tenox
17-07-2017 21:45:10
В продолжении серии статей о классовой борьбе в Советской России (1917-1921) мы предлагаем вам наш подробный анализ апрельских событий 1917 г. Также в статье проводится экскурс в историю возникновения и становления Фабричных и заводских комитетов как непосредственных органов революции. Кроме этого, мы подвергли резкой критике тактику большевиков в подготовке захвата власти, попытались представить как бы действовали в той ситуации сегодняшние социальные революционеры и революционерки, а также останавливились на действиях Кронштадтского совета и матросов Кронштадта в той ситуации.
Март 1917 г., Россия. Официально страной правит Временное правительство, которое практически не имеет доверия у субъективно революционного пролетариата. Наряду с такими крупнобуржуазными институтами власти, как правительство со своими комиссарами и дума в стране, существуют советы, которые являлись смешанной формой мелкобуржуазной демократии и органов классовой борьбы пролетариата. Мелкобуржуазно-демократическое правление советов, состоявшее из меньшевистских и эсеровских профессиональных политиков, более или менее вынудило либеральную буржуазию и её политический персонал взять власть в свои руки и занять министерские посты. Таким образом, крупнобуржуазное Временное правительство не имело никакой другой опоры в обществе кроме советов и её мелкобуржуазно-демократического правления к которому питали демократические иллюзии большинство пролетариев и пролетарок в стране. Слабая русская буржуазия до Февральской революции находилась в тени царизма, сейчас она попала под сильное давление пролетарских, крестьянских и солдатских масс.
Временное правительство и мелкобуржуазно-демократическое правление советов продолжило империалистическую войну на стороне Франции и Англии. Взбунтовавшиеся солдаты во время Февральской революции в марте должны были опять подчиниться своим офицерам, которые в большинстве своём были ярыми противниками Февральской революции. Однако Временное правительство хотело контролировать бывших царских офицеров через своих комиссаров. Кроме того, в вооружённых силах появились армейские комитеты, в которых солдаты в большинстве своём выходцы из крестьян избирали представителей «крестьянской» партии эсеров. Т.е. в армии также было двоевластие. Верховное командование армии, пытаясь ввести представителей офицерского состава в солдатские комитеты, пыталось установить контроль над ними.
Временное правительство было фактически контрреволюционным ответом на Февральскую революцию, что стало очевидным после того, как оно продолжило империалистическую войну. Однако меньшевистские партийные марксисты пытались замаскировать этот очевидный факт. K меньшевистским поджигателям войны, которые ещё до Февральской революции в вопросе ведения империалистической бойни стояли на стороне царского государства (Плеханов, Засулич, Дейч), присоединились меньшевики, которые до свержения монархии отвергали войну (Дан, Церетели), но после стали призывать «защитить революцию» – на самом деле социально-реакционное российское государство – от Кайзеровской Германии. Только маленькая группа меньшевиков-интернационалистов вокруг Мартова продолжила дальше выступать против империалистической бойни.
Меньшевистское большинство свою поддержку войны пыталось прикрывать пацифистскими фразами о мире и «защите революции». Посредством такой идеологической обработки ещё можно было как-то уговорить солдат, которые в подавляющем большинстве были выходцами из крестьян, опять отправиться на фронт. Однако министр иностранных дел Временного правительства и ведущий политик русского либерализма Милюков даже и не думал о пацифистской маскировки империалистической войны. Милюков открыто говорил о покорении Константинополя, Северного Ирана и Западной Армении, а также о разделе Австро-Венгрии и Турции.
Эта шовинистская позиция Милюкова стала причиной маленького конфликта между мелкобуржуазно-демократическим правлением советов и Временным правительством, которое всячески пыталось прикрывать империалистическую войну Временного правительства пацифистскими фразами о мире. Однако в это противостояние между крупнобуржуазными и мелкобуржуазными политиками вмешались солдаты, рабочие и работницы Петрограда. 20 апреля в Петрограде начинаются массовые демонстрации вооружённых солдат, рабочих и работниц с требованиями отставки Милюкова и прекращения империалистической войны. Радикальные силы петроградского пролетариата и расквартированных в столице солдат пытались распространить недовольство либеральными вождями на всё Временное правительство и ещё в апреле 1917 г. свергнуть его. Была предпринята попытка захвата Мариинского дворца, в котором заседало Временное правительство, но в этот день, 20 апреля, правительство по причине болезни министра Гучкова собралось у него дома.
Апрельский кризис и концепция Ленина захвата политической власти
А что большевики? Большевистская партия во время Апрельского кризиса находилась ещё в фазе своего политического и идеологического перевооружения. До возвращения Ленина из Швейцарии партией правили Каменев и Сталин. В это время ведущие большевики больше не были представителями левого крыла мелкобуржуазной демократии. В марте 1917 г. Сталин и Каменев даже не мечтали начать подготовку партии для свержения Временного правительства и переходу к госкапиталистической диктатуре. Партия большевиков была готова при выполнении некоторых условий даже поддержать Временное правительство. Идеологическая уловка меньшевиков и эсеров прикрывать поддержку империалистической войны пацифистскими фразами и разглагольствиями о «защите революции» также была поддержана Каменевым и Сталином. Неудивительно, что в марте 1917 г. между большевиками и меньшевиками были сильные тенденции на объединение.
Однако в начале апреля из изгнания в Россию возвращается Ленин. Политический вождь большевизма, конечно, с ролью пятого колеса в телеге мелкобуржуазной демократии был не согласен. Ленин ориентировался на свержение Временного правительства как аппарата власти буржуазии и прихода к власти «пролетарского правительства», которое бы опиралось на деревенскую бедноту, и последующим созданием госкапиталистического режима. Идеология «демократической диктатуры рабочих и крестьян» была признана большевистским вождём устаревшей. Фактически он перенял идеологию Перманентной революции Троцкого! Для старых большевистских профессиональных политиков это было чересчур! В начале никто не хотел ничего слышать об идеологической переориентации Ленина. Однако Ленин в своей внутрипартийной борьбе опирался на радикальные и пролетарские силы внутри партии. Уже во время апрельского противостояния некоторые радикальные большевики принимали участие в попытке свержения Временного правительства. Ленин не одобрял эту попытку свержения Временного правительства, т.к. считал, что время для захвата политической власти ещё не наступило. Петроградский комитет большевиков 20 апреля был застигнут врасплох уличным движением рабочих, работниц и солдат против Милюкова и Временного правительства. Однако уже 21 апреля большевики призвали к демонстрации, чтобы взять под свой политический контроль социальное негодование рабочих, работниц и солдат. Эта демонстрация вылилась в мощное пролетарское уличное движение, хотя и находилась под политическим влиянием мелкобуржуазного радикализма. Крупнобуржуазная партия кадетов также мобилизовала 21 апреля своих контрреволюционных сторонников из числа офицеров, юнкеров и студентов на Невском проспекте. Произошли кровавые стычки между пролетарскими и мелкобуржуазными радикальными силами, с одной стороны, и контрреволюционными – с другой. Поводом послужила попытка офицеров вырвать из рук рабочих и работниц транспарант с лозунгом против Временного правительства.
