизм совмещает в себе не совмещаемое. Отчасти, это действительно так. Традиционно анархисты всегда противостояли националистам всех мастей. Вспомнить хотя бы деятельность СNT и Дурутти, противостоявших фалангистам во времена испанской гражданской войны, или махновцев, воевавших против петлюровских социал-шовинистов. Примеры слияния анархизма с национально окрашенными движениями встречались крайне редко и возникали, как правило, стихийно (можем тут вспомнить некоторые течения в ИРА).
Впрочем, сегодняшний этно-анархист может быть и рафинированным идеологическим догматиком.
Как правило, этно-анархисты опираются на панславистские взгляды Бакунина и его идеи о национальном освобождении и создании свободной славянской федерации, а так же на народный антиэтатизм Кропоткина, то есть изучение народных традиций свободомыслия для создания наиболее органичного социального освободительного движения с опорой на широкие народные массы. Из современных теоретиков, на которых ориентируются национал-анархисты, — помимо указанных выше признанных классиков, — можно назвать Боба Блэка и Троя Саутгейта (автора «Манифеста национал-анархистов». — Прим. ред.).
Исходным и существенным пунктом идеологии национал-анархизма является наличие примордиалистического взгляда на этнос.
Тут следует пояснить, что примордиализм, на самом деле, не однороден,а делится на классический и субстанциальный; ему противостоят конструктивистский и инструментальный подходы, отрицающие изначальность этнических свойств и качеств.
Классические примордиалисты считают, что человек априори обладает этническими характеристиками того общества, в котором он родился, это заложено в его генетическом коде, — или, если хотите, этническая идентичность имманентно присуща ему. Субстанциалисты считают, что этническое самосознание формируется на основе структурных оппозиций «мы-они», то есть человек рождается в определённом обществе и попадает в определённую культуру, которая и формирует у него конкретную этническую идентичность.
По мнению же конструктивистов, «этноса» на самом деле нет, это — интеллектуальный конструкт. Однако убеждение в том, что этнос существует, реифицирует его (иначе — «овеществляет» этнос). Сам этнос невещественен, но вера в то, что он есть, создаёт ощущение его реальности. В этой связи, интересен взгляд инструменталистов, которые считают, что этничность — это вообще политический инструмент, созданный элитами для своих целей.
Возвращаясь к национал-анархизму, сторонники которого говорят, что имеет смысл говорить именно об этно-анархизме, мы натыкаем как раз (и всякий раз) на классическую версию примордиализма. И даже более того, — ведь согласно Трою Саутгейту базовым элементом национал-анархистской идеологии является эзотерический примордиализм, отсылающий к творчеству Алана Уотса и Рене Генона.
Здесь, говоря об эзотерическом примордиализме, а точнее об примордиальной традиции, следует дать ей определение, за которым лучше обратиться к самому Генону, который считал, что «Примордиальная Традиция ― это не только «знания»; согласно Генону, «это „закон“ или „норма“… сформулированные… космическим Умом, который отражает божественную Волю и выражает вселенский порядок».
Если первые версии примордиализма претендовали на академизм и черпали свой научный потенциал из биологии, антропологии и так далее, то здесь мы имеем делом с метафизикой, эзотерикой и религией. То есть с лженаучным взглядом, который лёг в основу идеологии национал-анархизма. Также примордиальная традиция легла в основу интегрального традиционализма, который оказал влияние на эзотерический элемент национал-социализма и фашизма Юлиуса Эволы. Ну а если традиция является священной и несокрушимой, то обязательно появятся её «хранители», люди, которым она открыта, обладатели истины в последней инстанции, — и будут все остальные, которые не интегрированы в «традицию», и которых, соответственно, нужно интегрировать. Это предполагает наличие «избранных» («высших рас», «этносов» и/или отдельных людей) и остальных — «отсталых» и «непросвещённых».
В результате вырисовывается крайне неприятная картина тоталитарной идеологии, черпающей своё теоретическое «ядро» из эзотерики.
Однако как возможен синтез такой примордиальной традиции с анархизмом, который, по сути, есть реализация идей европейского Просвещения? Возможен, — в случае манипулирования политической элитой протестно настроенными массами, и, прежде всего, молодёжью. Надеемся, что это предположение мы ещё рассмотрим подробнее в последующем — за рамками этой статьи.
***
Таким образом, подводя итог сказанному, можно сказать, что этно-анархизм, при кажущейся своей новизне, сложности и необычной внешней окраске, сам по себе не является принципиально новым изобретением и в, конце концов, примыкает к какому либо течению, использующему одну из традиционных идеологий. Это связано с тем, как представляется, что его идеология, во-многом, построена на использовании конкретной ситуации, сложившейся в то или иное время, и на поиске наиболее выгодного и удобного положения. Ортодоксальные коммунисты назвали бы такое поведение «оппортунизмом».
