Уничтожение семьи, частной собственности и государства13 Янв, 2009 at 12:42 PM
Разложение буржуазной семьи.
Эта семья разлагается по крайней мере последнюю сотню лет, факты этого общеизвестны: масса безнадзорных детей при живых родителях, пропасть между поколениями, супружеское насилие и насилие над детьми вплоть до убийств и инцестов, бессилие педагогики – детская преступность, алкоголизм и наркомания, беспорядочная половая жизнь, ранние беременности, самоубийства; никому не нужные престарелые родители сживаются детьми со свету; несчастные, все чаще распадающиеся браки; заедающий быт; матери-одиночки. Следствие - проблемы с демографией: буржуазные нации вырождаются, русские – по млн. в год, но и в других странах доля носителей ценностей буржуазной цивилизации (т.н. белых) устойчиво сокращается. Странно было бы абсолютизировать здесь роль рас, биологии, наследственности – в колониальную эпоху эти народы, и прежде всего самые "белые" из них – англичане – плодились как кролики, вытесняя коренное население даже во вроде бы совершенно неподходящих для белого человека тропических странах.
Опасаясь грозящего сокращения ресурсов удобной в управлении рабочей силы правящий класс России и церковь озаботились этой проблемой, выдав традиционные рецепты, которые не могут воодушевить даже самих разработчиков: пропаганда "патриотизма" (например, акция "роди патриота" – 12 сентября сокращенный рабочий день, чтобы на день независимости России 12 июня родилось побольше будущих патриотов) и материальное стимулирование.
Конечно же, Россия не потянет такого стимулирования, как в развитых странах, где поколения люмпенов живут на пособия на детей, которые в свою очередь быстро вступая в брак воспроизводят путь родителей.
Итак, в отличие от капиталистического строя в целом, который на протяжении 20 века порой вроде бы опровергал прогнозы о своей "последней стадии" загнивания, буржуазная семья не выказывала такой прыти, демонстрируя устойчивую тенденцию к упадку.
Но депопуляция – только часть беды, "белым" грозят "инородцы".
Буржуазная и традиционная семья.
Возрастающее демографическое давление Юга на Север создает питательную среду для ксенофобии и национализма. Причину такого давления обыватель привычно ищет в национальных и этнических особенностях людей. Берусь показать, что главная причина – социальная, кроется в силе традиционной семьи.
Традиционная семья – пережиток добуржуазных отношений, родоплеменного строя. В отличие от буржуазной семьи, которую ещё называют атомарной, парной, в традиционной семье над парой довлеет род, сохраняя элементы общинной солидарности.
При нормальных условиях традиционная семья уничтожается с развитием капитализма, как произошло в передовых обществах, давая возможность в будущем перейти на более высокий уровень солидарности. Но в реальности мы сталкиваемся, как и в экономике, с неоднородностью развития разных стран и разных частей одной большой страны, что коренным образом ломает идеальные схемы. Оказываясь в одной стране и эпохе, что и носители буржуазных семейных отношений времен их упадка, носители традиций получают неожиданное преимущество, которых у них не было бы ранее, и которые так значительны, что заставляют отказаться от либеральных ценностей личной независимости, что на самом деле близки и понятны человеку любого происхождения.
Для примера полезен замечательный текст "Хороший человек из Асбехитахта"
http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/co/233587.htmДанный текст в то же время хорошо демонстрирует и все тоталитарные средневековые мерзости традиционной семьи.
Итак, традиционная и буржуазная семьи отжили свой век и должны быть заменены принципиально новым явлением, солидарной общностью более высокого типа, обеспечивающим своим членам психологический комфорт, свободу развития, экономическое благосостояние.
Идея обобществления жён и детей восходит к Платону, который описал идеальную республику в своем "Государстве". (Обобществление жён – дурацкий термин, от него надо сразу же отказаться.) Меры обобществления детей у него довольно брутальны: после рождения их надо сразу отнимать у матерей и отдавать другим, чтобы никто не знал, у кого её собственный ребенок. Всё это чушь, т.к. отношениям собственности всё равно, кто наследует – кровный или приемный ребенок.
У кавказских народов был обычай, когда местные князья отдавали своих детей на воспитание (но только на воспитание, с сохранением наследственных прав) простолюдинам.