В эти дни Милюков совместно с генералом Корниловым также планировали преподать протестующим рабочим, работницам и солдатам Петрограда кровавый урок. Это вынудило мелкобуржуазно-демократический Исполком Петроградского совета поставить под свой контроль все армейские части, находящиеся в городе. Одновременно с этим были запрещены все дальнейшие демонстрации. Пролетариат и взбунтовавшиеся солдаты Петрограда соблюдали перемирие и Апрельский кризис закончился без кровопролития.
Апрельский кризис был первым ожесточённым противостоянием между Временным правительством и рабочими, работницами и солдатами Петрограда. Массовые акции пролетариата подтолкнули мелкобуржуазно-демократическое правление советов ещё больше в сторону буржуазии. Буржуазия также нуждалась для защиты от рабочих, работниц и солдат в мелкобуржуазных демократах из рядов меньшевиков и эсеров. В противоположность к этому от Милюкова буржуазия и дипломатические представительства империалистических союзников постарались поскорее избавиться. С Милюковым на посту министра иностранных дел больше было невозможно продолжать империалистическую войну. 2 мая Милюков подаёт в отставку со своего поста, в то время как Центральный исполнительный комитет советов уже 5 мая принял постановление о вхождении «социалистов» в состав Временного правительства. В течение мая 6 мелкобуржуазных демократов-социалистов из числа меньшевиков, эсеров и народных социалистов заняли министерские посты во Временном правительстве.
Ленинская концепция объективно предусматривала использование классово-боевого пролетариата в качестве трамплина для захвата политической власти мелкобуржуазным радикализмом. Для своих политических манёвров Ленин также использовал усталость от войны солдат. Даже голод на селе верховный стратег большевиков пытался использовать для захвата политической власти. Он даже использовал национализм верхних слоёв нерусских нацменьшинств внутри России для ослабления русской буржуазии, Временного правительства и мелкобуржуазно-демократического правления советов. По отношению к советам ленинская концепция предусматривала замену власти меньшевиков и эсеров большевиками. Советы должны управляться не мелкобуржуазно-демократическими политиками, а мелкобуржуазно-радикальными профессиональными политиками. При этом Ленину удавалось опираться на растущее расхождение между пролетарским базисом советов и политическим меньшевистским и эсеровским правлением.
Фабзавкомы - детище революции
Пролетариат совершил Февральскую революцию не для того, чтобы привести согласно меньшевистским идеологическим шаблонам буржуазию к политической власти и потом начать прилежно производить прибавочную стоимость для неё. Пролетариат действовал исходя из своей глубокой нужды. И эта борьба не была окончена инсталляцией Временного правительства как органа буржуазии и помещиков, т.к. это правительство являлось маскировкой классового врага. Ещё в марте 1917 г. пролетариат начал борьбу за 8 часовой рабочий день. Конечно, эта борьба не находила никаких отголосок у буржуазии, Временного правительства и политиков меньшевистских «рабочих» партий. Однако именно это и является смыслом пролетарской классовой борьбы: навязывать классовому врагу вещи, которые не входят в его планы и расчёты. Борьба за 8-часовой рабочий день велась Фабричными и заводскими комитетами – органами, в которых пролетарская самоорганизация выразилась наилучшим образом.
14 марта Московский торгово-промышленный комитет крупной буржуазии постановляет. «Вопрос о 8-часовом рабочем дне не может быть рассматриваем как вопрос взаимного соглашения между предпринимателями и рабочими, так как он имеет значение государственное». (Панкратова А. М. Фабзавкомы России в борьбе за социалистическую фабрику., стр. 180 - М., 1923.) Так, буржуазия перенесла решение вопроса 8-часового рабочего дня на политиков. Но Временное правительство и мелкобуржуазно-демократическое правления советов были против 8-часового рабочего дня. Однако пролетариат почти на всех фабриках и заводах сам высказался за немедленное введение 8-часового рабочего дня тем, что после 8 часов производства прибавочной стоимости просто прекращал работу.
В апреле 1917 г. состоялась Конференция фабрично-заводских комитетов предприятий военной промышленности г. Петрограда. Конференция выработала Устав фабрично-заводских комитетов, наиболее интересными пунктами которого были: «От фабзавкомах исходят все распоряжения, касающиеся внутреннего распорядка закона (как-то нормировка рабочего времени, заработная плата, прием и увольнение рабочих, отпуски и т.п.) с уведомлением о том начальника завода или отдела. Все административные лица, как: начальники завода, начальники отделов и мастерских, все технические классные чины поступают на службу с согласия общезаводского комитета, который обязан заявления об их приеме огласить или на общем собрании всего завода, или через комитеты по мастерским.
Фаб.-зав. Комитет является органом, контролирующим деятельность заводского управления в области административно-хозяйственной и технической. В целях осуществления этого предварительного контроля, фаб.-зав. комитеты выделяет из своей среды представителя в административную организацию заводоуправления, в хозяйственный и технический комитеты, а также во все отделы завода, причем представителю фаб.-зав. комитета должны быть предоставлены для ознакомления все сметы по производству и расходам, а также все входящие и исходящие бумаги» (Панкратова А. М. Фабзавкомы России в борьбе за социалистическую фабрику, стр. 184 - М., 1923.).
23 апреля правительство идёт на уступки Фабзавкомам, по причине давления последних. Бюрократы из правительства принимают закон, согласно которому, с одной стороны, «дружественно» признаются Фабзавкомы, но с другой – их влияние сильно ограничивается. Однако Фабзавкомы не особенно интересовались бюрократическими законами. Каждый завод и фабрика принимали свой устав и брали себе столько прав сколько они смогли отвоевать в классовой борьбе. В мае движения Фабзавкомов приняло ещё более мощный характер. Все больше капиталистов должны были смириться с существованием фабричных и заводских советов. Буржуазная пресса начинает кампанию травли против движения Фабзавкомов и 8-часового рабочего дня и пытается солдат, большинство из которых были выходцами из крестьян, настроить против пролетарской классовой борьбы. Буржуазия пыталась представить рабочих и работниц как ленивых, ненасытных вредителей. Однако газеты рабочего движения поспешили объяснить солдатам мотивы пролетарской борьбы. Многие Фабзавкомы приглашали к себе делегатов от солдат, чтобы они смогли бы на месте удостоверится в истинных целях рабочих и работниц. В конце концов кампания буржуазии провалилась.
