tenox
22-04-2016 16:04:20
В нашей заключительной статье мы бы хотели подробно остановиться на природе, роли и функции профсоюзов как соуправляющих капиталистической эксплуатации. В частности, мы подробно остановились на деятельности Объединения немецких профсоюзов (DGB) и его конфликте с отдельными отраслевыми профсоюзами, не входящими в DGB. В статье мы также рассмотрели пример так называемого профсоюзного империализмa на примере деятельности международных неправительственных организаций (МНПО) в Бангладеш, которые тесно связанны с aмериканским профсоюзным объединением (AFL-CIO) и финансируются государственным департаментом США.
Буржуазное государство в классовой борьбе является силовым аппаратом буржуазии против пролетариата. В начале буржуазия в основном пыталась загнать пролетарскую классовую борьбу в нелегальные рамки и придать ей криминальный характер, но этим она только прибавляла пролетарской борьбе ещё больше радикальности. В классовом обществе, где правящий класс эксплуатирует класс эксплуатируемых, борьбу последнего невозможно успешно запретить. Буржуазии потребовался достаточно долгий учебный процесс, чтобы понять это. Посредством демократического права на забастовку, которое передаёт монополию права на прекращение работы в руки буржуазно-бюрократического аппарата, который точно определяет когда можно бастовать, а когда нет, намного эффективнее сдерживать классовую борьбу, чем с помощью тотального запрета.
Посредством гарантированной государством профсоюзам тарифной автономии, т.е. права заключать им коллективные договора с союзами капиталистов без вмешательства государства аппараты крупных профсоюзов стали совместным управляющими капиталистической эксплуатации. Так, в Германии Объединение немецких профсоюзов (DGB) и входящие в него отдельные отраслевые профсоюзы через коллективные договора определяет рабочее время, уровень зарплаты и другие условия работы пролетариата. Идеалом этого социального партнёрства между промышленными и профсоюзными боссами является принцип: договориться ещё за столом переговоров, чтобы дело не дошло до забастовки. Однако если социальные партнёры не договорятся, то дело может дойти до так называемого противостояния по тарифным ставкам, т.е. начинается демократически кастрированная и бюрократически обузданная классовая борьба.
Перед противостоянием по тарифным ставкам коллективных договоров в Германии отвечающий профсоюз, как правило, проводит голосование, во время которого как минимум 75 % членов профсоюза должны проголосовать за приостановку работы, чтобы забастовка стала действительностью. Но эта мера является диспозитивной, т.е. профсоюзные аппараты также могут полностью произвольно объявить забастовку и точно также её отменить, как это сделал объединённый профсоюз работников сферы услуг ver.di во время забастовки на почте Германии в 2015 г. Во время забастовки, которая находится под контролем профсоюзных боссов, как отношение профсоюзной бюрократии к «его» пролетарскому базису, так и наоборот, носят инструментальный характер. Штатные профсоюзные боссы сами не должны жить за счёт тарифов и зарплат, о которых они договариваются в переговорах, для них важен сам факт заключения договора, посредством которого они становятся совместными управляющими капиталистической эксплуатации. Для пролетарского базиса профсоюза противостояние по тарифам является единственной легальной возможностью бастовать. Во время противостояния члены профсоюза получают от аппарата пособие участникам забастовки, посредством которого монополия профсоюзных бонз над пролетарской классовой борьбой усиливается еще больше.
Во время забастовки профсоюзная бюрократия должна строго следить за тем, чтобы пролетарский базис строго придерживался букве закона, и тут между ними могут возникнуть конфликты. Также по другим вопросам ведения конкретной классовой борьбы между профсоюзной бюрократиeй и пролетарским базисом постоянно возникают конфликты. Эти конфликты являются выражением того, что профсоюзы расколоты по классовой линии: с одной стороны буржуазная профсоюзная бюрократия, с другой – пролетарский базис. Это классовое противоречие внутри профсоюзов развивается очень динамично, прогрессивным решением этого противоречия может быть только разрушение профсоюзных аппаратов как части революционного самоупразднения самого пролетариата.
Любое противостояние по вопросам тарифов коллективных договоров когда-нибудь заканчивается компромиссом за столом переговоров между профсоюзной бюрократией и промышленными боссами. Профсоюзная бюрократия может мобилизовать свой пролетарский базис только на голосование за принятие или отклонение компромисса по тарифам коллективных договоров. Если 25 % членов профсоюза проголосовали за принятие компромисса, то тарифная сделка считается состоявшейся. Во время срока действия коллективного договора для профсоюза, который заключил его, действует обязательство решать возникающие споры мирным путём, т.е. не бастовать. Профсоюз обязуется возникшие в этот период проблемы решать без стачек и локаутов.
В Германии разрешено бастовать только во время переговоров и споров по тарифным ставкам. Если, например, коллектив какого-то автомобильного концерна, который имеет действующий с промышленным профсоюзом IG Metall коллективный договор по тарифам, надумает забастовать самостоятельно без профсоюза, тогда это будет нарушением закона. Как правило, никому из рабочих и работниц в Германии эта идея в голову и не приходит. Обратная картина наблюдается в странах, где забастовки полностью запрещены. Например, в Китае рабочие и работницы проявляют намного большую готовность посредством классовой борьбы нарушать буржуазные законы. Таким образом, демократическое право на забастовку в ФРГ полностью оправдало себя в классовой борьбе сверху.
Конечно, этот относительный социальный мир стоит немецкой буржуазии немного денег, т.к. зарплата рабочих и работниц у которых заключены коллективные договора с капиталистами значительно выше. Например, в промышленности в целом они зарабатывают на 20 % больше, чем их коллеги, у которых договора не регулируются тарифным соглашением. Но не все капиталисты готовы платить такую цену ради социального мира. Так, например, крупнейший в мире продавец товаров и услуг через интернет компания Amazon принципиально отказывается в Германии заключать коллективные договора с объединённым профсоюзом работников сферы услуг ver.di.
Несмотря на отказ отдельных капиталистов и капиталисток заключать коллективные договора Объединение немецких профсоюзов (DGB) всё ещё остаётся акулой в море коллективных договоров. Однако в последнее время кроме DGB появились также другие отдельные отраслевые профессиональные союзы, как, например, профсоюз пилотов Cockpit, независимый профсоюз бортпроводников (UFO), профсоюз обеспечения безопасности полётов (GdF), профсоюз врачей «Марбургер Бунд» и профсоюз машинистов локомотивов (GDL). Возникновение неподконтрольных Объединению немецких профсоюзов (DGB) отдельных отраслевых профессиональных союзов нарушило социальное согласиe между боссами DGB и капиталистами, т.к. для отдельных профсоюзов коллективные договора, заключённые DGB и, соответственно, обязательство не бастовать, не имеют силы. Кроме того, несколько действующих коллективных договоров потенциально означают больше забастовок и обострение конкурентной борьбы за членство рабочих и работниц в соответствующем профсоюзе. Таким образом, для буржуазии борьба отдельных профсоюзов за свои собственные коллективные договора представляет собой опасность, т.к. потенциально это может привести к обострению классовой борьбы снизу, а для профсоюзов, которые входят в DGB, назойливую конкуренцию в споре за представление интересов рабочих и работниц перед капиталистами.
