Единый Форум Анархистов - Архив » Политика

Первый мир под штурмом третьего. Миграция и расизм

elRojo

18-09-2015 07:24:39

поскольку тематика для нашей страны - европа всё-таки и евросоюзовские обязательства - актуальная и в обществе обсуждается на всех уровнях, приходится следить.. для затравочки небольшая заметка от АДСР..

Первый мир под штурмом третьего. Миграция и расизм

На границе Венгрии разворачиваются поистине эпичные события. В частности, вчера она была атакована толпой беженцев из Сирии. После того, как Венгрия закрыла границу для прохода беженцев, те организовали лагерь на нейтральной территории между Сербией и Венгрией. И вот вчера, когда их накопилось несколько тысяч, они предприняли попытку штурма границы. Граница удерживалась полицейским спецназом Венгрии. В целом, здесь есть о чем рассуждать и что сказать. И сказать есть довольно много.

Довольно предсказуема реакция ультраправых. Привычный плач о "Белой Европе", осаждаемой "варварами". Но особо выделяется здесь осуждение штурма границы и моральная поддержка полицаев, стоящих на защите границы (а как же ваш ACAB, ребята?). Это несколько контрастирует с привычным героическим пафосом ультраправой пропаганды, которая будто бы восхваляет мужественность и героизм, сильную волю и подвиги. Ну вот тысячи и тысячи простых людей выбрались из настоящего ада, который европейскому обывателю сложно представить. Там идет настоящая война всех против всех, эта страна просто разорвана войной на части. То, что там происходит, можно было увидеть разве что в фильмах о пост апокалипсисе, это такой "Безумный Макс", помноженный на еще десяток подобных фильмов. Гражданская война, массовые казни, религиозные фанатики, неисчислимое число участвующих сторон... Чтобы выбраться из этого ада, беженцы переплывают море. Многие неудачно, тонут. Те же, что прошли, оказались в Европе и теперь штурмуют границы метрополии, пытаются снести границы государств, образующих самое сердце этого мира, занимающих главенствующее положение. Это как штурм древнего Рима. Только круче. Да что может быть более героическим, более мужественным, более эпичным? Повернутые на "нордических подвигах" ультраправые понимают, что все их игры в героизм рядом с реальными подвигами воли и мужественности несколько тускнеют и не проканают. Ну, право, что может быть более эпичным, чем выбраться из ада на Земле, переплыть море и штурмовать само сердце этого мира? Лысые подростки, атакующие дворников, явно проигрывают на этом фоне. И они это, видимо, понимают. Потому обычный псевдогероический пафос об ультраправых "новых варварах" оборачивается плачем жертвы и стенаниями о пришедших варварах реальных.

В целом, мы уже писали ранее, что миграция сама по себе - не хорошо и не плохо, это естественный процесс, происходящий в мире - https://vk.com/wall-34380444_71693 . С этим процессом бороться в рамках современной системы невозможно, поскольку он вызван самим положением вещей в мире. По той же причине, почему люди едут из уральской деревни в Москву, едут и жители стран третьего мира в мир первый. Мировая (и российская) экономика устроена так. Есть метрополия, живущая сыто и богато, и есть колония, которая производит материальные богатства для метрополии. Москва и российская провинция или Европа и третий мир - не так важно. Суть одна. В колонии ты будешь пахать по 12 часов в сутки за гроши, которых с трудом хватит даже на бедное существование. Это если ты вообще найдешь работу в колонии. В метрополии же ты можешь пользоваться благами цивилизации и жить сыто и богато. Вот ответь себе честно - родись ты в вымирающей деревне где-нибудь на Урале, остался бы ты гнить там, спуская свою жизнь на удобрения, или поехал бы в большой город нормально эту жизнь проживать? Вот потому-то и происходит миграция. Недалекие люди скажут: "но почему ты не развиваешь свою деревню, а едешь в Москву на все готовенькое". Но кто развивает Москву? Москва развивается за счет эксплуатации регионов. Вся экономика построена таким образом, что развиваться будет метрополия. В Москве по минимуму производства, все производство и добыча ресурсов в регионах. Но штабы компаний, осуществляющих производство и добычу ресурсов, располагаются в Москве, и именно сюда стекаются все богатства, и именно здесь распоряжаются ими. И именно сюда за лучшей жизнью едут жители тех регионов, которые Москву обслуживают. Ты можешь всю жизнь прожить в говне и работать на развитие метрополии, а можешь поехать в эту метрополию и наслаждаться жизнью. Выбор простой, не находишь? Вот то же самое происходит с миграцией вообще. Люди не просто так покидают свои дома, не потому, что хотят захватить другие страны. Просто перед ними стоит именно такой выбор. И многие выбирают вполне очевидный вариант. В случае с беженцами из Ближнего Востока все еще более просто. Десятилетиями мировые державы играли там в свои игры, взращивали одни силы, потом давили их другими выращенными ими силами, потом тех убирали третьими - так поддерживали и свергали различные режимы, никак не могли поделить этот восток, боролись друг с другом. И вот он в огне, и превращен в филиал ада на земле, где идет война всех против всех. Естественным желанием будет бежать оттуда как можно дальше. Как можно дальше от войны и особенно от этих безумцев, которые отрежут тебе голову и снимут об этом видео, которое станет популярным у скучающих европейских подростков. Так же поступил бы и ты. Если твой дом охвачен огнем, и потушить его нет возможности, останешься ли ты в нем?

Чтобы остановить миграцию, пришлось бы перестроить всю мировую экономическую и политическую систему на некапиталистических началах. В принципе, именно это мы и хотим сделать. Но ведь понятно, что это не случится сегодня? И через 10 или 20 лет тоже вряд ли весь мир будет перестроен на новых началах. Скорее всего, к тому моменту, как капитализм будет разрушен, вопрос миграции уже не будет стоять так остро, так как мигранты заполнят метрополии, смешаются с местным населением и/или создадут свои многочисленные анклавы в европейских городах. Можно воспринимать это по-разному. Можно приветствовать и одобрять. Можно тосковать по ушедшему миру национальных культур, гневаться и пытаться бороться с этим. Только мир постоянно меняется, и это не остановить, не обернуть его движение вспять. Как не вернуть средние века, так и не вернуть 20-й век. Этот процесс уже не остановить, не разрушив капитализм. Но мы все здесь прекрасно понимаем, что этого в ближайшее время не произойдет? Другие варианты не канают. Посмотрите на США, которые вообще отгородились от Мексики стеной. Посмотрите на Европу, где так же в разных странах применяется множество подходов от попыток остановить миграцию, до разных вариантов ужиться вместе. Посмотрите на Россию, где в какой-то период тысячи подростков массово убивали мигрантов в промышленных масштабах. И хоть что-то помогло? Нет, конечно. Потому что жить в вымирающей деревне и целыми днями убирать говно за скотиной за тысячу рублей в месяц ты бы и сам не согласился. Вот и они не соглашаются. В демократических США или в квазифашистской России, в неолиберальных азиатских диктатурах или в социал-демократической Европе - везде при разных методах результат один. Единственный вариант остановить миграцию в рамках существующей системы - это разрушить полностью экономику своей страны, чтобы сюда ехать смысла особого не было для мигрантов. Все остальное не работает. В общем, не важно, нравится тебе миграция или нет, но это процесс, с которым ты ничего не можешь сделать.

Но точно таким же процессом, вызванным миграцией (и всем мировым устройством), является расизм и рост ультраправых идеологий. Жителей метрополии мало интересуют причины миграции, и они даже не задумываются о том, чтобы поставить себя на место мигрантов. Для них все просто: была спокойная размеренная жизнь, но тут появились какие-то непривычные рожи. Все бы ничего, но их становится слишком много. У них своя культура, свои традиции, свой язык. И когда их становится много, они образуют свои сообщества. Многие мигранты менее защищены социально и более бедны, чем местное население. А бедные люди склонны к преступности. То, что они мигранты и иной культуры, здесь не при чем. Просто люди из социальных низов, чтобы прокормиться, зачастую вынуждены прибегать к не самым законным методам заработка. Это касается и местных, и мигрантов. Только уровень достатка местных несколько выше, а преступления, совершаемые приезжими, вызывают большее внимание и резонанс, даже если большая часть преступлений все равно совершается местными. Реакция коренного населения в виде роста расистских и ультраправых настроений так же неизбежна, как миграция. Даже в толерантной Европе. Ультраправые не остановят миграцию, но они такая же неизбежная реальность этого общества, как и миграция. Они тоже никуда не денутся еще долгое время. Современные ультраправые по своей природе совсем не то же самое, что ультраправые движения начала прошлого века. Фашизм 20-го века был реакцией обеспеченных слоев общества на революционный пожар, охвативший мир, реакцией на усиление левых движений и угрозу революции. Это была чистая реакция, контрреволюция. Современные ультраправые же скорее являются реакцией на неизбежные процессы этого общества, которые, впрочем, невозможно преодолеть. В этом они скорее больше похожи на луддитов, выступавших когда-то против столь же неизбежных общественных процессов. И, подобно луддитам, это движение так же сойдет на нет с течением времени и дальнейшим развитием общества и протекающих в нем процессов. До тех пор "победить" расизм не удастся, как не удастся и "победить" миграцию, поскольку и то, и другое явление вызваны устройством современного общества и его сегодняшним развитием.

https://vk.com/wall-30547663_11248

elRojo

18-09-2015 08:11:24

продолжение темы - интересное мнение от профессионального социолога, причём не лебезящего перед властьимущими.. достаточно интересное на фоне "мнений" профессиональных же политиков, погрязших в популизме и обработке своего электората, а также "мнений" значительной части этого самого электората, как часто бывает основанного не на обращении к фактам и глубинном осмыслении проблемы, а практически на голых инстинктах, во многом ксенофобских..

