true_anarch
31-03-2008 06:14:01
ВОРОНЕЖСКИЕ АНАРХИСТЫ 1901-1911 гг.
Особенность террористической практики в Центральном Черноземье определялась революционно-партийным расположением сил. Изобилие эсеровских организаций и их экстремистская тактика, учитывая общую слабость и отрицательное отношение к индивидуальному террору социал-демократических сил, создали благоприятные условия для исключительного превалирования в центрально-черноземном терроре эсеров. Кроме партии эсеров в Черноземье террор осуществляли многочисленные анархистские группы. Преимущественное губернское влияние из них имели анархисты-коммунисты, а большинство групп, принявших на себя имя анархистов, были таковыми лишь номинально, проводя самостоятельную деятельность…
Достойную конкуренцию эсеровскому террору в Центральном Черноземье составляли действия анархистских организаций. Не обладающие большой централизацией и единой партией, группы различных анархистских течений со своей активной революционной энергией не редко являлись мощным революционизирующим началом, особенно в конце 1906 года. П.Н. Караваев, некоторое время работавший в воронежской социал-демократической организации, вспоминал: «По мере того, как отодвигалась перспектива немедленного вооруженного восстания, в некоторых слоях рабочих и среди части членов партии росла тяга к партизанским формам борьбы. В связи с этим усилился интерес к деятельности анархистов с их громкой проповедью «прямых действий», покушений и экспроприаций». Успехи анархистов отмечал и Департамент полиции, а представитель брянских эсеров констатировал, что местные максималисты «…зачахли, даже не успев, как следует расцвести. И те же элементы, которые чувствовали большую склонность к максимализму, перешли к анархистам».
Львиную долю террористических действий анархистов Центрального Черноземья составляли экспроприации государственных и частных капиталов, изредка они осуществляли громкие покушения на чинов полиции, администрацию и черносотенцев. Террор анархистов отличался революционным вульгаризмом и необременённостью аргументации. Не придавая значению гласному оформлению терактов, анархисты нередко оказывались не понятыми не только народом, но и коллегами по революционной борьбе. Российские условия определили основную социальную базу анархистских организаций в молодёжи и маргинальных слоях. Тактика «прямого действия» и максимальная самодеятельность членов не могли плодотворно сказаться на организационном построении анархистов, - текучесть рядов, ренегатство, провокаторство и предательство часто встречались в них. Неразборчивость в приёме и привлечении к сотрудничеству, создали условия нередкого отождествления уголовных и анархистских действий.
Так, организованные в г. Воронеже анархисты, на протяжении многих лет не утруждали себя печатным сопровождением действий. В тоже время, ряд громких грабежей совершённых ими и закончившихся убийствами (19 сентября 1907 года доктора Ергольского, 24 января 1909 года судебного следователя С.Пржиборовского), печатью и общественностью были восприняты как чисто уголовные. Раскрытие этих преступлений совместили в глазах обывателя образ анархистов и уголовников, чему в большей мере способствовали и их неоднократно зафиксированные контакты.
Криминальное разложение анархистских организаций шло намного быстрее, чем в дружинах эсеров и максималистов. И хотя наиболее мощные организации строго требовали соблюдения партийной дисциплины, вплоть до расстрелов зарвавшихся боевиков, сам партийный фундамент организаций способствовал разрушению идиллической конструкции анархизма о сознательности, коммунальности и самостоятельности народа.
Тактическая линия и уровень революционных потенций анархистских организаций не позволял им подняться выше эпизодически собираемых террористических групп для совершения намеченных актов. Наличие постоянных боевых и террористических отрядов отмечается только в крупных организациях. Какую-либо боевую специализацию анархисты не приветствовали: «Каждый анархист, чтобы быть целой красивой личностью, должен не только говорить о терроре, но и проводить террористические акты, - всегда говорили мы, анархисты; каждый анархист должен уметь взяться за оружие и отстаивать свою и чужую свободу, защищать и нападать». В теории это подразумевало наличие в каждом анархисте революционного бойца, на практике оказалось иначе. Анархисты готовы были на хулиганские и грабительские действия, но единицы из них достигли практического и морального уровня «конструктивного» террориста.
Подводя итоги. Можно сказать, что анархистский террор в Черноземье характеризуется преимущественным использованием в крупных промышленных пунктах (гг. Брянск, Бежица, Воронеж) в основном экспроприаций и фабричного террора. Как и по всей стране, террор анархистов был чрезвычайно подвержен хулиганщине и криминализации. Пользуясь успехом у определённой категории населения, анархисты способствовали длительному поддержанию политической нестабильности в регионе.
