tenox
30-01-2016 19:05:14
В нашей третей статье речь пойдёт об организации эксплуатации пролетариата при частнокапиталистическом и государственном капитализме и её взаимосвязи с буржуазной политикой в обоих системах. Мы также подробно остановились на основаниях возникновения капиталистических кризисов с точки зрения тенденции нормы прибыли к понижению. В статье также присутствует анализ ответной реакции капитала на кризис производства прибыли начавшийся с середины 70–ых годов на Западе в виде «неолиберального» наступления. Мы также подробно рассмотрели последствия капитуляции советского госкапитализма в Холодной войне, а также причины возникновения глобального финансового кризиса 2007-2008 гг.
Капиталистический способ производства и буржуазная политика взаимно порождают и воспроизводят друг друга. Под политикой мы понимаем организацию гражданского классового общества в форме государства. В обществе с капиталистическим способом производства, политика может быть только капиталистической. Антикапиталистические государства и политика существуют только в фантазиях левых мелких буржуа. В действительности такие левобуржуазные раи, как госкапиталистическая Куба или частнокапиталистическая Венесуэла, где государство активно вмешивается в систему социального обеспечения, также являются капиталистическими. К этим левобуржуазным раям мы ещё вернёмся позже. При капитализме профессиональные политики живут за счёт прибавочной стоимости, которую производит пролетариат. Т.е. политики живут за счёт эксплуатации пролетариата. При госкапитализме (СССР, ГДР, ЧССР и.т.д), где почти вся экономика была огосударствлена, марксистско–ленинистские политбоссы были правящим классом, который эксплуатировал пролетариат посредством государства. Партийные и государственные бюрократы и бюрократки были управляющими государства и государственных средств производства. Хотя производственные средства и не принадлежали госкапиталистическим политбоссам, но как управляющие государства они распоряжались ими. Пролетарии и пролетарки должны были сдавать в наём государству свою рабочую силу, а государство посредством национализированных предприятий напрямую присваивало себе произведённую пролетариатом прибавочную стоимость. Посредством налогообложения пролетариата партийные, государственные, профсоюзные и промышленные боссы присваивали косвенно произведённую пролетариатом прибавочную стоимость. Эта политическая форма присваивания прибавочной стоимости через налогообложение господствует при частнособственническом капитализме, т.к. там государственные предприятия являются исключением, а не правилом. В этом случае прибавочная стоимость производится пролетариатом на частнокапиталистических предприятиях. Посредством налогообложения буржуазии (капиталистов, менеджеров и высокопоставленных политиков) и пролетариата буржуазное государство присваивает себе часть прибавочной стоимости. За счёт этой прибавочной стоимости живут как местные региональные, так и общенациональные парламентарии и члены правительства. При частнособственническом капитализме высокопоставленные политики, капиталисты и менеджеры образуют ядро социально–экономического класса капиталистов.
Таким образом, профессиональные политики живут за счёт капиталистической эксплуатации пролетариата, поэтому их политика служит сохранению, поддержанию и возможной экспансии капиталистического способа производства. Кроме того от относительно успешной организации приумножения капитала зависит внутренняя стабильность государства и его успех в международной экономической, политико–дипломатической, идеолого–пропагандистической и военной конкурентной борьбе. Поэтому буржуазная политика служит исключительно и безусловно приумножению соответствующего национального капитала. Т.е. во всемирной капиталистической системе среднесрочно добивается успеха та политика, которая больше всех соответствует потребностям приумножения капитала.
Тенденция нормы прибыли к понижению и капиталистические кризисы
Одной из наиважнейших тенденций развития глобального приумножения капитала является тенденция нормы прибыли к понижению. В нашей первой статье мы уже затронули тему нормы прибавочной стоимости – отношения затрат на заработную плату к прибыли, т.е. к прибавочной стоимости. Для пролетарских революционерок и революционеров эта норма прибавочной стоимости имеет большое значение, чтобы теоретически понять и описать капиталистическую эксплуатацию людей наёмного труда. Однако для буржуазии и её идеологов прибавочная стоимость не имеет никакого практического или теоретического значения. Во–первых, расходы по заработной плате являются только частью затрат, которые капитал должен осуществить, чтобы успешно приумножаться. Во–вторых, норма прибавочной стоимости слишком чётко показывает источник капиталистической прибыли: эксплуатацию людей, живущих на зарплату. Норма прибыли как отношение между затратами на средства производства и зарплаты с одной стороны и капиталистической прибыли – с другой, намного лучше подходит практическим и идеологическим потребностям буржуазии. Во–первых, она противопоставляет все затраты на производство по отношению к прибыли и, во–вторых, идеологически скрывает капиталистическую эксплуатацию наёмного труда. Капиталистический фетишизм выражается в лозунге «деньги должны работать», этот лозунг также содержит в себе идеологически норму прибыли. Этот денежный фетишизм скрывает тот факт, что не деньги работают, а наёмные работники и работницы вынуждены работать за деньги и что наёмный труд приумножает деньги буржуазии.
