afa-punk-23
15-04-2017 17:45:23
Феминизм. История и современность
Как отдельное направление мысли феминизм зародился на рубеже XVIII и XIX веков, то есть примерно одновременно с другими известными политическими теориями - анархизмом, коммунизмом и т. д.
То есть тогда, когда общество уже в достаточной степени эмансипировалось (освободилось) для того, чтобы появилась значительная прослойка свободомыслящих людей, - но еще недостаточно для того, чтобы воплощение идеалов свободы стало нормой жизни. Именно поэтому, вослед за теориями, в середине XIX века распускаются бутоны до того невиданных общественных движений - анархического, коммунистического... И, конечно, феминистского.
В мире
В мире были две большие волны феминистского движения. Одна зародилась в конце XIX века и главным содержанием ее был суфражизм - борьба за право женщин участвовать в выборах - право избирать и быть избранными. По времени эта волна совпала с общемировым подъемом рабочего и социалистического движения. И это логично: когда все вокруг только и говорили, что о реформах и революции, женщины не могли оставаться в стороне. Задачи суфражизма в целом были решены уже в первой трети XX века. Первыми странами, решившимися на предоставление женщинам избирательного права, были Австралия, Финляндия и Россия (у нас сыграла свою роль революция 1917 г., но это не умаляет роли женщин, наоборот, сама Февральская революция началась с гигантской демонстрации женщин в Петрограде, приуроченной к Международному женскому дню 8 марта (по старому стилю - 23 февраля)). Ведущие европейские и мировые державы ввели избирательное право для женщин в 1920-30-х. Однако кое-где тянули. Франция, подарившая миру одну из первых политических феминисток (Олимпия де Гуж, впоследствии казненная на гильотине, требовала равноправия для женщин еще в 1790-х и была автором «Декларации прав женщины и гражданки»), предоставила женщинам избирательные права только в 1949 году, а в одном из кантонов Швейцарии это произошло менее десяти лет назад.
Примерно одновременно с избирательным правом - в первой половине XX века - женщины добились также права на контроль над собственным телом, над репродукцией, иными словами - права на аборт. Это не означает, что только абортом можно контролировать рождаемость, но, по крайней мере, женщина при этом имеет полное право выбора. Эта борьба была наиболее тяжелой, особенно в католических странах. Ныне действующий запрет на аборты в Польше и Португалии, а также широко распространённые отвратительные плакаты с расколотыми детскими головами в России говорят о том, что она ещё далеко не окончена. Сторонники pro-life (запрет абортов) апеллируют к тому, что зародыш - уже человек, обильно ссылаясь на религиозные догмы и т.п. Сторонники pro-choice (разрешение абортов) говорят, что женщина прежде всего человек, который имеет право контролировать свою собственную судьбу и жизнь. Жизнь зародыша еще только может стать человеческой жизнью, ее собственная жизнь - уже есть.
Еще 150 лет назад в наиболее развитых странах мира женщины были лишены права на высшее образование, а часто - и на полное среднее. С борьбы за право на образование начинали русские равноправки - и добились его раньше, чем избирательного права. На Западе порядок был обратный - сначала избирательные и политические права, потом - равное образование. В Америке и Западной Европе радикальные изменения произошли только в 60-е годы XX века, когда появились многочисленные открытые университеты, в которых домохозяйки после 40 приобретали новые, а иногда - и первые профессии. Мировая революция 1968 года, в которой женщины приняли самое активное участие, закрепила равные права на образование мужчин и женщин, выходцев из обеспеченных и из бедных слоёв общества.
Изобретение противозачаточных средств, которые может принимать женщина (таблеток) - еще одно безусловно женское достижение. Использование презерватива все-таки зависит не от одной женщины - она может убедить или постараться заставить партнера использовать презерватив, но все равно это не ее контроль. Противозачаточные таблетки, к массовому выпуску которых на Западе приступили в конце 50-х годов XX века, одним из результатов имели сексуальную революцию - страх отступил и сексуальные отношения стали более свободными, более разнообразными, доставляющими больше удовольствия.