29 мая 1917 г. в Харькове Конференция фабрично-заводских комитетов возложила на фабзавкомы функции органов революции: «Фаб.-зав. К-ты как боевые революционные единицы должны стремиться к укреплению и упрочнению всех завоеваний революции» (Там же, стр. 184). Некоторые делегаты выступили за немедленную передачу всей власти на предприятиях фабзавкомам. С 30 мая по 5 июня 1917 г. состоялась общегородская конференция фабрично-заводских комитетов Петрограда. На конференции раздавались голоса с требованиями предоставления широких функций контроля для фабрично-заводских комитетов. Меньшевики пытались помешать этим планам и поставить фабзавкомы под контроль профсоюзов.
До 1917 г. профсоюзы в русском рабочем движении были относительно слабыми. В царской России профсоюзные организации были запрещены и государство вело против них борьбу. Вот что пишет об этом Исаак Дойчер: «Подавлением профсоюзного движения царизм непреднамеренно подталкивал политически активных рабочих в революционные организации. В то время как в Англии партия лейбористов была основана профсоюзами, русские профсоюзы с самого начала находились в тени политического движения. (Isaac Deutscher, Die sowjetischen Gewerkschaften (Советские профсоюзы), Frankfurt/M 1969, S. 27)
В дополнение к этому член группы Solidarity из Англии Морис Бринтон писал: «Проблема взаимоотношений между профсоюзами и российским рабочим движением была намного шире, чем себя представлял Дойчер. Профсоюзы в России образца 1917 г. отображали особенное развитие российского рабочего движения. С одной стороны, профсоюзы находились под контролем политических партий, которые рекрутировали функционеров из их рядов и использовали их как серую массу избирателей. С другой стороны, профсоюзное движение, после того как оно в каком-то роде после февраля 1917 г. возникло заново стало продвигаться вперёд сознательными рабочими. В правлении отдельных профсоюзов было много представителей интеллектуальной элиты, которые вначале склонялись к меньшевикам и эсерам, а позднее стали поддерживать большевиков» (Maurice Brinton, Die Bolschewiki und die Arbeiterkontrolle. Der Staat und die Konterrevolution, (Большевики и рабочий контроль. Государство и контрреволюция) Verlag ASSOCIATION GmbH, Hamburg 1976). Таким образом, профсоюзная бюрократия и функционеры политических партий, включая большевиков, были врагами фабричных и заводских комитетов, т.к. именно в них самоорганизация пролетарских масс выражалась самым непосредственным образом.
Дальше о взаимоотношениях между большевиками и фабзавкомами Морис Бринтон пишет: «На тот момент большевики делали ставку на расширение своего влияния как внутри профсоюзов, так и увеличения своих сторонников в фабзавкомах. Для достижения своих целей они в каком-то роде занимались двурушничеством. В профсоюзах, которые находились под сильным влияниям меньшевиков, большевики настаивали на автономии комитетов. В профсоюзах, которые находились под их контролем в этом вопросе, они были очень сдержанными. Важно понять, что с самого начала революции профсоюзы находились под строгим контролем политических организаций, которые использовали их в целях одобрения своей политики. Это и объясняет лёгкость с которой партии смогли позднее манипулировать профсоюзами» (Там же, стр. 34/35).
В треугольнике взаимоотношений между фабзавкомами, профсоюзами и политическими партиями проявились противоречия между самоорганизованной классовой борьбой (фабзавкомы) и институционализированным рабочим движениям (профсоюзы и политические «рабочие» партии). В странах с современной частнособственнической капиталистической экономикой профсоюзы являются социально-экономическими соуправляющими капиталистической эксплуатации, которые с промышленными боссами и государством договариваются об условиях этой эксплуатации. Политические «рабочие» партии, как правило, интегрированы в парламентскую систему правления, т.е. участвуют в организации социальной недееспособности рабочих и работниц со стороны профессиональных политиков и обеспечивают политическую поддержку капиталистической эксплуатации. Так это было и в России между Февральской и Октябрьской революцией. После того как сознание и действия рабочих и работниц всё больше радикализировалось, меньшевизм стал резко терять свою популярность, а мелкобуржуазно-радикальный большевизм становился всё более популярным, при этом большевизм был ни чем иным, как формой госкапиталистической социальной реакции на начальной стадии. Большевизм, исходя из тактических соображений, опирался на фабзавкомы, чтобы вначале свергнуть политическую и социальную власть буржуазии, а потом задушить пролетарскую самоорганизацию.
Пролетарская самоорганизации всегда содержит в себе диалектическое противоречие. Как правило, капитал, государство и институционализированное рабочее движение организуют пролетариат в интересах приумножения капитала. Только во время классовой борьбы происходит организация пролетариата ради своих интересов и потребностей. Февральская революция была мощнейшим пиком пролетарской самоорганизации, которая после образования фабзавкомов приняла их форму. Самостоятельно борющийся пролетариат является смертельной опасностью для капитала, государства и институционализированного рабочего движения. Все три вышеупомянутые буржуазные силы должны с помощью насилия и/или социальной демагогии задушить пролетарскую самоорганизацию, чтобы сохранить власть над пролетариатом. В промежутке между Февральской и Октябрьской революцией буржуазия, Временное правительство, меньшевистские политики и профсоюзная бюрократия открыто показали, что являются врагами пролетарской самоорганизации. Мелкобуржуазно-радикальное течение большевизма до Октябрьского переворота тактически и социально-демагогически опиралось на пролетарскую самоорганизацию, чтобы низвергнуть власть буржуазии, а потом, став госкапиталистической социальной реакцией, свернуть ей шею.
Пролетарская самоорганизация может избежать капиталистического разбития только если она упразднит капиталистическое товарное производство и разрушит буржуазное государство и таким образом перейдёт в бесклассовую самоорганизацию. Такое развитие в тогдашней России, исходя из объективных и субъективных предпосылок, было невозможным. Однако пролетарская самоорганизация вела борьбу в виде фабзавкомов и коллективного перенятия фабрик и заводов со стороны пролетариата, что учитывая уровень тогдашнего сознания и объективных условий могло привести только к мелкобуржуазно-коллективной форме товарного производства, хотя госкапиталистическая социальная реакция этого также не допустила.