Однако для пролетарских революционеров и революционерок норма прибыли также является очень важным показателем. Если с помощью прибавочной стоимости можно представить капиталистическую эксплуатацию пролетариата, то посредством понятия нормы прибыли и её долгосрочным развитием можно описать динамику капиталистических кризисов. Норма прибыли, т.е. отношение расходов на средства производства и зарплату с одной стороны и капиталистической прибыли – с другой, имеет общую тенденцию к понижению. Посредством увеличения производительности труда капиталистическое производство все больше механизируется и автоматизируется, все больше функций, которые изначально выполнялись человеческой рабочей силой, становятся функциями механических устройств – постоянного производственного капитала. Это приводит к тенденции, при которой затраты на средства производства растут быстрее, чем прибыль, т.е. происходит понижение нормы прибыли.
Основной тенденцией противодействия к понижению нормы прибыли является повышение нормы прибавочной стоимости, т.е. увеличение эксплуатации рабочих и работниц. Это может происходить посредством удлинения рабочего времени, уплотнения работы, поднятия интенсивности труда и сокращения реальной заработной платы. Т.е. тенденция нормы прибыли к понижению приводит потенциально к обострению классовой борьбы сверху. Кроме этого, падение нормы прибыли может компенсироваться увеличением массы прибыли, т.к. больший капитал производит большую массу прибыли. Наряду с увеличением отдельных капиталов через обычное приумножение капитала, при котором часть прибыли опять инвестируется в производство, конкурентная борьба, т.е. поглощение маленьких и подверженных кризисам капиталов со стороны больших и успешных капиталов, приводит к растущей концентрации и централизации национального капитала. Таким образом, тенденция нормы прибыли к понижению приводит потенциально к обострению капиталистической конкурентной борьбы внутри национальных государств. Кроме того, кризисное приумножение национального капитала ведёт также к растущим международным экономическим, политико–дипломатическим и военным конфликтам.
Тенденция нормы прибыли к понижению начиная с какого–то момента приводит к структурному кризису производства прибыли, который следует за периодом ускоренного приумножения капитала. Как период ускоренного приумножения капитала, так и структурный кризис производства прибыли протекают циклически, т.е. подъём–спад–подъём. Однако цикл периода ускоренного приумножения капитала сильно отличается от структурного кризиса производства прибыли. При последнем периоды подъёма не такие длинные и распространяющиеся, но «зато» кризисы случаются чаще и имеют большую разрушительную силу, чем во время ускоренного приумножения капитала. Сама природа кризисов также отличается друг от друга.
Кризис производства прибыли и «неолиберальное» наступление
Возникновение структурного кризиса производства прибыли мы бы хотели продемонстрировать на примере развития приумножения капитала в послевоенной Западной Европе и в Северной Америке начиная с 1945 г. по сегодняшний день. Капиталистический послевоенный экономический подъём в Западной Европе и в Северной Америке начиная с 1974 г. через тенденцию понижения нормы прибыли перешёл в структурный кризис производства прибыли. Во время послевоенного экономического подъёма очень сильно возросли затраты на средства производства, при этом благодаря полной занятости сложилась благоприятная ситуация для успешной воспроизводительной классовой борьбы западноевропейского и североамериканского пролетариата за более высокую зарплату и/или короткий рабочий день. Например, в ФРГ из–за сокращения рабочего дня и повышения заработной платы во время послевоенного экономического подъёма упала не только норма прибыли, но даже и норма прибавочной стоимости. Это привело к структурному кризису производства прибыли. В начале 80–ых в ФРГ как норма прибыли, так и норма прибавочной стоимости находилась на абсолютном минимуме.
Циклический кризис, который наступил после послевоенного экономического роста, был вызван по причине падения нормы прибавочной стоимости. Это стало результатом успешной воспроизводительной борьбы пролетариата за высокую зарплату и/или короткий рабочий день. Начиная с определённого момента инвестиции в новые средства производства и в рабочую силу стали относительно нерентабельными, т.к. зарплаты были слишком высокие. Однако инвестиции в новые средства производства являются спросом для части капитала который производит эти средства производства. Понижение нормы инвестиций приводит к циклическому падению спроса на средства производства. Структурный кризис производства прибыли, который выразился в форме циклического кризиса 1974/75 гг., был вызван пролетарской классовой борьбой, в виде забастовок и завоёванных лучших условий труда и жизни.