Вторая волна феминизма поднялась в 60-х годах XX века и совпала по времени с большим мировым освободительным процессом, где в одном ряду стояли провозглашение независимости бывших колоний, военные поражения, понесённые старыми мировыми державами от народов Третьего мира, появление рок-музыки и противозачаточных таблеток, расцвет контркультурных движений, сексуальная революция, а также мировой революционный кризис 1968 года, в отблесках которого все мы до сих пор живем. Вторая волна феминизма выдвинула лозунги социального и сексуального освобождения женщины. Именно теоретики и практики второй волны обратили внимание на то, что повседневное насилие и подавление женщин происходит не только в политике, но и в непубличной сфере домашних отношений, на работе, в сфере культуры и досуга. Именно эта волна сформулировала ведущую в современном феминизме теорию патриархата (главная феминистская книга второй волны, «Сексуальная политика» Кейт Миллет, до сих пор полностью не издана на русском, отрывки печатались в 1994 году в журнале «Вопросы философии»).
Борьба против мужского насилия (надо понимать, что не всегда насилие - это избиение или изнасилование, это может быть просто психологический контроль, можно ведь и прикрикнуть на женщину, прорычать что-нибудь типа: «Куда пошла?! К подруге?! Не разрешаю!»), конечно, еще далека от решающего успеха, но то, что начиная с 70-х годов (в России - с начала 90-х годов) во всём мире появилась сеть женских центров, убежищ для жертв семейного насилия, консультационных пунктов, «горячих» телефонных линий и т.п. - это тоже важное достижение женского движения.
Лозунгом нового поколения феминисток стало утверждение: «Личное - это тоже политическое». Этот взгляд ставил под сомнение не только природу господствующей политической практики, но и политической теории, которая сама является одним из инструментов мужской власти. Тут речь уже шла не столько о том, что женщин нужно допустить к политическим рычагам, а о том, что надо изменить само содержание политики, то, что ею считается в «большом обществе».
Именно поэтому женщины, занимающиеся традиционной политикой и даже преуспевшие в ней - такие как Тэтчер или Хакамада, - не признаются феминистками за «своих». «Хакамада - не женщина, она - политик. Она не думает о женщинах и женской доле, она думает только о своём либерализме, только об интересах малого и среднего бизнеса - как будто этим всё исчерпывается», - примерно так рассуждают в современных российских феминистских кругах. Что же касается английского премьер-министра 80-х годов Маргарет Тэтчер, то именно при ее правлении были отменены многие дотации и социальные льготы воспитывающим детей женщинам. Так что «железная леди» и подобные ей женщины, проводящие жёсткую, по-настоящему «мужскую» политику - это, пожалуй, самые настоящие враги феминизма.
В России
Екатерина Дашкова, конечно, ещё не была феминисткой в своtм XVIII веке, но гордиться ею нынешнее женское движение может по праву. Дашкова, ни много, ни мало - основала Российскую Академию наук. Всяким старым перечникам, которые препятствуют продвижению женщин в науке, полезно было бы помнить об этом. И хотя бы из уважения... Да ну, какое там уважение - ни один старый маразматический порядок не сдавался без борьбы. За собственное положение надо бороться, потому что, ну куда это годится, - по статистике 1970-х годов 56 процентов людей с высшим образованием в СССР были женщинами. Это как раз то поколение, которому возраст подошtл учить нас в вузах и занимать всякие руководящие посты. Много вы видели женщин-профессоров или женщин-директоров? То-то же.
Кстати сказать, именно на вопросах образования женщин прежде всего концентрировались первые русские феминистки XIX века, называвшиеся тогда равноправками.
Именно благодаря усилиям равноправок в России появились первые высшие учебные заведения для женщин. Самыми известными равноправками были Мария Трубнина, Надежда Стасова и Анна Философова. Они создали первые мастерские для бедных женщин - как экономическую альтернативу зависимости от мужчин и проституции; они же открыли женское издательское дело, которое послужило образцом для многочисленных женских фирм, основанных во второй половине XIX века; они же основали Бестужевские высшие женские курсы.