Социально-революционная критика большевизма
Остановимся по подробнее на дальнейшем развитии взаимоотношений между классовой борьбой пролетариата и захватом политической власти со стороны мелкобуржуазно-радикального большевизма. Чтобы подвергнуть большевизм революционной критике мы бы хотели описать, что было необходимо социальным революционерам и революционеркам делать тогда с нашим сегодняшним уровнем сознания. Мы осознаём противоречивость такого метода. Социально-революционное сознание возникает не в пустом пространстве, а является теоретическим отображением революционного бытия. Кроме того, революционное сознание по необходимости всегда является немного консервативнее, т.к. теоретическое сознание является обобществлением прошедшего практического опыта. Уровень нашего сегодняшнего революционного сознания не в малой степени является результатом теоретического обобщения истории русской революции и послевоенного революционного кризиса в Европе 1918-1923 гг. Однако при всём этом основы нашей сегодняшней социально-революционной позиции тенденциально и потенциально можно было встретить у российских анархистов и немецких/голландских левых коммунистов и сторонников коммунизма рабочих советов. Если мы решились противопоставить большевизму наше сегодняшнее революционное сознание, то хотя это и является противоречивым методом, но и не совсем антиисторически и высосано из пальца.
Конфликт между субъективно революционным пролетариатом и контрреволюционным Временным правительством мог бы только всё более углубляться. Идеологические попытки мелкобуржуазных демократов унять дальнейшую радикализацию пролетариата становились всё более беспомощными. Однако радикализация пролетариата усилила позиции большевиков в советах, профсоюзах, фабричных заводских и солдатских комитетах. Позиции большевиков также усилились в парламентских органах официальной демократии. Большевизм принимал активное участие в парламентаризме буржуазии, например, в выборах в городскую думу. В этих выборах принимали участие все партии входящие в советы и кадеты. К тому же большевики требовали проведения выборов в учредительное собрание. Созыв буржуазного парламента активно поддерживался партией кадетов, чтобы предотвратить земельную реформу, т.к. вопрос земельной реформы должен был стать предметом обсуждения учредительного собрания. С одной стороны, лозунгом большевиков был «Вся власть советам!», а с другой – они поддерживали скорейший созыв учредительного собрания.
Социальные революционерки и революционеры в такой революционной ситуации, которая тогда царила в России, призвали бы к бойкоту крупнобуржуазного парламентаризма. Разумеется, социальные революционеры и революционерки не участвуют в парламентском политтеатре и в нереволюционные времена, но к бойкоту парламентских выборов они должны призывать только во время революционной ситуации. Кроме того, в той ситуации социальные революционерки и революционеры с сегодняшним нашим уровнем сознания, что конечно невозможно, это мы знаем сами, выступили бы против любой мистификации существующих тогда советов. Они бы подвергли резкой критике тенденции мелкобуржуазного парламентаризма внутри советов и держали бы дистанцию ко всем партиям, входящим в советы. Одновременно с этим они поддержали бы прогрессивные тенденции советов как тенденциальных органов классовой борьбы пролетариата. Всё это частично делали некоторые российские анархисты и анархистки. Однако в противоположность к ним социальные революционеры и революционерки не питали бы никаких иллюзий к мелкокрестьянскому населению и её аграрному движению. Этот критический подход к движению мелких крестьян и крестьянок стал частью анализа русской революции левых коммунистов и коммунистов рабочих советов. Однако в тогдашней России не иметь каких-либо иллюзий по отношению к мелким крестьянам и их мелкобуржуазному аграрному движению означало бы признать тот факт, что русская революция могла бы только иметь контрреволюционный исход. Таким образом, тогдашние социальные революционеры и революционерки с сегодняшним нашим сознанием призвали бы к мужественной борьбе, которую они могли только проиграть, но это поражение было бы важным для мирового революционного процесса. Однако в объективно безнадёжной ситуации можно лучше бороться, если мечтать о невозможной победе. Анархизм со своими социально-романтическими тенденциями не очень беспокоился об объективных условиях борьбы, но именно эти тенденции сделали его самым радикальным течением революции, которое объективно не имело шансов победить, однако до самого трагического конца вела борьбу против всех сил капиталистической реакции, включая большевиков.
Таким образом, настоящая социальная революция в тогдашней России могла только потерпеть поражение. Русская буржуазия социально и политически была слишком слабой, чтобы решить кризис государства социально-реакциными методами. Так, кризис российского государства социально-реакционными методами разрешили большевики тем, что они вначале демагогически опирались на пролетарскую классовую борьбу, стремление солдат к миру и малоземелье мелких крестьян, чтобы захватив политическую власть, установить госкапиталистический режим в стране. Посредством своей социальной демагогии мелкобуржуазно-радикальные политики обманывали не только рабочих, работниц, солдатов и крестьян, но и себя. Только посредством этого самообмана они нашли достаточно сил в борьбе против буржуазии и их политических и военных прислужников. В борьбе между мелкобуржуазным радикализмом и частнокапиталистической социальной реакцией «пролетарско-революционная» маска большевизма производила эффект героического самообмана.
Однако большевистская стратегия использовать пролетарскую классовую борьбу для захвата политической власти таила в себе также большую опасность для них. Пролетариат начинает бороться тогда, когда противоречия и противоположности по отношению к капиталу и государству становятся невыносимыми. Однако политическая партия может успешно захватить власть, когда она имеет объективно достаточно сил и чувствует себя достаточно сильной для этого. Петроград на тот момент опережал всю страну. В столице начиная с июля сложилась ситуация, когда пролетарии, пролетарки и солдаты были готовы вести борьбу против Временного правительства, но большевистская партия ещё недостаточно окрепла для взятия политической власти. Большевики стали сдерживать рабочих, работниц и солдат. Так, радикальные рабочие и работницы стали отворачиваться от большевиков и начали сближаться с анархистами. Лозунг анархистов и анархисток на тот момент гласил: «В феврале мы не нуждались в партии, чтобы свергнуть царя. Тем более она не нужна нам, чтобы свергнуть Временное правительство сейчас!»