Наряду с воспроизводительной классовой борьбой западноевропейского и североамериканского пролетариата структурный кризис производства прибыли усилился благодаря государственному вмешательству в экономические процессы. Эта модель, при которой государство массивно вмешивается в экономику, называется кейнсианством – в честь эконома Кейнса, который занимался её идеологизацией. Государственное влияние в экономике усилилось также в Западной Европе и Северной Америке: напрямую через стимуляцию общественных работ и косвенно посредством государственных заказов частному капиталу. Растущая экспансия государственного сектора после начала структурного кризиса производства прибыли стала для частного капитала проблемой. Начиная с 1974 г. выживание частнособственнического капитализма на Западе потребовало изменения экономической и социальной политики, которая состояла в сокращении государственного сектора в экономике и увеличении нормы прибавочной стоимости посредством усиления эксплуатации пролетариата. Эта экономическая политика, которая со стороны их левых политических оппонентов была заклеймена как «неолиберализм», начиная с конца 70–ых все больше стала претворятся в жизнь. Хотя такая политика смогла только сдержать, но не решить структурный кризис производства прибыли в Западной Европе и Северной Америке, она привела к смертельному кризису кейнсианской политики вмешательства государства в экономику и партийно ориентированных госкапиталистических левых, сделала из них динозавров, а их идеологию барахлом из каменного века приумножения капитала. Государственный сектор в экономике в западноевропейском и североамериканском капитализме был резко сокращён, а советский восточноевропейский госкапитализм был повержен в Холодной войне с Западом. Эти оба события пошли на пользу экспансии частнособственического капитализма.
Смертельный кризис госкапитализма и капитуляция в Холодной войне
Из–за структурного кризиса производства прибыли западноевропейского и североамериканского капитализма Западу была необходима победа в Холодной войне. Т.к. советский восточноевропейский госкапитализм находился в состоянии смертельного кризиса эта победа стала возможной. В начале сверхбюрократические и сверхцентрализованные госкапиталистические производственные отношения благоприятствовали ускоренной индустриализации, однако после того, как фундамент промышленности был заложен, они стали препятствием для дальнейшего повышения производительности труда. Это привело к смертельному кризису госкапитализма, который можно было разрешить только двумя способами: реакционным через приватизацию капитала и революционным посредством установления бесклассового и безгосударственого общества. Как известно, было воплощено социально–реакционное решение.
Три значимые силы оказывали давление на правящую партийную и государственную бюрократию советского восточного госкапитализма, чтобы принудить её повернуть к частнокапиталистическому развитию. Во–первых, это был частнокапиталистический империалистический Запад. Посредством всё растущей интеграции госкапиталистических стран в торговые и финансовые рынки, на которых доминировал частнособственнический капитализм, Восточный блок всё более влезал в долги перед Западом и таким образом становился поддающимся шантажу. Запад по–настоящему скупал посредством кредитов и торговых договоров у Восточного блока частнокапиталистические реформы. Кроме того, американский империализм во времена правления Рейгана поставил перед собой цель подорвать экономику СССР и его союзников гонкой вооружения. Внутри самих стран Восточного блока на политическую правящую бюрократию оказывала давление промышленная бюрократия, особенно директора заводов и фабрик, которые почти все были членами правящей госкапиталистической партии. Они стремились к большей независимости своих предприятий от государства. Непонятно, осознавала или нет местная промышленная бюрократия тот факт, что стремление к большей производственной независимости от государства приводит объективно к частно–собственническому капитализму, т.к. материальной базой производственной независимости является частная собственность. Кроме того, в госкапиталистических странах действовала политическая оппозиция, которую можно грубо разделить на три фракции: прозападную, антилиберально–национальную (особенно в СССР) и мелкобуржуазно–левую (особенно в ГДР), которая беспомощно колебалась между частнособственническим и государственным капитализмом. Кроме того, массовое сознание людей в Восточном блоке с углублением смертельного кризиса госкапитализма было однозначно прочастнокапиталистическим. Хотя надо признать, что у относительно большого меньшинства людей были определённые сомнения по отношению к благословениям о «рыночной экономики и демократии».
