Джорджо Агамбен: homo sacer

Что такое / кто такой суверен? - Это тот кто, по словам заклинателя национал-социалистической государственности Карла Шмитта (1888-1985), обладает силой заявить во всеуслышание: Я, Суверен, стоящий вне правовых отношений, объявляю, что нет никаких возможностей быть вне правовых отношений!
Парадокс? Да. Нет. Европейская политическая мысль долго шла к этому, хотя практика шла быстрее. Чтобы понять это, следует обратиться к значительной фигуре в современной философии государственности - к Томасу Гоббсу (1588-1679). В своём эпохальном труде "Левиафан" он обосновывает возникновение абсолютистского государства при помощи фиктивного учения об общественном договоре, который заключили между собой жители естественного догосударственного состояния. Того самого, которое и "война всех против всех", и "человек человеку волк", и "анархия". Так вот, правовое состояние, которое гарантируется государством, не упраздняет состояния естественного, не вытесняет его вовне, за границы "дозволенного", оно содержит его в себе. Постоянно. И в случае необходимости хозяин правового состояния снимает с себя одежды правового государства и кидается на своих граждан, подобно дикому зверю. За примерами ходить далеко не надо, они вездесущи: будь то любая диктатура, или концепции "защищающейся демократии" в любой "цивилизованной" стране, чрезвычайное положение, являющееся одновременно и правовым понятием и попранием понятия права как такового. В это и двуличие права суверена - право как постоянное присутствие, и возможность, потенция как насилие в отношении расслабившихся субъектов Левиафана. Ссылаясь на того же Шмитта, на его "Политическую теологию", можно сравнить чрезвычайное положение где, исполнение и нарушение закона полностью совпадают друг с другом, с образом Мессии в иудаизме (как бы цинично это сравнение ни звучало в данном контексте). Законный Мессия приходит, как и было обещано священными книгами, и отменяет своим пришествием их актуальность и действенность.