hil-hil
24-11-2014 13:09:10
История возникновения и основные черты австрийской экономической школы (Тезисы для конференции в ОНУ им. И.И. Мечникова 29-30 апреля 2011)
Автор Марат Якупов, написано 18 марта 2011 г. в 11:11
Австрийская экономическая школа называется австрийской по стечению обстоятельств. Она могла бы называться и украинской, так как самый видный ее представитель Людвиг фон Мизес родился во Львове в 1881 году. В то время, правда, это была Австро-Венгерская империя. Она могла бы называться и американской, поскольку тот же Мизес значительную часть своей жизни провел в США.
Сегодня последователи австрийской экономической школы есть во многих странах. Положения этого научного направления применимы к экономике независимо от ее национальной принадлежности. Слово «австрийская» имеет весьма условный характер и говорит лишь о том, что среди ее основателей много австрийцев.
Принято считать, что основателем австрийской экономической школы является Карл Менгер (1840—1921), который в 1871 г. опубликовал работу «Основания политической экономии». Современный представитель австрийской экономической школы испанец Хесус Уэрта де Сото считает, что Карл Менгер лишь продолжил традицию, возникшую в европейском католицизме и уходящую корнями в греческую философию, а также в правовую, философскую и политическую мысль классического Рима.
Действительно, в Риме классического периода обнаружили, что закон во многом образом опирается на обычай, а юридические институты (подобно экономическим, а также языку) возникают в ходе длительного процесса развития и включают огромный объем информации и знания, намного превосходящий умственные способности любого правителя, сколь угодно мудрого и доброго.
Цицерон («О Государстве» 2.1—2), излагая взгляды Катона, пишет: «Наше государство создано умом не одного, а многих людей и не в течение одной человеческой жизни, а в течение нескольких веков и на протяжении жизни нескольких поколений. Ибо, говорил Катон, никогда не было такого одаренного человека, от которого ничто не могло бы ускользнуть, и все дарования, сосредоточенные в одном человеке, не могли бы в одно и то же время проявиться в такой предусмотрительности, чтобы он мог обнять все стороны дела, не обладая долговременным опытом».
Ядро этой фундаментальной идеи послужит основой для аргумента Людвига фон Мизеса о теоретической невозможности социалистического планирования.
В Средние века эта идея была сохранена и усилена благодаря христианскому гуманизму и томистской философии естественного права, которое мыслилось как совокупность этических принципов, неподвластных силе любого земного правительства. Пьетро ди Джовани Оливи, святой Бернардин Сиенский и святой Антонин Флорентийский в числе других разрабатывали теории развития рыночной экономики и цивилизации, в которых ведущую роль играли предприимчивость и творческая способность человека. Это направление мысли было подхвачено, взлелеяно и получило блестящее продолжение в трудах великих теоретиков схоластической традиции испанского золотого века, которых, несомненно, следует рассматривать как главных предшественников австрийской школы экономической теории.
На то, что основные принципы экономического либерализма разработаны не шотландскими кальвинистами и протестантами, а произошли из доктрин доминиканцев и иезуитов, указывал также Фридрих фон Хайек, самый блистательный ученик Людвига фон Мизеса. В своей нобелевской речи (1974 г.) Хайек даже процитировал двух испанских схоластов, Луиса де Молину и Хуана де Луго.
Говоря о схоластах, необходимо упомянуть Диего де Коваррубиаса-и-Лейвы (1512—1577). В 1555 г. Коваррубиас лучше, чем кто-либо до него, сформулировал существо субъективной теории ценности, ключевой пункт всей системы австрийского экономического анализа, заявив: «Ценность вещи зависит не от ее объективной природы, а от субъективных оценок людей, даже когда эта оценка нелепа». Чтобы проиллюстрировать свою мысль, он добавил: «В Индиях пшеница дороже, чем в Испании, потому что там люди ценят ее больше, хотя объективная природа пшеницы везде одинакова».
Основанную Коваррубиасом субъективистская традицию продолжил другой замечательный схоласт Луис Саравиа-де-ла-Калье. Он первым пролил свет на истинное соотношение между рыночными ценами и издержками. Саравиа-де-ла-Калье утверждал, что во всех случаях издержки обычно следуют за ценами, но никак не наоборот. Таким образом, он опередил свое время, указав на ошибочность объективной теории ценности, впоследствии разработанной представителями английской классической школы, заложившими фундамент для теории эксплуатации Карла Маркса и его социалистических последователей.