Это частнокапиталистическое давление и тот факт, что госкапиталистические производственные отношения стали препятствием для развития производительных сил привели к возникновению внутри госкапиталистической пoлитбюрократии прочастнокапиталистической фракции реформаторов. В начале в Китае в конце 1978 г. во время правления Дэн Сяопина возникла такая прочастнокапиталистическая фракция. Она с большим успехом для политбюрократии и возникшей буржуазии претворила в жизнь такую реформу. Разумеется, весь этот «успех» был построен на костях пролетариата. В Советском Союзе начиная с 1985 г. горбачёвская Перестройка привела к углублению смертельного госкапиталистического кризиса: вначале к капитуляции СССР в Холодной войне и к последующему его закату. В крупнейшей стране–наследнице СССР – России под командованием Ельцина капитал был приватизирован по бросовым ценам. Наибольшую пользу от приватизации капитала в странах–наследницах СССР и Восточного блока имела старая политбюрократия и промышленная технократия, криминальные структуры и западный капитал. Наибольшую выгоду от победы в Холодной войне в Европе извлекла ФРГ, которая после мирной экономической и политической аннексии ГДР чрезмерно усилилась. Для западного частнокапиталистического капитализма денационализация капитала в Восточной Европе стала благословением. Массовая дешёвая рабочая сила и гигантский рынок. Постсоветский и восточноевропейский пролетариат заплатил за приватизацию капитала, которая сопровождалась гигантской деиндустриализацией, ценой массового обнищания. От последствий приватизации экономика России и восточноевропейских стран смогла восстановиться очень медленно, до того момента, когда возникший в 2007-2008 гг. глобальный финансовый и экономический кризис опять не поразил их с новой силой.
Финансовый кризис 2007-2008 гг. – побочный эффект «неолиберального» лекарства
Этот кризис стал следствием «неолиберальной» экономической политики в США и в Западной Европе. Как было отмечено выше, эта политика была реакцией на структурный кризис производства прибыли и попыткой снова поднять норму капиталистической эксплуатации. Наряду с усилением интенсивности рабочего времени и также частично его удлинением поднятие эксплуатации произошло прежде всего за счёт снижения реальной зарплаты. Массово возникли дешёвые рабочие места, на зарплату которых пролетариат даже не мог жить, и поэтому рабочие и работницы вынуждены были обращаться за получением социальной помощи. Кроме того, повременной труд с краткосрочными договорами стал массовым феноменом. Посредством этих мер хотя и удалось поднять норму прибавочной стоимости и стабилизировать норму прибыли, но эти меры одновременно понизили тенденциально покупательную способность пролетариев и пролетарок. «Неолиберальное» лекарство против структурного кризиса производства прибыли имело сильное побочное действие – возник циклический кризис реализации прибыли в производстве потребительских товаров.
С побочными эффектом «неолиберального» лекарства западный капитализм пытался справиться двумя методами: первый – это немецкий вариант ориентации экономики на экспорт, второй метод – это потребление в кредит, который особенно нашёл своё распространение в США. Многолетнему чемпиону мира по экспорту ФРГ особенно во время правления социал–демократа Шрёдера удалось массивно снизить уровень заработной платы. Благодаря этому экспорт товаров стал ещё дешевле, и Германия смогла значительно обезопасить себя от снижения потребления товаров массового спроса. В США государство, а также многие пролетарии и мелкие буржуа стали потреблять в долг, беря кредиты, что привело к массовой задолженности населения, и долгое время к фантастическим прибылям в финансовом секторе и на рынке недвижимости. До финансового кризиса 2007–2008 гг. цены на недвижимость неуклонно росли, все больше пролетариев, пролетарок и мелких буржуа в США получали кредиты на строительство жилья просто так. Так, ипотечные кредиты стали получать люди, у которых вопрос их погашения был под большим вопросом. Разные ипотечные кредиты соединялись в пакеты и перепродавались по всему миру – одна из многих инноваций финансовой индустрии, согласно которой деньги сами работают и приумножаются как по мановению волшебной палочки. Этот постулат капиталистической религии некоторое время достаточно не плохо держался на плаву. В общем, рост финансовых спекуляций был следствием структурного кризиса производства прибыли в промышленном секторе, т.к. инвестиции в новые средства производства и в рабочую силу стали не так рентабельными.
Однако деньги приумножаются не по волшебству, а благодаря труду пролетариев, пролетарок и представителей мелкой буржуазии. Тактика кредитования потребления на внутреннем рынке, как это было массового распространено в США и в Восточной Европе, не могла вечно продолжаться. Когда банк выдаёт кредиты промышленным или торговым капиталистам, то они должны вернуть их вместе с процентами из полученной прибыли назад. Однако люди, живущие на зарплату, могут выплачивать проценты только из своей заработной платы. Так, повышенное потребление в кредит может привести к ограничению потребления в будущем. Часть зарплаты превращается в прибыль для банковского капитала. Здесь мы имеем дело со вторичной эксплуатацией пролетариев и пролетарок в финансовой отросли, а именно с попыткой доить корову столько, чтобы она не давала больше молока.
Эта точка в США была достигнута в середине 2007 г., когда упали цены на недвижимость – классический пример кризиса перепроизводства домов по отношению к платёжеспособному спросу. С падением цен на недвижимость многие ипотечные ссуды, которые соединялись вместе, заверялись и постоянно перепродавались дальше в рамках глобальной финансовой системы, больше не вызывали доверия. Это привело к массивному кризису. Коммерческие банки стали не доверять друг другу и 9–го августа 2007 г. перестали выдавать кредиты, т.к. никто не знал, насколько другой банк покрывает свои активы этими обесцененными бумагами. Теперь уже должны были вмешаться в дело Федеральная резервная система США, Европейский центральный банк, Банк Англии, а также Банк Японии, которые для предотвращения краха всей глобальной финансовой системы стали массово выдавать кредиты коммерческим банкам.