Хорошо известна многовековая практика отречения от "мира" и ухода в монастыри, когда связи с традиционной семьей практически порывалась.
В наше время всё больше распространяются семейные детские дома, патронатные и приемные семьи.
Не без влияния идей Платона, Жан-Жак Руссо одного за другим отдал в парижский Воспитательный дом сразу после рождения всех своих пятерых детей. Разумеется, на поверхности были финансовые причины, но подспудные соображения, возможно, были решающими. Вот как он это объяснял: "…наибольшую роль в этом поступке сыграла боязнь, что судьба их при всяком другом выходе почти неизбежно оказалась бы в тысячу раз хуже. Будь мне безразлично, что с ними станется, я, не имея возможности сам воспитывать их, должен был бы – в моем положении – предоставить их воспитание матери, которая их избаловала бы, и ее семье, которая превратила бы их в чудовищ." Он предпочёл, чтобы из них получились "рабочие и крестьяне"! Примерьте эту ситуацию на себя.
Так что Аркадию Гайдару вовсе не обязательно убивать своего внука (была такая карикатура), достаточно было бы последовать примеру Руссо.
А вообще, известны ли династии коммунистов, наподобие династий творческих работников (музыкантов там…)? Закономерно, что нет: у коммунистов либо нет детей (что предпочтительнее) либо они растут в буржуазной семье, которая воспроизводит совсем не коммунистические отношения.
Судьба большевистской верхушки в этом отношении вообще показательна. Под началом своего вождя Иосифа Чугуншвили (Сталина) они образовали в Кремле подобие большой коммунальной квартиры со всеми сопутствующими мерзостями. Когда же жена Сталина покончила самоубийством, он оказался в беспомощном положении вдовца с детьми на руках, за которыми не в состоянии был ходить сам, и если бы не жена Молотова, должен был бы отдать их в приют. Где коммунистический быт, общественное воспитание детей!? Об этом даже не задумывались, а ведь это именно те, кто якобы должен был вносить коммунистическое сознание в рабочее движение!
Итак, буржуазная семья без особых потрясений пережила советский период.
Отречёмся от старого "мира"!
Семья возникла вместе с частной собственностью и породила государство. Так будет ли надежным упразднение государства, классов и частной собственности, если оставить в неприкосновенности старую семью? Может ли старая семья отмереть естественным путем? По-моему, такого просто невозможно представить: семейные отношения, так тесно связанные с биологией, даже консервативнее, чем похоронный обряд (под звездами все-таки хоронили). Свойственное животным поведение, когда каждый имеет ровно столько, сколько он и его предки смогли натащить в свою норку или скворечник, не может породить ничего иного, кроме частнособственнических инстинктов.
Тут необходима сознательная политика, которую и должно проводить социалистическое государство на первой фазе построения коммунизма путем воспитания нового поколения. Не тот пионер, кто верноподданнически поет "как хорошо в стране Советской жить", а кто на деле порвет с миром старой традиционной или атомарной семьи, перейдя в мир подлинной человеческой свободы, который ставит на последнее место узы кровного родства и собственности. Создать зародыш этого нового мира – также задача социалистического государства. Рост этого зародыша в дальнейшем неизбежно разорвет старую государственную оболочку.
Далее выдержки из обсуждения:
Зиновий:
...
Я бы не согласился, что советская власть не сделела ничего для разрушения традиционной и буржуазной семьи. Взять хотя бы систему яслей, детсадов, школ и пр. Воспитание детей стало частично общественной задачей. ...
Если я правильно понял, основная мысль Evgeniy_K , заклячается в том, что буржуазная и традиционная семья не исчезнут сами. Их нужно уничтожить. Я согласен. Но дело то деликатное. Если мы что-то насильственно уничтожаем, мы должны дать лучшую альтернативу (а ее что-то не видно - детдома что-ли??).
Зиновию:
никакого насилия не надо - первое мое сообщение как раз о том, что всё готово рухнуть само, а для этого нужна привлекательная альтернатива.