Следующий замечательный вклад испанских схоластов — введение динамической концепции конкуренции, понимаемой как предпринимательский процесс соперничества, являющийся движущей силой рынка и развития всего общества. Эта идея стала впоследствии центральной для австрийской рыночной теории.
В общем, схоласты испанского золотого века смогли сформулировать то, что позднее стало ключевыми теоретическими принципами австрийской экономической школы, а именно: во-первых, субъективную теорию ценности (Диего де Коваррубиас-и-Лейва); во-вторых, правильную взаимосвязь между ценами и издержками (Саравиа-де-ла-Калье); в-третьих, динамическую природу рынка и нереализуемость модели равновесия (Хуан де Луго и Хуан де Салас); в-четвертых, динамическую концепцию конкуренции, понимаемой как процесс соперничества между продавцами (Кас-тильо де Бовадилья и Луис де Молина); в-пятых, принцип временного предпочтения (заново открытый Мартином де Аспилькуэтой); в-шестых, глубоко искажающее воздействие инфляции на экономическую жизнь (Хуан де Мариана, Диего де Коваррубиас и Мартин де Аспилькуэта); в-седьмых, критический анализ организации банковского дела на основе частичного резервирования (Саравиа-де-ла-Калье и Мартин де Аспилькуэта); в-восьмых, признание того, что банковские депозиты образуют часть денежной массы (Луис де Молина и Хуан де Луго); в-девятых, невозможность организовать общество на основе приказов и принуждения по причине отсутствия информации, которая могла бы обеспечить координацию на основе таких приказов (Хуан де Мариана); и, в-десятых, либертарианскую традицию, согласно которой все неоправданные вторжения в рыночную деятельность представляют собой нарушение естественного права (Хуан де Мариана).
Предтечей австрийской экономической теории стал также французский экономист Фредерик Бастиа (1801-1850), пропагандист свободной беспошлинной торговли. Его становление происходило в период жесткого протекционизма, что привело к закрытию многих бизнесов. Научная деятельность Фредерика Бастиа пришлась на период до и во время европейских революций 1848-1849 гг. Одновременно с ним заявил о себе Карл Маркс (1818-1883). Однако позиции двух экономистов были диаметрально противоположны.
Бастиа доказывал, что накопление капитала ведёт к обогащению наёмных работников: за повышением производительности труда следует рост реальных доходов рабочих, как за счёт роста оплаты труда, так и за счёт удешевления продуктов, которые производят и потребляют рабочие. Одновременно с ростом капитала снижается и его цена, тем самым ускоряя развитие экономики. Таким образом, интересы и капиталистов, и рабочих совпадают — как минимум, в требовании свободной торговли и ограничения государственного вмешательства. Капитал, по утверждению Бастиа, всегда работает на интересы людей, которые им не владеют — то есть, на интересы потребителей. Поэтому для Бастиа экономика — это, прежде всего точка зрения потребителя: «любые явления в экономике следует оценивать с точки зрения потребителя». Банкиры контролируют конкретные адреса, куда течёт капитал, но генеральное направление инвестиций определяется именно массой потребителей. Вмешательство государства в практику частных капитальных вложений искажает волю потребителей и приводит к неэффективному, замедленному, развитию.
Собственно австрийская экономическая школа начала свою жизнь с деятельности Карла Менгера (1840-1921). Его главной заслугой было то, что он открыл и вдохнул жизнь в эту континентальную испанскую традицию, которая пребывала в упадке в том числе из-за пагубного влияния Адама Смита и всей классической школы политической экономии на историю экономической мысли. Как отмечает Мюррей Ротбард, Адам Смит отбросил все, относившееся к субъективной теории ценности, центральной роли предпринимателя и попыткам объяснить цены, складывающиеся на реальном рынке, и выдвинул на передний план трудовую теорию ценности, которую позднее Маркс, доведя дело до логического конца, положил в основание своей теории капиталистической эксплуатации. Кроме того, Адам Смит порвал с радикальной позицией laissez faire, выдвинутой его континентальными (испанскими, французскими и итальянскими) предшественниками и сторонниками естественного права, и ввел в историю идей вялый «либерализм», в такой степени изрешеченный исключениями и прояснениями, что его могли бы принять даже многие из современных социал-демократов.