Капиталистический способ производства и буржуазная политика взаимно порождают и воспроизводят друг друга. Под политикой мы понимаем организацию гражданского классового общества в форме государства. В обществе с капиталистическим способом производства, политика может быть только капиталистической. Антикапиталистические государства и политика существуют только в фантазиях левых мелких буржуа. В действительности такие левобуржуазные раи, как госкапиталистическая Куба или частнокапиталистическая Венесуэла, где государство активно вмешивается в систему социального обеспечения, также являются капиталистическими. К этим левобуржуазным раям мы ещё вернёмся позже. При капитализме профессиональные политики живут за счёт прибавочной стоимости, которую производит пролетариат. Т.е. политики живут за счёт эксплуатации пролетариата. При госкапитализме (СССР, ГДР, ЧССР и.т.д), где почти вся экономика была огосударствлена, марксистско–ленинистские политбоссы были правящим классом, который эксплуатировал пролетариат посредством государства. Партийные и государственные бюрократы и бюрократки были управляющими государства и государственных средств производства. Хотя производственные средства и не принадлежали госкапиталистическим политбоссам, но как управляющие государства они распоряжались ими. Пролетарии и пролетарки должны были сдавать в наём государству свою рабочую силу, а государство посредством национализированных предприятий напрямую присваивало себе произведённую пролетариатом прибавочную стоимость. Посредством налогообложения пролетариата партийные, государственные, профсоюзные и промышленные боссы присваивали косвенно произведённую пролетариатом прибавочную стоимость. Эта политическая форма присваивания прибавочной стоимости через налогообложение господствует при частнособственническом капитализме, т.к. там государственные предприятия являются исключением, а не правилом. В этом случае прибавочная стоимость производится пролетариатом на частнокапиталистических предприятиях. Посредством налогообложения буржуазии (капиталистов, менеджеров и высокопоставленных политиков) и пролетариата буржуазное государство присваивает себе часть прибавочной стоимости. За счёт этой прибавочной стоимости живут как местные региональные, так и общенациональные парламентарии и члены правительства. При частнособственническом капитализме высокопоставленные политики, капиталисты и менеджеры образуют ядро социально–экономического класса капиталистов.
Таким образом, профессиональные политики живут за счёт капиталистической эксплуатации пролетариата, поэтому их политика служит сохранению, поддержанию и возможной экспансии капиталистического способа производства. Кроме того от относительно успешной организации приумножения капитала зависит внутренняя стабильность государства и его успех в международной экономической, политико–дипломатической, идеолого–пропагандистической и военной конкурентной борьбе. Поэтому буржуазная политика служит исключительно и безусловно приумножению соответствующего национального капитала. Т.е. во всемирной капиталистической системе среднесрочно добивается успеха та политика, которая больше всех соответствует потребностям приумножения капитала.
Тенденция нормы прибыли к понижению и капиталистические кризисы
Одной из наиважнейших тенденций развития глобального приумножения капитала является тенденция нормы прибыли к понижению. В нашей первой статье мы уже затронули тему нормы прибавочной стоимости – отношения затрат на заработную плату к прибыли, т.е. к прибавочной стоимости. Для пролетарских революционерок и революционеров эта норма прибавочной стоимости имеет большое значение, чтобы теоретически понять и описать капиталистическую эксплуатацию людей наёмного труда. Однако для буржуазии и её идеологов прибавочная стоимость не имеет никакого практического или теоретического значения. Во–первых, расходы по заработной плате являются только частью затрат, которые капитал должен осуществить, чтобы успешно приумножаться. Во–вторых, норма прибавочной стоимости слишком чётко показывает источник капиталистической прибыли: эксплуатацию людей, живущих на зарплату. Норма прибыли как отношение между затратами на средства производства и зарплаты с одной стороны и капиталистической прибыли – с другой, намного лучше подходит практическим и идеологическим потребностям буржуазии. Во–первых, она противопоставляет все затраты на производство по отношению к прибыли и, во–вторых, идеологически скрывает капиталистическую эксплуатацию наёмного труда. Капиталистический фетишизм выражается в лозунге «деньги должны работать», этот лозунг также содержит в себе идеологически норму прибыли. Этот денежный фетишизм скрывает тот факт, что не деньги работают, а наёмные работники и работницы вынуждены работать за деньги и что наёмный труд приумножает деньги буржуазии.