Ясли, сады – это гос. учреждения, внешние и чуждые семье, она никогда не изменится под их влиянием, а вот приспособиться, чтобы удобней на них паразитировать – запросто (какие-нибудь привилегированные сады, группы, воровство продуктов поварами, заведующая будет гнобить молоденьких воспитательниц…). Общественное воспитание д/б в каждой семье, т.е садик – внутри большой семьи. Отсюда парадокс – чтобы перейти к общественному воспитанию, надо уничтожить (здесь есть место и "насилию", можно сослаться на нерентабельность) все подобные гос. учреждения: обыватели будут вынуждены или сами сидеть с собственными детьми, или отдавать их в социалистические семьи.
Стоит обобщить: все меры государственного социального вспомоществования – это реформистский, социал-демократический путь, которого надо чураться как черт ладана.
Зиновию:
"генеральная линия партии в этом вопросе" (отвечаю за rc) мне представляется очевидной – биологическую эволюцию человека как вида следует считать завершенной, никакие людены-нелюди не нужны и не явятся и все существенные события будут происходить в сфере высшей формы движения материи – социальной, о которой и шла речь.
Пабло скатился на обсуждение сексуальных отношений, которые не имеют для темы серьезного значения – они могут принимать любую форму или отсутствовать вовсе, как в монастыре (и любой наблюдатель может убедиться, что социальные отношения при этом остаются и даже присутствует "воспроизводство" монахов).
Могу предположить, что раз уж в настоящее время достигнута такая высокая степень сексуальной свободы, то современная форма таких отношений примерно и является наиболее адекватной для человеческого общества и никаких дальнейших фантазий на эту тему не требуется.
Но приходится разжевывать такие моменты, на которые никто не обратил внимания.
Семья – это не кто с кем спит и от кого у кого дети, это прежде всего домохозяйство, личное пространство, гарантирующее неприкосновенность, это – дом ("Мой дом – моя крепость"). Это стены, отделяющие непроницаемой перегородкой ячейку общества от агрессивного внешнего мира. Это пространство и есть главная собственность – т.н. недвижимость (плюс броневик, позволяющий покидать крепость – личный автомобиль). Наличие личного пространства потом уже позволяет его наполнять личными вещами, что максимально приветствуется обществом потребления и максимально порицается как "вещизм" социализмом на восходящей фазе его развития. Потом уже появляется желание передать накопленное (или накопленные навыки и ноу-хау – т.н. "дело") наиболее близким и своим - детям, как единственно возможный высокий смысл прожитой жизни для индивидуалиста, о чем вначале вряд ли так уж задумываются.
Остановимся подробнее на вещизме при социализме. Идеология это явление третирует, а никакой альтернативы не предлагается (кроме отчужденных государственных форм, к которым все на самом деле питают глубочайшее отвращение - после ознакомления на собственном опыте или "по преданию"). Все привыкают на словах декларировать одно, но делать другое и чувствовать другую правду, в том числе и сами идеологи – они же тоже люди. При этом они могут быть искренне увлечены теорией (как некоторые сталинисты), но с практикой разрыв непреодолим и коммунизм откладывается на светлое будущее с генетически правильными людьми и "рогом изобилия". Тут уже и можно ставить диагноз – всё проиграно "на клеточном уровне", т.к. выйти из этого состояния система уже не может – все кричат "ура" социализму, успехи налицо, за генеральную линию выдается равнодействующая обыденных сознаний, выдвигается соответствующее руководство – наиболее адекватно выражающее это сознание (всеобщее благоденствие), теория похоронена как вздор при ритуальном ей поклонении, сомневающиеся третируются как отщепенцы.
Что же обеспечивало ранее процветание буржуазной семьи?
Это – абсолютное право собственности главы семьи на все имущество, в том числе жен и детей. Он был владыка своей "крепости", все остальные – узники. Теперь понятна и причина упадка – абсолютной собственности больше нет (ни одно цивилизованное государство ее больше не признает), глава семьи зачастую сам чувствует себя узником в своей крепости. Но жёны и дети освободились не полностью, остались заложниками обстоятельств, стены и крепость осталась. В итоге – все несчастливы.
Важное обстоятельство – соседи. Собственник может быть свободен у себя дома, но никогда не может быть свободен в выборе соседей. В лучшем случае они настолько милы, что их просто терпят. Поэтому вполне нормально не знать, кто живет за стенкой, что для традиционного общества было бы чудовищно.