Кронштадт – радикальный оплот революции
Таким образом, большевики были заняты по горло тем, чтобы пролетарская классовая борьба в Петрограде и в морском городе-крепости Кронштадт не достигла уровня социального взрыва, до того как мелкобуржуазно-радикальные партийные политики созреют для захвата политической власти. Особенно быстро процесс радикализации проходил у матросов Кронштадта, которые становятся одними из наиважнейших генераторов импульсов революции. Из-за давления матросов в Кронштадтском совете классово-боевые тенденции были сильнее, чем мелкобуржуазно-демократические. Поэтому буржуазия и мелкобуржуазные демократы объединёнными силами начали кампанию травли против Кронштадта - большевики со своей стороны старались сдерживать матросов.
В мае 1917 г. в Кронштадте и вокруг него разразился конфликт. 16 мая общее собрание Кронштадтского совета утвердило резолюцию, в которой говорилось: «Единственной властью в городе Кронштадте является Совет рабочих и солдатских депутатов». Совет переходит к действию и устраняет от дел комиссара Временного правительства, кадета Пепелеяева. Однако всероссийское мелкобуржуазно-демократическое правление советов не хотело принять факт отстранения комиссара правительства в Кронштадте. Большевики также настаивали в Кронштадтском совете пойти на уступки в реальном конфликте, но продолжить принципиальную борьбу за «власть советов». 24 мая такое же решение принял Кронштадтский совет. Однако матросы Кронштадта не были готовы к такого рода тактическим играм. Они оказали такое давление на совет, что ему пришлось спустя день подтвердить своё решение перед Временным правительством и мелкобуржуазно- демократическим правлением Петроградского совета.
Мелкобуржуазные демократы из правительства и правления Петросовета потребовали от матросов Кронштадта передать Временному правительству 80 социально-реакционных офицеров, которые были взяты под арест после начала в феврале вооружённого восстания в городе. Однако матросы Кронштадта упорно отказывались выдавать арестованных офицеров контрреволюционному правительству считая, что следствие и суд над арестованными есть внутреннее дело Кронштадта. В конце концов они дали уговорить себя большевикам и вместе с этим мелкобуржуазным демократам, Временному правительству и буржуазии. Они передали находящихся под арестом офицеров контрреволюционному правительству, которое, конечно, отпустило всех на волю.
Март 1917 г., Россия. Официально страной правит Временное правительство, которое практически не имеет доверия у субъективно революционного пролетариата. Наряду с такими крупнобуржуазными институтами власти, как правительство со своими комиссарами и дума в стране, существуют советы, которые являлись смешанной формой мелкобуржуазной демократии и органов классовой борьбы пролетариата. Мелкобуржуазно-демократическое правление советов, состоявшее из меньшевистских и эсеровских профессиональных политиков, более или менее вынудило либеральную буржуазию и её политический персонал взять власть в свои руки и занять министерские посты. Таким образом, крупнобуржуазное Временное правительство не имело никакой другой опоры в обществе кроме советов и её мелкобуржуазно-демократического правления к которому питали демократические иллюзии большинство пролетариев и пролетарок в стране. Слабая русская буржуазия до Февральской революции находилась в тени царизма, сейчас она попала под сильное давление пролетарских, крестьянских и солдатских масс.
Временное правительство и мелкобуржуазно-демократическое правление советов продолжило империалистическую войну на стороне Франции и Англии. Взбунтовавшиеся солдаты во время Февральской революции в марте должны были опять подчиниться своим офицерам, которые в большинстве своём были ярыми противниками Февральской революции. Однако Временное правительство хотело контролировать бывших царских офицеров через своих комиссаров. Кроме того, в вооружённых силах появились армейские комитеты, в которых солдаты в большинстве своём выходцы из крестьян избирали представителей «крестьянской» партии эсеров. Т.е. в армии также было двоевластие. Верховное командование армии, пытаясь ввести представителей офицерского состава в солдатские комитеты, пыталось установить контроль над ними.
Временное правительство было фактически контрреволюционным ответом на Февральскую революцию, что стало очевидным после того, как оно продолжило империалистическую войну. Однако меньшевистские партийные марксисты пытались замаскировать этот очевидный факт. K меньшевистским поджигателям войны, которые ещё до Февральской революции в вопросе ведения империалистической бойни стояли на стороне царского государства (Плеханов, Засулич, Дейч), присоединились меньшевики, которые до свержения монархии отвергали войну (Дан, Церетели), но после стали призывать «защитить революцию» – на самом деле социально-реакционное российское государство – от Кайзеровской Германии. Только маленькая группа меньшевиков-интернационалистов вокруг Мартова продолжила дальше выступать против империалистической бойни.
Меньшевистское большинство свою поддержку войны пыталось прикрывать пацифистскими фразами о мире и «защите революции». Посредством такой идеологической обработки ещё можно было как-то уговорить солдат, которые в подавляющем большинстве были выходцами из крестьян, опять отправиться на фронт. Однако министр иностранных дел Временного правительства и ведущий политик русского либерализма Милюков даже и не думал о пацифистской маскировки империалистической войны. Милюков открыто говорил о покорении Константинополя, Северного Ирана и Западной Армении, а также о разделе Австро-Венгрии и Турции.
Эта шовинистская позиция Милюкова стала причиной маленького конфликта между мелкобуржуазно-демократическим правлением советов и Временным правительством, которое всячески пыталось прикрывать империалистическую войну Временного правительства пацифистскими фразами о мире. Однако в это противостояние между крупнобуржуазными и мелкобуржуазными политиками вмешались солдаты, рабочие и работницы Петрограда. 20 апреля в Петрограде начинаются массовые демонстрации вооружённых солдат, рабочих и работниц с требованиями отставки Милюкова и прекращения империалистической войны. Радикальные силы петроградского пролетариата и расквартированных в столице солдат пытались распространить недовольство либеральными вождями на всё Временное правительство и ещё в апреле 1917 г. свергнуть его. Была предпринята попытка захвата Мариинского дворца, в котором заседало Временное правительство, но в этот день, 20 апреля, правительство по причине болезни министра Гучкова собралось у него дома.
Апрельский кризис и концепция Ленина захвата политической власти
А что большевики? Большевистская партия во время Апрельского кризиса находилась ещё в фазе своего политического и идеологического перевооружения. До возвращения Ленина из Швейцарии партией правили Каменев и Сталин. В это время ведущие большевики больше не были представителями левого крыла мелкобуржуазной демократии. В марте 1917 г. Сталин и Каменев даже не мечтали начать подготовку партии для свержения Временного правительства и переходу к госкапиталистической диктатуре. Партия большевиков была готова при выполнении некоторых условий даже поддержать Временное правительство. Идеологическая уловка меньшевиков и эсеров прикрывать поддержку империалистической войны пацифистскими фразами и разглагольствиями о «защите революции» также была поддержана Каменевым и Сталином. Неудивительно, что в марте 1917 г. между большевиками и меньшевиками были сильные тенденции на объединение.