Они не заплачут над Лачплесисом. Социолог Пал Тамаш о том, как Венгрия и ЕС принимают беженцев

Сирийские беженцы — это, в основном, молодые мужчины 15-30 лет среднего класса. Неагрессивны, мечтают добраться до Германии, работать и стать полноправными европейцами. Они вряд ли станут изучать языки малых народов и проникаться их культурой, но это и не демоны, которыми стращает мир националистическое правительство Венгрии, считает Глава Центра социальной политики Будапештского университета Корвинус Пал Тамаш.

Доктор социологии Пал Тамаш считается одним из крупнейших специалистов Европы в области социальных трансформаций посткоммунистических стран Восточной Европы. Он читает лекции в Европе, США и Канаде, а также Московском и Киевском университетах.

В Латвию социолог прибыл для участия в "Балтийском форуме". В странах Балтии социолог гостил не раз. Хорошо знаком с их историей и спецификой. Личные связи с учеными и политиками постсоветского пространства никак не мешают профессору достаточно трезво оценивать ситуацию внутри этих стран и смело высказывать свое мнение, порой довольно резкое и без особого восторга воспринимаемое принимающей страной.

Ситуация сложилась так, что в этом году самый интересный объект социологии доставлен к Палу Тамашу буквально на дом. Каждый день профессор общается с представителями сирийских беженцев, массово разместившихся на площадях и улицах Будапешта, и уже сделал определенные выводы на их счет.

Все началось с афганцев и наркотиков

- История с беженцами в Венгрии началась не сегодня — через Сербию из Афганистана идет наркотрафик, а с ним и люди. Предыдущий пик наплыва беженцев был после того, как советские войска покинули Афганистан. Людям, которые их обслуживали и пользовались плодами советской модернизации (учились в университетах, были просоветскими военными и полицией), пришлось бежать от Талибана. Это была целая налаженная индустрия человеческой контрабанды через Среднюю Азию и реку Тису на Западе Украины.

В Будапеште сложилось целое Общество афганцев, в которое входит и экс-замминистра внутренних дел. В основном, это были люди политизированные и с образованием — они легко вписались в европейское общество. У нас нет афганских кварталов, подобных китайским. К тому же, шведы и голландцы их охотно брали.

Еще в советское время в Москве было определено, какая восточно-европейская страна кому помогает — арабами традиционно занимались ГДР и Венгрия. С юношества помню, что к нам приезжало довольно много палестинцев (в том числе, и сирийскими паспортами). Они точно знали, что такое Венгрия.

Они контактные и совсем неагрессивные

Новая серьезная волна, сирийская, началась с конца прошлого года. В основном, это люди из прибрежных районов Сирии, которые на лодках перебрались на греческие острова. Или беженцы с севера Сирии, которые перешли границу с Турцией и оттуда отправились на Балканы. Внешне они заметно отличаются от венгров, что вызывает настороженность местного населения.

Насколько я могу судить из общения с ними, это люди, преимущественно среднего слоя (да и вряд ли бедные люди могут найти несколько тысяч евро на услуги контрабандистов). В основном, это молодые мужчины 15-30 лет. Жен и детей тоже немало — у них больше всего шансов найти убежище в Германии, потому что они размножаются.

К прибытию в Будапешт, у многих не остается средств на цивилизованный образ жизни — приходится спать на чем попало в подземных переходах. Но есть и прилично одетые, неплохо говорящие по-английски, с высшим образованием и охотно контактирующие с окружающими. К слову, почти у всех — нормальные смартфоны. И все равно в их состоянии им необходим хотя бы минимум психологической поддержки со стороны населения — они рады каждой улыбке, а если их ребенка погладить по голове — буквально расцветают.

Они контактные и совершенно не агрессивные, но иногда очень голодные. Единственная агрессия, которую я наблюдал — со стороны венгерских фашистов. Например, после футбольного матча Венгрия-Румыния (кульминационное событие для ультраправых), наши фашисты кинулись громить площадь с беженцами, спуская на них свой адреналин. Полиции едва удалось отбить.

Значительная часть беженцев — христиане, которые появились в Сирии еще до мусульман, со времен Иисуса. Сейчас эти люди массово бегут — боятся ИГИЛ. Обидно, что наша католическая церковь не уделяет гонимым единоверцам достаточно внимания. Папа Римский призвал открыть церкви для беженцев (причем, не обязательно христиан), на что венгерский кардинал сдержанно ответил: спасибо за совет, мы посмотрим, что мы можем сделать.

В Будапеште живет немало арабов и турков со своей религиозной инфраструктурой и традиционным бизнесом — лавками и кебабными, но я ни разу не видел, чтобы они раздавали беженцам бесплатный кебаб. Похоже, религиозная солидарность не особо развита. Кормят и одевают беженцев преимущественно венгерские либеральные сообщества. Я видел, как молодые студентки-венгерки организовывали развлечения для сирийских детей — игры, творческие мастерские. Прямо на асфальте перед вокзалом.

Ни разу не сталкивался с сексуальной агрессией от беженцев. Как-то мы с одной знакомой, нарядившейся в мини-юбку и открытую маечку, оказались на привокзальной площади, где молодые сирийцы требовали пустить их в Германию. Увидев разгоряченную толпу, она попросила меня идти рядом в роли ее мужа, а я еще пошутил, что в гуманитарных целях пусть ее слегка полапают, но никаких эксцессов не было.

На днях я на поезде ездил в Вену. Больше половины пассажиров — беженцы. Все по билетам — иначе в поезд не пускали. Среди них — женщина на последних месяцах беременности, которая около часа стояла в очереди в туалет. Похоже, ее семья действительно спешно бежала, ведь для расчетливого бегства в поисках лучшей жизни беременность — не лучшее состояние.

Почему же Венгрия строит забор?

- Правительство Виктора Орбана — право-радикальные популисты. Они работают на свой электорат, накручивая степень опасности и разыгрывая роль национальных героев-спасателей. Отсюда и все технические и юридические решения проблемы: довольно жестокая система промежуточных лагерей и "зон толерантности".

Под давлением западной критики (в основном, немецкой) они не особо разгоняют представителей гражданского общества, которые оказывают помощь. Скажем, в большом университетском приграничном городе Сегеде представители власти, включая бургомистра, лично разливали суп на вокзале. А в Будапеште супруга Орбана выходила к беженцам и гладила по головкам детей, раздавая шоколад.

До недавнего времени сербско-венгерскую границу мог перейти даже ребенок — она была абсолютно открытой. Беженцы этим пользовались — шли полями-лесами. Ежедневно — 3-5 тысяч человек. Приграничная полиция ловила их по мере сил и вела в пункты регистрации. Но мечта любого беженца — Германия (как вариант Швеция-Дания, если там есть родственники), поэтому они боятся регистрации в Венгрии, чтобы если удастся добраться до заветной Германии, их не вернули обратно в страну регистрации (по дублинскому соглашению).

Процесс регистрации в Венгрии невероятно долгий и унизительный — это связано и с отношением в целом, и языковыми проблемами, и с отсутствием всех нужных документов и информации из Сирии. Я бы сказал, что с беженцами наши власти общаются, как немецкие оккупанты в 1942 году в Польше. Поэтому, пересекая границу, сирийцы пытаются оторваться от колонны и спрятаться в ближайшем кукурузном поле, откуда растекаются всеми способами в направлении Германии. Так и случаются трагедии с перевернутыми грузовиками.

В дублинском соглашении по границам Шенгена есть пункт, что если беженец прибыл из "надежной" страны, его можно отправить обратно. И венгерский парламент принял закон, чтобы с 15 сентября возвращать сирийцев назад в "хорошие" Сербию или Македонию — тогда никого не надо будет даже регистрировать. Но главный "заказчик" беженцев — Германия во главе с фрау Меркель — пытаются объяснить венграм, что Сербия — ненадежная страна, и вообще, чтобы они не отбивали "немецких клиентов" — Германия вовсе не против принятия беженцев. В итоге, идет постоянный спор. У немецких и венгерских политических элит разные весовые категории, так что можно себе представить, кто победит.