Радикальные феминистки той поры шли в революционные организации. Именно женщины, чуткие к социальной несправедливости, к проявлению личной мерзости больших начальников-мужчин, часто выполняли приговоры «Народной Воли», «Земли и Воли», а затем Партии социалистов-революционеров. Софья Перовская стреляла в Трепова, недострелила, была оправдана по суду и потом раскаивалась в своем поступке. 19-летняя Мария Спиридонова застрелила властного негодяя, была искалечена и изнасилована жандармами, а потом на долгие годы брошена на каторгу. Революция 1917-го застала повзрослевшую Спиридонову в Чите, где она устанавливала советскую власть. В Москве Спиридонова становится лидером Партии левых эсеров и организует антибольшевистское восстание 6 июля 1918 года. Вся ее дальнейшая жизнь вплоть до расстрела в тюрьме в 1941 году - сплошная череда заключений и ссылок, когда ее то освобождали как видную революционерку, то снова сажали, как опасного врага большевистского государства.
Трагическая и красивая история Марии Спиридоновой мало известна на Западе и там больше почитают большевичку Александру Коллонтай, вершиной бюрократической карьеры которой была важная в дипломатических раскладах того времени должность советского посла в нейтральной Швеции в годы Второй мировой войны. В молодости же Коллонтай, хоть и отличалась свободным сексуальным поведением, всегда умела подчинять свой феминизм интересам большевистской партии. Именно она по заданию Ленина расколола в 1908 году единственный Всероссийский женский съезд, уведя с него всех пролетарских делегаток.
Чтобы потом ни произошло в Советском Союзе, но в ходе революций 1917 года и в первые послереволюционные годы женщины добились очень и очень многого. Ну, во-первых, надо вспомнить, что право женщин на развод оспаривалось мужчинами во всем мире вплоть до первых десятилетий XX века. И один из самых главных гвоздей в гроб патриархального безразводного брака вбила именно революция в России, установив очень простой порядок заключения и расторжения брака. Это пример оказался очень заразительным - и им немедленно заразились во всём мире. Кроме того, в первые годы советской власти очень много средств выделялось на образование, в том числе и образование женщин. Как минимум официально женщины были уравнены с мужчинами во всех правах. Однако массовый государственный террор, война, послевоенное восстановление и послевоенные репрессии надолго приостановили дело женского освобождения в СССР.
Как и во всем мире, вторая волна феминизма в СССР и России была связана с общим революционным подъемом 1960-70-х. «Официальные феминистки» (я не зря беру их в кавычки, феминистками их можно считать довольно условно) добились к концу советской эпохи самого большого в мире оплачиваемого отпуска по уходу за новорожденными. Но в самой постановке вопроса о роли женщины в обществе в СССР ничего феминистского не было. В рамках самых традиционных патриархальных представлений женщина рассматривалась исключительно как продолжательница рода, подчинённое и второстепенное по сравнению с мужчиной существо.
Идейное же оружие настоящего феминизма ковалось в андерграунде. Подпольные феминистские издания в 1970-е и 1980-е годы выходили в Питере. Трудно себе представить андерграундную рок-тусовку 1970-80-х, как и андерграундную политическую тусовку конца 1980-х без феминистки Ольги Липовской. Именно Липовская, а никакая не Маша Арбатова - подлинное лицо позднесоветского и российского феминизма, а основанный ею Петербургский центр гендерных проблем - наиболее адекватная феминистская организация в России, то, что называется «true». А то, что обычно выдается за феминизм по телевизору - это «fake».
Успехов феминизма в постсоветской России мы видим немного. Но они есть - и прежде всего в создании сети консультаций и убежищ для женщин, подвергающихся насилию со стороны мужчин, в том числе насилию в семье. Одна из феминистских организаций Петербурга, например, даже вступила в тесный контакт с милицией и учит теперь следователей и оперативников быть мягче и внимательнее с женщинами - жертвами мужского насилия.
