Либия - справка

Муаммар Каддафи
поддерживал тесные связи с египетским президентом Гамалем Абдель Насером. Оба лидера пытались построить социалистическое общество, основанное на исламе, морали и патриотизме. Однако ухудшение отношений с Египтом после смерти Насера и сближения его преемника Садата с США и Израилем побудило Каддафи в начале 70-х годов сформулировать свою собственную идеологию.
Своеобразная концепция общественного развития, выдвинутая Каддафи, изложена в его главном труде — «Зелёной книге», в которой идеи ислама сплетаются с теоретическими положениями русских анархистов Кропоткина и Бакунина. Джамахирия (официальное название государственного строя Ливии) в переводе с арабского означает «власть народных масс».

пиздежь тут полный, ибо "сочетаются" несочетаемые вещи:
1) религия и атеизм;
2) йерархия и якобы анархизм;
3) ислам, мораль и патриотизм НИКАК нельзя "сплести" с идеями ни Бакунина, ни Кропоткина;
(если кому-то неясно почему нельзя, советую учить матчасть, а именно - труды Бакунина и Кропоткина, а потом сравнивать их с политической структурой Либийского ГОСУДАРСТВА...

Одним из первых шагов Каддафи после прихода к власти стала реформа календаря: в нём были изменены названия месяцев года, а летоисчисление стало вестись от года смерти пророка Мухаммеда. 15 апреля 1973 года, во время своего выступления в Зуваре, он провозгласил культурную революцию, которая включала пять пунктов:

* аннулирование всех существующих законов, принятых предыдущим монархическим режимом и их замена законами, основанными на шариате;
* репрессии против коммунизма и консерватизма, производя чистку всех политических оппозиционеров — тех, кто выступал или сопротивлялся революции, таких, как коммунисты, атеисты, члены Братьев-мусульман, защитники капитализма и агенты западной пропаганды;
* распределение оружия между людьми таким образом, чтобы общественное сопротивление защитило бы революцию;
* административная реформа, чтобы закончить чрезмерную бюрократизацию, превышение обязанностей, и взяточничество;
* поощрение исламской мысли, отвержение любых идей, не соответствующих с нею, особенно идеи, импортированные из других стран и культур.

По словам Каддафи, ливийская культурная революция, в отличие от китайской культурной революции, не внедряла что-то новое, а, скорее, ознаменовала возвращение к арабскому и исламскому наследию.

Режим Каддафи в 1970-1990-е годы имел много общего с другими аналогичными постколониальными режимами в Африке и на Ближнем Востоке. Богатая природными ресурсами, но нищая, отсталая, трайбалистская Ливия, из которой в первые годы правления Каддафи изгонялись атрибуты западной жизни, была объявлена страной особого пути развития. Официальная идеология представляла собой смесь крайнего этнического национализма, рентоориентированного планового социализма, государственного ислама и военной диктатуры «левого» толка с Каддафи во главе при декларируемой коллегиальности управления и «народовластии». Несмотря на это, а также на то, что Каддафи в разное время поддерживал различные радикальные политические течения, внутри страны его политика в эти годы была относительно умеренной. Опорой режима были армия, госаппарат и сельское население, для которого эти институты были фактически единственным механизмом социальной мобильности.

у кого-нибудь еще есть мысли о схожести анархизма с "джамахиризмом"?
Если ответ "да" - лечитесь. Желательно 9-мм пилюлей в висок, однократно.