Смотрим на детей.
Воспринимая из своей крепости внешнюю среду как агрессивную и чуждую, они растут или инфантильными, или хулиганами. В любом случае они часто вынуждены терпеть тиранию родителей до совершеннолетия и далее (или мыкаться по углам). Присутствие старших детей занимает нишу, необходимую для рождения следующих, в результате у родителей все ограничивается 1-2 ребенком, т.е. чисто арифметически – вымирание нации.
Отгороженные друг от друга в бытовой жизни стенами домов, подростки проходят половое созревание или накапливая комплексы, или - в противовес - впадая в столь же нездоровую распущенность.
Тут раздавались восхищенные возгласы об эффективности китайской демографической политики. Вот ответ
"В Китае готовится к взрыву социальная бомба замедленного действия"
http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/co/238834.htmТо, что остановить прирост населения не удалось, было видно по цифрам и раньше – политика ограничения рождаемости началась при населении Китая менее 1 млрд., теперь же подходит к 1.5 млрд. – прирост больше населения всей Европы! Теперь же еще оказывается и с чудовищными социальными перекосами. Достаточно представить, как будет молодая семья содержать 4-х престарелых родителей обоих супругов в стране, где никогда не слышали о пенсиях. Кроме того, понятно, что китайская буржуазная семья также исправно плодит выродков, как и российская. («Растим меньше детей, больше свиней» :)
Т.о., очевидно, что буржуазная семья неэффективна как для поощрения, так и для ограничения рождаемости.
Решением должна была стать социалистическая семья. В режиме ограничения рождаемости она в добровольно-принудительном порядке отказывается от естественного воспроизводства, переходя на воспроизводство по монастырскому типу за счет новых членов, рожденных несознательным крестьянским населением, забираемых принудительно («Дома разрушены, коровы конфискованы – и все из-за отказа от аборта» :).
На этих детях молодые пары социалистической семьи и реализуют свои родительские инстинкты. Понятно, что контроль за рождаемостью в меньшем количестве более многочисленных семей проще, проще и распределение ресурсов, ориентируясь на которые любая семья и планирует воспроизводство.
"что возникло раньше всего, то позже всего исчезнет" – примитивней этой схемы может быть только "если Б после А, то А – причина Б ".
У нас чаще всего так: что-то читали, что-то типа знают из теории, а попробуют помыслить самостоятельно – сразу забывают об элементарных вещах. Как же государство может исчезнуть раньше ЧС, если главный постулат – упраздняем ЧС, постепенно отмирает государство. Вся полемика с анархистами вокруг этого вертелась. Конечно, это особое государство – диктатура пролетариата, а буржуазное, действительно, исчезает в первую очередь.
Теперь отметим самое главное – каждый раз исчезновение очередного буржуазного института происходит не само по себе, по его внутренней логике развития, а исключительно революционно, т.е. путем приложения сознательной творческой воли класса, для чего (формирования масс в класс и внесения в него сознательности) только и нужна партия. С первыми пунктами (буржуазное г-во и ЧС) справились, а о семье забыли. Из-за этого, надо полагать, упразднение первых двух институтов так и осталось формальным. Частный характер семьи стремится сделать частной любую собственность.
Социализм не возникает из капитализма, он творится сознательными усилиями. А чтобы наша воля была разумной, направлена она д/б на то, что наиболее близко к нашей личной точке зрения и входит в круг нашего опыта. Ближе всего нам семья, проявить творческий подход в этом деле может каждый.
NB. Социальное разделение труда разделяет не отдельных людей, а семьи: если официантка или стюардесса выходит за миллионера, то она больше не официантка или стюардесса.
Я уже предлагал такой путь преодоления разделения труда: социалистические семьи равны, разделение труда проходит не между семьями, а внутри каждой семьи. Таким образом в социалистическом обществе исчезает предпосылка для социального и классового расслоения. Только тогда и можно говорить об окончательной победе социализма.
Глубинная причина приверженности семейным ценностям – понятное и полезное стремление индивида сохранить и предать в надежные и не чужие руки плоды всех усилий прожитой жизни ("Нет, весь я не умру!"). Это есть стремление к экономному и рачительному отношению к труду. Это стремление должно быть нам, приверженцам марксизма, особенно понятно.