Однако для пролетарских революционеров и революционерок норма прибыли также является очень важным показателем. Если с помощью прибавочной стоимости можно представить капиталистическую эксплуатацию пролетариата, то посредством понятия нормы прибыли и её долгосрочным развитием можно описать динамику капиталистических кризисов. Норма прибыли, т.е. отношение расходов на средства производства и зарплату с одной стороны и капиталистической прибыли – с другой, имеет общую тенденцию к понижению. Посредством увеличения производительности труда капиталистическое производство все больше механизируется и автоматизируется, все больше функций, которые изначально выполнялись человеческой рабочей силой, становятся функциями механических устройств – постоянного производственного капитала. Это приводит к тенденции, при которой затраты на средства производства растут быстрее, чем прибыль, т.е. происходит понижение нормы прибыли.
Основной тенденцией противодействия к понижению нормы прибыли является повышение нормы прибавочной стоимости, т.е. увеличение эксплуатации рабочих и работниц. Это может происходить посредством удлинения рабочего времени, уплотнения работы, поднятия интенсивности труда и сокращения реальной заработной платы. Т.е. тенденция нормы прибыли к понижению приводит потенциально к обострению классовой борьбы сверху. Кроме этого, падение нормы прибыли может компенсироваться увеличением массы прибыли, т.к. больший капитал производит большую массу прибыли. Наряду с увеличением отдельных капиталов через обычное приумножение капитала, при котором часть прибыли опять инвестируется в производство, конкурентная борьба, т.е. поглощение маленьких и подверженных кризисам капиталов со стороны больших и успешных капиталов, приводит к растущей концентрации и централизации национального капитала. Таким образом, тенденция нормы прибыли к понижению приводит потенциально к обострению капиталистической конкурентной борьбы внутри национальных государств. Кроме того, кризисное приумножение национального капитала ведёт также к растущим международным экономическим, политико–дипломатическим и военным конфликтам.
Тенденция нормы прибыли к понижению начиная с какого–то момента приводит к структурному кризису производства прибыли, который следует за периодом ускоренного приумножения капитала. Как период ускоренного приумножения капитала, так и структурный кризис производства прибыли протекают циклически, т.е. подъём–спад–подъём. Однако цикл периода ускоренного приумножения капитала сильно отличается от структурного кризиса производства прибыли. При последнем периоды подъёма не такие длинные и распространяющиеся, но «зато» кризисы случаются чаще и имеют большую разрушительную силу, чем во время ускоренного приумножения капитала. Сама природа кризисов также отличается друг от друга.
Кризис производства прибыли и «неолиберальное» наступление
Возникновение структурного кризиса производства прибыли мы бы хотели продемонстрировать на примере развития приумножения капитала в послевоенной Западной Европе и в Северной Америке начиная с 1945 г. по сегодняшний день. Капиталистический послевоенный экономический подъём в Западной Европе и в Северной Америке начиная с 1974 г. через тенденцию понижения нормы прибыли перешёл в структурный кризис производства прибыли. Во время послевоенного экономического подъёма очень сильно возросли затраты на средства производства, при этом благодаря полной занятости сложилась благоприятная ситуация для успешной воспроизводительной классовой борьбы западноевропейского и североамериканского пролетариата за более высокую зарплату и/или короткий рабочий день. Например, в ФРГ из–за сокращения рабочего дня и повышения заработной платы во время послевоенного экономического подъёма упала не только норма прибыли, но даже и норма прибавочной стоимости. Это привело к структурному кризису производства прибыли. В начале 80–ых в ФРГ как норма прибыли, так и норма прибавочной стоимости находилась на абсолютном минимуме.
Циклический кризис, который наступил после послевоенного экономического роста, был вызван по причине падения нормы прибавочной стоимости. Это стало результатом успешной воспроизводительной борьбы пролетариата за высокую зарплату и/или короткий рабочий день. Начиная с определённого момента инвестиции в новые средства производства и в рабочую силу стали относительно нерентабельными, т.к. зарплаты были слишком высокие. Однако инвестиции в новые средства производства являются спросом для части капитала который производит эти средства производства. Понижение нормы инвестиций приводит к циклическому падению спроса на средства производства. Структурный кризис производства прибыли, который выразился в форме циклического кризиса 1974/75 гг., был вызван пролетарской классовой борьбой, в виде забастовок и завоёванных лучших условий труда и жизни.