Увидев несоответствие теории Адама Смита наблюдаемых им экономическим процессам, Карл Менгер изложил свои принципы в книге «Основания политической экономии» (1871 г.). Она стала одной из наиболее влиятельных работ в истории экономической мысли. Ее положения стали в основу австрийской экономической мысли. Карл Менгер считал, что развитие экономической науки будет опираться на человека как творческое начало и главное действующее лицо всех социальных процессов и событий (субъективизм), а также, впервые с позиций субъективизма была сформулирована целостная теория стихийного возникновения и эволюции всех общественных (экономических, правовых и языковых) институтов, понимаемых как утвердившиеся модели поведения.
Самым значительным и влиятельным экономистом австрийской школы в ХХ в. признан Людвиг фон Мизес. В отдельном своем труде – «Социализм» он доказал несостоятельность этого общественно-экономического строя, так как при нем невозможен экономический расчет. И он единственный из представителей австрийской экономической школы смог обобщить все ее ключевые положения в одном фундаментальном труде. Эта 800-страничная работа озаглавлена «Человеческая деятельность: трактат по экономической теории». Первое немецкое издание появилось до Второй мировой войны, когда Мизес работал профессором в Женеве. С тех пор этот труд был переведен на 9 языков и является одним из самых цитируемых. С чтения этой книги следует начинать каждому, желающему глубже ознакомиться с австрийской экономической школы.
Как уже говорилось, наиболее блистательным учеником Мизеса был Фридрих фон Хайек, лауреат Нобелевской премии (1974 г.). Отличительным вкладом Хайека в австрийскую теорию стало то, что он соединил экономику с теорией права и политологией. Он указал на разрушающее влияние государственного вмешательства не только для экономики, но и для традиционного права. Унижение концепции права влечет за собой также деформацию концепции справедливости, считает Хайек.
Итак, пожалуй, следует остановиться на основных чертах австрийской экономической школы.
Что, по мнению австрийцев, составляет предмет экономической науки?
На этот вопрос ответил Людвиг фон Мизес: «Предмет экономической науки — не товары и услуги, а деятельность живых людей. Ее цель — не распространяться по поводу идеальных конструкций типа равновесия. Единственная задача экономической науки анализ деятельности людей, процессов».
Методологическим подходом является субъективизм. То есть с позиции субъективизма рассматриваются человеческая деятельность, а значит и экономические процессы.
Главным действующим лицом и движущей силой является творческий предприниматель. Любой человек, действующий в соответствии со своими представлениями о будущем развитии событий, является предпринимателем. В этом смысле, согласно Мизесу, мы все являемся предпринимателями;
Особая роль концепции ошибки – в австрийской экономической теории в отличие от неоклассической, где она обычно оставляется без внимания. Для австрийцев «чистая» предпринимательская ошибка совершается тогда, когда на рынке остаются необнаруженные предпринимателями возможности получить прибыль. Именно существование такого типа ошибки лежит в основе «чистой предпринимательской прибыли», извлекаемой теми, кто ее обнаруживает и устраняет.
По убеждению австрийцев, предпринимательство является координирующей силой. Как только предприниматель открывает возможность прибыли, запускается стихийный процесс координации. Этот процесс объясняет тенденцию к равновесию, свойственной всякой подлинно рыночной экономике.
Информация рассматривается как субъективная и постоянно меняющаяся.
Австрийцы рассматривают использование математики в экономической науке, скорее, как порок, а не достоинство, потому что этот символический язык был разработан для нужд логики, естественных наук и инженерного дела. Во всех этих областях нет ничего похожего на субъективное время и творческую предприимчивость, а потому в математических построениях отсутствуют самые главные особенности людей, являющихся главными фигурантами изучаемых экономикой социальных процессов.
С позиций австрийской экономической теории социалистический, позитивистский или строго утилитаристский идеалы недостижимы по следующим причинам: во-первых, из-за огромных объемов информации; во-вторых, из-за природы ключевой информации (разрозненной, субъективной и неявной); в-третьих, из-за динамизма предпринимательского процесса (невозможно передать информацию, которую предприниматели еще не создали в процессе постоянного, новаторского созидания); и, в-четвертых, из-за воздействия принуждения или научного «наблюдения» (которые искажают процесс предпринимательского порождения информации, препятствуют ему или просто делают его невозможным).
Иными словами, без свободы предпринимательства в условиях рыночной экономики информация, необходимая каждому для оценки альтернативных решений, не создается. Если совсем коротко: в отсутствие предпринимательства экономический расчет невозможен. Это не только один из важнейших выводов, вытекающих из экономического анализа австрийской школы, но и ядро теоремы о невозможности экономического расчета при социализме, открытой Мизесом и Хайеком.
