tenox
20-10-2013 20:41:22
Во второй части нашей статьи об институционализированном рабочем движении ЮАР речь пойдёт о профсоюзе COSATU, его, становлении и приходе к власти в рамках Африканского национального конгресса, a также возникновении профсоюза горнорабочих African Mine Worker‘s Union. Помимо этого в статье приводится хронология классовой борьбы южно-африканского пролетариата, занятого в автомобильной и горнодобывающей промышленности, а также подвергается радикальной критике деятельность профсоюзов и понятие «базисной демократии» у левых.
COSATU (Конгресс профсоюзов ЮАР) является крупнейшим профсоюзным объединением Южной Африки. Бюрократия COSATU является официально признанной южно-африканской буржуазией, соуправляющей эксплуатацией рабочих, точно также как, например, боссы ФНПР – признанные соуправляющие российской буржуазии. Во времена апартеида COSATU относительно радикально боролся против режима, т.к. расистская дискриминация не предоставляла возможности совместного управления эксплуатацией для чёрной профсоюзной бюрократии. Эта относительная радикальность COSATU, которая, с одной стороны, была следствием существования режима апартеида, а, с другой, давления на него классово-боевого пролетариата, привела у некоторых левых интеллектуалов к возникновению иллюзий в отношении данного профсоюзного объединения. Одной из них была Беверли Дж. Сильвер. Вот что она писала о воинственной борьбе рабочих, занятых в отрасли автомобилестроения ЮАР: «В конце 50-ых и в начале 60-ых иностранный капитал как бы обходил стороной Южную Африку. Тогда национально-освободительные движения переживали подъём по всему континенту. По всей Южной Африке прокатилась волна массовых протестов против законов апартеида, акции не прихода на работу(stay aways) по всей стране в 1950, 1958, 1960 и 1961-ых годах были организованы Южно-Африканским Профсоюзным Конгрессом(Sоuth African Congress of Trade Unions, SACTU). В конце 60-ых гг. иностранные инвестиции потекли в Южную Африку – после того как правительство показало националистическим партиям, что оно смогло успешно разбить оппозицию, и издало расистские и репрессивные законы, что обеспечило непрерывный приток дешёвой рабочей силы.
С 1965-го по 1969-ый гг. год приток иностранного капитала составлял нетто 308 миллионов долларов США. Meжду 1970-ым и 1976-ым гг. приток капитала возрос в среднем на 1 миллиард долларов США. Подавляющая часть капитала вкладывалась в отрасль автомобилестроения. С 1967-го по 1975-ый гг. годовой прирост в этой отрасли составил 10,3 %.
В города произошёл массовый приток пролетариата, состоящего из чёрного населения, который в основном представлял собой неквалифицированных рабочих и работниц. Между 1950-ым и 1975-ым гг. годами удвоилось количество чёрных работников, занятых в перерабатывающей промышленности. В то время как благодаря законам апартеида белые в основном занимались квалифицированными трудом и являлись служащими, низко квалифицированная работа на производстве выполнялась исключительно чёрными.
В семидесятых и восьмидесятых годах именно этот новый пролетариат образовывал основу воинственной рабочей борьбы. Волна забастовок, начавшаяся в 1973 г., которая была сконцентрирована на фабриках и заводах Дурбана, показала, что соотношение сил между классами изменилось. Десятилетие относительного спокойствия в процессе классовой борьбы резко закончилось. Большинство этих забастовок были успешными: рабочие и работницы добились значительного повышения заработной платы. Число членов в новообразованных (нелегальных) чёрных профсоюзах заметно возросло. Но ни государство, ни работодатели просто так не смирились с такими успехами рабочих.
Все семидесятые годы работодатели упорно не признавали новые профсоюзы и находили в этом поддержку со стороны государства. Союз работодателей металлопромышленности призывал своих членов сразу обращаться в полицию, „если нарушались закон и порядок“. И, действительно, почти при всех столкновениях вызывалась полиция, бастующие арестовывались, представители профсоюзов выставлялись с территории заводов, рабочие и работники увольнялись и вынуждены были покинуть места проживания. Но репрессии, которые в прошлом были эффективным средством против чёрных профсоюзов, в семидесятые годы не смогли ослабить независимые объединения рабочих.