Пролетарские революционеры и революционерки борются как против профсоюзов, входящих в Объединение немецких профсоюзов (DGB), так и против отдельных отраслевых профсоюзов, т.к. все они бюрократически раскалывают пролетариат. Эту тактику раскола рабочих и работниц мы бы хотели проанализировать на примере профсоюза машинистов локомотивов GDL. Машинисты локомотивов обладают самыми мощными рычагами давления на капиталистов среди железнодорожных работников. Когда GDL организует в ряды своего профсоюза только машинистов локомотивов и работников поездных бригад, то это приводит к классовому расколу и ослабляет классовую борьбу остальных работников и работниц. Однако бюрократам из GDL удалось расколоть и изолировать классовую борьбу машинистов за отдельный коллективный договор. Этому способствовала политика постоянных уступок перед руководством Немецких железных дорог профсоюза железнодорожников TRANSNET, который входит в Объединение немецких профсоюзов.
Капитал, государство и большинство аппарата DGB не захотели дальше смотреть на то, как отдельные отраслевые профсоюзы организуют в своих рядах высококвалифицированных и тем самым обладающих мощными рычагами давления на капиталистов рабочих и работниц. В 2011 г. DGB совместно с Федеральным объединением Германских союзов работодателей (BDA), т.е. с буржуазией, внесли совместное предложение о едином тарифном соглашении. Однако совместная работа профсоюзных чиновников и буржуазии против отдельных профессиональных союзов вызвала негодование среди рядовых членов профсоюзов. Под давлением пролетарского базиса в мае 2011 г. объединённый профсоюз работников и работниц сферы услуг ver.di первым вышел из союза, который организовали капитал и боссы DGB против отраслевых профсоюзов. Своей совместной атакой буржуазия и аппарат DGB хотели добиться, чтобы в будущем на одном отдельном предприятии действовал только один единый тарифный договор, а именно, коллективный договор самого многочисленного профсоюза на предприятии. В апреле 2014 г. сначала аппараты промышленного профсоюза IG Metall и профсоюза работников химической и горной промышленности IG BCE также отказались от совместных действий с буржуазией против отраслевых профсоюзов, не входящих в DGB, а потом и сам DGB отступил назад. Так, в мае 2014 г. 20-ый федеральный конгресс Объединения немецких профсоюзов проголосовал против вмешательства в закон о забастовках.
Однако это отступление было необходимо DGB, чтобы сделать паузу и отдышаться. Некоторое время спустя профсоюзные боссы DGB высказались за концепцию «одно предприятие - один тариф», но без внесения изменений в законе о забастовках. На самом деле это предложение было пропагандой чистой воды, т.к. в Германии закон о тарифных договорах и закон о забастовках настолько переплетены друг с другом, что невозможно маленьким профсоюзам предоставить возможность заключать коллективные договора без права бастовать. 22 мая под апплодисменты буржуазии, DGB и отдельных профсоюзов IG Metall и профсоюза работников горнодобывающей, химической и энергетической промышленности (IG BCE) и вопреки «сопротивлению» профсоюза ver.di, профсоюза педагогов и ученых (GEW), а также профсоюза работников пищевой, гостиничной и ресторанной отраслей (NGG) бундестаг принял закон о единстве тарифов. Согласно этому закону для всех рабочих и работниц будет действовать тарифный договор с тем профсоюзом, в котором состоит большинство всех рабочих и работниц на предприятии. Таким образом, капитал и государство в вопросе закона о единстве тарифов смогли полностью положиться на DGB и на часть отдельных профсоюзов, входящих в Объединение немецких профсоюзов.
Революционное разрушение профсоюзов
Мы, пролетарские революционеры и революционерки, боремся против государственных репрессий, которые выражаются в виде закона о единстве тарифов, но при этом мы не защищаем демократическое право на забастовку от нападок государства. Демократический закон о забастовках укрепляет монополию буржуазно-бюрократического аппарата профсоюза на забастовку и направлен против самоорганизованной пролетарской классовой борьбы. Закон о тарифном единстве усиливает монополию на забастовку крупных профсоюзов против маленьких. Мы, пролетарские революционеры и революционерки, боремся за то, чтобы пролетариат на практике коренным образом посредством самоорганизованной борьбы разрушил монополию профсоюзов на забастовку! С этой социально-революционной перспективой профсоюзная «борьба» против закона о тарифном единстве, конечно, не имеет ничего общего. Входящие в DGB профсоюзы ver.di, GEW и NGG, которые были против закона о тарифном единстве собрали чисто символически 84 000 подписей против этого закона. Отраслевые профсоюзы, не входящие в DGB, разумеется, также не провели действенную мобилизацию своих членов против закона, а «боролись» исключительно в рамках буржуазного правосудия. GDL, профсоюзы пилотов Cockpit и врачей «Марбургер Бунд» подали иск в конституционный суд против принятия закона о тарифном единстве.
Согласие аппаратов некоторых профсоюзов, входящих в DGB, в вопросе принятия закона о тарифном единстве отчётливо показывает, насколько глубоко профсоюзные боссы сидят в заднице у буржуазии. С другой стороны, становится очевидным, насколько иллюзорны вообще надежды некоторых партийных марксистов и левых профсоюзников в вопросе реформирования профсоюзов. Такие реакционные объеднения, как профсоюзы невозможно реформировать в прогрессивном смысле – их необходимо разрушить социально-революционным путём!
Конечно, социально-революционное разбитие профсоюзов возможно в долгосрочной перспективе. Но, эта перспектива должна быть связана с краткосрочной и среднесрочной борьбой против профсоюзной бюрократии. Мы не выступаем за индивидуальный отказ рабочих и работниц от членства в профсоюзах, здесь необходимо в классовой борьбе и посредством неё создать реальную коллективную организационную альтернативу к самим профсоюзам. На самом низовом уровне такая альтернатива уже возникает во время предупредительных забастовок в преддверии «противостояния по тарифным ставкам» в форме некоторой самоорганизации пролетарского базиса профсоюзов. Пролетарские революционеры и революционерки должны активно поддерживать эти начинания пролетарской самоорганизации против штатных функционеров аппарата, но не должны, конечно, занимать штатные посты или выполнять функции на общественных началах в профсоюзах. Это отличает их от партийных марксистских и левых профсоюзных группировок, которые пытаются через занятие штатных или неоплачиваемых постов влиять на аппарат профсоюза. Однако это приводит только к впрыскиванию относительно «свежей крови» в аппарат профсоюза, но не к его прогрессивному изменению.