Но в итоге такого рода «химеры» (или, если хотите, «кентавры») либо сильно правеют, смещаясь всё дальше и дальше в правый сектор политического спектра, — вплоть до полной потери своих прежних левых «маркеров», — либо ослабляют упор на национальные лозунги, как это уже случалось с подобными продуктами лево-правого синтеза в прошлом. Этому способствует и гибкость складывающейся идеологии этно-анархизма, которая не имеет пока никакого теоретического эталона и длительного социального приложения.
Алексей КАРАМАЗОВ, Павел КАТОРЖЕВСКИЙ
Под ред. — Александра УЛЬЯНЫЧЕВА
Источник (перейдите по ссылке, т.к. там статья оформлена как надо - со всеми гиперссылками): http://left.by/archives/6738
Этой статьёй (как и предыдущей) мы пробуем начать разговор о происходящих на нашей левой политической сцене событиях, значительно её трансформирующих. «Нашей» — это значит постсоветской, при том, что процессы происходят нерадостные, и во многом противоречащие левой логике. На фоне событий в сопредельных (бывших «братских») странах стало возможным появление всякого рода анархо-патриотов, анархистов-националистов, анархо-фашистов, равно как совершенно непредставимых до того антифа-расистов (антифашистов с социально-расистским уклоном) и так далее, — всех этих несуществовавших прежде идеологических «кентавров», производных лево-правого синтеза. Представляемая ниже статья предлагает нам попробовать разобраться с феноменом национал-анархизма (иногда предпочитающего себя называть «этно-анархизмом») или хотя бы наметить основные пути его осмысления. Нельзя сказать, что статья даёт исчерпывающий ответ на вопрос, что это такое, но начало положено. Во всяком случае, авторы обнаруживают его не таким уже «принципиально новым изобретением», находя в нём черты классического примордиализма.
«Баннер» белорусских этно-анархистов из объединения «Пошуг»
В последнее время на политическом поле пост-союза начало появляться такое своеобразное идеологическое течение как «национал-анархизм». Хотя его адепты обычно предпочитают менее кричащее (и не такое самопротиворечивое, составленное из, казалось бы, взаимоисключающих понятий) название и сами называют себя «этно-анархистами».
Так или иначе, но «слом» шаблонов при столкновении с «этно-анархизмом» возникает как у правых, так и у левых. Правые обычно начинают плеваться от, как им кажется, «левацкой идеологической диверсии», а левые сразу диагностируют наци-анархистов как фашистов, мимикрирующих под левых, и сравнивают их с НСДАП, ссылаясь на то, что немецкие нацисты тоже не брезговали социальной риторикой до прихода к власти в 1933-м (не отказавшись от неё и потом. — Прим. ред.).
В нашем идеологическом пространстве этно-анархисты активизировались не столь давно. Отправной точкой для этого, во многом, послужили события в Украине 2013-2015 годов, когда многие анархисты «слились» с националистами в протесте против режима Януковича, а позже стали записываться добровольцами на АТО для борьбы с русским империализмом, — как они сами считали. Хотя, стоит признать, что национал-анархистские группы, такие как «Вольница» и «Автономний Опір», существовали и раньше, задолго до украинских событий. Да и вообще это не такое уж и новое явление, как может показаться при первом знакомстве.
Сегодня «левый» национализм стремительно приобретает популярность и понемногу становится мостом между национально ориентированными социалистами и озабоченными социальной тематикой правыми силами. Представителями этого течения сегодня являются не только вышеупомянутый «Автономний Опір», белорусская организация «Пошуг», «Народная воля» в России, но и часть отказавшихся от лимоновщины «нацболов» из Национал-большевистской платформы. Одним словом, идеология этно-анархизма, несмотря на свою кажущуюся элитарность и наличие взаимоисключающих параграфов, понемногу становится массовой. Так что же всё-таки представляет из себя новоявленная «чёрно-коричневая» химера?
Казалось бы, что национал-анархизм совмещает в себе не совмещаемое. Отчасти, это действительно так. Традиционно анархисты всегда противостояли националистам всех мастей. Вспомнить хотя бы деятельность СNT и Дурутти, противостоявших фалангистам во времена испанской гражданской войны, или махновцев, воевавших против петлюровских социал-шовинистов. Примеры слияния анархизма с национально окрашенными движениями встречались крайне редко и возникали, как правило, стихийно (можем тут вспомнить некоторые течения в ИРА).
Впрочем, сегодняшний этно-анархист может быть и рафинированным идеологическим догматиком.