Автор Марат Якупов, написано 18 марта 2011 г. в 11:11
Австрийская экономическая школа называется австрийской по стечению обстоятельств. Она могла бы называться и украинской, так как самый видный ее представитель Людвиг фон Мизес родился во Львове в 1881 году. В то время, правда, это была Австро-Венгерская империя. Она могла бы называться и американской, поскольку тот же Мизес значительную часть своей жизни провел в США.
Сегодня последователи австрийской экономической школы есть во многих странах. Положения этого научного направления применимы к экономике независимо от ее национальной принадлежности. Слово «австрийская» имеет весьма условный характер и говорит лишь о том, что среди ее основателей много австрийцев.
Принято считать, что основателем австрийской экономической школы является Карл Менгер (1840—1921), который в 1871 г. опубликовал работу «Основания политической экономии». Современный представитель австрийской экономической школы испанец Хесус Уэрта де Сото считает, что Карл Менгер лишь продолжил традицию, возникшую в европейском католицизме и уходящую корнями в греческую философию, а также в правовую, философскую и политическую мысль классического Рима.
Действительно, в Риме классического периода обнаружили, что закон во многом образом опирается на обычай, а юридические институты (подобно экономическим, а также языку) возникают в ходе длительного процесса развития и включают огромный объем информации и знания, намного превосходящий умственные способности любого правителя, сколь угодно мудрого и доброго.
Цицерон («О Государстве» 2.1—2), излагая взгляды Катона, пишет: «Наше государство создано умом не одного, а многих людей и не в течение одной человеческой жизни, а в течение нескольких веков и на протяжении жизни нескольких поколений. Ибо, говорил Катон, никогда не было такого одаренного человека, от которого ничто не могло бы ускользнуть, и все дарования, сосредоточенные в одном человеке, не могли бы в одно и то же время проявиться в такой предусмотрительности, чтобы он мог обнять все стороны дела, не обладая долговременным опытом».
Ядро этой фундаментальной идеи послужит основой для аргумента Людвига фон Мизеса о теоретической невозможности социалистического планирования.
В Средние века эта идея была сохранена и усилена благодаря христианскому гуманизму и томистской философии естественного права, которое мыслилось как совокупность этических принципов, неподвластных силе любого земного правительства. Пьетро ди Джовани Оливи, святой Бернардин Сиенский и святой Антонин Флорентийский в числе других разрабатывали теории развития рыночной экономики и цивилизации, в которых ведущую роль играли предприимчивость и творческая способность человека. Это направление мысли было подхвачено, взлелеяно и получило блестящее продолжение в трудах великих теоретиков схоластической традиции испанского золотого века, которых, несомненно, следует рассматривать как главных предшественников австрийской школы экономической теории.
На то, что основные принципы экономического либерализма разработаны не шотландскими кальвинистами и протестантами, а произошли из доктрин доминиканцев и иезуитов, указывал также Фридрих фон Хайек, самый блистательный ученик Людвига фон Мизеса. В своей нобелевской речи (1974 г.) Хайек даже процитировал двух испанских схоластов, Луиса де Молину и Хуана де Луго.
Говоря о схоластах, необходимо упомянуть Диего де Коваррубиаса-и-Лейвы (1512—1577). В 1555 г. Коваррубиас лучше, чем кто-либо до него, сформулировал существо субъективной теории ценности, ключевой пункт всей системы австрийского экономического анализа, заявив: «Ценность вещи зависит не от ее объективной природы, а от субъективных оценок людей, даже когда эта оценка нелепа». Чтобы проиллюстрировать свою мысль, он добавил: «В Индиях пшеница дороже, чем в Испании, потому что там люди ценят ее больше, хотя объективная природа пшеницы везде одинакова».
Основанную Коваррубиасом субъективистская традицию продолжил другой замечательный схоласт Луис Саравиа-де-ла-Калье. Он первым пролил свет на истинное соотношение между рыночными ценами и издержками. Саравиа-де-ла-Калье утверждал, что во всех случаях издержки обычно следуют за ценами, но никак не наоборот. Таким образом, он опередил свое время, указав на ошибочность объективной теории ценности, впоследствии разработанной представителями английской классической школы, заложившими фундамент для теории эксплуатации Карла Маркса и его социалистических последователей.