* * * * * * * * * * * * * * *
Экстремистские и террористические идеи борьбы нашли отклик в пролетарской среде. Данное обстоятельство, не обычно в террористической практике, так как устойчивые в социальном положение и стратификации классы и слои не являются средой воспитания экстремистских наклонностей. По всей видимости, сыграло роль то обстоятельство, что российский пролетариат в значительной степени был пограничным, маргинальным. Большая роль отходничества в экономике страны, являлась не меньшим революционирующим моментом, как в среде крестьянства, так и новорожденного пролетариата. Наиболее активная политизированная часть сельского населения в значительной степени пополнялась за счёт отходников. В то же время, питая собой мелкие и средние производства, отходники были более восприимчивы к эсеровской и анархистской пропаганде. В этом, вероятно, кроется объяснение превалирования социал-демократических организаций на крупных промышленных предприятиях, а эсеровских на мелких и средних.
Рост безработицы в 1906 году, многочисленные локауты и закрытие предприятий резко увеличили число потенциальных экстремистов. В наибольшей мере это ощутил Брянский уезд Орловской губернии с его многотысячными промышленным пролетариатом и активным влиянием эсеров и анархистов. Слабее, но ощущалось влияние анархистов и в Воронежской губернии. Шауров И.В., член воронежского комитета РСДРП в 1905-1906 гг., в связи с этим вспоминал: «Немалой популярностью пользовались докладчики анархисты. В то время в Воронеже часто выступали анархисты-коммунисты, анархисты-индивидуалисты, анархисты-синдикалисты, анархисты-ассоцианеры. Почти все… призывали к немедленным действиям не только против правительства, но и против буржуазии в лице её отдельных представителей. Общим был и способ борьбы «action direkt» - прямое действие, то есть динамит, бомба, террор».
Департамент полиции циркуляром №24603 от 13 декабря 1906 года так характеризовал ситуацию в стране: «По полученным сведениям, в рабочей среде замечается сильное увлечение анархизмом. Не доверяя более социалистическим комитетам, стесняющим, будто бы, их деятельность, и настроенным, по их мнению, слишком мирно, рабочие переходят на сторону анархистов, боевое учение коих наиболее соответствует их настоящему возбуждённому состоянию духа. Говорить о том, что анархистская программа имела более привлекательный вид чем эсеровская или социал-демократическая, нет оснований. К анархистам притягивал, пропагандируемый организациями этого толка, свободный экстремизм, - именно то, что соответствовало желанию определённой части населения на данной стадии революции и в сложившихся условиях.
Информация взята из книг: Квасов О.Н. "Революционный терроризм в Центральном Черноземье"; Квасов О.Н., Разиньков М.Е. "Анархисты в Воронежской губернии в начале ХХ века", "Воронежский вестник архивиста. Выпуск 2".
http://anarhvrn.ru/info/anarh-vrn.html#old
Особенность террористической практики в Центральном Черноземье определялась революционно-партийным расположением сил. Изобилие эсеровских организаций и их экстремистская тактика, учитывая общую слабость и отрицательное отношение к индивидуальному террору социал-демократических сил, создали благоприятные условия для исключительного превалирования в центрально-черноземном терроре эсеров. Кроме партии эсеров в Черноземье террор осуществляли многочисленные анархистские группы. Преимущественное губернское влияние из них имели анархисты-коммунисты, а большинство групп, принявших на себя имя анархистов, были таковыми лишь номинально, проводя самостоятельную деятельность…
Достойную конкуренцию эсеровскому террору в Центральном Черноземье составляли действия анархистских организаций. Не обладающие большой централизацией и единой партией, группы различных анархистских течений со своей активной революционной энергией не редко являлись мощным революционизирующим началом, особенно в конце 1906 года. П.Н. Караваев, некоторое время работавший в воронежской социал-демократической организации, вспоминал: «По мере того, как отодвигалась перспектива немедленного вооруженного восстания, в некоторых слоях рабочих и среди части членов партии росла тяга к партизанским формам борьбы. В связи с этим усилился интерес к деятельности анархистов с их громкой проповедью «прямых действий», покушений и экспроприаций». Успехи анархистов отмечал и Департамент полиции, а представитель брянских эсеров констатировал, что местные максималисты «…зачахли, даже не успев, как следует расцвести. И те же элементы, которые чувствовали большую склонность к максимализму, перешли к анархистам».
Львиную долю террористических действий анархистов Центрального Черноземья составляли экспроприации государственных и частных капиталов, изредка они осуществляли громкие покушения на чинов полиции, администрацию и черносотенцев. Террор анархистов отличался революционным вульгаризмом и необременённостью аргументации. Не придавая значению гласному оформлению терактов, анархисты нередко оказывались не понятыми не только народом, но и коллегами по революционной борьбе. Российские условия определили основную социальную базу анархистских организаций в молодёжи и маргинальных слоях. Тактика «прямого действия» и максимальная самодеятельность членов не могли плодотворно сказаться на организационном построении анархистов, - текучесть рядов, ренегатство, провокаторство и предательство часто встречались в них. Неразборчивость в приёме и привлечении к сотрудничеству, создали условия нередкого отождествления уголовных и анархистских действий.