Кроме того, кафедры и центры гендерных (гендерных - это значит половых в социальном смысле) исследований открылись при некоторых вузах. Знание, как известно, - сила. Важно теперь, чтобы образованные феминистки не остались лишь кафедральными специалистками, а поактивнее внедрялись в жизнь.
Настоящее и будущее
Третьей волны феминизма пока вроде бы нет, но ее можно ожидать со дня на день. И это связано с подъемом движения против капиталистической глобализации, рядовыми и нерядовыми активистками которого являются многие женщины и девушки, появляющиеся на баррикадах и демонстрациях, организующие дискуссии, зачитывающиеся книжками теоретика Сьюзан Джордж, журналистки Наоми Кляйн и писательницы Урсулы Ле Гуин (а не только спикера мексиканских партизан Субкоманданте Маркоса, профессора Ноама Чомски и недавнего политзаключённого Тони Негри). Можно даже приблизительно представить её основные требования.
Да, во многих европейских странах национальные парламенты и Европарламент процентов на 30-40 состоят из женщин, да, не такая уже редкость в Европе и женщины-министры. Однако, рычаги настоящего влияния и настоящей власти в последние годы всё больше уходят из парламентских кабинетов в структуры исполнительной власти и в офисы транснациональных корпораций - то есть, туда, где до сих пор заседают почти одни мужчины. Корпоративная власть, не избираемая и почти неконтролируемая общественностью, как еще одно воплощение мужской страсти к доминированию любой ценой, - вот хорошая мишень для феминизма третьей волны. Если атака получится, то всем будет хорошо - и странам Третьего мира, и странам Первого, и европейцам, и россиянам, и женщинам, и мужчинам, которые, как учат феминистки - тоже люди, просто долго и упорно вытравливали в себе все человеческое.
Выходные данные: опубликовано в газете «Воля», №19 ½, 8 марта 2004 г. Cайт: www.volja.nm.ru
Как отдельное направление мысли феминизм зародился на рубеже XVIII и XIX веков, то есть примерно одновременно с другими известными политическими теориями - анархизмом, коммунизмом и т. д.
То есть тогда, когда общество уже в достаточной степени эмансипировалось (освободилось) для того, чтобы появилась значительная прослойка свободомыслящих людей, - но еще недостаточно для того, чтобы воплощение идеалов свободы стало нормой жизни. Именно поэтому, вослед за теориями, в середине XIX века распускаются бутоны до того невиданных общественных движений - анархического, коммунистического... И, конечно, феминистского.
В мире
В мире были две большие волны феминистского движения. Одна зародилась в конце XIX века и главным содержанием ее был суфражизм - борьба за право женщин участвовать в выборах - право избирать и быть избранными. По времени эта волна совпала с общемировым подъемом рабочего и социалистического движения. И это логично: когда все вокруг только и говорили, что о реформах и революции, женщины не могли оставаться в стороне. Задачи суфражизма в целом были решены уже в первой трети XX века. Первыми странами, решившимися на предоставление женщинам избирательного права, были Австралия, Финляндия и Россия (у нас сыграла свою роль революция 1917 г., но это не умаляет роли женщин, наоборот, сама Февральская революция началась с гигантской демонстрации женщин в Петрограде, приуроченной к Международному женскому дню 8 марта (по старому стилю - 23 февраля)). Ведущие европейские и мировые державы ввели избирательное право для женщин в 1920-30-х. Однако кое-где тянули. Франция, подарившая миру одну из первых политических феминисток (Олимпия де Гуж, впоследствии казненная на гильотине, требовала равноправия для женщин еще в 1790-х и была автором «Декларации прав женщины и гражданки»), предоставила женщинам избирательные права только в 1949 году, а в одном из кантонов Швейцарии это произошло менее десяти лет назад.