Наряду с воспроизводительной классовой борьбой западноевропейского и североамериканского пролетариата структурный кризис производства прибыли усилился благодаря государственному вмешательству в экономические процессы. Эта модель, при которой государство массивно вмешивается в экономику, называется кейнсианством – в честь эконома Кейнса, который занимался её идеологизацией. Государственное влияние в экономике усилилось также в Западной Европе и Северной Америке: напрямую через стимуляцию общественных работ и косвенно посредством государственных заказов частному капиталу. Растущая экспансия государственного сектора после начала структурного кризиса производства прибыли стала для частного капитала проблемой. Начиная с 1974 г. выживание частнособственнического капитализма на Западе потребовало изменения экономической и социальной политики, которая состояла в сокращении государственного сектора в экономике и увеличении нормы прибавочной стоимости посредством усиления эксплуатации пролетариата. Эта экономическая политика, которая со стороны их левых политических оппонентов была заклеймена как «неолиберализм», начиная с конца 70–ых все больше стала претворятся в жизнь. Хотя такая политика смогла только сдержать, но не решить структурный кризис производства прибыли в Западной Европе и Северной Америке, она привела к смертельному кризису кейнсианской политики вмешательства государства в экономику и партийно ориентированных госкапиталистических левых, сделала из них динозавров, а их идеологию барахлом из каменного века приумножения капитала. Государственный сектор в экономике в западноевропейском и североамериканском капитализме был резко сокращён, а советский восточноевропейский госкапитализм был повержен в Холодной войне с Западом. Эти оба события пошли на пользу экспансии частнособственического капитализма.
Смертельный кризис госкапитализма и капитуляция в Холодной войне
Из–за структурного кризиса производства прибыли западноевропейского и североамериканского капитализма Западу была необходима победа в Холодной войне. Т.к. советский восточноевропейский госкапитализм находился в состоянии смертельного кризиса эта победа стала возможной. В начале сверхбюрократические и сверхцентрализованные госкапиталистические производственные отношения благоприятствовали ускоренной индустриализации, однако после того, как фундамент промышленности был заложен, они стали препятствием для дальнейшего повышения производительности труда. Это привело к смертельному кризису госкапитализма, который можно было разрешить только двумя способами: реакционным через приватизацию капитала и революционным посредством установления бесклассового и безгосударственого общества. Как известно, было воплощено социально–реакционное решение.
Три значимые силы оказывали давление на правящую партийную и государственную бюрократию советского восточного госкапитализма, чтобы принудить её повернуть к частнокапиталистическому развитию. Во–первых, это был частнокапиталистический империалистический Запад. Посредством всё растущей интеграции госкапиталистических стран в торговые и финансовые рынки, на которых доминировал частнособственнический капитализм, Восточный блок всё более влезал в долги перед Западом и таким образом становился поддающимся шантажу. Запад по–настоящему скупал посредством кредитов и торговых договоров у Восточного блока частнокапиталистические реформы. Кроме того, американский империализм во времена правления Рейгана поставил перед собой цель подорвать экономику СССР и его союзников гонкой вооружения. Внутри самих стран Восточного блока на политическую правящую бюрократию оказывала давление промышленная бюрократия, особенно директора заводов и фабрик, которые почти все были членами правящей госкапиталистической партии. Они стремились к большей независимости своих предприятий от государства. Непонятно, осознавала или нет местная промышленная бюрократия тот факт, что стремление к большей производственной независимости от государства приводит объективно к частно–собственническому капитализму, т.к. материальной базой производственной независимости является частная собственность. Кроме того, в госкапиталистических странах действовала политическая оппозиция, которую можно грубо разделить на три фракции: прозападную, антилиберально–национальную (особенно в СССР) и мелкобуржуазно–левую (особенно в ГДР), которая беспомощно колебалась между частнособственническим и государственным капитализмом. Кроме того, массовое сознание людей в Восточном блоке с углублением смертельного кризиса госкапитализма было однозначно прочастнокапиталистическим. Хотя надо признать, что у относительно большого меньшинства людей были определённые сомнения по отношению к благословениям о «рыночной экономики и демократии».
Это частнокапиталистическое давление и тот факт, что госкапиталистические производственные отношения стали препятствием для развития производительных сил привели к возникновению внутри госкапиталистической пoлитбюрократии прочастнокапиталистической фракции реформаторов. В начале в Китае в конце 1978 г. во время правления Дэн Сяопина возникла такая прочастнокапиталистическая фракция. Она с большим успехом для политбюрократии и возникшей буржуазии претворила в жизнь такую реформу. Разумеется, весь этот «успех» был построен на костях пролетариата. В Советском Союзе начиная с 1985 г. горбачёвская Перестройка привела к углублению смертельного госкапиталистического кризиса: вначале к капитуляции СССР в Холодной войне и к последующему его закату. В крупнейшей стране–наследнице СССР – России под командованием Ельцина капитал был приватизирован по бросовым ценам. Наибольшую пользу от приватизации капитала в странах–наследницах СССР и Восточного блока имела старая политбюрократия и промышленная технократия, криминальные структуры и западный капитал. Наибольшую выгоду от победы в Холодной войне в Европе извлекла ФРГ, которая после мирной экономической и политической аннексии ГДР чрезмерно усилилась. Для западного частнокапиталистического капитализма денационализация капитала в Восточной Европе стала благословением. Массовая дешёвая рабочая сила и гигантский рынок. Постсоветский и восточноевропейский пролетариат заплатил за приватизацию капитала, которая сопровождалась гигантской деиндустриализацией, ценой массового обнищания. От последствий приватизации экономика России и восточноевропейских стран смогла восстановиться очень медленно, до того момента, когда возникший в 2007-2008 гг. глобальный финансовый и экономический кризис опять не поразил их с новой силой.