Профсоюзы являются бюрократически отчуждённым выражением воспроизводительной классовой борьбы, т.к. как и где бороться работницам и работникам в рамках профсоюзной борьбы решают бюрократы профсоюзов, и посредством такой борьбы возможно добиться только повышения зарплаты и/или укорочения рабочего дня. Одновременно с этим профсоюзы являются институционализированным инструментом давления буржуазного аппарата на пролетариат. Полностью интегрированные в капиталистические отношения профсоюзные аппараты вызывают у пролетарского базиса профсоюзов потребность в создании «настоящих» или «боевых и басизно-демократических профсоюзов». Это и есть движущая сила базисных профсоюзов, а также анархо-синдикалистской идеологии и практики. Однако базисные профсоюзно- и анархо-синдикалисткие организации, имеют тенденцию приспособления к законной и охраняемой государством системе коллективных договоров. Профсоюзы по сути являются интституционализацией воспроизводительной классовой борьбы. Может быть, анархо-синдикалистские профсоюзы вербально звучат очень радикально, однако они также оппортунистически приспособляются к тарифной системе, а во многих странах не брезгуют и участием и членством в производственных советах на предприятиях и учреждениях. Профсоюзы являются органами классовой борьбы в рамках капитализма, для борьбы против капитализма уже в нереволюционные времена необходимы независимые от профсоюзов организации. Даже если вначале они будут ещё маленькими. Социально-революционные группы, созданные по месту жительства и работы, и которые сознательно отвергают профсоюзную и политическую борьбу, могут, несмотря на свою малочисленность, сыграть важную роль в деле радикализации классовой борьбы. Социально-революционные группы должны стать частью независимой от профсоюзов сети классово-боевых организаций пролетариев и пролетарок. Было бы неправильным в этих объединениях от классово-боевых пролетариев и пролетарок требовать наличия сознательного социально-революционного сознания – такой подход был бы сектантским. Но было бы также оппортунистически, если бы в рамках таких широких обеднений они отказались бы представлять свою революционную позицию. Социальные революционерки и революционеры должны поддерживать импульсы, которые будут направлены на создание широких независимых от профсоюзов обеднений, при этом не теряя свою независимость и самостоятельность. Между социально-революционными группами и широкими независимыми от профсоюзов сетевыми образованиями пролетарских активистов и активисток могут возникнуть противоречия, которые не должны замалчиваться революционерами и революционерками, а могут быть использованы для дальнейшей радикализации классовой борьбы. Становление и развитие как социально-революционных группы, так и независимых от профсоюзов сетевых объединений пролетарских активисток и активистов возможно только во время радикализации классовой борьбы.
Пролетарские революционерки и революционеры должны также иметь чёткую позицию в отношении производственных советов. Производственные советы, в странах где они есть, являются законопослушными органами социального партнёрства на производстве и демократии в экономике, они основываются на диктатуре капитала над пролетариатом и являются органами умиротворения наёмных работников и работниц, но никак не эффективными органами классовой борьбы. В отличие от подавляющего большинства партийных марксистов и анархо-синдикалистов, мы, коммунисты и коммунистки, стоящие на позициях постанархизма и постмарксизма, знаем, что пролетарским революционерам и революционеркам в производственных советах делать нечего. Производственные советы в странах, где они существуют, полностью интегрированы в капиталистические отношения, воспроизводят самые консервативные и реакционные тенденции такой воспроизводительной классовой борьбы, как представительство, легализм и защита своих производственных площадок. Кроме того, закреплённая законом ориентация производственных советов на социальное партнёрство между капиталом и трудом настолько сильна, что попытка сделать из них эффективных органов классовой борьбы представляет из себя квадратуру круга. Множество честных пролетарских активистов и активисток обломали себе на этом зубы. Однако пролетарские революционерки и революционеры нуждаются в своих острых зубах, поэтому они должны не дать интегрировать себя в законопослушные и социально-партнерские производственные советы, но они могут снаружи в отдельных случаях использовать их ради реализации своих коллективных социальных потребностей и интересов. Итог: только в независимых от производственных советов и профсоюзных аппаратов организациях пролетарские революционеры и революционерки могут осуществлять свою деятельность, направленную на радикализацию бытия и сознания рабочих и работниц.
Высшей стадией пролетарской самоорганизации в рамках воспроизводительной классовой борьбы является дикая стачка, т.е. прекращение работы без разрешения и против воли профсоюзной бюрократии. Для проведения маленьких диких забастовок может хватить неформальной пролетарской самоорганизации классово-боевого пролетариата в рамках воспроизводительной классовой борьбы. Мелко- и крупнобуржуазные идеологи сродни видеть в такой неформальной самоорганизации только «спонтанность». В противоположность к ним пролетарские революционерки и революционеры являются сознательной и организованной частью диалектического проникновения ясного сознания и инстинкта, организации и спонтанности, которoe накладывает свой отпечаток на неформальную пролетарскую самоорганизацию. Если дикая забастовка продлится долго или распространится на множество предприятий, то тогда возникнет необходимость в видимых органах самоорганизованной классовой борьбы таких, как независимые от профсоюзов забастовочные комитеты. Эти независимые от профсоюзов органы самоорганизованной классовой борьбы являются организованной альтернативой по отношению к профсоюзам. Пролетарские революционеры и революционерки должны в органах самоорганизованной классовой борьбы выступать против участия в них штатных профсоюзных и политических боссов, будь-то левых, центристских или правых, т.к. эти дамы и господа не принадлежат к пролетариату. Наоборот, они являются структурными классовыми врагами. Также в органах пролетарской самоорганизации не должно быть штатных должностей – все функции должны выполняться краткосрочно и на добровольной основе, а также под строгим коллективным контролем борющегося класса.
Волна диких стачек может быть остановлена буржуазией с помощью кнута и пряника или она, возможно, разовьётся и перейдёт в социальную революцию. Если это действительно получится, то вероятнее всего организация в независимые стачечные комитеты также будет не достаточной. Тогда наступит время революционных организаций классовой борьбы, которые должны будут организовать коллективный захват средств производства и воинственную самооборону против капиталистической контрреволюции. Социально-революционные группы должны в рамках возникших органов потенциально революционной классовой борьбы образовать свои фракции. Время маленьких, относительно изолированных групп во время возможной социальной революции подойдёт к концу. Но, наличие объективной революционной ситуации не говорит о том, что большинство класса уже будет сознательно революционным. Социально-реформистские традиции воспроизводительной классовой борьбы невозможно просто так устранить, поэтому сознательные революционеры и революционерки, вероятнее всего, в потенциальных органах социальной революции также должны будут бороться за революционную перспективу. Основной задачей революционеров и революционерок в возможных потенциально революционных массовых организациях будет последовательная борьба против профсоюзных боссов и политиков, которые попытаются парализовать и повернуть вспять революционный процесс. Внутри рабочих советов, которые возникли во время русской революции и послереволюционного кризиса в Германии, «коммунистическим» и социал-демократическим высокопоставленным политикам и профсоюзным боссам удалось деформировать пролетарскую самоорганизацию, локализовать классовую борьбу и, в конце концов, подавить все социально-революционные начинания посредством госкапиталистической или частнокапиталистической контрреволюции.