Как правило, этно-анархисты опираются на панславистские взгляды Бакунина и его идеи о национальном освобождении и создании свободной славянской федерации, а так же на народный антиэтатизм Кропоткина, то есть изучение народных традиций свободомыслия для создания наиболее органичного социального освободительного движения с опорой на широкие народные массы. Из современных теоретиков, на которых ориентируются национал-анархисты, — помимо указанных выше признанных классиков, — можно назвать Боба Блэка и Троя Саутгейта (автора «Манифеста национал-анархистов». — Прим. ред.).
Исходным и существенным пунктом идеологии национал-анархизма является наличие примордиалистического взгляда на этнос.
Тут следует пояснить, что примордиализм, на самом деле, не однороден,а делится на классический и субстанциальный; ему противостоят конструктивистский и инструментальный подходы, отрицающие изначальность этнических свойств и качеств.
Классические примордиалисты считают, что человек априори обладает этническими характеристиками того общества, в котором он родился, это заложено в его генетическом коде, — или, если хотите, этническая идентичность имманентно присуща ему. Субстанциалисты считают, что этническое самосознание формируется на основе структурных оппозиций «мы-они», то есть человек рождается в определённом обществе и попадает в определённую культуру, которая и формирует у него конкретную этническую идентичность.
По мнению же конструктивистов, «этноса» на самом деле нет, это — интеллектуальный конструкт. Однако убеждение в том, что этнос существует, реифицирует его (иначе — «овеществляет» этнос). Сам этнос невещественен, но вера в то, что он есть, создаёт ощущение его реальности. В этой связи, интересен взгляд инструменталистов, которые считают, что этничность — это вообще политический инструмент, созданный элитами для своих целей.
Возвращаясь к национал-анархизму, сторонники которого говорят, что имеет смысл говорить именно об этно-анархизме, мы натыкаем как раз (и всякий раз) на классическую версию примордиализма. И даже более того, — ведь согласно Трою Саутгейту базовым элементом национал-анархистской идеологии является эзотерический примордиализм, отсылающий к творчеству Алана Уотса и Рене Генона.
Здесь, говоря об эзотерическом примордиализме, а точнее об примордиальной традиции, следует дать ей определение, за которым лучше обратиться к самому Генону, который считал, что «Примордиальная Традиция ― это не только «знания»; согласно Генону, «это „закон“ или „норма“… сформулированные… космическим Умом, который отражает божественную Волю и выражает вселенский порядок».
Если первые версии примордиализма претендовали на академизм и черпали свой научный потенциал из биологии, антропологии и так далее, то здесь мы имеем делом с метафизикой, эзотерикой и религией. То есть с лженаучным взглядом, который лёг в основу идеологии национал-анархизма. Также примордиальная традиция легла в основу интегрального традиционализма, который оказал влияние на эзотерический элемент национал-социализма и фашизма Юлиуса Эволы. Ну а если традиция является священной и несокрушимой, то обязательно появятся её «хранители», люди, которым она открыта, обладатели истины в последней инстанции, — и будут все остальные, которые не интегрированы в «традицию», и которых, соответственно, нужно интегрировать. Это предполагает наличие «избранных» («высших рас», «этносов» и/или отдельных людей) и остальных — «отсталых» и «непросвещённых».
В результате вырисовывается крайне неприятная картина тоталитарной идеологии, черпающей своё теоретическое «ядро» из эзотерики.
Однако как возможен синтез такой примордиальной традиции с анархизмом, который, по сути, есть реализация идей европейского Просвещения? Возможен, — в случае манипулирования политической элитой протестно настроенными массами, и, прежде всего, молодёжью. Надеемся, что это предположение мы ещё рассмотрим подробнее в последующем — за рамками этой статьи.
***
Таким образом, подводя итог сказанному, можно сказать, что этно-анархизм, при кажущейся своей новизне, сложности и необычной внешней окраске, сам по себе не является принципиально новым изобретением и в, конце концов, примыкает к какому либо течению, использующему одну из традиционных идеологий. Это связано с тем, как представляется, что его идеология, во-многом, построена на использовании конкретной ситуации, сложившейся в то или иное время, и на поиске наиболее выгодного и удобного положения. Ортодоксальные коммунисты назвали бы такое поведение «оппортунизмом».
Но в итоге такого рода «химеры» (или, если хотите, «кентавры») либо сильно правеют, смещаясь всё дальше и дальше в правый сектор политического спектра, — вплоть до полной потери своих прежних левых «маркеров», — либо ослабляют упор на национальные лозунги, как это уже случалось с подобными продуктами лево-правого синтеза в прошлом. Этому способствует и гибкость складывающейся идеологии этно-анархизма, которая не имеет пока никакого теоретического эталона и длительного социального приложения.
Алексей КАРАМАЗОВ, Павел КАТОРЖЕВСКИЙ
Под ред. — Александра УЛЬЯНЫЧЕВА
Источник (перейдите по ссылке, т.к. там статья оформлена как надо - со всеми гиперссылками): http://left.by/archives/6738