В самом деле, любая эксплуатация – это разбазаривание и расточение чужого труда, паразитирование на нем. Ценность труда и необходимость рачительного отношения к нему в полной мере может быть понятна только пролетарию, который чувствует это на собственной шкуре, работает на полную катушку, не имея возможности проехаться на чужой шее. Поэтому и дело освобождения труда может быть сделано только им.
До сих пор человек, вроде бы существо социальное, пытался передать свои "свершения" в основном по линии биологической (Разумеется, к гениям это не относится – они всегда чувствовали, что работают на всё человечество). Лишь освободившись от этой биологической привязки, человек станет вполне социальным.
В хрестоматийном тексте Энгельса обнаружил удивительные вещи, которые обычно не цитируются:
Но она [родовая организация] все же сохранила свой естественно сложившийся демократический характер, отличающий весь родовой строй, и даже в той вырождающейся форме, которая была ей навязана в дальнейшем, удержала вплоть до новейшего времени живые элементы этого строя, а тем самым оружие в руках угнетенных.
...
Их личные способности и храбрость, их свободолюбие и демократический инстинкт,
побуждавший видеть во всех общественных делах свое собственное дело,- одним словом, все те качества, которые были утрачены римлянами и благодаря которым только и можно было образовать из тины римского мира новые государства и дать толчок росту новых национальностей,- чем было все это, как не характерными чертами человека, стоящего на высшей ступени варварства, как не плодами его родового строя?
Если германцы преобразовали античную форму моногамии, смягчили господство мужчины в семье, дали женщине более высокое положение, чем то, которое когда-либо знал классический мир,- что сделало их способными на это, как не их варварство, их родовые обычаи, их еще живые пережитки эпохи материнского права?
Если они, по меньшей мере в трех важнейших странах, в Германии, Северной Франции и Англии, сумели спасти и перенести в феодальное государство осколок настоящего родового строя в форме общины-марки и тем самым дали угнетенному классу, крестьянам, даже в условиях жесточайших крепостнических порядков средневековья,
локальную сплоченность и средство сопротивления, чего в готовом виде не могли найти ни античные рабы,
ни современные пролетарии,- то чем это было вызвано, как не их варварством, не их способом селиться родами, свойственным исключительно периоду варварства?
Все жизнеспособное и плодотворное, что германцы привили римскому миру, принадлежало варварству. Действительно, только варвары способны были омолодить дряхлый мир гибнущей цивилизации.
По моему, это явно опровергает линейную истматовскую схему. Здесь явно указывается на то, что античная классовая цивилизация оказалась неспособна самостоятельно перейти на более высокую стадию. Т.е. прогресс материального производства вовсе не обязан вести к такому развитию ПС в целом, особенно человеческого материала, который обеспечивает возможность смены формаций. Вроде бы такая же картина, как для Рима, наблюдалась для всех античных антагонистических обществ: они были склонны неопределенно долго находиться в состоянии стагнации (что означает неизбежный упадок), если не занимались бесконечной внешней экспансией.
Энгельс определенно указывает, что германцы ускорили процесс перехода к феодализму и улучшили его "характеристики". Именно способ такого ускорения и интересен.
...
Но как же всё-таки туго дается нашим "диалектикам" понимание того, что сами детдома - неизбежное следствие существования буржуазной (пролетарской) парной семьи. Вроде бы все понимают, что при родовом строе и господстве патриархальной семьи никаких детдомов не было и они были невозможны. Парная семья - наиболее слабый и наименее жизнеспособный из возможных видов социальных организмов, легко распадается или даже физически гибнет даже в благополучном обществе, тем более при любых социальных подвижках, выбрасывая на улицы своих детей, которые создают остальным социальные проблемы, поэтому ими вынуждено заниматься государство. А государство не может решать проблемы иначе, чем создавая свои учреждения - в данном случае детдома.
И вот предлагается рассмотреть способы упразднения границ между парными семьями, изолированными друг от друга своей частной собственностью. Тут же раздается вой о несчастных детях в интернатах! Где логика?