Для того чтобы во время возможной социально-революционной ситуации в будущем проломить череп контрреволюции, необходимо будет посредством диктатуры пролетариата добиться разрушения государства и преодоления капиталистического товарного производства. Партийный «коммунизм» до сих пор пытается представить пролетарскую диктатуру в форме «рабочего государства», которое в действительности только может быть госкапиталистическим режимом. Настоящая пролетарская диктатура может только состоять из непрерывной череды разрушения капиталистических национальных государств по всему миру со стороны мирового пролетариата. Пролетарская диктатура – это возможная кувалда, которая сравнивает с землёй капиталистическую диктатуру и процессуально переходит в бесклассовое общество!
Бангладеш - пример западного профсоюзного империализма
Как было уже замечено выше, право профсоюзов заключать коллективные договора, которое гарантирует им государство, приводит к относительному социальному умиротворению пролетариата. Но этот социальный мир стоит буржуазии немного денег – это выражается в виде относительно высоких зарплат на предприятиях, на которых действуют коллективные договора по тарифам. Этот факт, конечно, является веским аргументом для отдельных капиталистов и целых государств в борьбе против профсоюзов. Так, например, в Бангладеше где работа в текстильной промышленности, которая обслуживает западные дома мод, держится на низких зарплатах и жизненоопасных условиях труда. Там профсоюзы только мешают. Однако местная и западная буржуазия из-за принципиального неприятия профсоюзов столкнулась с очень радикальной и воинственной борьбой пролетариата, которая не была остановлена профсоюзами.
Для того чтобы приостановить эту классовую борьбу в Бангладеш снизу, часть всемирной буржуазии сделала ставку на профсоюзы. Вот что писал журнал Wildcat об этом: «На правительство оказывают давление, чтобы оно наконец разрешило профсоюзам легально действовать в стране. В конце прошлого 2013 г. правительство США по причине неудовлетворительной ситуации с профсоюзами отменило таможенные льготы.
До сих пор профсоюзы, которые действовали в текстильной промышленности, были придатками партий и международных неправительственных организации (МНПО). Теоретически хотя и было возможным легально вступать в профсоюзы, но предприниматели и государство всячески мешали рабочим и работницам пользоваться этим правом. После обрушения здания Рана-Плаза государство перестало препятствовать работе профсоюзов, одновременно появляется множество новых профсоюзов. Некоторые профсоюзы были основаны политиками с целью расширить своё влияние среди рабочих и работниц. Но большинство зарегистрированных после трагедии в Рана-Плаза 152 новых профсоюзов имеют другое происхождение. 142 из них принадлежат новому объединению, которое тесно связано с Solidarity Center Американской федерации труда и Конгресса производственных профсоюзов (AFL-CIO) и почти полностью финансируется государственным департаментом США. (Комментарий: Здесь мы чётко видим совместную работу американского правительства и конфедерации профсоюзов AFL-CIO. Обе организации поддерживают становление профсоюзов в Бангладеше, чтобы умиротворить тамошний пролетариат, который особенно после бойни в Рана-Плаза стал вести радикальную воинственную самоорганизованную борьбу за свои социальные потребности и интересы. Здесь мы имеем на лицо пример профсоюзного империализма со стороны США).
Основная работа Solidarity Center в Бангладеше состоит в поддержке и консультации новых профсоюзов. Центр платит частично зарплату организаторам и поддерживает новые профсоюзы при их регистрации. Связанным с центром новым профсоюзам удаётся регистрация, в то время как другим, которые хотят остаться независимым от МНПО, часто это не удаётся.
Функционеры Solidarity Center понимают, что массовые профсоюзы могут быть важным рычагом как в деле стабилизации страны, так и в распространении влияния американской внешней политики. Также в деле становления и развития профсоюзов в стране принимает участие Немецкое общество по международному сотрудничеству. По всей видимости, следующие пару лет для профсоюзов, которые имеют тесные связи с западными МНПО, будут успешными. В целом эти организации действуют «сверху», состоят из функционеров, выходцев из среднего класса, имеют крупные финансовые ресурсы, и все это направлено для создания массовых профсоюзов. Но им ещё предстоит пройти долгий путь: на момент января 2015 г. 94 % всех работников текстильной промышленности не состояли в профсоюзах, и предприниматели, несмотря на давление, нисколько не хотят допускать членство рабочих в профсоюзах. Постоянно приходят сообщения, что учреждение профсоюза на фабриках приводит к угрозам, насилию и увольнениям. Предприниматели находятся постоянно под давлением, т.к. начиная с 2015 г. зарплата постоянно растёт; уже сейчас месячная зарплата в Шри-Ланке или в Индонезии от 3 до 5 долларов выше чем в Бангладеше. Падение цен на мировом рынке можно было только компенсироваться поднятием интенсивности труда и экономии на охране труда и технике безопасности на предприятиях. Профсоюзы смогли бы воспрепятствовать этому, поэтому капиталисты и государство боятся допустить даже эти централизованные и послушные профсоюзы. Тем временем некоторые экономические издания и отдельные организации из Бангладеша отмечают, что уровень зарплаты в вопросе выбора предпринимательского места не играет больше такой роли, и именно боязнь оттока капитала является аргументом за легализацию профсоюзов. Многие западные клиенты грозятся перенести свою деятельность из-за забастовок и связанными с ними постоянных задержек поставок, из-за инфраструктурных проблем и перебоев с поставками электроэнергии. Поэтому многие фабрики работают не на полную мощность. Профсоюзы могли бы привнести спокойствие и стабильность (Bangladesch: Kämpfe der Textilarbeiterinnen, (Бангладеш: борьба рботников и работниц текстильной промышленности) в журнале Wildcat Nr. 97 зима 2014/2015, стр. 46/47).
Таким образом, в Бангладеше также профсоюзы занимают позиции против пролетариата. И мелкобуржуазные политические левые, которые профсоюзы, самых лживых и коварных структурных классовых врагов пролетариата, называют и защищают как «представителей элементарных интересов пролетариата» помогают при этом буржуазии. Журнал Wildcat даёт им здесь правильный ответ: «Утверждение многих левых, что борьба рабочих и работниц в Бангладеше была только мимолётной вспышкой и поэтому нуждается в организации со стороны профсоюзов и МНПО, просто неправильно. Нет никаких оснований полагать, что работницы и рабочие с помощью „настоящего“ профсоюза внезапно станут бороться эффективнее» (Там же, стр. 47).