К чему ведет ситуация с беженцами

- Думаю, история с беженцами не закончится быстро. Возможно, в конце ноября поток снизится: в дождь и снег переходить Балканы с детьми и беременными женами слишком опасно. Но с марта все возобновится. Пока не видно конца гражданской войне в Сирии. Я не вижу повода для пессимизма. Пространство на 500 млн. жителей может довольно спокойно "переварить" около 1-1.5 млн беженцев в год. Уже в этом году Германия говорит о 800 тысячах.

Конечно, беженцы принесут какие-то элементы своей культуры в европейское пространство. Это нормальный процесс сожительства с соседями. Тем более, что приезжают большей частью люди образованные. Я часто хожу по берлинскому арабско-турецкому району Кройцбергу — там довольно живописно, но особых эксцессов нет. Конечно, эти люди не собираются знакомиться с элементами протестантизма и органной музыкой — едят свой доннер-кебаб и одеваются по-своему, но это уже вполне европейцы.

Лучшие ученицы немецких гимназий — турчанки. Они мечтают получить стипендию и сбежать из семьи, чтобы стать вольными европейками.

Недавно в кафе я встретил женщину в парандже с восточным мужем. Они общались на немецком — не просто без акцента, но даже на берлинском диалекте, с использованием сленга. Значит, они выросли там, язык выучили и не особо волнуют соседей. Их ислам тоже претерпевает сильное смягчение. Я присутствовал на встрече мусульманских духовных лидеров Европы в ЮНЕСКО — они говорили о том, что молодежь модернизируется, мало ходит в мечеть, не уважает родителей, девушки ведут себя раскованно, в общем, они становятся европейцами. Хотя, в глазах европейцев они — ужасные азиаты.

То, что под паранджами беженок к нам будут проникать агенты ИГИЛ — это глупости от европейской фашистской прессы, которые приводят в панику неопытные страны, вроде балтийских. В Венгрии довольно бдительно работает разведка, но к беженцам у них претензий нет. Конечно, возможно проникновение неких вербовщиков ИГИЛ, но я не верю, чтобы они взорвали Восточный вокзал Будапешта.

Насчет мифа о том, что приезжают потенциальные иждивенцы. Думаю, те, кто сегодня сидят на вокзале в Будапеште хотят работать и жить по-честному. В Венгрии у них крохотное пособие. В Германии оно побольше. Но, судя по моим наблюдениям, куда охотнее сидят на немецких пособиях, извините, русские.

Я боюсь другого. Из этих сотен тысяч молодых людей через время вырастут люди, чьи политические взгляды будут довольно резко отличаться от европейского большинства. Скажем, в Лондоне модернизированные индусы и арабы активно идут в политику, во Франции — меньше, зато там нападают на синагоги. Я не говорю, что сотни тысяч беженцев мечтают о еврейской крови, но мне бы очень не хотелось, чтобы крупнейшую синагогу Европы в Будапеште пришлось бы охранять с войсками.

Будут ли беженцы учить европейские языки

Я неплохо знаю латышскую и эстонскую историю и понимаю языковой комплекс этих народов. Но реальность такова: если беженцы прибывают в Голландию или Швецию — они могут спокойно работать, зная английский. Никто не будет от них требовать знаний голландского или шведского.

Это надо принять, как данность. Если в Европе пойдут реальные потоки массового перемещения людей, то держаться за то, чтобы все приезжие учили язык полуторамиллионного народа, нереально. Угрожать разными карами можно бывшим россиянам (имеются ввиду латвийские русские). Но людям с шенгенскими документами из Германии трудно чем-то пригрозить. Так что вряд ли от них будут требовать знания венгерского, португальского и латышского. Разве что, если те нацелятся в политику или на госслужбу.

Конечно, когда дети беженцев пойдут в школы — они будут учить вместе со всеми местный язык, но… В Будапеште есть большая колония китайцев, которые живут там лет по 25. Многие отправляют детей в венгерские школы — они торговцы и им нужны люди в магазинах. Но высшее образование предпочитают получать в будапештских подразделениях английских и американских вузов (Univercity of Maryland и т.д.), чтобы дети нормально владели языком более широкого применения и получили котирующийся в любой стране диплом. Скажем, у моих знакомых вьетнамцев дочь учится в Финляндии и считает себя европейкой.

Если бы я был националистом небольшой восточной страны, я бы смотрел на беженцев косо — моим наивным представлениям о корнях, традициях и языке приходит конец. Если бы я был человеком, для которого корни очень важны, для меня это стало бы трагедией. Но похоже, что следующее поколение, рожденное от беженцев, будет не немцами или французами, а европейцами, для которых безразличны мелкие европейские национальные традиции. Их родиной станет Европа. Увы, они не будут пускать слезу над Калевалой или легендой о Лачплесисе.

Для сравнения, в старой Австро-Венгрии наиболее про-габсбургски, проавстрийски ориентированными были восточно-европейские евреи. Их приняла и им дала права империя — и они стали имперцами, чувствуя себя свободно в большом пространстве. В то время, как словаки, венгры, и поляки заняли позицию обиженных и задвинутых империей.

http://rus.delfi.lv/news/daily/latvia/oni-ne-zaplachut-nad-lachplesisom-sociolog-pal-tamash-o-tom-kak-vengriya-i-es-prinimayut-bezhencev.d?id=46462311

LaViro

18-09-2015 10:33:47

Война в Сирии идет уже не первый год, но почему такой наплыв беженцев именно сейчас?

По поводу того, что все беженцы милые люди и встроятся в обществов еще можно поспорить. Скажем, вспомним о румынских цыганах, когда открылись границы они ломанулись "в Европу". И чем все закончилось? Их турнули из Франции обратно в Румынию, не захотели/не смогли встроиться в общество.

И как очередной аргумент: рабочие места. Людей много, как их всех трудоустроить? Мест будет не хватать, им придется жить на пособие. Живешь на пособие - сидишь на шее у граждан страны. Люди рады? Сомневась.

Да, во мне проснулся шовинизм :-(

ясенъ

18-09-2015 17:57:18

конечно, это тяжёлый выбор между ненавистью к штрейкбрехерам и интернационализмом - детей ведь любой европеец своих в первую очередь будет кормить, а не сирийских
но для интернационалиста границ нет, а значит "понаехавшие" в корне отличаются от местных штрейкбрехеров тем, что у них попросту нет выбора - вынуждены пахать за любые гроши, а значит не штрейкбрехеры, хоть и мешают забастовочной тактике куда заметнее.
всем левым придётся на деле вспомнить, что борьба идёт не за собственное благополучие, но за освобождение всех в мире обездоленных.

elRojo

20-09-2015 16:59:04

то что тема актуальна показал в очередной раз вчерашний вечер - так получилось, что пришлось пообщаться в одном месте с практически незнакомыми людьми и за каких-то пять минут у нас с другом два раза поинтересовались мнением на счёт предполагаемых в скором будущем мигрантов.. пообщались немного на эту тему, объяснили, что с нашей точки зрения ничего критического для страны не случится - причём мы оба, как оказалось, одобряем прибытие мигрантов с принципиально разных позиций (может чуть позже будет желание рассказать про это).. в латвии ситуация получает особую пикантность, потому что местные нацики стараются в переговорах с европейскими эмиссарами выдать местное "непереваренное" (т.е. ненатурализовавшихся ещё внутрисоветских мигрантов, судя по цифрам приводимым в разглагольствованиях - те, кто этнически не латыши, но натурализовались за последние 20 лет как латвийцы в подсчётах не участвуют) русскоязычное население как равнозначных мигрантов, и поэтому, мол, куда нам ещё по квотам принимать 700 мигрантов, когда у нас тут советских понаехавших ещё 250 тысяч..

как-то так в общем..

Дмитрий Донецкий

21-09-2015 06:54:42

elRojo писал(а):по квотам принимать 700 мигрантов


Вроде ж немного?

А сколько сейчас реально в Латвии населения?

elRojo

21-09-2015 12:53:17

около двух миллионов - перепись говорит чуть больше, большинство мнений о реальной ситуации считают что чуть меньше..

и да, первоначально говорилось о "квоте" в 250 мигрантов - критериями подсчётов не интересовался, но исходят на словах из соразмерности ряда факторов.. сейчас речь идёт о приёме 700 с какой-то мелочью мигрантов.. в остальном по прибалтике - литовцам полагается чуть больше кажется нашего, эстонцам чуть меньше.. пока более или менее оптимистично настроены одни литовцы, латвия и эстония сопротивляются..

elRojo

21-09-2015 18:13:30

"Я не вижу ни одного аргумента в пользу того, чтобы не принимать беженцев, который не был бы не низменным. Эти аргументы маскируются за чем угодно — за здравомыслием, за патриотическими чувствами, за инстинктом самосохранением нации, за каким-то заносчивым бунтарством малой нации, но на самом деле за этим всем стоит совершенно примитивные, низменные чувства", — говорит философ Илмар Шлапинс.

elRojo

21-09-2015 18:20:22

большинство комментариев под подобными новостями выглядят примерно так:

"Ну НЕ ХОТИМ мы это сборище дармоедов , воров и насильников ! А именно такие и рвутся в сытую Европу ! Женщины из " интеллигенции " пусть уже сейчас подбирают себе личную охрану ( если , конечно , не желают быть изнасилованными этими дикарями ) иначе познают цену своей идиотской толерантности ."