Примерно одновременно с избирательным правом - в первой половине XX века - женщины добились также права на контроль над собственным телом, над репродукцией, иными словами - права на аборт. Это не означает, что только абортом можно контролировать рождаемость, но, по крайней мере, женщина при этом имеет полное право выбора. Эта борьба была наиболее тяжелой, особенно в католических странах. Ныне действующий запрет на аборты в Польше и Португалии, а также широко распространённые отвратительные плакаты с расколотыми детскими головами в России говорят о том, что она ещё далеко не окончена. Сторонники pro-life (запрет абортов) апеллируют к тому, что зародыш - уже человек, обильно ссылаясь на религиозные догмы и т.п. Сторонники pro-choice (разрешение абортов) говорят, что женщина прежде всего человек, который имеет право контролировать свою собственную судьбу и жизнь. Жизнь зародыша еще только может стать человеческой жизнью, ее собственная жизнь - уже есть.
Еще 150 лет назад в наиболее развитых странах мира женщины были лишены права на высшее образование, а часто - и на полное среднее. С борьбы за право на образование начинали русские равноправки - и добились его раньше, чем избирательного права. На Западе порядок был обратный - сначала избирательные и политические права, потом - равное образование. В Америке и Западной Европе радикальные изменения произошли только в 60-е годы XX века, когда появились многочисленные открытые университеты, в которых домохозяйки после 40 приобретали новые, а иногда - и первые профессии. Мировая революция 1968 года, в которой женщины приняли самое активное участие, закрепила равные права на образование мужчин и женщин, выходцев из обеспеченных и из бедных слоёв общества.
Изобретение противозачаточных средств, которые может принимать женщина (таблеток) - еще одно безусловно женское достижение. Использование презерватива все-таки зависит не от одной женщины - она может убедить или постараться заставить партнера использовать презерватив, но все равно это не ее контроль. Противозачаточные таблетки, к массовому выпуску которых на Западе приступили в конце 50-х годов XX века, одним из результатов имели сексуальную революцию - страх отступил и сексуальные отношения стали более свободными, более разнообразными, доставляющими больше удовольствия.
Вторая волна феминизма поднялась в 60-х годах XX века и совпала по времени с большим мировым освободительным процессом, где в одном ряду стояли провозглашение независимости бывших колоний, военные поражения, понесённые старыми мировыми державами от народов Третьего мира, появление рок-музыки и противозачаточных таблеток, расцвет контркультурных движений, сексуальная революция, а также мировой революционный кризис 1968 года, в отблесках которого все мы до сих пор живем. Вторая волна феминизма выдвинула лозунги социального и сексуального освобождения женщины. Именно теоретики и практики второй волны обратили внимание на то, что повседневное насилие и подавление женщин происходит не только в политике, но и в непубличной сфере домашних отношений, на работе, в сфере культуры и досуга. Именно эта волна сформулировала ведущую в современном феминизме теорию патриархата (главная феминистская книга второй волны, «Сексуальная политика» Кейт Миллет, до сих пор полностью не издана на русском, отрывки печатались в 1994 году в журнале «Вопросы философии»).
Борьба против мужского насилия (надо понимать, что не всегда насилие - это избиение или изнасилование, это может быть просто психологический контроль, можно ведь и прикрикнуть на женщину, прорычать что-нибудь типа: «Куда пошла?! К подруге?! Не разрешаю!»), конечно, еще далека от решающего успеха, но то, что начиная с 70-х годов (в России - с начала 90-х годов) во всём мире появилась сеть женских центров, убежищ для жертв семейного насилия, консультационных пунктов, «горячих» телефонных линий и т.п. - это тоже важное достижение женского движения.
Лозунгом нового поколения феминисток стало утверждение: «Личное - это тоже политическое». Этот взгляд ставил под сомнение не только природу господствующей политической практики, но и политической теории, которая сама является одним из инструментов мужской власти. Тут речь уже шла не столько о том, что женщин нужно допустить к политическим рычагам, а о том, что надо изменить само содержание политики, то, что ею считается в «большом обществе».