Не говоря уже о том, что стыдно напоминать "отрицание отрицания" и что коммунизм в некотором роде должен возродить род-семью.
...
Все современные "демократические" государства на самом деле – олигархии: власть в них принадлежит денежным мешкам (капиталу). Именно так обстоит дело по определению автора терминов демократия, олигархия и т.п. - Платона. То, что такое (буржуазное) государство есть инструмент коллективного капиталиста по эксплуатации народа (пролетариата, так и мелкой буржуазии), знаем только мы. Народ этого не знает, но зато чувствует отчуждение от этого государства. Это очевидно всякому разумному человеку, который пытался повлиять на политику этого гос-ва своим голосом на выборах или проливал пот и кровь на нужных этому гос-ву войнах.
Гос-во выступает как выразитель интересов всего общества, имеющий в то же время почти исключительное право разруливать отношения внутри этого общества. То, как оно это делает, почти никого не может удовлетворить.
Отсюда неизбежно существование и возникновение в обществе альтернативных моделей соединения людей. Основой всех таких моделей являются более сильные, чем у окружения, солидарные связи. Таких моделей могу назвать несколько: семья, мафия (у цыган семья [род] она же мафия – это табор), коммуна, коммунистическая партия, фашистская партия (фашио – пучок, связка). То обстоятельство, что в нашем обществе, при наличии фашистских организаций, начисто отсутствуют по настоящему солидарные коммунистические, приходится признать весьма прискорбным и опасным.
В силу своего классового положения пролетариат тяготеет к коммунистическим сообществам (с культом равенства), а буржуазные элементы – к фашистским (с поклонением силе). При некоторых условиях массовые пролетарские организации (с.-д.) теряют солидарность, бюрократизируются, сращиваются с гос-вом, их руководство начинает проводить оппортунистическую политику. В результате пролетарская идеология оказывается дискредитированной, а фашистские организации становятся привлекательными для пролетарских масс. Так к власти приходят фашисты.
Только в солидарном сообществе человек может чувствовать себя защищенным и (парадоксальным образом) свободным, несмотря на ограничения, накладываемые принятыми в данном сообществе правилами поведения. Благодаря этому, а также очевидным преимуществам коллективизма, солидарное сообщество всегда выигрывает в конкуренции у окружения и успешно противостоит самому гос-ву.
Этнические преступные группировки, конечно же, не миф. Самим фактом иноязычного и инокультурного окружения новые этнические меньшинства побуждаются к образованию солидарного сообщества. Если к моменту прибытия в новую для себя среду эти люди были знакомы с пережитками родоплеменных отношений (на это указывал ещё Энгельс), образование такого сообщества становится неизбежным. В гнилом буржуазном обществе наиболее прибыльной является деятельность в сфере наркоторговли, проституции и т.п., т.к. "борьба" гос-ва с этими присущими ему явлениями приводит к чрезмерно неудовлетворенному спросу. Естественно, что эти сферы часто оказываются под контролем ЭПГ, а не "родных" ПГ, т.к. они более конкурентоспособны.
В силу мелкобуржуазного классового состава этнические солидарные сообщества могут быть склонны к выработке соответствующей идеологии – этнофашизма. Т.о. коренной фашизм и этнофашизм служат взаимным оправданием друг другу.
Идеологи этнофашизма провозглашают общественную среду своего обитания сборищем "лохов", неспособных к самосолидаризации для сопротивления, уповающих на гос. поддержку (а их интересы буржуазному гос-ву никогда не будут родными). В этом реакционная роль ЭПГ – оправдание мощи и репрессивности гос-ва в глазах масс, т.к. законность олицетворяет именно гос-во.
Единственная альтернатива чуждым солидарным сообществам, известная буржуазному обществу – семья – оказывается слишком атомизированной и слабой, что уже обсуждалось ранее. Солидарные связи в ней настолько слабы, что ядро этого атома – мать с детьми – часто оказывается не в состоянии удержать на своей орбите даже супруга.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Итак, конечно, не полное отсутствие семьи, не детдома, а социалистическая семья, свободная от кровнородственных уз, но сохраняющая домашнее тепло и уют. Прообраз такой семьи рожден и проверен в практике Макаренко. Он называл это первичным коллективом.