так что соглашусь - ярко вырисовываются именно низменные суждения и абсолютные обобщающие категории..

Дмитрий Донецкий

22-09-2015 05:27:13

Вообще-то умное правительство превращает вынужденных мигрантов в свою опору.

Самые беззащитные люди, которых "никто не любит" и у которых реально ничего нет. Всё осталось дома как и сами домА.

В то же время вынуждены поддерживать связь друг с другом дабы "не пропасть по одиночке". То есть довольно компактная группа.

В Европе и Америке популисты политики карьеру на таких диаспорах делают.

Мигрантов можно использовать против местных, которые "зажрались и сильно много о себе вообразили". Ну а местных пугать мигрантами.

elRojo

23-09-2015 22:31:01

Дмитрий Донецкий писал(а):Мигрантов можно использовать против местных, которые "зажрались и сильно много о себе вообразили". Ну а местных пугать мигрантами.
примерно так и происходит - все друг друга стараются застращать..

Дмитрий Донецкий писал(а):В то же время вынуждены поддерживать связь друг с другом дабы "не пропасть по одиночке". То есть довольно компактная группа.
у нас как раз предлагают разбить их компактное проживание и размазать тонким слоем по всей стране..

Страуюма: беженцев нужно раскидать по регионам, пусть учат латышский язык
Скрытый текст: :
Тем беженцам, которых примет Латвия, не стоит позволять жить одной общиной. Вместо этого мигрантов нужно расселить по различным регионам Латвии, где имеются "пустое жилье и рабочие места" и подтолкнуть к тому, чтобы они сами могли зарабатывать на жизнь себе и своей семье. Такого мнения придерживается премьер-министр Лаймдота Страуюма.

"Им нужно начать работать уже с первых дней в Латвии. Нужно распределить их по самоуправлениям. Если 700 человек будут жить вместе… Это проблематично и с их, и с нашей стороны", — пояснила глава правительства в эфире передачи "Утренняя панорама" Латвийского телевидения.

Что касается работы, то у властей уже есть различные варианты. Так, МВД уже получило письма от некоторых латвийских предпринимателей, которым нужны рабочие руки, поэтому бизнесмены готовы взять к себе новоприбывших.

Страуюма также заверила, что для всех беженцев курсы латышского языка будут обязательными. "Для этого Евросоюз дал нам по шесть тысяч евро на каждого мигранта, так что без вариантов. Захотят здесь жить — придется выучить латышский", — рассказала она.

Ранее госсекретарь МВД Илзе Петерсоне-Годмане заявила, что ни у правительства Латвии, ни у самоуправлений нет задачи обеспечить беженцев жильем. Поэтому тем иностранцам, которым будет предоставлено убежище, придется самим искать квартиру на съем или селиться в бюджетных хостелах. Помимо этого, власти ожидают, что за то время, пока Латвия платит беженцу пособие, он должен интегрироваться в общество принявшей его страны путем изучения латышского языка и различных навыков.

Если же беженец не захочет жить в Латвии, то никто не мешает ему "отправиться в родственные общины в других странах ЕС", пояснила госсекретарь.
если честно - лично я считаю этот вариант наиболее здравым в РЕАЛЬНОЙ ситуации (без рассуждений о революции и мгновенном изменении социального устройства на принципах свободы и братства - именно в той ситуации которая существует на данный момент и которая на 99,9 % будет продолжать существовать и завтра, и послезавтра и через месяц).. я понимаю, конечно же, что все будут стремиться в столицу (по сути единственный более или менее крупный город в стране), но в столице своих голодранцев полно - со знанием языка и знакомых с реалиями, так что приезжим точно ничего не светит - или сидеть на пособии или... на этом мысль заканчивается (не хочу рассуждать про заработки уличным грабежом или мелким мошенничеством, хотя от голодной жизни и с семьёй за плечами и не на такое пойдёшь)..

в регионах же полно пустующего или недорогого жилья - при условии что мигрантам придётся самим обеспечивать себе жильё - это аргумент более чем весомый.. есть, пусть и не очень высокооплачиваемая, но работа, от которой воротят нос местные - при условии слабого знания языка и, скорее всего, необходимости переквалифицироваться - тоже аргумент, пусть не миллионы, но 10-20 евро в день заработать вполне можно, если штаны не просиживать, а если что-то уметь делать - то можно и больше иметь.. в условиях, когда мигранту то ли через пол-года, то ли через год снимают пособие - это какой-никакой, а вариант.. плюс, на мой взгляд, в селе или маленьком городе приезжему легче адаптироваться - наибольшие города атомизированы, там и аборигены-то друг друга не знают и друг другу морду бьют (а индийские студенты вообще, например, жалуются на дикий расизм царящий на улицах), а в маленьком посёлке всё на виду - первую неделю будут косо смотреть, на вторую уже здороваться, а на третью и помочь советом или каким нехитрым делом могут..

конечно же, если цель приезжего - получить убежище в любой стране ЕС и перебраться затем в какую-нить, германию или швецию, где и пособие посолиднее и социалка развитее - то ему это село нафиг не сдалось.. а если действительно хочет жить в стране в будущем - то из столицы, как минимум вначале, пока не освоишься с языком и нравами, надо рвать..

но это так, взгляд со стороны - я не беженец и судить их не могу..

elRojo

23-09-2015 22:55:29

вот ещё пара мнений на тему: мнения, естественно, в основном привожу местные, латвийские, бо они и мелькают здесь - если другие товарищи приведут взгляды из своих стран - будет, по-моему, интересно почитать и сравнить/подумать..

Александр Гильман. Никогда мы не будем братьями
Скрытый текст: :
Я не думал, что на тему беженцев еще что-то можно написать. За последние несколько месяцев приведены, казалось бы, все аргументы. Но вот в ситуации вырисовался новый аспект.

Поток беженцев растет. Фигурируют разные цифры. Германия, к примеру, готова принять до 800 000 человек — почти 1% населения страны. 1% латвийского населения — 20 000, но от нас требуют несоизмеримо меньшего: сначала 250 человек, теперь 776. Фактически речь идет лишь о символическом участии, чтобы крупные страны Запада могли продемонстировать своему населению, что бремя ложится не на них одних.

Более того, мигранты всячески демонстрируют, что в Латвии жить не хотят. Их цель — развитые страны. Если они попадают в другие, то прорываются дальше, отказываясь от официальной регистрации. В Венгрии такое носит массовый характер, но и через Латвию есть определенный транзит. Если удается проскочить, едут дальше. Те, кого ловят, ждут решения своей судьбы, но все равно норовят ускользнуть.

Казалось бы — зачем ерепениться и портить отношения с партнерами, от которых экономика нашей страны в очень значительной степени зависит? Во всех других случаях любые капризы старших товарищей исполнялись беспрекословно. Ведь никакого серьезного ущерба новые жители нашей страны нам не нанесут: пока будет рассматриваться их прошение, они будут жить в специализированных закрытых учреждениях, а получив статус, почти все уедут в свои земли обетованные.

Еще две особенности проблемы. Мы наблюдаем редкое единение партии и народа. Обычно население критически относится к власть предержащим, а в вопросе о приеме беженцев практически все мыслят одинаково — "ни за что!". Бедное "Единство", министры которого вынуждены общаться на внешнем уровне по этой проблеме, в одиночестве выступает за выполнение настойчивых просьб Еврокомиссии и катастрофически теряет на этом популярность.

И второе — картина радикально разнится на Востоке Европы и ее Западе. На Востоке все, как в Латвии, — беженцы туда ехать категорически не хотят, но и население не хочет их видеть. На Запад беженцы рвутся, а там люди выходят на демонстрации, чтобы их приветствовать! И массово записываются в волонтеры, чтобы оказать посильную помощь.

Отсюда вывод: мы имеем дело с разительными различиями в национальном менталитете. Границ между странами давно нет, а между психологией народов она велика. И критерием является отношение к чужакам — людям другой культуры, цвета кожи, вероисповедания.

Как известно, недостатки любой религии лучше всего видны по ее неофитам. Приобщившиеся к новой вере склонны принимать на полном серьезе и то, на что их более опытные братья по идеологии смотрят сквозь пальцы. Поэтому давайте поговорим о стране, которая еще в Европу не вступила, но рвется туда изо всех сил. Конечно, я имею в виду Украину.

Гимном прошлогоднего киевского Майдана стало замечательное стихотворение Анастасии Дмитрук "Никогда мы не будем братьями!" В нем много забавных моментов, очень точно характеризующих юный азарт тамошних революционеров.