Именно поэтому женщины, занимающиеся традиционной политикой и даже преуспевшие в ней - такие как Тэтчер или Хакамада, - не признаются феминистками за «своих». «Хакамада - не женщина, она - политик. Она не думает о женщинах и женской доле, она думает только о своём либерализме, только об интересах малого и среднего бизнеса - как будто этим всё исчерпывается», - примерно так рассуждают в современных российских феминистских кругах. Что же касается английского премьер-министра 80-х годов Маргарет Тэтчер, то именно при ее правлении были отменены многие дотации и социальные льготы воспитывающим детей женщинам. Так что «железная леди» и подобные ей женщины, проводящие жёсткую, по-настоящему «мужскую» политику - это, пожалуй, самые настоящие враги феминизма.
В России
Екатерина Дашкова, конечно, ещё не была феминисткой в своtм XVIII веке, но гордиться ею нынешнее женское движение может по праву. Дашкова, ни много, ни мало - основала Российскую Академию наук. Всяким старым перечникам, которые препятствуют продвижению женщин в науке, полезно было бы помнить об этом. И хотя бы из уважения... Да ну, какое там уважение - ни один старый маразматический порядок не сдавался без борьбы. За собственное положение надо бороться, потому что, ну куда это годится, - по статистике 1970-х годов 56 процентов людей с высшим образованием в СССР были женщинами. Это как раз то поколение, которому возраст подошtл учить нас в вузах и занимать всякие руководящие посты. Много вы видели женщин-профессоров или женщин-директоров? То-то же.
Кстати сказать, именно на вопросах образования женщин прежде всего концентрировались первые русские феминистки XIX века, называвшиеся тогда равноправками.
Именно благодаря усилиям равноправок в России появились первые высшие учебные заведения для женщин. Самыми известными равноправками были Мария Трубнина, Надежда Стасова и Анна Философова. Они создали первые мастерские для бедных женщин - как экономическую альтернативу зависимости от мужчин и проституции; они же открыли женское издательское дело, которое послужило образцом для многочисленных женских фирм, основанных во второй половине XIX века; они же основали Бестужевские высшие женские курсы.
Радикальные феминистки той поры шли в революционные организации. Именно женщины, чуткие к социальной несправедливости, к проявлению личной мерзости больших начальников-мужчин, часто выполняли приговоры «Народной Воли», «Земли и Воли», а затем Партии социалистов-революционеров. Софья Перовская стреляла в Трепова, недострелила, была оправдана по суду и потом раскаивалась в своем поступке. 19-летняя Мария Спиридонова застрелила властного негодяя, была искалечена и изнасилована жандармами, а потом на долгие годы брошена на каторгу. Революция 1917-го застала повзрослевшую Спиридонову в Чите, где она устанавливала советскую власть. В Москве Спиридонова становится лидером Партии левых эсеров и организует антибольшевистское восстание 6 июля 1918 года. Вся ее дальнейшая жизнь вплоть до расстрела в тюрьме в 1941 году - сплошная череда заключений и ссылок, когда ее то освобождали как видную революционерку, то снова сажали, как опасного врага большевистского государства.
Трагическая и красивая история Марии Спиридоновой мало известна на Западе и там больше почитают большевичку Александру Коллонтай, вершиной бюрократической карьеры которой была важная в дипломатических раскладах того времени должность советского посла в нейтральной Швеции в годы Второй мировой войны. В молодости же Коллонтай, хоть и отличалась свободным сексуальным поведением, всегда умела подчинять свой феминизм интересам большевистской партии. Именно она по заданию Ленина расколола в 1908 году единственный Всероссийский женский съезд, уведя с него всех пролетарских делегаток.