а вот это - полный маразм:

Согласно «Зелёной Книге»: «если национальный дух оказывается сильнее религиозного духа, то борьба между различными нациями, до этого объединенными одной религией, усиливается, и каждая из этих наций добивается независимости, возвращаясь к свойственной ей общественной структуре»; «племя — это та же семья, но увеличившаяся вследствие роста потомства, то есть племя — это большая семья. Нация — это племя, но племя, разросшееся в результате увеличения потомства, то есть нация — это большое племя. Мир — это нация, но нация, разделившаяся на множество наций в результате роста населения, то есть мир — это большая нация».[9]

«Племя — это естественная социальная защита человека, обеспечивающая его социальные потребности». В Ливии, соответствии с принятыми социальными традициями, племя коллективно обеспечивает выкуп своих членов, сообща платит за них штраф, совместно мстит за них, коллективно их защищает. Особое место в Зеленой Книге отведено женщине, ее физическому строению и социальной роли в обществе:

* Во-первых — «женщина — человек, равно как и мужчина»;
* Во-вторых — женщина — особь женского пола, а мужчина — особь мужского пола. В силу этого женщина «имеет регулярное заболевание в виде ежемесячных кровотечений, если же этого не происходит, значит, у нее наступила беременность».
* В-третьих — тенденция лишить женщину ее естественной роли матери и заменить ее как мать яслями кладет начало отказу от гуманного, человеческого общества и превращению его в биологическое общество, живущее искусственной жизнью (вследствие этого в Ливии отсутствуют детские сады, а женщина, родив ребенка, уже никогда не выходит на работу).
* В-четвёртых — мужские особи в мире растений и животных по природе своей сильные и грубые, тогда как женские и в мире растений, и в мире животных, и в мире людей по природе своей красивые и нежные.

Исходя из этого, М. Каддафи делает вывод, что "человеческие права равны для всех — мужчин и женщин, однако обязанности далеко не равны.

А, да. Многие из них были студентами по камуфляжу. На самом деле их обучали в высшей школе МВД. Мне это один суданец сказал, был в нашей пестрорасовой компании и однажды признался, что не студент он, а офицер внутренних войск, а потом добавил, что "все либийцы такие же, как я, кроме твоих коллег по вузу".
Суданцы себя арабами считают, за что скажем нигерийцы и танзанийцы все время над ними шутили.

В 1950-80-ые годы во многих мусульманских странах произошли события, которые обозначают одним термином – исламские революции. Что бы там ни говорили о консервативности этих революций, но нельзя отрицать одного – в ходе них эти страны освобождались от зависимости от США и Запада. Первая такая революция произошла еще в 1952 году в Египте, а потом Ливия, Иран, Ирак, Афганистан и так далее. Одним из самых ярких идеологов и практиков всех этих событий является председатель Ливийской Джамахирии Муамар Каддафи. Можно по разному к нему относится, но не замечать нам, автономам, его нельзя. Он стал автором своеобразной концепции арабского социализма, чем-то похожей на анархизм. В либертарной самиздатовской прессе были попытки дать оценку его теории, но не очень успешные. Мы попытаемся исправить этот пробел.





Предыстория

Исламская революция в Ливии произошла 1 сентября 1969 года. Курсант военного училища Муамар Каддафи создал подпольную организацию «Свободные офицеры», которая несколько лет готовила вооруженный переворот, чтобы свергнуть проамериканское правительство. В этот день часть сагитированных военных частей, перекрыла дороги к американским военным базам на территории Ливии и уже к вечеру этого же дня по радио было объявлено, что в «стране революция».

Каддафи быстро выдвинулся вперед, стал в глазах ливийцев ассоциироваться с этими событиями, а в 1972 году обнародовал свои взгляды в «Зеленой книги». Совокупность этих взглядов принято называть «третья мировая теория» и они представляют из себя смесь ислама с анархизмом. Не случайно именно при Каддафи были переведены на арабский язык труды русских теоретиков анархизма – Бакунина и Кропоткина.

В Ливии также был создан особый тип политического устройства – Джамахирия(народовластие) с большим привнесением элементов прямой демократии в политическую систему общества. За новейшую историю Ливия несколько раз в этой стране заявлялось об «почти что» устранении государства. Последний раз Каддафи сделал такое заявление 3 марта 2008. На одном из публичных выступлений он сказал, что правительство не справляется со своими задачами в рамках ведения внутренней политики, что его нужно устранить раз и навсегда, оставив лишь несколько министерств.