Так, организованные в г. Воронеже анархисты, на протяжении многих лет не утруждали себя печатным сопровождением действий. В тоже время, ряд громких грабежей совершённых ими и закончившихся убийствами (19 сентября 1907 года доктора Ергольского, 24 января 1909 года судебного следователя С.Пржиборовского), печатью и общественностью были восприняты как чисто уголовные. Раскрытие этих преступлений совместили в глазах обывателя образ анархистов и уголовников, чему в большей мере способствовали и их неоднократно зафиксированные контакты.
Криминальное разложение анархистских организаций шло намного быстрее, чем в дружинах эсеров и максималистов. И хотя наиболее мощные организации строго требовали соблюдения партийной дисциплины, вплоть до расстрелов зарвавшихся боевиков, сам партийный фундамент организаций способствовал разрушению идиллической конструкции анархизма о сознательности, коммунальности и самостоятельности народа.
Тактическая линия и уровень революционных потенций анархистских организаций не позволял им подняться выше эпизодически собираемых террористических групп для совершения намеченных актов. Наличие постоянных боевых и террористических отрядов отмечается только в крупных организациях. Какую-либо боевую специализацию анархисты не приветствовали: «Каждый анархист, чтобы быть целой красивой личностью, должен не только говорить о терроре, но и проводить террористические акты, - всегда говорили мы, анархисты; каждый анархист должен уметь взяться за оружие и отстаивать свою и чужую свободу, защищать и нападать». В теории это подразумевало наличие в каждом анархисте революционного бойца, на практике оказалось иначе. Анархисты готовы были на хулиганские и грабительские действия, но единицы из них достигли практического и морального уровня «конструктивного» террориста.
Подводя итоги. Можно сказать, что анархистский террор в Черноземье характеризуется преимущественным использованием в крупных промышленных пунктах (гг. Брянск, Бежица, Воронеж) в основном экспроприаций и фабричного террора. Как и по всей стране, террор анархистов был чрезвычайно подвержен хулиганщине и криминализации. Пользуясь успехом у определённой категории населения, анархисты способствовали длительному поддержанию политической нестабильности в регионе.
* * * * * * * * * * * * * * *
Экстремистские и террористические идеи борьбы нашли отклик в пролетарской среде. Данное обстоятельство, не обычно в террористической практике, так как устойчивые в социальном положение и стратификации классы и слои не являются средой воспитания экстремистских наклонностей. По всей видимости, сыграло роль то обстоятельство, что российский пролетариат в значительной степени был пограничным, маргинальным. Большая роль отходничества в экономике страны, являлась не меньшим революционирующим моментом, как в среде крестьянства, так и новорожденного пролетариата. Наиболее активная политизированная часть сельского населения в значительной степени пополнялась за счёт отходников. В то же время, питая собой мелкие и средние производства, отходники были более восприимчивы к эсеровской и анархистской пропаганде. В этом, вероятно, кроется объяснение превалирования социал-демократических организаций на крупных промышленных предприятиях, а эсеровских на мелких и средних.
Рост безработицы в 1906 году, многочисленные локауты и закрытие предприятий резко увеличили число потенциальных экстремистов. В наибольшей мере это ощутил Брянский уезд Орловской губернии с его многотысячными промышленным пролетариатом и активным влиянием эсеров и анархистов. Слабее, но ощущалось влияние анархистов и в Воронежской губернии. Шауров И.В., член воронежского комитета РСДРП в 1905-1906 гг., в связи с этим вспоминал: «Немалой популярностью пользовались докладчики анархисты. В то время в Воронеже часто выступали анархисты-коммунисты, анархисты-индивидуалисты, анархисты-синдикалисты, анархисты-ассоцианеры. Почти все… призывали к немедленным действиям не только против правительства, но и против буржуазии в лице её отдельных представителей. Общим был и способ борьбы «action direkt» - прямое действие, то есть динамит, бомба, террор».
Департамент полиции циркуляром №24603 от 13 декабря 1906 года так характеризовал ситуацию в стране: «По полученным сведениям, в рабочей среде замечается сильное увлечение анархизмом. Не доверяя более социалистическим комитетам, стесняющим, будто бы, их деятельность, и настроенным, по их мнению, слишком мирно, рабочие переходят на сторону анархистов, боевое учение коих наиболее соответствует их настоящему возбуждённому состоянию духа. Говорить о том, что анархистская программа имела более привлекательный вид чем эсеровская или социал-демократическая, нет оснований. К анархистам притягивал, пропагандируемый организациями этого толка, свободный экстремизм, - именно то, что соответствовало желанию определённой части населения на данной стадии революции и в сложившихся условиях.
Информация взята из книг: Квасов О.Н. "Революционный терроризм в Центральном Черноземье"; Квасов О.Н., Разиньков М.Е. "Анархисты в Воронежской губернии в начале ХХ века", "Воронежский вестник архивиста. Выпуск 2".
http://anarhvrn.ru/info/anarh-vrn.html#old