Автор — красивая девушка, пафосно читающая собственные стихи, не замечает, что сама природа не позволяет ей быть братом кому бы то ни было. А как вам нравится, что текст, яростно противопоставляющий Украину России, написан на русском? Можем ли мы себе представить, чтобы автор песни "Вставай, страна огромная" сочинил ее на немецком, потому что литературным русским владеет слабо? Здесь именно такая ситуация.

Но ключ к пониманию психологии нашей половины Европы заключен в следующих строчках:

Вы себя окрестили старшими –
Нам бы младшими, да не вашими.

В национальной мифологии практически всех восточноевропейских стран огромную роль играет преодоление зависимости от СССР или России. Было очень плохо, потому что нами командовал плохой начальник. Мы героически с ним боролись, стали независимыми и радостно отдаемся другому начальнику, теперь уже хорошему. Разумеется, в Прибалтике, входившей в состав СССР, этот мотив через пресловутую оккупацию звучит сильнее, но и в других странах он очень существенен.

Давайте называть вещи своими именами: речь идет о глубоко расистском взгляде на мир. Есть народы хорошие, и надо всеми силами стараться попасть в их общество. А есть плохие, и их надо чураться. Самый плохой — это, конечно, русский. Он нам много зла причинил. Поэтому главный критерий правильного или неправильного пути развития того или иного государства — это его ориентация. Если на Запад — молодцы! Если нет — то неужели на Россию? Какой ужас! Как будто нельзя стремиться к взаимовыгодным контактам и с той, и с другими. Как будто вообще все обязаны на кого-то ориентироваться…

Последние два с лишним десятилетия сверхзадача восточноевропейских стран была не только проникнуть во все структуры Запада, но и постараться затормозить вступление туда России. Я помню, как в середине 90-х Литва и Эстония уже были членами Совета Европы, а Латвия еще не выполнила какие-то критерии. "Главная наша задача — не допустить, чтобы Россия попала в Совет Европы раньше Латвии" — говорил тогда кто-то из братских балтийских политиков. Казалось бы — 90-е, ельцинская Россия живет в той же демократической парадигме, что и все ее соседи — но важно не пущать.

Поэтому восточные европейцы много лет делали все, чтобы поссорить Запад с Россией, и в конце концов преуспели. Они давно уже в Евросоюзе, их много, они твердят в унисон одно и то же годами — капля камень точит.

Например, многолетние переговоры о безвизовом режиме. Теперь, после украинского конфликта они приутихли, а до того велись интенсивно. Российских туристов много, они платежеспособны, почему бы не отменить визы — ведь нелегальная иммиграция из России ничтожна? Израиль, Турция, Черногория отменили — поток отдыхающих вырос моментально. Страны Шенгена, экономика которых зависит от туризма — Греция, Италия, Испания — обзавидовались. Но Восточная Европа не согласна — и все тут.

Почему не согласна, хорошо понятно: за что это мы боролись, ради чего столько лет терпели зависимость и оккупацию, если эти русские будут в Париж ездить, просто купив билет? Дудки вам, а не Париж! Париж — он наш, латышский (эстонский, польский и т.п.).

Даже все наши внутренние заморочки, которые мы называем национализмом, помимо прочих, имеют еще одну цель: воспитание расизма в собственном населении. Можно придумать тысячу юридических объяснений, почему нужен именно такой закон о гражданстве. Или почему единственный государственный язык — латышский, а русский — сугубо иностранный. Даже в Даугавпилсе, где только на нем и говорят.

Но ведь надо сделать и следующий шаг: чтобы люди приняли такое законодательство, чтобы оно не вызывало у них чувство внутреннего протеста из-за явной несправедливости. "Как же так — человек не имеет права голосовать только потому, что не у тех родителей родился?" "Почему мои дети могут учиться на родном языке, а детям соседа это не положено?" "Да. Это вполне нормально, чай, в Европе живем. В эту Европу видишь — все рвутся, да не всех пускают. Только тех, кто так удачно родился, как мы. Русских вот ни за что не пустят!"

Кстати, аргументы против системы предоставления видов на жительство за приобретение недвижимости в значительной степени так и звучали: Европа, дескать, нам предоставила право держать и не пущать, а мы не оправдываем доверия, торгуем сопричастностью — нас не поймут…

И вдруг кризис с беженцами все это уютное мировоззрение безжалостно опровергает. В Европу внезапно хлынули даже не ненавистные русские, а уж совсем недочеловеки — смуглые какие-то, нехристи, да еще все чего-то требуют своими гортанными голосами, мусорят вокруг себя, через заборы лезут, поезда без билета штурмуют. И эта малахольная Европа вместо того, чтобы границы на запор закрыть и грозно гаркнуть на покушающихся на священные рубежи, перед ними расступается, чуть не на колени становится и "милости просим" говорит.

С одной стороны признает, что это катастрофа и испытание — а с другой ничего не делает, чтобы ее предотвратить. Зачем же пулеметы, спрашивается? Самое надежное средство от любых катастроф…

И нам еще что-то рассказывают о человеческих трагедиях, о гуманизме, о взаимопомощи… Какие к черту трагедии — азиатам с африканцами просто хорошей жизни захотелось! Мы-то знаем, как в Европе хорошо, недаром ежедневно сотни наших туда устремляются. И если всем этим хорошим со всякими бродягами делиться, то что нашим людям останется?

Но самая большая наглость, что еще и нас уговаривают — примите и вы хоть немного беженцев, чисто символически. Да за кого они нас держат! Они что, не знают, что хуже ругательства, чем мигрант, в нашем языке нет? Мы столько лет боролись, чтобы демографическую ситуацию улучшить, а теперь ее по вашей милости ухудшать? Нетушки — если вы такие слабохарактерные, то мы вас больше слушаться не будем, и вы нам ничего не сделаете! Кстати, как там с европейскими фондами для нас на будущий год? Не вздумайте срезать, а то вы все норовите на своих ненаглядных беженцев потратить!

Слов нет, европейское начальство ведет себя в этой проблеме совершенно беспомощно. Не смогло предвидеть, не готово принимать решения, даже не пытается нарисовать перспективу, тратит время на бесплодные уговоры восточных соседей, что в любом случае принципиально ситуацию не изменит.

Но это — политический аспект проблемы, а есть еще и гуманитарный. И в нем опять-таки народ и партия едины: все понимают, что есть люди, которым плохо и которые нуждаются в помощи. И эту помощь надо оказывать немедленно, пусть пока политики не нашли какие-то постоянные решения. Вот это и есть коренное различие западного и восточного мышления.

В дискуссиях о беженцах многократно прозвучали банальные фразы о цивилизационном разрыве: дескать, не смогут ужиться на одной территории люди столь разных ментальностей, как европейцы и пришлые азиаты-африканцы. Но мы видим и другой, столь же непреодолимый разрыв. Между теми, кто усвоил гуманные принципы европейской цивилизации, которые и сделали ее таковой, и теми, кто только прикидывается европейцами, оставаясь по своей психологии жадными нахлебниками и убежденными расистами. Тут нет внешних отличий по цвету кожи и вероисповеданию, но совершенно очевидные, пусть и до поры спрятанные, по мировоззрению.

Киевская красавица права: никогда мы не станем братьями. Только зря она ставила вопрос в плоскости Украина-Россия, надо было бы говорить о Востоке и Западе континента. Чтобы стать даже младшим братом человеку, надо стать сначала человеком самому. А с этим в нашей половине Европы большие трудности.


Дайнис Лемешонокс. "Святая ложь" о беженцах
Скрытый текст: :
Без сомнений, просто ужасно распространять ложь, чтобы сделать людей более злыми, нетерпимыми, одержимыми расизмом и ксенофобией. Но насколько оправданна в политической риторике ложь, манипулятивное замалчивание и полуправды, которые навязывают нам жалость к сирийским беженцами, устремившимся в Германию и Скандинавию, "спасаясь от ужасов войны"?

Когда правительство США хотело "популярно" объяснить народу и миру, почему нужно оккупировать Ирак, говорилось об оружии массового уничтожения, которое имеется в распоряжении и создается Саддамом Хусейном. Этот аргумент оказался лживым, на долгое время вызвав в мире аллергию на полицейскую политику Запада в "горячих точках", даже если она, допускаю, остро необходима. Например, в Сирии. Сейчас снова наступают на те же грабли. Политическая элита Евросоюза цинично полагается на добродушие и доверчивость населения: вы обязательно должны принять сирийцев, нельзя же посылать их обратно в ад гражданской войны!