Рабочее движение не только пережило репрессии, но и заставило правительство пересмотреть свою репрессивную политику по отношению к рабочему классу. Забастовки, прокатившиеся в 1979 г. на предприятиях автомобилестроения Восточно-Капской провинции, вынудили государство окончательно разрешить профсоюзы без расового разделения. Было очевидно, что забастовки могли перерасти в новую и неконтролируемую волну протестов, которую возможно было бы остановить в том случае, если профсоюзам была бы предоставлена возможность легально выражать требования рабочих.
За легализацией чёрных профсоюзов в 1979 г. последовала самая крупная и продолжительная забастовка в истории Южной Африки. Число соглашений о признании профсоюзов возросло с пяти в 1979 г. до 403 в 1983 г. В 1985-ом г. независимые профсоюзы объединились в Конгресс Профсоюзов Южной Африки(Congress of South African Trade Unions, COSATU), который в конце 1980-ых гг. являлся наиболее динамично развивающимся профсоюзным движением в мире.
В то время как некоторые забастовки представляли собой противостояния, где были задействованы тысячи участников как, например, забастовки в 1980 г. на заводах Форд, Фольксваген, Датсан и БМВ, в 1981 на предприятии Лейланд и в 1982 г. на заводах Форд и Дженерал Моторс, другие бастующие использовали такую тактику прерывания производства, как медленно работать, тактику прерывания работы в ключевых цехах. Так, например, в 1984 г. на предприятии Фольксваген бастовали рабочие лакировочного цеха, поэтому из-за стратегического значения на 5 дней остановилось все производство. Производство возобновилось только после того, как руководство выполнило требования профсоюза. Сила южно-африканских автомобилестроителей зависела не только от их стратегического положения внутри всемирно организованных автомобильных концернов. Зачастую рабочим и работницам в Южной Африке удавалось давить на руководство тем, что они заручались поддержкой профсоюзов из стран, где находилась главная контора концерна. Например, Форд был вынужден во время забастовок в 1979 и 1980 гг. отозвать свое решение по массовому увольнению рабочих и работниц и зачислить их опять в штат, „после того как Форд(Детройт) попал под натиск профсоюзов работников автомобилестроения и чёрных политиков США“.
Забастовочное движение поражало тем, что оно происходило во времена глубокой рецессии автомобилестроения и экономики в целом. Массовые увольнения не смогли уменьшить воинственность рабочих. Они привели только к тому, что вопросы гарантии рабочего места приоблели более весомое значение в требованиях бастующих, и забастовки против мер экономии издержек стали повседневными. К тому же новым южно-африканским профсоюзам удалось достичь договорённости, чтобы в важных вопросах управления, включая вопросы приёма и увольнения, доверенные лица предприятий, являющиеся членами профсоюза, имели право голоса.
Опыт восьмидесятых годов стал полной противоположностью по отношению к пятидесятым и шестидесятым. Тогда воинственное рабочее движение должно было уступить под натиском государственных репрессий. В восьмидесятых годах, напротив, массовые аресты и другие репрессии ещё сильнее всколыхнули воинственность протестов. В своем обзоре о событиях 1988 г. Ингрид Обрери и Шарен Сингх писали: «Создалось впечатление, что все эти годы подавления профсоюзов и чрезвычайного положения не произвели впечатления на готовность рабочих бороться. Во второй половине восьмидесятых годов рабочее движение успешнее противостояло преследованиям за активность против режима апартеида, чем политические группы и инициативы по месту жительства. Внезапно COSATU стал играть ведущую роль в борьбе против апартеида и смог объединить вопрос национального освобождения с ясной классовой перспективой».(I. Obrery and S. Singh, „A Review of 1988: Labour.“ Work in Progress (South Africa), 56/57, November/Dezember 1988, p.37). Здесь наши авторы опять воспроизводят идеологию COSATU. Невозможно объединить «национальное освобождение» с ясной пролетарской классовой перспективой. Национальное освобождение означает основание нового государства, в то время как социальное освобождение пролетариата основывается на разрушении всех государств. Ясное дело, бюрократам COSATU национальное освобождение было выгодно, т.к. они стали совместно с бело-чёрной буржуазией управляли эксплуатацией рабочих и работниц. Однако чёрные рабочие в этом случае были только массой для маневров АНК, COSATU и «К»П ЮАР на их пути к власти.