Против представительной демократии

В «Зеленой книге» Каддафи бросаются в глаза очень жесткие выпады против парламентаризма. Конечно, это еще не повод, чтобы причислять Каддафи к анархистам. И Гитлер в «Майн кампфе» и Муссолини в «Доктрине фашизма» резко нападали на парламентаризм. Тем не менее, критика Каддафи действительно носит анархичный характер.

Вот несколько цитат. «Представительство народа в парламентах является обманом, а парламентаризм - это порочное решение проблемы демократии. Основное назначение парламента - выступать от имени народа, что само по себе недемократично, поскольку демократия означает власть самого народа, а не власть тех, кто выступает от его имени».

«Парламенты стали узаконенным барьером, мешающим народу осуществлять свою власть, отстранившим массы от участия в политике и монополизировавшим их власть. Народу оставлено чисто внешнее фальсифицированное проявление демократии - право на стояние в длинных очередях к урнам на избирательных участках».

«Прямая демократия - это идеальное решение, которое, будучи воплощено на практике, не может являться предметом спора и разногласий».

Подчеркиваем, что пишет это ни Кропоткин или Бакунин, ни Чомский или Букчин, а политик, который для США является олицетворением терроризма и тоталитаризма!

Против партий и классового подхода

Каддафи в своей «Зеленой книге» также отрицает партию как форму политической организации. Цель образования партии - создание орудия правления народом, иными словами, правления теми, кто стоит вне партии, при помощи партии, ибо партия зиждется на деспотическом авторитарном принципе подчинения народа партии, - считает Каддафи. Причем, обосновывает свое отрицание партии, он также как и анархисты. Партия – это власть части над целым, что недемократично по своей сути.

Классовый подход исламский революционер Каддафи также подвергает резкой критике. Он пишет, что если в каком-либо обществе устанавливает власть одного класса, и не важно какого класса – пролетариата или буржуазии, то политический режим в таком обществе неизбежно будет диктаторским.

«Классовая политическая система подобна партийной, племенной или клановой системе. Класс, как и партия, племя или клан, подчиняет себе общество, в котором он господствует… Партия, создаваемая определенным классом, постепенно подменяет собой этот класс, а в дальнейшем и класс, противостоящий ее собственному классу».

Ислам

Высказывая такие довольно радикальные (для действующего политика государственного масштаба) мысли, Каддафи дальше от критики переходит к построению идеала. После таких резких и справедливых заявлений возникает вопрос: хорошо, если мы против марксизма, классового подхода и вообще всей европейской социалистической мысли, то что же тогда взамен? А вот тут-то и начинаются не совсем удобные для современного европейского активиста мысли. «Подлинным Законом общества является либо обычай, либо религия», - заявляет Каддафи.

Объяснение религии, традиционализма и «власти обычая» у Каддафи очень специфичное. Каддафи считает, что обычай это и есть закон самоорганизации общества и самоконтроля его над самим собой вне всякого государства. Каддафи как-то очень по своему, из какого-то своего особого угла, выворачивает концепцию «естественного права» и «гражданского состояния» Жана Жака Руссо. Руссо и вообще европейские либералы 17-18 века объясняли, что в естественном состоянии человек зверь и волк и только в обществе появляется новое состояние – «гражданское состояние», цивилизация, которое закрепляется законодательством. Каддафи наоборот выступает против каких-либо закрепленных законодательством норм и конституции. Законы в его объяснении это насилие над обществом и каждым конкретным человеком. Есть обычай – он естественен, понятен каждому вне зависимости от образования и потому, никаких законов не нужно.

При этом ислам у Каддафи является универсальной идеологией. Не нужно никаких политических концепций арабскому миру – в «Коране» все сказано.

Национализм

Дальше - больше. Отказываясь от классового подхода, ливийский революционер заявляет, что основа его взглядов – нация. Каддафи, конечно, не является националистом в европейском смысле этого слова. Он не фундаменталист и не фанатик. В слово «нация» он не вкладывает этнический смысл - «общественный, то есть национальный фактор является двигателем истории человечества», пишет он в «Зеленой книге». Он не националист, но и не сторонник классового подхода. Тогда кто же он?