Военные беженцы уже обрели спасение и гарантии безопасности в соседних странах — Турции, Иордании, Ираке. Один только небольшой Ливан, где проживает 4.5 млн. жителей, принял 1,2 млн. человек. Эта информация настолько общеизвестна, что в любой выгодный момент о ней забывают (возможно, чтобы заодно "забыть" о долге ЕС в оказании помощи этим странам). Хотелось бы обойти популярную с недавних пор среди наших сердобольных согражан аналогию о латышских беженцах во время мировой войны: сирийцы, которые ломятся через границы и требуют права на убежище в ЕС, сравнимы не с латышами, отправившимися на Готланд, а с перемещенными лицами, которые мирно обитали в лагерях в западных зонах оккупации. Возможно, сирийцы в своих лагерях были бы терпеливее, если бы могли в том числе оформлять документы для легального переезда в страны, привлекающие рабочую силу. Но что толку об этом разглагольствовать, когда джинн уже выпущен из бутылки.

Конечно, это ужасная судьба — годами жить в палаточных лагерях, с большим трудом получая помощь от ООН и благотворительных организаций, без четких перспектив на будущее для себя и детей. Со временем такое существование многим беженцам начинает казаться более ужасным, чем пережитое на покинутой родине, поэтому они готовы на что угодно, чтобы вырваться из обреченности такого пристанища. Люди практически осознанно идут на смерть, надеясь в хлипких лодках добраться до европейских берегов. А оставшиеся в лагерях соотечественники называют их безумцами, самоубийцами и убийцами собственных детей.

Известный теперь всему миру трехгодовалый Алан Курди, его пятилетний брат Галиль, мать Рехах и другие люди утонули, пытаясь догрести с пляжа Бодрума на западе Турции до острова Кос (Греция). Это теперь уже ставшее "иконой" горе случилось примерно в 800 км от раздираемой войной Сирии. Семья прожила в Турции три года, тщетно пытаясь получить право на переселение к родственникам в Канаду. За каждого члена семьи перевозчики получили 2050 евро, а выданные людям спасательные жилеты были непригодной имитацией. При этом одна спасенная женщина утверждала, что выживший глава семьи сам участвовал в организации поездки с летальным исходом.

Мы, европейцы, живущие далеко и в безопасности, просто не в состоянии понять драматизм этой безнадежности. Поэтому мы убеждаем себя в том, что лишь страх смерти и ужасы войны толкают людей на столь отчаянные поступки. Что лишь такие ужасы могут заставить людей затем ломиться через границы, колючую проволоку, цепи полицейских и военных, осознанно нарушать законы, нормы морали и общепринятого поведения. Брюссельские политики специально поддерживают нашу иллюзию, ведь именно на этом основан главный аргумент, почему страны ЕС должны разместить сирийских беженцев.

Ни одному члену руководства ЕС не хватает духу сказать: "Этот поток беженцев стал для нас неожиданностью, и мы просто не готовы на какие-либо категоричные действия, чтобы остановить этот хаос: колючая проволока нам сразу же напоминает Освенцим, а каждый полицейский, задерживающий нарушителя границы с более темной кожей, — расовые волнения в Фергюсоне. Мы даже не в состоянии эффективно бороться с преступниками, которые зарабатывают на перевозке беженцев. Поэтому давайте сначала как-то абсорбируем этих людей, а потом посмотрим, что с ними делать дальше. Особенно, если этот людской поток станет для Германии или Швеции своего рода экономическим двигателем, как мексиканские рабочие-нелегалы для США…".

Склонение европейских ценностей, "святой ложью" выбивая из аудитории Credo quia absurdum (верую, ибо абсурдно), полностью себя дискредитирует, когда люди понимают, что их осознанно водили за нос. К сожалению, тогда они ожесточаются даже по отношению к совершенно реальным страданиям дальних путников. Сами сирийцы (а не палестинцы или косовары, которые мигрируют вместе с этими "привилегированными" беженцами и пытаются выдавать себя за них) достаточно хорошо понимают, насколько хрупки их моральные и юридические права на получение убежища в вожделенной сказочной стране, и как их собственное агрессивное продвижение к цели их подрывает. Отчаяние людей, которые в прямом и переносном смысле пытаются запрыгнуть в уходящий поезд, становится все больше, и это вызывает в них все большую агрессию и более более настойчивое взывание к чувству стыда у европейцев. В итоге наша эмоциональная отчужденность лишь возрастает.

Совсем недавно Виктор Орбан, премьер-министр Венгрии, был, возможно, самым непопулярным человеком среди европейских политиков. "Слушайте, разве это не огромное свинство — делать из себя героя, публично заявляя о том, о чем все мы тихо думаем по поводу установок Брюсселя и Берлина на размещение сирийских беженцев?". Сейчас "смелых зайчиков" становится больше, а к их посланиям прислушивается все большая аудитория. Еще и потому, что "среднему восточноевропейцу" кажется трудным солидаризоваться с людьми, которые платят за возможность утонуть (самим и/или вместе с детьми) в Эгейском море суммы, соизмеримые с годовым окладом жителя "новых стран ЕС"…

По-моему, даже хорошо, что руководство "Единства", премьер и министр иностранных дел особо не увлекаются попытками взывать к европейскому сознанию общества и партнеров по коалиции. Просто это звучало бы слишком фальшиво. Партия премьера кажется гораздо более честной, когда агрессивно настаивает на безоговорочном принятии и выполнении планов Брюсселя, или даже когда упражняется в совсем уж дешевых угрозах: НАТО не будет нас защищать, если мы не примем установленную квоту беженцев. Правда, это плагиат, ведь однажды строители павильона миланского EXPO на заседании правительства уже угрожали: если Латвия не будет участвовать в выставке, мы можем остаться без патрулей итальянских самолетов в нашем воздушном пространстве… Иногда кажется, что "Единство" в своем евроэнтузиазме вполне открыто отказалось от допущения, что в нашей стране власть принадлежит народу Латвии. "Единство", видимо, предполагает, что часть электората думает так же.

Дискуссия о том, какова политика Латвии по не/принятию беженцев, должна продолжаться открыто, прямо и без самообмана — в установленных законом рамках, чтобы каждый отвечал за свое мнение. Возможно, эта беседа закончится тем, что все мы потонем в собственной желчи, испытаем шок от того, что мы совсем не такие белые и пушистые в своем отношении к чужим страданиям, выпустим в мир монстров, которые обитают в нашем сознании. Пускай лучше люди выкричатся, выблюют свою ненависть, перепугав соотечественников и перепугавшись сами, чем вечно носят зло, как камень за пазухой. У нас для этого еще имеется время и возможности, ведь Латвии повезло не оказаться на пути этого человеческого потока.

Мы можем стать более человечными и "европейскими" только за счет открытого разговора. Главным эффектом "эмоциональной разрядки" 13 января 2009 года было осознание обществом того, что мы, латыши, действительно способны быть низкими и дикими. Но именно поэтому мы не хотим, чтобы что-то такое повторилось.

P.S. Между прочим, наивный вопрос: сколько беженцев прибыло на Кипр? Если посмотреть на карту, кажется, для них это был бы вполне логичный выбор. По соседству с Сирией, сравнительно состоятельная страна ЕС, берега двух стран разделяют примерно 100-150 км Средиземного моря. Но сюда добрались лишь несколько сотен человек. К тому же, большинство из них с тонущих кораблей и рыбацких лодок спасла кипрская береговая охрана. Беженцы стремились избежать посещения этого острова, так как, во-первых, он отделен от остального ЕС, и, во-вторых, его трудно покинуть, чтобы отправиться дальше. В-третьих, жизнь тут дорогая, работу найти трудно. Об этом в статье журналистов AFP, посвященной 115 спасенным в начале сентября беженцам, жаловалась проживавшая в Сирии палестинка. За рискованную поездку в рыбацкой лодке она заплатила 3500 долларов. В свою очередь местная благотворительная организация собирает грузы гуманитарной помощи, которые в знак этнической солидарности отправляются в наводненную беженцами Грецию, которая стала для них вратами на пути к щедрому северу.

elRojo

29-09-2015 08:08:46

4 причины, почему интеграция беженцев может пойти не так, как надо

До приезда первой группы беженцев остаются считанные месяцы, но в Латвии до сих пор не знают, как будет проходить их интеграция. Политические инициативы нередко идут вразрез не только с международной практикой, но и здравым смыслом, а отсутствие подробной официальной информации подогревает общественные страхи. Портал Delfi попытался выяснить, какой прием латвийские власти готовят для 776 вынужденных переселенцев, и что об этом думают независимые эксперты.
Скрытый текст: :
1. Запрет паранджи: как они должны выглядеть?

Что делают в Латвии: Политические дискуссии о необходимости запрета на ношение паранджи в общественных местах возникли с подачи президента страны Раймонда Вейониса. Именно этот аспект интеграции глава государства посчитал наиболее актуальным в контексте предстоящего приезда переселенцев, связав его с вопросами национальной безопасности. Ход президентской мысли сразу одобрили представители национального объединения и, что интересно, главный рупор европейской политики в латвийском правительстве — министр иностранных дел Эдгар Ринкевич. Руководитель МИДа в интервью Delfi заявил, что если удастся найти аргументированное объяснение, почему такие ограничения необходимы, то международное сообщество должно будет с пониманием отнестись к решению Латвии.