Поскольку не удалось установить контроля над рабочими посредством репрессий, начался отток капитала из южно-африканской автомобильной промышленности. Пиком продаж, произведённых в ЮАР автомобилей, стал 1981 г. В конце восьмидесятых мультинациональные автомобильные концерны в значительной мере уже вывезли свой капитал. В девяностых годах южно-африканский рынок уже заполонили автомобили, построенные заграницей и стали все больше вытеснять машины, собранные внутри страны» (Beverly J. Silver, Forces of Labour. Worker’s movements and Globalization since 1870, Cambridge University Press, 2002 pp. 81-85.).
Несмотря на то, что госпожа Сильвер достаточно некритично относится к профсоюзам, ее обзор о воинственной классовой борьбе во времена апартеида очень интересен. Из описания становится ясным, почему большая часть всемирной буржуазии была заинтересована заменить режим апартеида на режим АНК – режим апартеида больше не был в состоянии подавлять чёрный пролетариат Южной Африки.
Проанализируем коротко ещё важнейшие классовые бои в горнодобывающей промышленности в 1948 г. В 1941 г., когда из воспроизводительной классовой борьбы чёрных горнорабочих возник профсоюз African Mine Worker‘s Union (AMWU), разница в зарплате между чёрными и белыми шахтёрами тогда составляла 1:12. 4 августа 1948 г. AMWU организовал собрание чёрных горняков на рыночной площади Йоханесбурга. На собрании было выдвинуто требование о минимальной зарплате для чёрных рабочих размером в 10 шиллингов, которые соответствовали 1 ранду. Кроме того, собравшиеся пригрозили забастовкой Transvaal Chamber of Mines(Трансвальская горная палата), если не будут выполнены эти условия. Однако капиталисты проигнорировали эти требования воспроизводительной классовой борьбы, поэтому 12 августа 1948 г. десятки тысяч чёрных шахтёров начали забастовку. Белые боссы ответили стрельбой из боевых патронов и вынудили чёрных рабочих вернуться назад в шахты. До 16 августа 1948 г. режим апартеида заставил силой чёрных горняков вернуться на свои места эксплуатации. Девять человек были убиты и сотни брошены за решётку. Забастовка потерпела поражение, но внесла важный вклад в дело радикализации чёрного пролетариата Южной Африки.
Демократия является политической формой властвования буржуазии над пролетариатом. Во времена апартеида она представляла собой особую расистскую форму властвования белой буржуазии над белым и чёрным пролетариатом. Белый пролетариат посредством свободных выборов был демократически интегрирован в систему апартеида, а чёрный пролетариат недемократически эксплуатировался и подавлялся. Режим апартеида пал жертвою классовой борьбы между буржуазией и чёрным пролетариатом. В 1994 г. АНК, COSATU и «К»П ЮАР на хребте чёрного пролетариата удалось захватить политическую власть в стране. Демократический режим АНК был и остаётся диктатурой белой и нововозникшей чёрной буржуазии против белого и чёрного пролетариата. В августе 2012 г. демократический режим АНК открыто показал свою кровавую пасть, нанеся глубокие раны классово-боевому пролетариату ЮАР(см. текст «Демагогия и террор режима АНК»). Эти события показывают, что капиталистической диктатуре под названием демократия может быть только одна альтернатива: диктатура пролетариата, которая разрушает буржуазное государство и открывает путь для бесклассового общества.
Однако большинство мелкобуржуазных левых интеллектуалов, которые сконцентрировались вокруг институционализированного рабочего движения, беспомощно колеблется между крупно-буржуазной демократией и диктатурой пролетариата. При этом их любимой игрушкой является так называемая базисная демократия, которая правда существует и может только существовать в больном воображении мелкобуржуазных левых. Однако предоставим им самим слово: «В действительности начиная с 1994 г. режим АНК был обязан провести не только либерально-демократические реформы, которые основаны на личной свободе и капиталистической рыночной экономике, но и воплотить в жизнь далеко идущие концепции базисной демократии, представителями которых являются профсоюз COSATU и КП ЮАР. (Дейл Т. Маккинли, Шаг вперед, два шага назад: Африканский национальный конгресс и тройственный союз с 1994 г.)
Таким образом, мелкобуржуазные левые демократы не ведут непримиримую борьбу против демократического режима АНК, не помогают пролетариату посредством анализа его разрушению, а противопоставляют властвующей «демократической концепции» свои альтернативные левые фантазии о демократии как красивого идеала. Это один способов разоружения южно-африканского и всемирного пролетариата против самого опасного оружия всемирной буржуазии - реально существующей демократии. Крупнобуржуазные демократы наносят удары классово-боевому пролетариату, а мелкобуржуазные демократы затуманивают ему мозги, чтобы тот не смог дать достойного ответа.