Буржуазное государство в классовой борьбе является силовым аппаратом буржуазии против пролетариата. В начале буржуазия в основном пыталась загнать пролетарскую классовую борьбу в нелегальные рамки и придать ей криминальный характер, но этим она только прибавляла пролетарской борьбе ещё больше радикальности. В классовом обществе, где правящий класс эксплуатирует класс эксплуатируемых, борьбу последнего невозможно успешно запретить. Буржуазии потребовался достаточно долгий учебный процесс, чтобы понять это. Посредством демократического права на забастовку, которое передаёт монополию права на прекращение работы в руки буржуазно-бюрократического аппарата, который точно определяет когда можно бастовать, а когда нет, намного эффективнее сдерживать классовую борьбу, чем с помощью тотального запрета.
Посредством гарантированной государством профсоюзам тарифной автономии, т.е. права заключать им коллективные договора с союзами капиталистов без вмешательства государства аппараты крупных профсоюзов стали совместным управляющими капиталистической эксплуатации. Так, в Германии Объединение немецких профсоюзов (DGB) и входящие в него отдельные отраслевые профсоюзы через коллективные договора определяет рабочее время, уровень зарплаты и другие условия работы пролетариата. Идеалом этого социального партнёрства между промышленными и профсоюзными боссами является принцип: договориться ещё за столом переговоров, чтобы дело не дошло до забастовки. Однако если социальные партнёры не договорятся, то дело может дойти до так называемого противостояния по тарифным ставкам, т.е. начинается демократически кастрированная и бюрократически обузданная классовая борьба.
Перед противостоянием по тарифным ставкам коллективных договоров в Германии отвечающий профсоюз, как правило, проводит голосование, во время которого как минимум 75 % членов профсоюза должны проголосовать за приостановку работы, чтобы забастовка стала действительностью. Но эта мера является диспозитивной, т.е. профсоюзные аппараты также могут полностью произвольно объявить забастовку и точно также её отменить, как это сделал объединённый профсоюз работников сферы услуг ver.di во время забастовки на почте Германии в 2015 г. Во время забастовки, которая находится под контролем профсоюзных боссов, как отношение профсоюзной бюрократии к «его» пролетарскому базису, так и наоборот, носят инструментальный характер. Штатные профсоюзные боссы сами не должны жить за счёт тарифов и зарплат, о которых они договариваются в переговорах, для них важен сам факт заключения договора, посредством которого они становятся совместными управляющими капиталистической эксплуатации. Для пролетарского базиса профсоюза противостояние по тарифам является единственной легальной возможностью бастовать. Во время противостояния члены профсоюза получают от аппарата пособие участникам забастовки, посредством которого монополия профсоюзных бонз над пролетарской классовой борьбой усиливается еще больше.
Во время забастовки профсоюзная бюрократия должна строго следить за тем, чтобы пролетарский базис строго придерживался букве закона, и тут между ними могут возникнуть конфликты. Также по другим вопросам ведения конкретной классовой борьбы между профсоюзной бюрократиeй и пролетарским базисом постоянно возникают конфликты. Эти конфликты являются выражением того, что профсоюзы расколоты по классовой линии: с одной стороны буржуазная профсоюзная бюрократия, с другой – пролетарский базис. Это классовое противоречие внутри профсоюзов развивается очень динамично, прогрессивным решением этого противоречия может быть только разрушение профсоюзных аппаратов как части революционного самоупразднения самого пролетариата.
Любое противостояние по вопросам тарифов коллективных договоров когда-нибудь заканчивается компромиссом за столом переговоров между профсоюзной бюрократией и промышленными боссами. Профсоюзная бюрократия может мобилизовать свой пролетарский базис только на голосование за принятие или отклонение компромисса по тарифам коллективных договоров. Если 25 % членов профсоюза проголосовали за принятие компромисса, то тарифная сделка считается состоявшейся. Во время срока действия коллективного договора для профсоюза, который заключил его, действует обязательство решать возникающие споры мирным путём, т.е. не бастовать. Профсоюз обязуется возникшие в этот период проблемы решать без стачек и локаутов.
В Германии разрешено бастовать только во время переговоров и споров по тарифным ставкам. Если, например, коллектив какого-то автомобильного концерна, который имеет действующий с промышленным профсоюзом IG Metall коллективный договор по тарифам, надумает забастовать самостоятельно без профсоюза, тогда это будет нарушением закона. Как правило, никому из рабочих и работниц в Германии эта идея в голову и не приходит. Обратная картина наблюдается в странах, где забастовки полностью запрещены. Например, в Китае рабочие и работницы проявляют намного большую готовность посредством классовой борьбы нарушать буржуазные законы. Таким образом, демократическое право на забастовку в ФРГ полностью оправдало себя в классовой борьбе сверху.
Конечно, этот относительный социальный мир стоит немецкой буржуазии немного денег, т.к. зарплата рабочих и работниц у которых заключены коллективные договора с капиталистами значительно выше. Например, в промышленности в целом они зарабатывают на 20 % больше, чем их коллеги, у которых договора не регулируются тарифным соглашением. Но не все капиталисты готовы платить такую цену ради социального мира. Так, например, крупнейший в мире продавец товаров и услуг через интернет компания Amazon принципиально отказывается в Германии заключать коллективные договора с объединённым профсоюзом работников сферы услуг ver.di.
Несмотря на отказ отдельных капиталистов и капиталисток заключать коллективные договора Объединение немецких профсоюзов (DGB) всё ещё остаётся акулой в море коллективных договоров. Однако в последнее время кроме DGB появились также другие отдельные отраслевые профессиональные союзы, как, например, профсоюз пилотов Cockpit, независимый профсоюз бортпроводников (UFO), профсоюз обеспечения безопасности полётов (GdF), профсоюз врачей «Марбургер Бунд» и профсоюз машинистов локомотивов (GDL). Возникновение неподконтрольных Объединению немецких профсоюзов (DGB) отдельных отраслевых профессиональных союзов нарушило социальное согласиe между боссами DGB и капиталистами, т.к. для отдельных профсоюзов коллективные договора, заключённые DGB и, соответственно, обязательство не бастовать, не имеют силы. Кроме того, несколько действующих коллективных договоров потенциально означают больше забастовок и обострение конкурентной борьбы за членство рабочих и работниц в соответствующем профсоюзе. Таким образом, для буржуазии борьба отдельных профсоюзов за свои собственные коллективные договора представляет собой опасность, т.к. потенциально это может привести к обострению классовой борьбы снизу, а для профсоюзов, которые входят в DGB, назойливую конкуренцию в споре за представление интересов рабочих и работниц перед капиталистами.