Чтобы потом ни произошло в Советском Союзе, но в ходе революций 1917 года и в первые послереволюционные годы женщины добились очень и очень многого. Ну, во-первых, надо вспомнить, что право женщин на развод оспаривалось мужчинами во всем мире вплоть до первых десятилетий XX века. И один из самых главных гвоздей в гроб патриархального безразводного брака вбила именно революция в России, установив очень простой порядок заключения и расторжения брака. Это пример оказался очень заразительным - и им немедленно заразились во всём мире. Кроме того, в первые годы советской власти очень много средств выделялось на образование, в том числе и образование женщин. Как минимум официально женщины были уравнены с мужчинами во всех правах. Однако массовый государственный террор, война, послевоенное восстановление и послевоенные репрессии надолго приостановили дело женского освобождения в СССР.
Как и во всем мире, вторая волна феминизма в СССР и России была связана с общим революционным подъемом 1960-70-х. «Официальные феминистки» (я не зря беру их в кавычки, феминистками их можно считать довольно условно) добились к концу советской эпохи самого большого в мире оплачиваемого отпуска по уходу за новорожденными. Но в самой постановке вопроса о роли женщины в обществе в СССР ничего феминистского не было. В рамках самых традиционных патриархальных представлений женщина рассматривалась исключительно как продолжательница рода, подчинённое и второстепенное по сравнению с мужчиной существо.
Идейное же оружие настоящего феминизма ковалось в андерграунде. Подпольные феминистские издания в 1970-е и 1980-е годы выходили в Питере. Трудно себе представить андерграундную рок-тусовку 1970-80-х, как и андерграундную политическую тусовку конца 1980-х без феминистки Ольги Липовской. Именно Липовская, а никакая не Маша Арбатова - подлинное лицо позднесоветского и российского феминизма, а основанный ею Петербургский центр гендерных проблем - наиболее адекватная феминистская организация в России, то, что называется «true». А то, что обычно выдается за феминизм по телевизору - это «fake».
Успехов феминизма в постсоветской России мы видим немного. Но они есть - и прежде всего в создании сети консультаций и убежищ для женщин, подвергающихся насилию со стороны мужчин, в том числе насилию в семье. Одна из феминистских организаций Петербурга, например, даже вступила в тесный контакт с милицией и учит теперь следователей и оперативников быть мягче и внимательнее с женщинами - жертвами мужского насилия.
Кроме того, кафедры и центры гендерных (гендерных - это значит половых в социальном смысле) исследований открылись при некоторых вузах. Знание, как известно, - сила. Важно теперь, чтобы образованные феминистки не остались лишь кафедральными специалистками, а поактивнее внедрялись в жизнь.
Настоящее и будущее
Третьей волны феминизма пока вроде бы нет, но ее можно ожидать со дня на день. И это связано с подъемом движения против капиталистической глобализации, рядовыми и нерядовыми активистками которого являются многие женщины и девушки, появляющиеся на баррикадах и демонстрациях, организующие дискуссии, зачитывающиеся книжками теоретика Сьюзан Джордж, журналистки Наоми Кляйн и писательницы Урсулы Ле Гуин (а не только спикера мексиканских партизан Субкоманданте Маркоса, профессора Ноама Чомски и недавнего политзаключённого Тони Негри). Можно даже приблизительно представить её основные требования.
Да, во многих европейских странах национальные парламенты и Европарламент процентов на 30-40 состоят из женщин, да, не такая уже редкость в Европе и женщины-министры. Однако, рычаги настоящего влияния и настоящей власти в последние годы всё больше уходят из парламентских кабинетов в структуры исполнительной власти и в офисы транснациональных корпораций - то есть, туда, где до сих пор заседают почти одни мужчины. Корпоративная власть, не избираемая и почти неконтролируемая общественностью, как еще одно воплощение мужской страсти к доминированию любой ценой, - вот хорошая мишень для феминизма третьей волны. Если атака получится, то всем будет хорошо - и странам Третьего мира, и странам Первого, и европейцам, и россиянам, и женщинам, и мужчинам, которые, как учат феминистки - тоже люди, просто долго и упорно вытравливали в себе все человеческое.
Выходные данные: опубликовано в газете «Воля», №19 ½, 8 марта 2004 г. Cайт: www.volja.nm.ru