Однако в начале апреля из изгнания в Россию возвращается Ленин. Политический вождь большевизма, конечно, с ролью пятого колеса в телеге мелкобуржуазной демократии был не согласен. Ленин ориентировался на свержение Временного правительства как аппарата власти буржуазии и прихода к власти «пролетарского правительства», которое бы опиралось на деревенскую бедноту, и последующим созданием госкапиталистического режима. Идеология «демократической диктатуры рабочих и крестьян» была признана большевистским вождём устаревшей. Фактически он перенял идеологию Перманентной революции Троцкого! Для старых большевистских профессиональных политиков это было чересчур! В начале никто не хотел ничего слышать об идеологической переориентации Ленина. Однако Ленин в своей внутрипартийной борьбе опирался на радикальные и пролетарские силы внутри партии. Уже во время апрельского противостояния некоторые радикальные большевики принимали участие в попытке свержения Временного правительства. Ленин не одобрял эту попытку свержения Временного правительства, т.к. считал, что время для захвата политической власти ещё не наступило. Петроградский комитет большевиков 20 апреля был застигнут врасплох уличным движением рабочих, работниц и солдат против Милюкова и Временного правительства. Однако уже 21 апреля большевики призвали к демонстрации, чтобы взять под свой политический контроль социальное негодование рабочих, работниц и солдат. Эта демонстрация вылилась в мощное пролетарское уличное движение, хотя и находилась под политическим влиянием мелкобуржуазного радикализма. Крупнобуржуазная партия кадетов также мобилизовала 21 апреля своих контрреволюционных сторонников из числа офицеров, юнкеров и студентов на Невском проспекте. Произошли кровавые стычки между пролетарскими и мелкобуржуазными радикальными силами, с одной стороны, и контрреволюционными – с другой. Поводом послужила попытка офицеров вырвать из рук рабочих и работниц транспарант с лозунгом против Временного правительства.
В эти дни Милюков совместно с генералом Корниловым также планировали преподать протестующим рабочим, работницам и солдатам Петрограда кровавый урок. Это вынудило мелкобуржуазно-демократический Исполком Петроградского совета поставить под свой контроль все армейские части, находящиеся в городе. Одновременно с этим были запрещены все дальнейшие демонстрации. Пролетариат и взбунтовавшиеся солдаты Петрограда соблюдали перемирие и Апрельский кризис закончился без кровопролития.
Апрельский кризис был первым ожесточённым противостоянием между Временным правительством и рабочими, работницами и солдатами Петрограда. Массовые акции пролетариата подтолкнули мелкобуржуазно-демократическое правление советов ещё больше в сторону буржуазии. Буржуазия также нуждалась для защиты от рабочих, работниц и солдат в мелкобуржуазных демократах из рядов меньшевиков и эсеров. В противоположность к этому от Милюкова буржуазия и дипломатические представительства империалистических союзников постарались поскорее избавиться. С Милюковым на посту министра иностранных дел больше было невозможно продолжать империалистическую войну. 2 мая Милюков подаёт в отставку со своего поста, в то время как Центральный исполнительный комитет советов уже 5 мая принял постановление о вхождении «социалистов» в состав Временного правительства. В течение мая 6 мелкобуржуазных демократов-социалистов из числа меньшевиков, эсеров и народных социалистов заняли министерские посты во Временном правительстве.
Ленинская концепция объективно предусматривала использование классово-боевого пролетариата в качестве трамплина для захвата политической власти мелкобуржуазным радикализмом. Для своих политических манёвров Ленин также использовал усталость от войны солдат. Даже голод на селе верховный стратег большевиков пытался использовать для захвата политической власти. Он даже использовал национализм верхних слоёв нерусских нацменьшинств внутри России для ослабления русской буржуазии, Временного правительства и мелкобуржуазно-демократического правления советов. По отношению к советам ленинская концепция предусматривала замену власти меньшевиков и эсеров большевиками. Советы должны управляться не мелкобуржуазно-демократическими политиками, а мелкобуржуазно-радикальными профессиональными политиками. При этом Ленину удавалось опираться на растущее расхождение между пролетарским базисом советов и политическим меньшевистским и эсеровским правлением.
Фабзавкомы - детище революции
Пролетариат совершил Февральскую революцию не для того, чтобы привести согласно меньшевистским идеологическим шаблонам буржуазию к политической власти и потом начать прилежно производить прибавочную стоимость для неё. Пролетариат действовал исходя из своей глубокой нужды. И эта борьба не была окончена инсталляцией Временного правительства как органа буржуазии и помещиков, т.к. это правительство являлось маскировкой классового врага. Ещё в марте 1917 г. пролетариат начал борьбу за 8 часовой рабочий день. Конечно, эта борьба не находила никаких отголосок у буржуазии, Временного правительства и политиков меньшевистских «рабочих» партий. Однако именно это и является смыслом пролетарской классовой борьбы: навязывать классовому врагу вещи, которые не входят в его планы и расчёты. Борьба за 8-часовой рабочий день велась Фабричными и заводскими комитетами – органами, в которых пролетарская самоорганизация выразилась наилучшим образом.
14 марта Московский торгово-промышленный комитет крупной буржуазии постановляет. «Вопрос о 8-часовом рабочем дне не может быть рассматриваем как вопрос взаимного соглашения между предпринимателями и рабочими, так как он имеет значение государственное». (Панкратова А. М. Фабзавкомы России в борьбе за социалистическую фабрику., стр. 180 - М., 1923.) Так, буржуазия перенесла решение вопроса 8-часового рабочего дня на политиков. Но Временное правительство и мелкобуржуазно-демократическое правления советов были против 8-часового рабочего дня. Однако пролетариат почти на всех фабриках и заводах сам высказался за немедленное введение 8-часового рабочего дня тем, что после 8 часов производства прибавочной стоимости просто прекращал работу.
В апреле 1917 г. состоялась Конференция фабрично-заводских комитетов предприятий военной промышленности г. Петрограда. Конференция выработала Устав фабрично-заводских комитетов, наиболее интересными пунктами которого были: «От фабзавкомах исходят все распоряжения, касающиеся внутреннего распорядка закона (как-то нормировка рабочего времени, заработная плата, прием и увольнение рабочих, отпуски и т.п.) с уведомлением о том начальника завода или отдела. Все административные лица, как: начальники завода, начальники отделов и мастерских, все технические классные чины поступают на службу с согласия общезаводского комитета, который обязан заявления об их приеме огласить или на общем собрании всего завода, или через комитеты по мастерским.