Следующий замечательный вклад испанских схоластов — введение динамической концепции конкуренции, понимаемой как предпринимательский процесс соперничества, являющийся движущей силой рынка и развития всего общества. Эта идея стала впоследствии центральной для австрийской рыночной теории.
В общем, схоласты испанского золотого века смогли сформулировать то, что позднее стало ключевыми теоретическими принципами австрийской экономической школы, а именно: во-первых, субъективную теорию ценности (Диего де Коваррубиас-и-Лейва); во-вторых, правильную взаимосвязь между ценами и издержками (Саравиа-де-ла-Калье); в-третьих, динамическую природу рынка и нереализуемость модели равновесия (Хуан де Луго и Хуан де Салас); в-четвертых, динамическую концепцию конкуренции, понимаемой как процесс соперничества между продавцами (Кас-тильо де Бовадилья и Луис де Молина); в-пятых, принцип временного предпочтения (заново открытый Мартином де Аспилькуэтой); в-шестых, глубоко искажающее воздействие инфляции на экономическую жизнь (Хуан де Мариана, Диего де Коваррубиас и Мартин де Аспилькуэта); в-седьмых, критический анализ организации банковского дела на основе частичного резервирования (Саравиа-де-ла-Калье и Мартин де Аспилькуэта); в-восьмых, признание того, что банковские депозиты образуют часть денежной массы (Луис де Молина и Хуан де Луго); в-девятых, невозможность организовать общество на основе приказов и принуждения по причине отсутствия информации, которая могла бы обеспечить координацию на основе таких приказов (Хуан де Мариана); и, в-десятых, либертарианскую традицию, согласно которой все неоправданные вторжения в рыночную деятельность представляют собой нарушение естественного права (Хуан де Мариана).
Предтечей австрийской экономической теории стал также французский экономист Фредерик Бастиа (1801-1850), пропагандист свободной беспошлинной торговли. Его становление происходило в период жесткого протекционизма, что привело к закрытию многих бизнесов. Научная деятельность Фредерика Бастиа пришлась на период до и во время европейских революций 1848-1849 гг. Одновременно с ним заявил о себе Карл Маркс (1818-1883). Однако позиции двух экономистов были диаметрально противоположны.
Бастиа доказывал, что накопление капитала ведёт к обогащению наёмных работников: за повышением производительности труда следует рост реальных доходов рабочих, как за счёт роста оплаты труда, так и за счёт удешевления продуктов, которые производят и потребляют рабочие. Одновременно с ростом капитала снижается и его цена, тем самым ускоряя развитие экономики. Таким образом, интересы и капиталистов, и рабочих совпадают — как минимум, в требовании свободной торговли и ограничения государственного вмешательства. Капитал, по утверждению Бастиа, всегда работает на интересы людей, которые им не владеют — то есть, на интересы потребителей. Поэтому для Бастиа экономика — это, прежде всего точка зрения потребителя: «любые явления в экономике следует оценивать с точки зрения потребителя». Банкиры контролируют конкретные адреса, куда течёт капитал, но генеральное направление инвестиций определяется именно массой потребителей. Вмешательство государства в практику частных капитальных вложений искажает волю потребителей и приводит к неэффективному, замедленному, развитию.
Собственно австрийская экономическая школа начала свою жизнь с деятельности Карла Менгера (1840-1921). Его главной заслугой было то, что он открыл и вдохнул жизнь в эту континентальную испанскую традицию, которая пребывала в упадке в том числе из-за пагубного влияния Адама Смита и всей классической школы политической экономии на историю экономической мысли. Как отмечает Мюррей Ротбард, Адам Смит отбросил все, относившееся к субъективной теории ценности, центральной роли предпринимателя и попыткам объяснить цены, складывающиеся на реальном рынке, и выдвинул на передний план трудовую теорию ценности, которую позднее Маркс, доведя дело до логического конца, положил в основание своей теории капиталистической эксплуатации. Кроме того, Адам Смит порвал с радикальной позицией laissez faire, выдвинутой его континентальными (испанскими, французскими и итальянскими) предшественниками и сторонниками естественного права, и ввел в историю идей вялый «либерализм», в такой степени изрешеченный исключениями и прояснениями, что его могли бы принять даже многие из современных социал-демократов.