Первая попытка вписать запрет на паранджу в законодательство состоялась 24 сентября. Но поскольку законопроект был подготовлен представителями оппозиционной партии "Латвийское объединение регионов" (ЛОР), то правящая коалиция проголосовала против него. Однако, как прогнозируют в парламенте, по мере приближения "дня икс" депутаты вернутся к эмоциональной теме. Тем более, что в дебатах о религиозном дресс-коде хотят участвовать и представители крупнейшей оппозиционной фракции "Согласие" ("согласисты" голосовали "за" передачу законопроекта ЛОР в Сейм).

Единственное высокопоставленное должностное лицо, которое пока позволило себе усомниться в актуальности проблемы, — это премьер-министр Латвии Лаймдота Страуюма. Правда, ее комментарий напоминал, скорее, личное мнение, чем политическую позицию: "Лично я — не против, и не думаю, что в законе стоит писать, "можно" или "нельзя". Молодые люди сейчас тоже иногда одеваются интересно".

Что делают в Эстонии и Литве: Полемика вокруг нарядов мусульманских женщин звучит в обеих странах Балтии, но пока нигде нет предпосылок, что реальные запреты могут ввести. В Эстонии тему закрытой одежды в начале августа на заседании Кабмина пытался поднять министр социальных дел Маргус Цахкна, представляющий консервативное объединение "Союз Отечества и Res Publica" (аналог — Visu Latvijai!/ТБ/ДННЛ). Однако больше в эстонском новостном потоке этот вопрос интеграции не всплывал. В Литве стремления местных националов поэксплуатировать тему различий в религиозных культурах были практически сразу блокированы премьер-министром страны Альгирдасом Буткявичюсом. "Сейчас наиболее актуальным является вопрос о том, как поселить беженцев в Литве и как помочь им здесь обустроиться", — заявил Буткавичюс, подчеркнув, что все решения правительства принимаются "с учетом международных обязательств Литвы в области прав человека и религиозной свободы".

Алексей Димитров, юрист фракции "зеленых" в Европарламенте:

Понятно, что политически идея о запрете нахождения в публичном пространстве с закрытым лицом связана с грядущим приемом беженцев и желанием запретить ношение паранджи. Впрочем, на практике эти вещи вряд ли связаны — перемещение беженцев из Италии и Греции касается выходцев из Сирии, Ирака и Эритреи, государств довольно светских. Так что ударит запрет, если таковой будет введен, не по беженцам, а по иностранцам из государств Персидского залива, а также по гражданам Латвии, которые, если принимают ислам, зачастую исповедуют более консервативные формы.

Надо сказать, что запреты на нахождение в публичном пространстве с закрытым лицом уже существуют во Франции и Бельгии. Французский запрет стал предметом разбирательства в Европейском суде по правам человека в 2014 году. Судьи решили, что данный запрет не нарушает право на частную жизнь, свободу вероисповедания и запрет дискриминации. Правда, они сочли, что вводить такой запрет по соображениям безопасности, равенства полов или защиты человеческого достоинства нельзя. Однако суд убедила ссылка французских властей на то, что в публичном пространстве люди должны сосуществовать по единым правилам. Суд решил, что при установлении этих единых правил у Франции есть широкая свобода действий.

Вероятно, на позицию судей повлияло отношение Франции к разделению религиозного и светского вообще. Во Франции светскость является значительной ценностью, поэтому в государственных учреждениях, школах, университетах запрещено ношение всех религиозных символов, включая христианские. Поэтому оценка схожих ограничений в Латвии со стороны ЕСПЧ или Конституционного суда может быть иной: у нас религия в публичное пространство допускается легко (взять хотя бы официальное заключение браков религиозными организациями).

Впрочем, решение ЕСПЧ и во Франции оказалось под огнем критики. Противники говорили о том, что запрет на ношение паранджи не освободит женщин Востока — они не скинут ее с радостью, а скорее останутся дома, где их возможности пользоваться правами и свободами будут еще более ограниченными.

2. Расселять или собирать: где они будут жить?

Что делают в Латвии: Расселять беженцев в Латвии собираются по регионам, аргументируя, что там иммигрантам будет проще выучить латышский язык и найти работу. Однако, куда именно направят семьи бегущих от войны, пока не известно. Ни одно из латвийских самоуправлений публично не выразило готовности принять к себе иммигрантов. Единственное исключение — Елгава. Местная мэрия нашла пять комнат в здании общежития, где уже находится Центр социальной помощи. В свою очередь, мэр Риги Нил Ушаков, представляющий социал-демократическую партию "Согласие", еще 30 июля в интервью Латвийскому радио-4 заявил, что в столице для беженцев места нет.

Предполагается, что беженцам позволят работать буквально с первого дня. Но латвийские работодатели очень сдержанно комментируют такую возможность, политкорректно ссылаясь высокий уровень безработицы среди местного населения и действующие бюрократические преграды (требования к знаниям госязыка, необходимость наличия признанной в Латвии профессиональной квалификации и т.д.).

Что делают в Эстонии и Литве: В обеих странах беженцев планируют размещать равномерно, включая в географию расселения крупные города и столицы. К вопросу трудоустройства переселенцев соседи тоже подходят немного иначе. Несколько крупных литовских и эстонских работодателей, включая известные торговые сети, уже сообщили, что найдут вакансии для иммигрантов после того, как те пройдут первый обязательный этап адаптации.

Тимофей Агарин, политолог, доктор наук, преподаватель Королевского университета Белфаста, специалист по вопросам межэтнических отношений и конфликтов:

С учетом очевидной враждебности всех основных сегментов латвийского общества по отношению к беженцам и мигрантам из неевропейских стран, представляющих нетрадиционные для страны расовые и религиозные общины, решение правительства Латвии разместить мигрантов в сельских районах кажется разумным. Это, безусловно, зрительно уменьшит видимость этих людей в обществе, предотвратит атаки на почве ксенофобии и открытые выражения расизма на улицах и в СМИ, а также обеспечит молчаливое, хотя и холодное приветствие тем, кто убежал от войны. Как и многие латвийцы, которые переехали в другие страны-участницы ЕС, беженцы ищут лучшую жизнь и, безусловно, будут благодарны принимающей стране за возможность сделать вклад в их собственное благополучие и национальную экономику принимающей их страны.

Тем не менее, число беженцев слишком мало, чтобы переломить воздействие экономических, демографических и языковых факторов на латвийское общество, поэтому с точки зрения морали неприемлемо воспринимать этих людей как инструмент для национального выживания или как конкурентов на рабочие места или жилье. Обеспечение беженцам возможностей для освоения языка, интеграции на рынке труда и доступа к государственным услугам поможет экономике Латвии, социальным отношениям и международному имиджу больше, чем разговоры о необходимости выполнения требований ЕС.

Нынешняя риторика политических элит Латвии выглядит излишне оптимистичной по своей сути: ожидания, что сирийские беженцы будут стремиться осваивать латышский язык ради самоцели и станут маяком латышской культуры за рубежом, далеки от реальности. Многие из беженцев имеют высокую квалификацию, а некоторые получали образование за рубежом, часто в России. Если дополнительно принять во внимание структуру латвийского рынка труда и надежды правительства на участие частного сектора в решении проблемы трудоустройства приезжих, то нельзя исключать, что основным языком общения на рабочем месте для многих беженцев станет русский.

Еще один важный момент: оказавшись в сельском районе, беженцы с высокой долей вероятности могут встретить довольно холодный прием со стороны пожилого местного населения, которое последние десятилетия жило с убеждением, что иностранное влияние — это угроза для Латвии и латышей. Такое отношение может стать сюрпризом для многих беженцев и тех представителей Западной Европы, которые хорошо осведомлены, что у многих жителей Латвии есть личный опыт принудительного переселения в советское время или близкие родственники, которые прошли через подобное испытание.

Беспокоясь о том, на каком языке беженцы будут говорить с представителями коренного населения, латвийское общество должно рассматривать в качестве приоритета, в первую очередь, необходимость сотрудничества с переселенцами. Принято считать, что латвийское общество глубоко расколото и политизировано вокруг вопросов этнической и национальной идентичности, языка, равноправия в доступе к вакансиям в госсекторе, образования и рынка труда. Совместная работа по интеграции беженцев — это подходящий момент для латвийцев любого этнического происхождения улучшить экономику своей страны, качество и содержание политических дебатов, а также межэтнические отношения. Было бы серьезной ошибкой упустить сейчас возможность продемонстрировать, что страна и все ее жители готовы и в состоянии приветствовать, поддерживать и работать с беженцами так, как если бы они являлись частью латвийского народа.

3. Сажать на пособие или отправлять на работу: чем им помочь?

Что делают в Латвии: Претендентам на переезд в Латвию обещан довольно скромный пакет помощи — в течение первого года им будут выплачивать в виде пособия 256,12 евро в месяц (или 50 евро, если правительство поддержит предложение уменьшить пособие до размера гарантированного минимума доходов), плюс 49,80 евро на изучение языка. По информации СМИ, каждому беженцу (или его семье) будет также предоставлен индивидуальный консультант, который должен помочь приезжему найти работу и жилье, и медицинская страховка на год.