Пролетарские революционеры и революционерки борются как против профсоюзов, входящих в Объединение немецких профсоюзов (DGB), так и против отдельных отраслевых профсоюзов, т.к. все они бюрократически раскалывают пролетариат. Эту тактику раскола рабочих и работниц мы бы хотели проанализировать на примере профсоюза машинистов локомотивов GDL. Машинисты локомотивов обладают самыми мощными рычагами давления на капиталистов среди железнодорожных работников. Когда GDL организует в ряды своего профсоюза только машинистов локомотивов и работников поездных бригад, то это приводит к классовому расколу и ослабляет классовую борьбу остальных работников и работниц. Однако бюрократам из GDL удалось расколоть и изолировать классовую борьбу машинистов за отдельный коллективный договор. Этому способствовала политика постоянных уступок перед руководством Немецких железных дорог профсоюза железнодорожников TRANSNET, который входит в Объединение немецких профсоюзов.
Капитал, государство и большинство аппарата DGB не захотели дальше смотреть на то, как отдельные отраслевые профсоюзы организуют в своих рядах высококвалифицированных и тем самым обладающих мощными рычагами давления на капиталистов рабочих и работниц. В 2011 г. DGB совместно с Федеральным объединением Германских союзов работодателей (BDA), т.е. с буржуазией, внесли совместное предложение о едином тарифном соглашении. Однако совместная работа профсоюзных чиновников и буржуазии против отдельных профессиональных союзов вызвала негодование среди рядовых членов профсоюзов. Под давлением пролетарского базиса в мае 2011 г. объединённый профсоюз работников и работниц сферы услуг ver.di первым вышел из союза, который организовали капитал и боссы DGB против отраслевых профсоюзов. Своей совместной атакой буржуазия и аппарат DGB хотели добиться, чтобы в будущем на одном отдельном предприятии действовал только один единый тарифный договор, а именно, коллективный договор самого многочисленного профсоюза на предприятии. В апреле 2014 г. сначала аппараты промышленного профсоюза IG Metall и профсоюза работников химической и горной промышленности IG BCE также отказались от совместных действий с буржуазией против отраслевых профсоюзов, не входящих в DGB, а потом и сам DGB отступил назад. Так, в мае 2014 г. 20-ый федеральный конгресс Объединения немецких профсоюзов проголосовал против вмешательства в закон о забастовках.
Однако это отступление было необходимо DGB, чтобы сделать паузу и отдышаться. Некоторое время спустя профсоюзные боссы DGB высказались за концепцию «одно предприятие - один тариф», но без внесения изменений в законе о забастовках. На самом деле это предложение было пропагандой чистой воды, т.к. в Германии закон о тарифных договорах и закон о забастовках настолько переплетены друг с другом, что невозможно маленьким профсоюзам предоставить возможность заключать коллективные договора без права бастовать. 22 мая под апплодисменты буржуазии, DGB и отдельных профсоюзов IG Metall и профсоюза работников горнодобывающей, химической и энергетической промышленности (IG BCE) и вопреки «сопротивлению» профсоюза ver.di, профсоюза педагогов и ученых (GEW), а также профсоюза работников пищевой, гостиничной и ресторанной отраслей (NGG) бундестаг принял закон о единстве тарифов. Согласно этому закону для всех рабочих и работниц будет действовать тарифный договор с тем профсоюзом, в котором состоит большинство всех рабочих и работниц на предприятии. Таким образом, капитал и государство в вопросе закона о единстве тарифов смогли полностью положиться на DGB и на часть отдельных профсоюзов, входящих в Объединение немецких профсоюзов.
Революционное разрушение профсоюзов
Мы, пролетарские революционеры и революционерки, боремся против государственных репрессий, которые выражаются в виде закона о единстве тарифов, но при этом мы не защищаем демократическое право на забастовку от нападок государства. Демократический закон о забастовках укрепляет монополию буржуазно-бюрократического аппарата профсоюза на забастовку и направлен против самоорганизованной пролетарской классовой борьбы. Закон о тарифном единстве усиливает монополию на забастовку крупных профсоюзов против маленьких. Мы, пролетарские революционеры и революционерки, боремся за то, чтобы пролетариат на практике коренным образом посредством самоорганизованной борьбы разрушил монополию профсоюзов на забастовку! С этой социально-революционной перспективой профсоюзная «борьба» против закона о тарифном единстве, конечно, не имеет ничего общего. Входящие в DGB профсоюзы ver.di, GEW и NGG, которые были против закона о тарифном единстве собрали чисто символически 84 000 подписей против этого закона. Отраслевые профсоюзы, не входящие в DGB, разумеется, также не провели действенную мобилизацию своих членов против закона, а «боролись» исключительно в рамках буржуазного правосудия. GDL, профсоюзы пилотов Cockpit и врачей «Марбургер Бунд» подали иск в конституционный суд против принятия закона о тарифном единстве.
Согласие аппаратов некоторых профсоюзов, входящих в DGB, в вопросе принятия закона о тарифном единстве отчётливо показывает, насколько глубоко профсоюзные боссы сидят в заднице у буржуазии. С другой стороны, становится очевидным, насколько иллюзорны вообще надежды некоторых партийных марксистов и левых профсоюзников в вопросе реформирования профсоюзов. Такие реакционные объеднения, как профсоюзы невозможно реформировать в прогрессивном смысле – их необходимо разрушить социально-революционным путём!
Конечно, социально-революционное разбитие профсоюзов возможно в долгосрочной перспективе. Но, эта перспектива должна быть связана с краткосрочной и среднесрочной борьбой против профсоюзной бюрократии. Мы не выступаем за индивидуальный отказ рабочих и работниц от членства в профсоюзах, здесь необходимо в классовой борьбе и посредством неё создать реальную коллективную организационную альтернативу к самим профсоюзам. На самом низовом уровне такая альтернатива уже возникает во время предупредительных забастовок в преддверии «противостояния по тарифным ставкам» в форме некоторой самоорганизации пролетарского базиса профсоюзов. Пролетарские революционеры и революционерки должны активно поддерживать эти начинания пролетарской самоорганизации против штатных функционеров аппарата, но не должны, конечно, занимать штатные посты или выполнять функции на общественных началах в профсоюзах. Это отличает их от партийных марксистских и левых профсоюзных группировок, которые пытаются через занятие штатных или неоплачиваемых постов влиять на аппарат профсоюза. Однако это приводит только к впрыскиванию относительно «свежей крови» в аппарат профсоюза, но не к его прогрессивному изменению.
