afa-punk-23
09-04-2016 14:17:03
Большой Красный Мужик и другие жертвы патриархата
Эта статья – о гендерном угнетении. Но речь в ней пойдет вовсе не о проблемах женщин или ЛГБТ, а о других, нечасто упоминаемых, жертвах патриархата – обычных гетеросексуальных мужчинах из рабочего класса.
Я употребил термин «патриархат», однако, сразу оговорюсь, что говорить о патриархате только как о системе мужского господства или мужских привилегий мне кажется не вполне правильным. Скорее, речь должна идти о навязывании и воспроизводстве определенных стереотипов поведения, которые делают женщин и мужчин, гомо- и гетеросексуалов, уязвимыми для эксплуатации, насилия и разного рода манипуляций.
Нам, мужчинам, с детства вдалбливают представления о том, что должен представлять собой «Настоящий Мужчина». Прежде всего, настоящий мужчина обязан быть «сильным». Он – работник, воин, лидер, добытчик и кормилец. Он не должен проявлять неподобающие эмоции неподобающим образом. Вести себя агрессивно – «дать в морду» - позволительно, плакать – нельзя. Быть робким, чувствительным «ботаником», проявлять «женские» качества - плохо. В школе таких дразнят и бьют, в армии и на работе – унижают. «Бабы» таких не любят. В космонавты таких не берут…
Казалось бы, подобное воспитание должно способствовать привилегированному положению мужчин в капиталистическом обществе, которое возводит на пьедестал именно эти – «мужские» - добродетели. Однако парадокс состоит в том, что чем больше представители «сильного пола» стремятся соответствовать предписанному идеалу, тем более угнетенными и несчастными они обычно становятся.
Работая в профсоюзе рабочих автопрома, я постоянно наблюдаю одну и ту же картину. Молодой парень приходит на завод – зарабатывать. Но зарабатывает он, как правило, межпозвонковую грыжу или что похуже. Потому что ради таких атрибутов мужественности как машина или квартира, для того, чтобы жена или подруга не называла неудачником, а друзья и коллеги – слабаком, надо ВПАХИВАТЬ. Работать сверхурочно, на износ, плевать на здоровье и технику безопасности. И не думать ни о каких профсоюзах, потому что, вступишь в профсоюз – не получишь «привилегию» ходить на переработки, не дадут премию, а то и вовсе уволят. Будешь приносить в семью меньше денег – жена и теща начнут пилить, начнешь ходить на профсоюзные собрания – подруга приревнует. Обычно так продолжается, пока не наступают серьезные проблемы, грозящие увольнением по состоянию здоровья, а то и инвалидностью.
Феминистки часто говорят о том, что разделение труда по гендерному признаку несправедливо. И это действительно так. Традиционно «женские» профессии – учитель, врач, официантка, посудомойка, продавец, уборщица и т.п. – низкооплачиваемые и непрестижные. Среди руководителей высшего звена доля женщин непропорционально мала. Но это вовсе не значит, что рабочий автозавода, шахтер или водитель (профессии, почти исключительно «мужские») находятся в привилегированном положении. Они могут получать больше, но какой ценой? Зато очевидно, что мачистские предрассудки дают работодателю прекрасную возможность манипулировать рабочим: «Мужик ты или не мужик?!».
Излюбленным аргументом сексистов является указание на то, что женщины в среднем живут дольше мужчин. Поскольку в России практически отсутствует достоверные данные о профессиональных заболеваниях, сложно подтвердить цифрами тезис о том, что мужиков косит тяжелый, вредный и чрезмерный труд (хоть это и выглядит правдоподобно). Гораздо легче найти статистику, свидетельствующую, что одной из основных причин ранней смертности являются алкоголизм, никотиновая зависимость и наркомания – проблемы не чисто мужские, но явным образом связанные с патриархальными установками. Истинный мачо вынужден носить маску: быть суровым, не проявлять лишних эмоций, быть готовым дать отпор реальному или вымышленному врагу. Снять тревогу, психологическое напряжение, усталость после каторжной работы, выговориться без алкоголя и других психоактивных веществ он зачастую просто неспособен. Питие является ритуальным действом, во время которого мужик получает законное право вести себя «не по-мужски»: поплакать пьяными слезами, «раскрыть душу» и тому подобное. И чем больше реальная жизнь разбивает патриархальные иллюзии, тем чаще возникает потребность в суррогатах.
Кабак обычно является своеобразным клубом, где можно, сбежав от семьи, в кругу друзей-собутыльников обсудить сугубо мужские темы, о которых с женой не поговоришь. Но разве может быть по-настоящему счастливым брак, если супруги не разделяют интересов, ценностей и устремлений друг друга; когда все отношения сводятся к общему быту, сексу и воспитанию детей? Патриархат, навязывающий мужчинам и женщинам противоположные модели поведения, ценности и способы самореализации разрушает семью, превращая совместное сожительство в мучительную рутину.