Финансовый кризис 2007-2008 гг. – побочный эффект «неолиберального» лекарства
Этот кризис стал следствием «неолиберальной» экономической политики в США и в Западной Европе. Как было отмечено выше, эта политика была реакцией на структурный кризис производства прибыли и попыткой снова поднять норму капиталистической эксплуатации. Наряду с усилением интенсивности рабочего времени и также частично его удлинением поднятие эксплуатации произошло прежде всего за счёт снижения реальной зарплаты. Массово возникли дешёвые рабочие места, на зарплату которых пролетариат даже не мог жить, и поэтому рабочие и работницы вынуждены были обращаться за получением социальной помощи. Кроме того, повременной труд с краткосрочными договорами стал массовым феноменом. Посредством этих мер хотя и удалось поднять норму прибавочной стоимости и стабилизировать норму прибыли, но эти меры одновременно понизили тенденциально покупательную способность пролетариев и пролетарок. «Неолиберальное» лекарство против структурного кризиса производства прибыли имело сильное побочное действие – возник циклический кризис реализации прибыли в производстве потребительских товаров.
С побочными эффектом «неолиберального» лекарства западный капитализм пытался справиться двумя методами: первый – это немецкий вариант ориентации экономики на экспорт, второй метод – это потребление в кредит, который особенно нашёл своё распространение в США. Многолетнему чемпиону мира по экспорту ФРГ особенно во время правления социал–демократа Шрёдера удалось массивно снизить уровень заработной платы. Благодаря этому экспорт товаров стал ещё дешевле, и Германия смогла значительно обезопасить себя от снижения потребления товаров массового спроса. В США государство, а также многие пролетарии и мелкие буржуа стали потреблять в долг, беря кредиты, что привело к массовой задолженности населения, и долгое время к фантастическим прибылям в финансовом секторе и на рынке недвижимости. До финансового кризиса 2007–2008 гг. цены на недвижимость неуклонно росли, все больше пролетариев, пролетарок и мелких буржуа в США получали кредиты на строительство жилья просто так. Так, ипотечные кредиты стали получать люди, у которых вопрос их погашения был под большим вопросом. Разные ипотечные кредиты соединялись в пакеты и перепродавались по всему миру – одна из многих инноваций финансовой индустрии, согласно которой деньги сами работают и приумножаются как по мановению волшебной палочки. Этот постулат капиталистической религии некоторое время достаточно не плохо держался на плаву. В общем, рост финансовых спекуляций был следствием структурного кризиса производства прибыли в промышленном секторе, т.к. инвестиции в новые средства производства и в рабочую силу стали не так рентабельными.
Однако деньги приумножаются не по волшебству, а благодаря труду пролетариев, пролетарок и представителей мелкой буржуазии. Тактика кредитования потребления на внутреннем рынке, как это было массового распространено в США и в Восточной Европе, не могла вечно продолжаться. Когда банк выдаёт кредиты промышленным или торговым капиталистам, то они должны вернуть их вместе с процентами из полученной прибыли назад. Однако люди, живущие на зарплату, могут выплачивать проценты только из своей заработной платы. Так, повышенное потребление в кредит может привести к ограничению потребления в будущем. Часть зарплаты превращается в прибыль для банковского капитала. Здесь мы имеем дело со вторичной эксплуатацией пролетариев и пролетарок в финансовой отросли, а именно с попыткой доить корову столько, чтобы она не давала больше молока.
Эта точка в США была достигнута в середине 2007 г., когда упали цены на недвижимость – классический пример кризиса перепроизводства домов по отношению к платёжеспособному спросу. С падением цен на недвижимость многие ипотечные ссуды, которые соединялись вместе, заверялись и постоянно перепродавались дальше в рамках глобальной финансовой системы, больше не вызывали доверия. Это привело к массивному кризису. Коммерческие банки стали не доверять друг другу и 9–го августа 2007 г. перестали выдавать кредиты, т.к. никто не знал, насколько другой банк покрывает свои активы этими обесцененными бумагами. Теперь уже должны были вмешаться в дело Федеральная резервная система США, Европейский центральный банк, Банк Англии, а также Банк Японии, которые для предотвращения краха всей глобальной финансовой системы стали массово выдавать кредиты коммерческим банкам.