Каддафи очень хитрый и опытный политик. Он может произносить крайне правильные и обличительные речи, обращаться к либертарным ценностям, но в реальной жизни все равно исходить из реального положения и отбрасывать эти ценности.

Чем дальше, тем больше Каддафи рассуждает как типичный националист. У него заходит речь о семье, ее «роли для нации» и в том же духе. Но при этом опять же, рассуждая о семье, он противопоставляет ее государству, в то время как какой-нибудь европейский националист твердит, что «семья – основа государства». Как только мы пытаемся обвинить Каддафи в том, что он правый, он оказывается анархистом. Как только мы говорим, что он левый – он оказывается националистом. Просто всю историю европейской мысли в условиях мусульманского мира он понял очень по своему.

Понять – кто же такой Каддафи на основе только «Зеленой книги» невозможно. Значит, нужно изучить его деятельность как политика. В конце концов он уже сорок лет как действующий политик. И до сих пор действующий.

Реальность

Через некоторое время после революции в Ливии была создана особая политическая система – Ливийская Джамахирия. Формально она было выстроена снизу вверх на основе прямой демократии. Было разрешено свободное ношение и хранение огнестрельного оружия, ливийцам нуждающимся в жилье стали раздавать квартиры бесплатно.

С другой стороны, сам Каддафи, его ближайшие соратники и армия стоят вне Ливийской Джамахирии. Каддафи может в любое время оказывать сильное влияние на всю страну и всю политическую систему. Государство в Ливии как политический институт все-таки существует, хотя и в очень своеобразной форме. На самом Каддафи завязано слишком многое, он все равно вождь, после смерти которого может все значительно поменяться.

Официальное название Ливии - Великая Социалистическая Ливийская Арабская Джамахирия. Но оттого, что здесь есть слово социалистическая, еще не значит, что в Ливии социализм. Например, партия Саддама Хусейна(БААС) называлась – Партия Арабского Социалистического Возрождения, но Садам не был ни коммунистом, ни социалистом. В ливийской экономике есть элементы как государственного социализма, так и социализма. Так, в Ливии присутствуют типичные элементы капитализма – наемный труд, частная собственность, предпринимательство. Но при этом, самые доходные отрасли – прежде всего нефтедобычи, принадлежат государству. Каддафи постоянно пытается усмирить (или делает вид) государство и чиновников. Сделать так, чтобы народ получал непосредственную пользу от продажи нефти, но далеко не всегда у него это получается.

Критика

Взгляды Каддафи утопичны. Утопичность их не в требовании прямой демократии, а в том, что религия, обычаи народа подаются в «Зеленой книге» как нечто незыблемое. Религия, обычаи – однажды возникают, меняются, разрушаются.

Многое, что написано, что в «Зеленой книге» - правильно. Нам, конечно, же особенно симпатичны высказывания в пользу прямой демократии, но не очень понятны выступления против классов. И уж совсем нельзя согласиться с обращением к традициям, нации, религии.

В реальной политике действуют классы, социальные группы, партии и просто так все это не перечеркнешь. Можно сколько угодно твердить о том, что надо отказаться от классового подхода в политике, но современная политика по прежнему борьба интересов разных групп. Пусть классы более размыты и классовые противоречия видны не так ясно, но классы все равно есть. Ленин еще в 1903 году писал, что интересы одного класса, в том числе пролетариата, не могут быть поставлены выше интересов всего общества, но реальная жизнь заставила все равно делать ставку на одну особую социальную группу.

Наконец, самая главная проблема Каддафи в том, что он один. Волей исторических обстоятельств во главе революции оказался именно такой человек как он, с такими специфичными взглядами. Не было мощного движения, сильной организации, в которой взгляды Каддафи получили бы развитие и распространение еще до прихода к власти. Все это выглядит как высказывания пророка, чудачества отдельного влиятельного человека.