COSATU (Конгресс профсоюзов ЮАР) является крупнейшим профсоюзным объединением Южной Африки. Бюрократия COSATU является официально признанной южно-африканской буржуазией, соуправляющей эксплуатацией рабочих, точно также как, например, боссы ФНПР – признанные соуправляющие российской буржуазии. Во времена апартеида COSATU относительно радикально боролся против режима, т.к. расистская дискриминация не предоставляла возможности совместного управления эксплуатацией для чёрной профсоюзной бюрократии. Эта относительная радикальность COSATU, которая, с одной стороны, была следствием существования режима апартеида, а, с другой, давления на него классово-боевого пролетариата, привела у некоторых левых интеллектуалов к возникновению иллюзий в отношении данного профсоюзного объединения. Одной из них была Беверли Дж. Сильвер. Вот что она писала о воинственной борьбе рабочих, занятых в отрасли автомобилестроения ЮАР: «В конце 50-ых и в начале 60-ых иностранный капитал как бы обходил стороной Южную Африку. Тогда национально-освободительные движения переживали подъём по всему континенту. По всей Южной Африке прокатилась волна массовых протестов против законов апартеида, акции не прихода на работу(stay aways) по всей стране в 1950, 1958, 1960 и 1961-ых годах были организованы Южно-Африканским Профсоюзным Конгрессом(Sоuth African Congress of Trade Unions, SACTU). В конце 60-ых гг. иностранные инвестиции потекли в Южную Африку – после того как правительство показало националистическим партиям, что оно смогло успешно разбить оппозицию, и издало расистские и репрессивные законы, что обеспечило непрерывный приток дешёвой рабочей силы.
С 1965-го по 1969-ый гг. год приток иностранного капитала составлял нетто 308 миллионов долларов США. Meжду 1970-ым и 1976-ым гг. приток капитала возрос в среднем на 1 миллиард долларов США. Подавляющая часть капитала вкладывалась в отрасль автомобилестроения. С 1967-го по 1975-ый гг. годовой прирост в этой отрасли составил 10,3 %.
В города произошёл массовый приток пролетариата, состоящего из чёрного населения, который в основном представлял собой неквалифицированных рабочих и работниц. Между 1950-ым и 1975-ым гг. годами удвоилось количество чёрных работников, занятых в перерабатывающей промышленности. В то время как благодаря законам апартеида белые в основном занимались квалифицированными трудом и являлись служащими, низко квалифицированная работа на производстве выполнялась исключительно чёрными.
В семидесятых и восьмидесятых годах именно этот новый пролетариат образовывал основу воинственной рабочей борьбы. Волна забастовок, начавшаяся в 1973 г., которая была сконцентрирована на фабриках и заводах Дурбана, показала, что соотношение сил между классами изменилось. Десятилетие относительного спокойствия в процессе классовой борьбы резко закончилось. Большинство этих забастовок были успешными: рабочие и работницы добились значительного повышения заработной платы. Число членов в новообразованных (нелегальных) чёрных профсоюзах заметно возросло. Но ни государство, ни работодатели просто так не смирились с такими успехами рабочих.
Все семидесятые годы работодатели упорно не признавали новые профсоюзы и находили в этом поддержку со стороны государства. Союз работодателей металлопромышленности призывал своих членов сразу обращаться в полицию, „если нарушались закон и порядок“. И, действительно, почти при всех столкновениях вызывалась полиция, бастующие арестовывались, представители профсоюзов выставлялись с территории заводов, рабочие и работники увольнялись и вынуждены были покинуть места проживания. Но репрессии, которые в прошлом были эффективным средством против чёрных профсоюзов, в семидесятые годы не смогли ослабить независимые объединения рабочих.
Рабочее движение не только пережило репрессии, но и заставило правительство пересмотреть свою репрессивную политику по отношению к рабочему классу. Забастовки, прокатившиеся в 1979 г. на предприятиях автомобилестроения Восточно-Капской провинции, вынудили государство окончательно разрешить профсоюзы без расового разделения. Было очевидно, что забастовки могли перерасти в новую и неконтролируемую волну протестов, которую возможно было бы остановить в том случае, если профсоюзам была бы предоставлена возможность легально выражать требования рабочих.