Увидев несоответствие теории Адама Смита наблюдаемых им экономическим процессам, Карл Менгер изложил свои принципы в книге «Основания политической экономии» (1871 г.). Она стала одной из наиболее влиятельных работ в истории экономической мысли. Ее положения стали в основу австрийской экономической мысли. Карл Менгер считал, что развитие экономической науки будет опираться на человека как творческое начало и главное действующее лицо всех социальных процессов и событий (субъективизм), а также, впервые с позиций субъективизма была сформулирована целостная теория стихийного возникновения и эволюции всех общественных (экономических, правовых и языковых) институтов, понимаемых как утвердившиеся модели поведения.
Самым значительным и влиятельным экономистом австрийской школы в ХХ в. признан Людвиг фон Мизес. В отдельном своем труде – «Социализм» он доказал несостоятельность этого общественно-экономического строя, так как при нем невозможен экономический расчет. И он единственный из представителей австрийской экономической школы смог обобщить все ее ключевые положения в одном фундаментальном труде. Эта 800-страничная работа озаглавлена «Человеческая деятельность: трактат по экономической теории». Первое немецкое издание появилось до Второй мировой войны, когда Мизес работал профессором в Женеве. С тех пор этот труд был переведен на 9 языков и является одним из самых цитируемых. С чтения этой книги следует начинать каждому, желающему глубже ознакомиться с австрийской экономической школы.
Как уже говорилось, наиболее блистательным учеником Мизеса был Фридрих фон Хайек, лауреат Нобелевской премии (1974 г.). Отличительным вкладом Хайека в австрийскую теорию стало то, что он соединил экономику с теорией права и политологией. Он указал на разрушающее влияние государственного вмешательства не только для экономики, но и для традиционного права. Унижение концепции права влечет за собой также деформацию концепции справедливости, считает Хайек.
Итак, пожалуй, следует остановиться на основных чертах австрийской экономической школы.
Что, по мнению австрийцев, составляет предмет экономической науки?
На этот вопрос ответил Людвиг фон Мизес: «Предмет экономической науки — не товары и услуги, а деятельность живых людей. Ее цель — не распространяться по поводу идеальных конструкций типа равновесия. Единственная задача экономической науки анализ деятельности людей, процессов».
Методологическим подходом является субъективизм. То есть с позиции субъективизма рассматриваются человеческая деятельность, а значит и экономические процессы.
Главным действующим лицом и движущей силой является творческий предприниматель. Любой человек, действующий в соответствии со своими представлениями о будущем развитии событий, является предпринимателем. В этом смысле, согласно Мизесу, мы все являемся предпринимателями;
Особая роль концепции ошибки – в австрийской экономической теории в отличие от неоклассической, где она обычно оставляется без внимания. Для австрийцев «чистая» предпринимательская ошибка совершается тогда, когда на рынке остаются необнаруженные предпринимателями возможности получить прибыль. Именно существование такого типа ошибки лежит в основе «чистой предпринимательской прибыли», извлекаемой теми, кто ее обнаруживает и устраняет.
По убеждению австрийцев, предпринимательство является координирующей силой. Как только предприниматель открывает возможность прибыли, запускается стихийный процесс координации. Этот процесс объясняет тенденцию к равновесию, свойственной всякой подлинно рыночной экономике.
Информация рассматривается как субъективная и постоянно меняющаяся.
Австрийцы рассматривают использование математики в экономической науке, скорее, как порок, а не достоинство, потому что этот символический язык был разработан для нужд логики, естественных наук и инженерного дела. Во всех этих областях нет ничего похожего на субъективное время и творческую предприимчивость, а потому в математических построениях отсутствуют самые главные особенности людей, являющихся главными фигурантами изучаемых экономикой социальных процессов.
С позиций австрийской экономической теории социалистический, позитивистский или строго утилитаристский идеалы недостижимы по следующим причинам: во-первых, из-за огромных объемов информации; во-вторых, из-за природы ключевой информации (разрозненной, субъективной и неявной); в-третьих, из-за динамизма предпринимательского процесса (невозможно передать информацию, которую предприниматели еще не создали в процессе постоянного, новаторского созидания); и, в-четвертых, из-за воздействия принуждения или научного «наблюдения» (которые искажают процесс предпринимательского порождения информации, препятствуют ему или просто делают его невозможным).
Иными словами, без свободы предпринимательства в условиях рыночной экономики информация, необходимая каждому для оценки альтернативных решений, не создается. Если совсем коротко: в отсутствие предпринимательства экономический расчет невозможен. Это не только один из важнейших выводов, вытекающих из экономического анализа австрийской школы, но и ядро теоремы о невозможности экономического расчета при социализме, открытой Мизесом и Хайеком.