Первоначальное удивление по поводу того, как человек, излагающий и пропагандирующий столь подробно и чётко либертарные идеи, может быть диктатором, быстро проходит, когда узнаешь хотя бы немногие факты реального положения в Ливии и реальной политики Каддафи. Пусть даже Ливия не взрывала самолет в двумя стами пассажирами, из-за чего против нее были введены экономические санкции. Да взять хотя бы насильственное выселение негритянских племен из южной части Ливии после прихода к власти. И это при том, что в "Зеленой книге" Каддафи писал, что "будущая эпоха - время черной расы"!

Третья часть книги чётко демонстрирует глубоко авторитарный тип мышления автора. Хоть в книге и отрицается власть человека над человеком, отрицается государство, парламенты, законы и правители, однако на смену им тут же вводятся "естествнные законы" и религиозные обычаи. Самую главную черту авторитарного сознания Эрих Фромм в "Бегстве от свободы" определил как веру в то, что 1)жизнь управляется силами, лежащими вне самого человека и 2)единственное счастье - в подчинении этим силам. И если у этатистов и фашистов эта сила - государство, то у Каддафи такой силой становится природа и традиция. Причём свобода у него отождествляется с силами природы.

Отрицание государственной власти для Каддафи только ступенька к традиционалистическому обществу, в котором обычай, традиция и религия возводятся в ранг священных и неприкосновенных законов природы, не подлежащих никакому сомнению. Это путь не к освобождению, а к подавлению индивидуальности человека обществом.

И всё же надо признать, что книга содержит много интересных мыслей, которые хоть и озвучивались ранее различными леворадикальными теоретиками, именно в "Зелёной книге" изложены в предельно доступной и понятной форме.

"Зеленая книга" весьма полезна для изучения и критического рассмотрения. Хотя ни сам автор, ни его "третья мировая теория" вцелом, не вызывают никаких симпатий. Проблема еще и в том, что те "борцы с империализмом", которые сегодня до сих пор на слуху (Уго Чавес, Абдулла Аджалан, Фидель Кастро и пр.) сами далеко не безупречны. Объявлять себя публично их сторонниками глупо хотя бы с "полит-технологиченской" точки зрения. Сегодня, в 21 веке нужны другие герои, которые понимают, как легко даже под вывеской "прямой демократии" превратится в диктатора, которые не запятнали себя и свое движение.

Тем не менее, не смотря на ряд указанных противоречий сам факт возникновения и оформления идей «третьей мировой теории» свидетельствует о живучести либертарных идей. Об их способности возникать в любой стране, пусть даже в такой своеобразной форме.

М., А.П.

Есть одно коренное отличие Ливии от других арабских стран. Очень трагичный конец древней истории Ливии привел к тому, что ливийцы в основной своей массе в Средние века не испытывали феодализма. Их социальные структуры уже к периоду исламского завоевания, то есть к 8 веку, в результате христианских войн и, прежде всего, восстания циркумцеллионов вернулись на доклассовый родоплеменной строй. Они не испытывали ни рабства, ни феодальной зависимости со всеми их недостатками и достоинствами.
Конечно, в Троеградье (Триполи) рабство существовало, но Триполи был пиратским городом, ориентированным не на внутреннюю Ливию, а на Средиземноморье и караванные пути в Черную Африку через пустыни.

Такого опыта социального регресса, как в стране Лептис Магны, я больше не знаю. Фактически итальянцы завоевывали не феодальную страну, а страну родоплеменной демократии.

Итальянцы не желали и не могли менять социальную структуру страны. Им было нужно место для колонизации, для обеспечения безземельных итальянских колонистов парцеллами. Концентрировались они исключительно на побережье. Как рынок сбыта для Фиата и прочего итальянского капитала Ливия была второстепенной. Как результат, независимость Ливия встретила родоплеменной страной, где власть короля была номинальной и не распространялась дальше Триполи, Бенгази и Сирта. Централизованной структурой была армия, которая и взяла власть из безвольных рук короля. Но на голову Каддафи подарком небес свалилась нефть.