За легализацией чёрных профсоюзов в 1979 г. последовала самая крупная и продолжительная забастовка в истории Южной Африки. Число соглашений о признании профсоюзов возросло с пяти в 1979 г. до 403 в 1983 г. В 1985-ом г. независимые профсоюзы объединились в Конгресс Профсоюзов Южной Африки(Congress of South African Trade Unions, COSATU), который в конце 1980-ых гг. являлся наиболее динамично развивающимся профсоюзным движением в мире.
В то время как некоторые забастовки представляли собой противостояния, где были задействованы тысячи участников как, например, забастовки в 1980 г. на заводах Форд, Фольксваген, Датсан и БМВ, в 1981 на предприятии Лейланд и в 1982 г. на заводах Форд и Дженерал Моторс, другие бастующие использовали такую тактику прерывания производства, как медленно работать, тактику прерывания работы в ключевых цехах. Так, например, в 1984 г. на предприятии Фольксваген бастовали рабочие лакировочного цеха, поэтому из-за стратегического значения на 5 дней остановилось все производство. Производство возобновилось только после того, как руководство выполнило требования профсоюза. Сила южно-африканских автомобилестроителей зависела не только от их стратегического положения внутри всемирно организованных автомобильных концернов. Зачастую рабочим и работницам в Южной Африке удавалось давить на руководство тем, что они заручались поддержкой профсоюзов из стран, где находилась главная контора концерна. Например, Форд был вынужден во время забастовок в 1979 и 1980 гг. отозвать свое решение по массовому увольнению рабочих и работниц и зачислить их опять в штат, „после того как Форд(Детройт) попал под натиск профсоюзов работников автомобилестроения и чёрных политиков США“.
Забастовочное движение поражало тем, что оно происходило во времена глубокой рецессии автомобилестроения и экономики в целом. Массовые увольнения не смогли уменьшить воинственность рабочих. Они привели только к тому, что вопросы гарантии рабочего места приоблели более весомое значение в требованиях бастующих, и забастовки против мер экономии издержек стали повседневными. К тому же новым южно-африканским профсоюзам удалось достичь договорённости, чтобы в важных вопросах управления, включая вопросы приёма и увольнения, доверенные лица предприятий, являющиеся членами профсоюза, имели право голоса.
Опыт восьмидесятых годов стал полной противоположностью по отношению к пятидесятым и шестидесятым. Тогда воинственное рабочее движение должно было уступить под натиском государственных репрессий. В восьмидесятых годах, напротив, массовые аресты и другие репрессии ещё сильнее всколыхнули воинственность протестов. В своем обзоре о событиях 1988 г. Ингрид Обрери и Шарен Сингх писали: «Создалось впечатление, что все эти годы подавления профсоюзов и чрезвычайного положения не произвели впечатления на готовность рабочих бороться. Во второй половине восьмидесятых годов рабочее движение успешнее противостояло преследованиям за активность против режима апартеида, чем политические группы и инициативы по месту жительства. Внезапно COSATU стал играть ведущую роль в борьбе против апартеида и смог объединить вопрос национального освобождения с ясной классовой перспективой».(I. Obrery and S. Singh, „A Review of 1988: Labour.“ Work in Progress (South Africa), 56/57, November/Dezember 1988, p.37). Здесь наши авторы опять воспроизводят идеологию COSATU. Невозможно объединить «национальное освобождение» с ясной пролетарской классовой перспективой. Национальное освобождение означает основание нового государства, в то время как социальное освобождение пролетариата основывается на разрушении всех государств. Ясное дело, бюрократам COSATU национальное освобождение было выгодно, т.к. они стали совместно с бело-чёрной буржуазией управляли эксплуатацией рабочих и работниц. Однако чёрные рабочие в этом случае были только массой для маневров АНК, COSATU и «К»П ЮАР на их пути к власти.
Поскольку не удалось установить контроля над рабочими посредством репрессий, начался отток капитала из южно-африканской автомобильной промышленности. Пиком продаж, произведённых в ЮАР автомобилей, стал 1981 г. В конце восьмидесятых мультинациональные автомобильные концерны в значительной мере уже вывезли свой капитал. В девяностых годах южно-африканский рынок уже заполонили автомобили, построенные заграницей и стали все больше вытеснять машины, собранные внутри страны» (Beverly J. Silver, Forces of Labour. Worker’s movements and Globalization since 1870, Cambridge University Press, 2002 pp. 81-85.).