Профсоюзы являются бюрократически отчуждённым выражением воспроизводительной классовой борьбы, т.к. как и где бороться работницам и работникам в рамках профсоюзной борьбы решают бюрократы профсоюзов, и посредством такой борьбы возможно добиться только повышения зарплаты и/или укорочения рабочего дня. Одновременно с этим профсоюзы являются институционализированным инструментом давления буржуазного аппарата на пролетариат. Полностью интегрированные в капиталистические отношения профсоюзные аппараты вызывают у пролетарского базиса профсоюзов потребность в создании «настоящих» или «боевых и басизно-демократических профсоюзов». Это и есть движущая сила базисных профсоюзов, а также анархо-синдикалистской идеологии и практики. Однако базисные профсоюзно- и анархо-синдикалисткие организации, имеют тенденцию приспособления к законной и охраняемой государством системе коллективных договоров. Профсоюзы по сути являются интституционализацией воспроизводительной классовой борьбы. Может быть, анархо-синдикалистские профсоюзы вербально звучат очень радикально, однако они также оппортунистически приспособляются к тарифной системе, а во многих странах не брезгуют и участием и членством в производственных советах на предприятиях и учреждениях. Профсоюзы являются органами классовой борьбы в рамках капитализма, для борьбы против капитализма уже в нереволюционные времена необходимы независимые от профсоюзов организации. Даже если вначале они будут ещё маленькими. Социально-революционные группы, созданные по месту жительства и работы, и которые сознательно отвергают профсоюзную и политическую борьбу, могут, несмотря на свою малочисленность, сыграть важную роль в деле радикализации классовой борьбы. Социально-революционные группы должны стать частью независимой от профсоюзов сети классово-боевых организаций пролетариев и пролетарок. Было бы неправильным в этих объединениях от классово-боевых пролетариев и пролетарок требовать наличия сознательного социально-революционного сознания – такой подход был бы сектантским. Но было бы также оппортунистически, если бы в рамках таких широких обеднений они отказались бы представлять свою революционную позицию. Социальные революционерки и революционеры должны поддерживать импульсы, которые будут направлены на создание широких независимых от профсоюзов обеднений, при этом не теряя свою независимость и самостоятельность. Между социально-революционными группами и широкими независимыми от профсоюзов сетевыми образованиями пролетарских активистов и активисток могут возникнуть противоречия, которые не должны замалчиваться революционерами и революционерками, а могут быть использованы для дальнейшей радикализации классовой борьбы. Становление и развитие как социально-революционных группы, так и независимых от профсоюзов сетевых объединений пролетарских активисток и активистов возможно только во время радикализации классовой борьбы.
Пролетарские революционерки и революционеры должны также иметь чёткую позицию в отношении производственных советов. Производственные советы, в странах где они есть, являются законопослушными органами социального партнёрства на производстве и демократии в экономике, они основываются на диктатуре капитала над пролетариатом и являются органами умиротворения наёмных работников и работниц, но никак не эффективными органами классовой борьбы. В отличие от подавляющего большинства партийных марксистов и анархо-синдикалистов, мы, коммунисты и коммунистки, стоящие на позициях постанархизма и постмарксизма, знаем, что пролетарским революционерам и революционеркам в производственных советах делать нечего. Производственные советы в странах, где они существуют, полностью интегрированы в капиталистические отношения, воспроизводят самые консервативные и реакционные тенденции такой воспроизводительной классовой борьбы, как представительство, легализм и защита своих производственных площадок. Кроме того, закреплённая законом ориентация производственных советов на социальное партнёрство между капиталом и трудом настолько сильна, что попытка сделать из них эффективных органов классовой борьбы представляет из себя квадратуру круга. Множество честных пролетарских активистов и активисток обломали себе на этом зубы. Однако пролетарские революционерки и революционеры нуждаются в своих острых зубах, поэтому они должны не дать интегрировать себя в законопослушные и социально-партнерские производственные советы, но они могут снаружи в отдельных случаях использовать их ради реализации своих коллективных социальных потребностей и интересов. Итог: только в независимых от производственных советов и профсоюзных аппаратов организациях пролетарские революционеры и революционерки могут осуществлять свою деятельность, направленную на радикализацию бытия и сознания рабочих и работниц.
Высшей стадией пролетарской самоорганизации в рамках воспроизводительной классовой борьбы является дикая стачка, т.е. прекращение работы без разрешения и против воли профсоюзной бюрократии. Для проведения маленьких диких забастовок может хватить неформальной пролетарской самоорганизации классово-боевого пролетариата в рамках воспроизводительной классовой борьбы. Мелко- и крупнобуржуазные идеологи сродни видеть в такой неформальной самоорганизации только «спонтанность». В противоположность к ним пролетарские революционерки и революционеры являются сознательной и организованной частью диалектического проникновения ясного сознания и инстинкта, организации и спонтанности, которoe накладывает свой отпечаток на неформальную пролетарскую самоорганизацию. Если дикая забастовка продлится долго или распространится на множество предприятий, то тогда возникнет необходимость в видимых органах самоорганизованной классовой борьбы таких, как независимые от профсоюзов забастовочные комитеты. Эти независимые от профсоюзов органы самоорганизованной классовой борьбы являются организованной альтернативой по отношению к профсоюзам. Пролетарские революционеры и революционерки должны в органах самоорганизованной классовой борьбы выступать против участия в них штатных профсоюзных и политических боссов, будь-то левых, центристских или правых, т.к. эти дамы и господа не принадлежат к пролетариату. Наоборот, они являются структурными классовыми врагами. Также в органах пролетарской самоорганизации не должно быть штатных должностей – все функции должны выполняться краткосрочно и на добровольной основе, а также под строгим коллективным контролем борющегося класса.
Волна диких стачек может быть остановлена буржуазией с помощью кнута и пряника или она, возможно, разовьётся и перейдёт в социальную революцию. Если это действительно получится, то вероятнее всего организация в независимые стачечные комитеты также будет не достаточной. Тогда наступит время революционных организаций классовой борьбы, которые должны будут организовать коллективный захват средств производства и воинственную самооборону против капиталистической контрреволюции. Социально-революционные группы должны в рамках возникших органов потенциально революционной классовой борьбы образовать свои фракции. Время маленьких, относительно изолированных групп во время возможной социальной революции подойдёт к концу. Но, наличие объективной революционной ситуации не говорит о том, что большинство класса уже будет сознательно революционным. Социально-реформистские традиции воспроизводительной классовой борьбы невозможно просто так устранить, поэтому сознательные революционеры и революционерки, вероятнее всего, в потенциальных органах социальной революции также должны будут бороться за революционную перспективу. Основной задачей революционеров и революционерок в возможных потенциально революционных массовых организациях будет последовательная борьба против профсоюзных боссов и политиков, которые попытаются парализовать и повернуть вспять революционный процесс. Внутри рабочих советов, которые возникли во время русской революции и послереволюционного кризиса в Германии, «коммунистическим» и социал-демократическим высокопоставленным политикам и профсоюзным боссам удалось деформировать пролетарскую самоорганизацию, локализовать классовую борьбу и, в конце концов, подавить все социально-революционные начинания посредством госкапиталистической или частнокапиталистической контрреволюции.