Говоря о корнях мужского доминирования, обычно указывают на тот биологический факт, что мужчины в среднем сильнее женщин и, а значит, могут навязывать свою волю, применяя физическое насилие или угрожая им. Это тоже верно. Но мачистская модель мужественности с ее культом силы и агрессивности, бьет (в буквальном смысле) не только по женщинам, которые становятся жертвой домашнего и сексуального насилия, домогательств и шантажа, но и по мужчинам. Думаю, насилие - в том числе сексуальное - процветающее в закрытых мужских сообществах: армии, тюрьмах и т.п., да и повсеместно – на улицах и в быту, должно быть также включено в гендерный анализ.
Разумеется, дурное воспитание или «среда» никоим образом не оправдывают насильника, однако неумение разрешать конфликты без мордобоя приводят тысячи и тысячи мужчин кого в тюрьму, кого в больницу, а кого – на кладбище. Гопник как социальный тип, наиболее ярко выражающий сущность мачизма, является не только агрессором, но и в определенном смысле – заложником патриархата. Не говоря уже о тех мужчинах, которые по разным причинам оказываются внизу «пищевой цепи».
Однако наиболее рельефно антимужской характер патриархатной идеологии проявляется в политике. Милитаризм, в реальности обусловленный прагматическими интересами социальной элиты, обращаясь к массам, апеллирует прежде всего к маскулинности. Милитаристский элемент как бы вмонтирован в мужскую идентичность. Если смысл праздника 8 марта был низведен до сексистских пошлостей, то нечто подобное произошло и с днем 23 февраля. День Красной армии, вышедшей из бунта против империализма и боровшейся за классовые интересы в Гражданской войне, превратили в день защитников отечества, когда российским мужчинам напоминают, что каждый из них, как только потребуется политикам, должен стать пушечным мясом в очередной «патриотической» авантюре. Стоит отметить, что массовое уклонение от службы в армии является, пожалуй, таким же примером бытового антисексизма среди мужчин, также как и мода на стиль жизни чайлдфри среди женщин.
Характерно, что большинство авторитарных политических идеологий откровенно фаллоцентричны. Трудно представить диктаторский режим, который бы в той или иной мере не культивировал представлений о героической мужественности и пассивном «женском начале». Но было бы абсурдом думать, что, скажем, германский национал-социализм был лишь системой мужского господства над женщинами. Да, женщины были порабощены, но и миллионы немцев мужского пола, в большинстве – представители рабочего класса, погибли на поле боя, в концлагерях и застенках гестапо.
Тот факт, что многие люди, считающие себя социалистами или анархистами склонны недооценивать, а то и вовсе отрицать актуальность гендерных противоречий, связан, на мой взгляд, с тем, что на протяжении значительного отрезка своей истории левое движение также отдавало дань сексистским стереотипам. Марксисты классического периода преклонялись перед дисциплиной капиталистической фабрики, а коммунисты 1920-30-х годов строили свое движение на манер армии. Преодоление половой дискриминации мыслилось большинством идеологов того времени как растворение всех частных, огульно относимых к «надстройке» идентичностей в универсальной классовой идентичности пролетариата. Но при этом последняя конструировалась преимущественно мужчинами и для мужчин, что нашло выражение в откровенно консервативной гендерной политике сталинизма и вылилось в бурные дискуссии второй половины века, значительно видоизменившие левую теорию.
Современное левое движение России крайне провинциально. Находящиеся в плену мифологии, левые активисты и сегодня представляют себе рабочий класс в виде Большого Красного Мужика с молотом, сошедшего с агитплакатов начала ХХ века. На практике это проявляется не только в обесценивании гендерной проблематики, но и в совершенно извращенном представлении т. наз. «рабочистов» о трудящихся (См. «Пролы и хипстеры. Двойная мистификация»). Предрассудки и заблуждения наемных работников, во многом определяющие их жалкое, подчиненное положение, воспринимаются как фирменный знак «пролетарскости», а отсутствие такового – как «мелкобуржуазный уклон».
Более продуктивный подход, отличный как от вульгарного рабочизма, так и от вульгарного феминизма, состоит, на мой взгляд, в том, чтобы рассматривать патриархат как важнейший фактор классового господства, наряду с национализмом, расизмом, религией и потребительской идеологией, но имеющий куда более глубокие корни и фундаментальное значение. Присущий марксизму универсализм ничуть не страдает от признания гендерных различий и специфичности различных моделей эксплуатации. Можно быть полноценным марксистом, применять марксистскую методологию, занимаясь проблемами экологии или борьбой против домашнего насилия.Точно так же, признание того факта, что мужчины и женщины в рамках патриархатной системы могут являться и проводниками, и жертвами угнетения, не только не подрывает основных положений феминистской теории, но и создает предпосылки для солидарности.
07 марта 2013 — Иван Овсянников - РСД
Источник: http://anticapitalist.ru/analiz/zagende ... rxata.html