Несмотря на то, что госпожа Сильвер достаточно некритично относится к профсоюзам, ее обзор о воинственной классовой борьбе во времена апартеида очень интересен. Из описания становится ясным, почему большая часть всемирной буржуазии была заинтересована заменить режим апартеида на режим АНК – режим апартеида больше не был в состоянии подавлять чёрный пролетариат Южной Африки.
Проанализируем коротко ещё важнейшие классовые бои в горнодобывающей промышленности в 1948 г. В 1941 г., когда из воспроизводительной классовой борьбы чёрных горнорабочих возник профсоюз African Mine Worker‘s Union (AMWU), разница в зарплате между чёрными и белыми шахтёрами тогда составляла 1:12. 4 августа 1948 г. AMWU организовал собрание чёрных горняков на рыночной площади Йоханесбурга. На собрании было выдвинуто требование о минимальной зарплате для чёрных рабочих размером в 10 шиллингов, которые соответствовали 1 ранду. Кроме того, собравшиеся пригрозили забастовкой Transvaal Chamber of Mines(Трансвальская горная палата), если не будут выполнены эти условия. Однако капиталисты проигнорировали эти требования воспроизводительной классовой борьбы, поэтому 12 августа 1948 г. десятки тысяч чёрных шахтёров начали забастовку. Белые боссы ответили стрельбой из боевых патронов и вынудили чёрных рабочих вернуться назад в шахты. До 16 августа 1948 г. режим апартеида заставил силой чёрных горняков вернуться на свои места эксплуатации. Девять человек были убиты и сотни брошены за решётку. Забастовка потерпела поражение, но внесла важный вклад в дело радикализации чёрного пролетариата Южной Африки.
…..
Демократия является политической формой властвования буржуазии над пролетариатом. Во времена апартеида она представляла собой особую расистскую форму властвования белой буржуазии над белым и чёрным пролетариатом. Белый пролетариат посредством свободных выборов был демократически интегрирован в систему апартеида, а чёрный пролетариат недемократически эксплуатировался и подавлялся. Режим апартеида пал жертвою классовой борьбы между буржуазией и чёрным пролетариатом. В 1994 г. АНК, COSATU и «К»П ЮАР на хребте чёрного пролетариата удалось захватить политическую власть в стране. Демократический режим АНК был и остаётся диктатурой белой и нововозникшей чёрной буржуазии против белого и чёрного пролетариата. В августе 2012 г. демократический режим АНК открыто показал свою кровавую пасть, нанеся глубокие раны классово-боевому пролетариату ЮАР(см. текст «Демагогия и террор режима АНК»). Эти события показывают, что капиталистической диктатуре под названием демократия может быть только одна альтернатива: диктатура пролетариата, которая разрушает буржуазное государство и открывает путь для бесклассового общества.
Однако большинство мелкобуржуазных левых интеллектуалов, которые сконцентрировались вокруг институционализированного рабочего движения, беспомощно колеблется между крупно-буржуазной демократией и диктатурой пролетариата. При этом их любимой игрушкой является так называемая базисная демократия, которая правда существует и может только существовать в больном воображении мелкобуржуазных левых. Однако предоставим им самим слово: «В действительности начиная с 1994 г. режим АНК был обязан провести не только либерально-демократические реформы, которые основаны на личной свободе и капиталистической рыночной экономике, но и воплотить в жизнь далеко идущие концепции базисной демократии, представителями которых являются профсоюз COSATU и КП ЮАР. (Дейл Т. Маккинли, Шаг вперед, два шага назад: Африканский национальный конгресс и тройственный союз с 1994 г.)
Таким образом, мелкобуржуазные левые демократы не ведут непримиримую борьбу против демократического режима АНК, не помогают пролетариату посредством анализа его разрушению, а противопоставляют властвующей «демократической концепции» свои альтернативные левые фантазии о демократии как красивого идеала. Это один способов разоружения южно-африканского и всемирного пролетариата против самого опасного оружия всемирной буржуазии - реально существующей демократии. Крупнобуржуазные демократы наносят удары классово-боевому пролетариату, а мелкобуржуазные демократы затуманивают ему мозги, чтобы тот не смог дать достойного ответа.