Кстати, не все знают, что Киренаика по арабски от века называется Барка (родовой фамилией Ганнибала и его отца, знаменитого полководца Гамилькара тоже была Барка, и еще одного родственника - неудачливого полководца Гасдрубала Барка), на ливийском диалекте - Брега. Государственная нефтяная компания Ливии тоже называется Брега.

Исторический опыт деколонизации ХХ века свидетельствует о том, что преодолеть этап родоплеменной демократии, ввести страну не то, чтобы в этап индустриального или постиндустриального, а хотя бы феодального общества - практически невозможно без большой крови.
Полковнику Каддафи этого сделать мирным путем не удалось, как не удалось до него королю, до него Муссолини, до него Виктору-Эммануилу...

Военные во главе с Каддафи были обречены на борьбу с племенной верхушкой. У вождей, которых дополняли сенусситские пиры, была социальная власть, но не было власти экономической и политической. Так как в стране не было феодализма, то Каддафи не мог пойти и по пути Ганы, где вождям Ашанти предоставили возможность обирать рядовых ашанти и фульбе. Фактически вожди испытывали парадоксальную ситуацию, когда социальный авторитет не мог трансформироваться ни во власть, ни в богатство.

Нефтяные деньги давали Каддафи возможность откупаться от них долгое время, но шейхам всегда мало. Такова природа человеческая.

Любого наблюдательного человека в ливийской глубинке (по крайней мере в Триполитании) поражала одна вещь - в ливийской провинции очень мало людей среднего роста. Люди либо очень высокие, либо маленького роста. Причем невысокие люди также строго делились на крепышей и субтильных. Не было и мулатов (как в современных США, где негров много, а мулатов нет в отличие от мулатских, например, Кубы или Бразилии), хотя были люди семитского типа, а были - негритянского.

Дело в том, что ливийские племена в разное время заселившие поствизантийскую Ливию, практически не смешивались, сохраняя чистоту крови. Причем статус племен был разный: были племена-хозяева, а были племена-клиенты. И каждый ливиец уже по внешнему виду мог понять свой статус по отношению к другому ливийцу. Родоплеменная демократия, помноженная на неравный статус племен.

Каддафи очень хорошо понимал угрозу племенного сепаратизма. Он искал различные способы борьбы с ним. Одним из таких способов была ускоренная, запредельно форсированная, необеспеченная иными, кроме финансовых, ресурсами индустриализация страны. Ее целью была пролетаризация общества, создание рабочего класса, который, по замыслу Каддафи, должен был стать его опорой в борьбе против племенной верхушки. Это принимало странные формы. Например, очевидно, что стране с трехмиллионным населением просто не нужно производство автоматов Калашникова или патронов к нему. Стрелковое оружие и боеприпасы неизмеримо дешевле купить. С учетом того, что все комплектующие и сырье необходимо было покупать за границей, патрон становился золотым, причем перспектив снизить себестоимость не было. Патроны делают из биметалла, для производства которого необходима развитая и изощренная черная и цветная металлургия, химическая промышленность, общее машиностроение, пороховое производство, свинец и пр. и пр. и пр. Для трехмиллионной страны это невозможно, да и не нужно.

Однако социальный проект индустриализации провалился. Единый рабочий класс не формировался. Для формирования классового сознания ведь нужна эксплуатация, а ее в богатой Ливии не было... К тому же запрет на профсоюзы, которые в тех условиях неизбежно приняли бы племенной характер, препятствовал формированию рабочего класса.

Следующей попыткой Каддафи преодолеть трайбализм стало введение прямой демократии. Но, как оказалось, в условиях родоплеменной демократии, прямая демократия становится жутким инструментом. Племя, имеющее численное большинство на том или ином участке, всегда голосовало солидарно, лишая другие племена какого-либо доступа к принятию решений и местам во власти.