Фаб.-зав. Комитет является органом, контролирующим деятельность заводского управления в области административно-хозяйственной и технической. В целях осуществления этого предварительного контроля, фаб.-зав. комитеты выделяет из своей среды представителя в административную организацию заводоуправления, в хозяйственный и технический комитеты, а также во все отделы завода, причем представителю фаб.-зав. комитета должны быть предоставлены для ознакомления все сметы по производству и расходам, а также все входящие и исходящие бумаги» (Панкратова А. М. Фабзавкомы России в борьбе за социалистическую фабрику, стр. 184 - М., 1923.).
23 апреля правительство идёт на уступки Фабзавкомам, по причине давления последних. Бюрократы из правительства принимают закон, согласно которому, с одной стороны, «дружественно» признаются Фабзавкомы, но с другой – их влияние сильно ограничивается. Однако Фабзавкомы не особенно интересовались бюрократическими законами. Каждый завод и фабрика принимали свой устав и брали себе столько прав сколько они смогли отвоевать в классовой борьбе. В мае движения Фабзавкомов приняло ещё более мощный характер. Все больше капиталистов должны были смириться с существованием фабричных и заводских советов. Буржуазная пресса начинает кампанию травли против движения Фабзавкомов и 8-часового рабочего дня и пытается солдат, большинство из которых были выходцами из крестьян, настроить против пролетарской классовой борьбы. Буржуазия пыталась представить рабочих и работниц как ленивых, ненасытных вредителей. Однако газеты рабочего движения поспешили объяснить солдатам мотивы пролетарской борьбы. Многие Фабзавкомы приглашали к себе делегатов от солдат, чтобы они смогли бы на месте удостоверится в истинных целях рабочих и работниц. В конце концов кампания буржуазии провалилась.
29 мая 1917 г. в Харькове Конференция фабрично-заводских комитетов возложила на фабзавкомы функции органов революции: «Фаб.-зав. К-ты как боевые революционные единицы должны стремиться к укреплению и упрочнению всех завоеваний революции» (Там же, стр. 184). Некоторые делегаты выступили за немедленную передачу всей власти на предприятиях фабзавкомам. С 30 мая по 5 июня 1917 г. состоялась общегородская конференция фабрично-заводских комитетов Петрограда. На конференции раздавались голоса с требованиями предоставления широких функций контроля для фабрично-заводских комитетов. Меньшевики пытались помешать этим планам и поставить фабзавкомы под контроль профсоюзов.
До 1917 г. профсоюзы в русском рабочем движении были относительно слабыми. В царской России профсоюзные организации были запрещены и государство вело против них борьбу. Вот что пишет об этом Исаак Дойчер: «Подавлением профсоюзного движения царизм непреднамеренно подталкивал политически активных рабочих в революционные организации. В то время как в Англии партия лейбористов была основана профсоюзами, русские профсоюзы с самого начала находились в тени политического движения. (Isaac Deutscher, Die sowjetischen Gewerkschaften (Советские профсоюзы), Frankfurt/M 1969, S. 27)
В дополнение к этому член группы Solidarity из Англии Морис Бринтон писал: «Проблема взаимоотношений между профсоюзами и российским рабочим движением была намного шире, чем себя представлял Дойчер. Профсоюзы в России образца 1917 г. отображали особенное развитие российского рабочего движения. С одной стороны, профсоюзы находились под контролем политических партий, которые рекрутировали функционеров из их рядов и использовали их как серую массу избирателей. С другой стороны, профсоюзное движение, после того как оно в каком-то роде после февраля 1917 г. возникло заново стало продвигаться вперёд сознательными рабочими. В правлении отдельных профсоюзов было много представителей интеллектуальной элиты, которые вначале склонялись к меньшевикам и эсерам, а позднее стали поддерживать большевиков» (Maurice Brinton, Die Bolschewiki und die Arbeiterkontrolle. Der Staat und die Konterrevolution, (Большевики и рабочий контроль. Государство и контрреволюция) Verlag ASSOCIATION GmbH, Hamburg 1976). Таким образом, профсоюзная бюрократия и функционеры политических партий, включая большевиков, были врагами фабричных и заводских комитетов, т.к. именно в них самоорганизация пролетарских масс выражалась самым непосредственным образом.
Дальше о взаимоотношениях между большевиками и фабзавкомами Морис Бринтон пишет: «На тот момент большевики делали ставку на расширение своего влияния как внутри профсоюзов, так и увеличения своих сторонников в фабзавкомах. Для достижения своих целей они в каком-то роде занимались двурушничеством. В профсоюзах, которые находились под сильным влияниям меньшевиков, большевики настаивали на автономии комитетов. В профсоюзах, которые находились под их контролем в этом вопросе, они были очень сдержанными. Важно понять, что с самого начала революции профсоюзы находились под строгим контролем политических организаций, которые использовали их в целях одобрения своей политики. Это и объясняет лёгкость с которой партии смогли позднее манипулировать профсоюзами» (Там же, стр. 34/35).
В треугольнике взаимоотношений между фабзавкомами, профсоюзами и политическими партиями проявились противоречия между самоорганизованной классовой борьбой (фабзавкомы) и институционализированным рабочим движениям (профсоюзы и политические «рабочие» партии). В странах с современной частнособственнической капиталистической экономикой профсоюзы являются социально-экономическими соуправляющими капиталистической эксплуатации, которые с промышленными боссами и государством договариваются об условиях этой эксплуатации. Политические «рабочие» партии, как правило, интегрированы в парламентскую систему правления, т.е. участвуют в организации социальной недееспособности рабочих и работниц со стороны профессиональных политиков и обеспечивают политическую поддержку капиталистической эксплуатации. Так это было и в России между Февральской и Октябрьской революцией. После того как сознание и действия рабочих и работниц всё больше радикализировалось, меньшевизм стал резко терять свою популярность, а мелкобуржуазно-радикальный большевизм становился всё более популярным, при этом большевизм был ни чем иным, как формой госкапиталистической социальной реакции на начальной стадии. Большевизм, исходя из тактических соображений, опирался на фабзавкомы, чтобы вначале свергнуть политическую и социальную власть буржуазии, а потом задушить пролетарскую самоорганизацию.