Для того чтобы во время возможной социально-революционной ситуации в будущем проломить череп контрреволюции, необходимо будет посредством диктатуры пролетариата добиться разрушения государства и преодоления капиталистического товарного производства. Партийный «коммунизм» до сих пор пытается представить пролетарскую диктатуру в форме «рабочего государства», которое в действительности только может быть госкапиталистическим режимом. Настоящая пролетарская диктатура может только состоять из непрерывной череды разрушения капиталистических национальных государств по всему миру со стороны мирового пролетариата. Пролетарская диктатура – это возможная кувалда, которая сравнивает с землёй капиталистическую диктатуру и процессуально переходит в бесклассовое общество!
Бангладеш - пример западного профсоюзного империализма
Как было уже замечено выше, право профсоюзов заключать коллективные договора, которое гарантирует им государство, приводит к относительному социальному умиротворению пролетариата. Но этот социальный мир стоит буржуазии немного денег – это выражается в виде относительно высоких зарплат на предприятиях, на которых действуют коллективные договора по тарифам. Этот факт, конечно, является веским аргументом для отдельных капиталистов и целых государств в борьбе против профсоюзов. Так, например, в Бангладеше где работа в текстильной промышленности, которая обслуживает западные дома мод, держится на низких зарплатах и жизненоопасных условиях труда. Там профсоюзы только мешают. Однако местная и западная буржуазия из-за принципиального неприятия профсоюзов столкнулась с очень радикальной и воинственной борьбой пролетариата, которая не была остановлена профсоюзами.
Для того чтобы приостановить эту классовую борьбу в Бангладеш снизу, часть всемирной буржуазии сделала ставку на профсоюзы. Вот что писал журнал Wildcat об этом: «На правительство оказывают давление, чтобы оно наконец разрешило профсоюзам легально действовать в стране. В конце прошлого 2013 г. правительство США по причине неудовлетворительной ситуации с профсоюзами отменило таможенные льготы.
До сих пор профсоюзы, которые действовали в текстильной промышленности, были придатками партий и международных неправительственных организации (МНПО). Теоретически хотя и было возможным легально вступать в профсоюзы, но предприниматели и государство всячески мешали рабочим и работницам пользоваться этим правом. После обрушения здания Рана-Плаза государство перестало препятствовать работе профсоюзов, одновременно появляется множество новых профсоюзов. Некоторые профсоюзы были основаны политиками с целью расширить своё влияние среди рабочих и работниц. Но большинство зарегистрированных после трагедии в Рана-Плаза 152 новых профсоюзов имеют другое происхождение. 142 из них принадлежат новому объединению, которое тесно связано с Solidarity Center Американской федерации труда и Конгресса производственных профсоюзов (AFL-CIO) и почти полностью финансируется государственным департаментом США. (Комментарий: Здесь мы чётко видим совместную работу американского правительства и конфедерации профсоюзов AFL-CIO. Обе организации поддерживают становление профсоюзов в Бангладеше, чтобы умиротворить тамошний пролетариат, который особенно после бойни в Рана-Плаза стал вести радикальную воинственную самоорганизованную борьбу за свои социальные потребности и интересы. Здесь мы имеем на лицо пример профсоюзного империализма со стороны США).
Основная работа Solidarity Center в Бангладеше состоит в поддержке и консультации новых профсоюзов. Центр платит частично зарплату организаторам и поддерживает новые профсоюзы при их регистрации. Связанным с центром новым профсоюзам удаётся регистрация, в то время как другим, которые хотят остаться независимым от МНПО, часто это не удаётся.
Функционеры Solidarity Center понимают, что массовые профсоюзы могут быть важным рычагом как в деле стабилизации страны, так и в распространении влияния американской внешней политики. Также в деле становления и развития профсоюзов в стране принимает участие Немецкое общество по международному сотрудничеству. По всей видимости, следующие пару лет для профсоюзов, которые имеют тесные связи с западными МНПО, будут успешными. В целом эти организации действуют «сверху», состоят из функционеров, выходцев из среднего класса, имеют крупные финансовые ресурсы, и все это направлено для создания массовых профсоюзов. Но им ещё предстоит пройти долгий путь: на момент января 2015 г. 94 % всех работников текстильной промышленности не состояли в профсоюзах, и предприниматели, несмотря на давление, нисколько не хотят допускать членство рабочих в профсоюзах. Постоянно приходят сообщения, что учреждение профсоюза на фабриках приводит к угрозам, насилию и увольнениям. Предприниматели находятся постоянно под давлением, т.к. начиная с 2015 г. зарплата постоянно растёт; уже сейчас месячная зарплата в Шри-Ланке или в Индонезии от 3 до 5 долларов выше чем в Бангладеше. Падение цен на мировом рынке можно было только компенсироваться поднятием интенсивности труда и экономии на охране труда и технике безопасности на предприятиях. Профсоюзы смогли бы воспрепятствовать этому, поэтому капиталисты и государство боятся допустить даже эти централизованные и послушные профсоюзы. Тем временем некоторые экономические издания и отдельные организации из Бангладеша отмечают, что уровень зарплаты в вопросе выбора предпринимательского места не играет больше такой роли, и именно боязнь оттока капитала является аргументом за легализацию профсоюзов. Многие западные клиенты грозятся перенести свою деятельность из-за забастовок и связанными с ними постоянных задержек поставок, из-за инфраструктурных проблем и перебоев с поставками электроэнергии. Поэтому многие фабрики работают не на полную мощность. Профсоюзы могли бы привнести спокойствие и стабильность (Bangladesch: Kämpfe der Textilarbeiterinnen, (Бангладеш: борьба рботников и работниц текстильной промышленности) в журнале Wildcat Nr. 97 зима 2014/2015, стр. 46/47).
Таким образом, в Бангладеше также профсоюзы занимают позиции против пролетариата. И мелкобуржуазные политические левые, которые профсоюзы, самых лживых и коварных структурных классовых врагов пролетариата, называют и защищают как «представителей элементарных интересов пролетариата» помогают при этом буржуазии. Журнал Wildcat даёт им здесь правильный ответ: «Утверждение многих левых, что борьба рабочих и работниц в Бангладеше была только мимолётной вспышкой и поэтому нуждается в организации со стороны профсоюзов и МНПО, просто неправильно. Нет никаких оснований полагать, что работницы и рабочие с помощью „настоящего“ профсоюза внезапно станут бороться эффективнее» (Там же, стр. 47).