Я как-то заехал посмотреть великие развалины Лептис Магны и в соседнем городке Злытень (тысяч 30 населения), зашел в лавку выпить чаю и покалякать с хозяином. Вдруг с улицы раздались страшные вопли. На площадь вбегала большая толпа с палками и камнями, а навстречу ей другая такая же толпа. Люди стали друг друга лупить. Хозяин бросился закрывать железные жалюзи, а меня стал заталкивать вглубь лавки. "Что происходит?" - удивился я. "Выборы", - кротко ответил хозяин, защелкивая замок. Минут через 15 подъехала полиция и стала разгонять толпы. Лежать на площади в крови осталось человек 20, не меньше... Сколько среди них было убитых, а сколько покалеченных, мне неведомо.

Причем особо жесткие конфликты возникали, когда большинство получало племя, имевшее низкий статус. Фактически прямая демократия означала социальную революцию, когда те племена, кто были ничем, становились действительно всем... Но у этого есть и оборотная сторона. Те племена, кто были всем (а у них помимо прочего и религиозный авторитет, и традиционное образование, и суды и средства решения споров) становились ничем.

С этим Каддафи боролся совсем странным способом, запрещая упоминание племенной принадлежности. В отношениях с иностранцами это слово практически не упоминалось. Хотя в Зеленой книге сам Каддафи проблему племени обсуждал подробно.

В серьезном смысле (то есть не в том, который используют политологи, профессиональным требованием к которым является полная неспособность мыслить самостоятельно - без такой неспособности в политологи, генетически происходящие от невежественных и ни на что доброе не способных преподавателей исторического материализма, не берут) Каддафи гражданской властью почти не обладал.

Его власть можно удачно сравнить с властью Батьки Махно в Гуляй-поле в лучшее его время. Да, Каддафи в принципе мог застрелить любого (хотя этим правом не злоупотреблял), но это не есть власть. Да, Каддафи мог отдать приказ вооруженным силам, которые те могли попытаться выполнить. Но тем, кто не выполнял, ничего не угрожало, кроме почетной отставки с положенными материальными благами. Войну с Чадом ливийские вооруженные силы провалили, причем чадцы на грузовичках Тойота (правда, при поддержке французских ВВС) хронически били ливийские бронетанковые дивизии в пустыне. Партизанская война, как она есть... Не только ливийцы, но и американцы со всей их техникой с такой войной не справляются.

Кстати, сам Каддафи обернул фактическое военное поражение блестящим успехом на внешнеполитическом фронте, добившись практически всех целей мирным путем (тут надо учитывать, правда, что экономическая причина войны - урановые месторождения - в значительной мере потеряла актуальность в связи с резким падением цен на уран).

Но реальная власть - это совсем иное. Власть - это влияние на бюджет, который в Ливии уходил с непропорционально для европейских стандартов высокой концентрацией на то, что мы бы назвали, муниципальным уровнем. Для этого у военных не было послушного аппарата. На тех, кто готовил проекты решений Народных собраний, Каддафи влиять не мог. Да, у него оставался инструмент монетарной, эмиссионной и валютной политики, но военные не имели квалификации, чтобы достойно контролировать монетарных чиновников...

Каддафи разозлился и объявил об уходе со всех постов... Возникла парадоксальная ситуация. У военных были противники - племенная верхушка, прежде всего, из племен с высоким статусом, но не было сторонников. Благоприобретатели от ливийских проектов не могли объединиться. Новых социальных инструментов не было. А использовать старые означало то, что и происходит. Летчики из угнетенных племен бомбят кварталы племен зажиточных, а из зажиточных племен перелетают на Мальту. Племена воинов-сенусситов громят полицейские участки, как они делали с 6-го века, а там, где бывшие клиенты собираются, они разбирают оружие, чтобы дать отпор старым врагам...

Старая система разрешения межплеменных конфликтов разрушена, новой нет, так как само наличие племен отрицалось, а оружие легкодоступно, причем оружие самое современное.

Воистину, социальная трансформация родоплеменной демократии требует очень большой крови...

Племена выступили против социального прогресса. Конечно, их понять можно. Социальный прогресс всегда несправедлив и жесток. Но все-таки он неизбежен... Мне так кажется.