Как задуманное латвийскими властями будет осуществляться на практике, пока понять невозможно. Латвийские самоуправления уже сообщили, что у них нет социальных работников, психологов, переводчиков и врачей, имеющих необходимые языковые и профессиональные навыки для работы с такими клиентами. Непонятно, кто и как будет учить беженцев латышскому языку, на котором фактически завязана вся латвийская программа интеграции. К тому же, не ясно, где переселенцы будут жить. По заявлению госсекретаря МВД Илзе Петерсоне-Годмане, ни у правительства Латвии, ни у самоуправлений нет задачи обеспечить беженцев жильем, поэтому тем иностранцам, которым будет предоставлено убежище, придется самим искать квартиру для съема или селиться в бюджетных хостелах. Латвийский союз самоуправлений в этой ситуации предлагает концентрировать беженцев, отбывших три месяца на территории центра Mucenieki, в одном или нескольких центрах под названием Pusceļa māja. И только через год разрешать им свободно проживать на территории Латвии.

Что делают в Литве и Эстонии: Ситуации в обеих странах в целом напоминают латвийскую — не хватает опыта, переводчиков, жилых помещений. Тем не менее, подход к решению проблем все же отличается. Например, в Литве на подмогу политикам вышли местные неправительственные организации, обратившиеся к населению с призывом регистрировать свое жилье для последующей аренды беженцам. Тем самым НГО взяли на себя роль посредника в непростой коммуникации между коренными жителями и будущими переселенцами.

В Эстонии, в свою очередь, оперативно начали подготовку специалистов, которые будут курировать интеграцию беженцев. Планируется обучить 35 человек, 20 из которых — это добровольцы, согласившиеся помогать приезжим безвозмездно. Занимается этим проектом тоже неправительственная организация "Эстонская помощь беженцам".

Еще один важный участник процесса — религиозные общины. Например, Эстонская евангелическая лютеранская церковь готова предложить жилье и поддержку двум десяткам беженцев. Латвийские религиозные общины в этом вопросе пока не слишком активны.



Светлана Дьячкова, исследователь Латвийского Центра по правам человека:


Оценить объем планируемой помощи пока трудно, т.к. программа помощи еще не принята. В СМИ прозвучала вероятность привлечения индивидуальных консультантов, а также предоставления медицинской страховки на год. 



Международные стандарты не дают точных указаний об объеме помощи — это зависит от конкретной ситуации в отдельной стране. Однако у государства есть обязанность создать условия, чтобы права беженцев и лиц, которым был присвоен альтернативный статус, осуществлялись бы без какой-либо дискриминации, наравне с гражданами и другими жителями. Уже сейчас в Латвии много лет действуют законодательные нормы, запрещающие дискриминацию (в т.ч. на основе расы, цвета кожи, национального происхождения, религиозных убеждений и т.д.), в доступе к трудоустройству, жилью, образованию и т.д.



Прибыв с незнакомую страну, беженцы нуждаются в особом руководстве и помощи, чтобы освоить язык и ориентироваться в местных учреждениях, школах, в поиске работы и жилья. У многих беженцев проблемы со здоровьем, и им необходимо лечение или реабилитация после перенесенный травм. Для этого и необходимы программы интеграции, чтобы государство оптимальнее могло принять во внимание особые потребности беженцев и принять необходимые меры. Нормы ЕС, в частности, указывают на необходимость таких программ и доступ к ним, а также определяют права беженцев и на информацию, целостность семьи, работу, образование, процедуру признания квалификаций, здравоохранение, социальную помощь и т.д. Новые нормы приравнивают права беженцев и лиц, которым был присвоен альтернативный статус, в большинстве областей.



В Латвии опыт интеграции беженцев очень небольшой, даже на фоне большинства стран Центральной и Восточной Европы, и он основывается лишь на работе НГО ( в первую очередь — Patvērums — Drošā māja) в рамках периодических проектов Европейского фонда беженцев. В Литве, в которой число беженцев в последние годы было немного больше, чем в Латвии и Эстонии, уже в предыдущие годы правительство выделяло средства на работу так называемых менторов — представителей НГО (Caritas и Красный крест), с которыми центр размещения беженцев заключал договор и которые помогали беженцам найти жилье и работу. Но сейчас прибывших беженцев будут размещены не только в Вильнюсе и Каунасе, но и других самоуправлениях. Поэтому будет необходима помощь менторов из местных самоуправлений.



Думаю, что привлечение индивидуальных консультантов к каждому беженцу или семье — это был бы первый важный шаг для улучшения системы интеграции. Однако опыт НГО показывает, что большая нехватка средств и невозможность сразу найти работу не позволяет беженцам обеспечить себе жилье и условия жизни, отвечающие минимальным стандартам, лишь из выплачиваемых временных пособий, без дополнительной социальной помощи НГО или самоуправлений. Поэтому важно предвидеть необходимость дополнительной помощи. Важно также обеспечить равные права беженцам и лицам с альтернативным статусом в ряде областей. Например, сейчас пособие для лиц с альтернативным статусом (в т.ч. сирийцам) выплачивается в течение 9 месяцев, а не года, как у беженцев, что значительно ухудшает их интеграцию, особенно если у НГО нет финансирования; существуют также различия в плане социальной помощи в сфере жилья, что противоречит нормам ЕС, Директива 2011/95/ЕС).

4. Латышский, английский... Кто и как их будет учить?

Что делают в Латвии: 21 сентября правительственная коалиция одобрила поправки к законодательству, согласно которым размещенным в Латвии беженцам нужно будет посещать учебные заведения только с латышским языком обучения. Это требование будет распространяться также на курсы и детские сады. В латвийских СМИ, в свою очередь, уже появилась информация о том, местные учебные учреждения совершенно не готовы к приему детей из стран Африки и Ближнего Востока.

Что делают в Литве и Эстонии: Проблема нехватки специалистов и методик актуальна для всех стран Балтии, но власти соседних государств все-таки не ставят во главу угла госязык. Наоборот: в мэрии Вильнюса, например, заговорили о возможности создания в детских садах группы на арабском языке.

В целом, как можно понять из интервью ответственных чиновников Литвы и Эстонии, основные надежды в процессе интеграции детей возлагаются на билингвальный опыт образовательных систем и возможности активного использования иностранных языков. Например, ректоры литовских вузов приняли решение, что при наличии среднего образования и владения английским языком детям беженцев позволят получить высшее образование бесплатно.



Лиесма Осе, эксперт по билингвальному образованию, руководитель Латвийского Фонда инициатив общин:

Как можно оценить решение правительства обучать детей беженцев в латышских школах и детских садах? Я считают, что в таком регулировании нет необходимости, поскольку:

1. если самым важным фактором считать соблюдение интересов ребенка, то язык, на котором в школе проходит обучение — а на латышском языке образовательный процесс организован во всех школах, просто при билингвальном подходе в комбинации с 40% от общего содержания на языке нацменьшинств — не имеет решающего значения. Решающим фактором является школьная среда, куда попадает ребенок. Дети-беженцы, которые приезжают из регионов военных конфликтов, пережили страдания и еще продолжают испытывать последствия стресса. Следовательно, самым важным является психосоциальная поддержка, которую они смогут получить в школе от социального педагога, психолога или социального работника;

2. наиболее дружелюбной средой для приезжих детей являются школы, которые осуществляют программы образования национальных меньшинств, поскольку в них разнообразие культур является ежедневной составляющей и нормой. Если в школе представлено несколько культур, это влияет не только на стиль работы, но и на культуру школы в целом. В монокультурной среде "быть другим" означает, что ученику присущ какой-то недостаток, который надо устранить, и многообразие воспринимается как угроза "нормальной" среде.

3. во всех школах Латвии, независимо от языка обучения, соблюдаются единые государственные стандарты образования;

4. Латвийское государство с 2000 года сделало существенные вложения в развитие билингвальных школ и сейчас пришло время использовать эти достижения.

Формально правительственное решение обучать детей беженцев в латышских школах отвечает международной практике, но при выполнении двух обязательных условий: а) перед началом учебного процесса приехавшие в Латвию дети должны освоить основы латышского языка; б) учеба на государственном языке должна сопровождаться поддержкой на родном языке приехавшего школьника (в случае с Латвией речь может идти об использовании посреднических языков — английского и французского).

Я считаю, что с точки зрения школьной культуры наиболее благоприятной средой для детей беженцев стали бы небольшие сельские школы, в которых царит семейная атмосфера. Хорошая модель дала бы возможность интегрировать детей иммигрантов в любую школу, в свою очередь с точки зрения интеграции этнокультурного разнообразия школьников педагоги билингвально работающих школ могли быть поделиться опытом и поддержкой с учителями монолингвальных школ.