Пролетарская самоорганизации всегда содержит в себе диалектическое противоречие. Как правило, капитал, государство и институционализированное рабочее движение организуют пролетариат в интересах приумножения капитала. Только во время классовой борьбы происходит организация пролетариата ради своих интересов и потребностей. Февральская революция была мощнейшим пиком пролетарской самоорганизации, которая после образования фабзавкомов приняла их форму. Самостоятельно борющийся пролетариат является смертельной опасностью для капитала, государства и институционализированного рабочего движения. Все три вышеупомянутые буржуазные силы должны с помощью насилия и/или социальной демагогии задушить пролетарскую самоорганизацию, чтобы сохранить власть над пролетариатом. В промежутке между Февральской и Октябрьской революцией буржуазия, Временное правительство, меньшевистские политики и профсоюзная бюрократия открыто показали, что являются врагами пролетарской самоорганизации. Мелкобуржуазно-радикальное течение большевизма до Октябрьского переворота тактически и социально-демагогически опиралось на пролетарскую самоорганизацию, чтобы низвергнуть власть буржуазии, а потом, став госкапиталистической социальной реакцией, свернуть ей шею.
Пролетарская самоорганизация может избежать капиталистического разбития только если она упразднит капиталистическое товарное производство и разрушит буржуазное государство и таким образом перейдёт в бесклассовую самоорганизацию. Такое развитие в тогдашней России, исходя из объективных и субъективных предпосылок, было невозможным. Однако пролетарская самоорганизация вела борьбу в виде фабзавкомов и коллективного перенятия фабрик и заводов со стороны пролетариата, что учитывая уровень тогдашнего сознания и объективных условий могло привести только к мелкобуржуазно-коллективной форме товарного производства, хотя госкапиталистическая социальная реакция этого также не допустила.
Социально-революционная критика большевизма
Остановимся по подробнее на дальнейшем развитии взаимоотношений между классовой борьбой пролетариата и захватом политической власти со стороны мелкобуржуазно-радикального большевизма. Чтобы подвергнуть большевизм революционной критике мы бы хотели описать, что было необходимо социальным революционерам и революционеркам делать тогда с нашим сегодняшним уровнем сознания. Мы осознаём противоречивость такого метода. Социально-революционное сознание возникает не в пустом пространстве, а является теоретическим отображением революционного бытия. Кроме того, революционное сознание по необходимости всегда является немного консервативнее, т.к. теоретическое сознание является обобществлением прошедшего практического опыта. Уровень нашего сегодняшнего революционного сознания не в малой степени является результатом теоретического обобщения истории русской революции и послевоенного революционного кризиса в Европе 1918-1923 гг. Однако при всём этом основы нашей сегодняшней социально-революционной позиции тенденциально и потенциально можно было встретить у российских анархистов и немецких/голландских левых коммунистов и сторонников коммунизма рабочих советов. Если мы решились противопоставить большевизму наше сегодняшнее революционное сознание, то хотя это и является противоречивым методом, но и не совсем антиисторически и высосано из пальца.
Конфликт между субъективно революционным пролетариатом и контрреволюционным Временным правительством мог бы только всё более углубляться. Идеологические попытки мелкобуржуазных демократов унять дальнейшую радикализацию пролетариата становились всё более беспомощными. Однако радикализация пролетариата усилила позиции большевиков в советах, профсоюзах, фабричных заводских и солдатских комитетах. Позиции большевиков также усилились в парламентских органах официальной демократии. Большевизм принимал активное участие в парламентаризме буржуазии, например, в выборах в городскую думу. В этих выборах принимали участие все партии входящие в советы и кадеты. К тому же большевики требовали проведения выборов в учредительное собрание. Созыв буржуазного парламента активно поддерживался партией кадетов, чтобы предотвратить земельную реформу, т.к. вопрос земельной реформы должен был стать предметом обсуждения учредительного собрания. С одной стороны, лозунгом большевиков был «Вся власть советам!», а с другой – они поддерживали скорейший созыв учредительного собрания.
Социальные революционерки и революционеры в такой революционной ситуации, которая тогда царила в России, призвали бы к бойкоту крупнобуржуазного парламентаризма. Разумеется, социальные революционеры и революционерки не участвуют в парламентском политтеатре и в нереволюционные времена, но к бойкоту парламентских выборов они должны призывать только во время революционной ситуации. Кроме того, в той ситуации социальные революционерки и революционеры с сегодняшним нашим уровнем сознания, что конечно невозможно, это мы знаем сами, выступили бы против любой мистификации существующих тогда советов. Они бы подвергли резкой критике тенденции мелкобуржуазного парламентаризма внутри советов и держали бы дистанцию ко всем партиям, входящим в советы. Одновременно с этим они поддержали бы прогрессивные тенденции советов как тенденциальных органов классовой борьбы пролетариата. Всё это частично делали некоторые российские анархисты и анархистки. Однако в противоположность к ним социальные революционеры и революционерки не питали бы никаких иллюзий к мелкокрестьянскому населению и её аграрному движению. Этот критический подход к движению мелких крестьян и крестьянок стал частью анализа русской революции левых коммунистов и коммунистов рабочих советов. Однако в тогдашней России не иметь каких-либо иллюзий по отношению к мелким крестьянам и их мелкобуржуазному аграрному движению означало бы признать тот факт, что русская революция могла бы только иметь контрреволюционный исход. Таким образом, тогдашние социальные революционеры и революционерки с сегодняшним нашим сознанием призвали бы к мужественной борьбе, которую они могли только проиграть, но это поражение было бы важным для мирового революционного процесса. Однако в объективно безнадёжной ситуации можно лучше бороться, если мечтать о невозможной победе. Анархизм со своими социально-романтическими тенденциями не очень беспокоился об объективных условиях борьбы, но именно эти тенденции сделали его самым радикальным течением революции, которое объективно не имело шансов победить, однако до самого трагического конца вела борьбу против всех сил капиталистической реакции, включая большевиков.
Таким образом, настоящая социальная революция в тогдашней России могла только потерпеть поражение. Русская буржуазия социально и политически была слишком слабой, чтобы решить кризис государства социально-реакциными методами. Так, кризис российского государства социально-реакционными методами разрешили большевики тем, что они вначале демагогически опирались на пролетарскую классовую борьбу, стремление солдат к миру и малоземелье мелких крестьян, чтобы захватив политическую власть, установить госкапиталистический режим в стране. Посредством своей социальной демагогии мелкобуржуазно-радикальные политики обманывали не только рабочих, работниц, солдатов и крестьян, но и себя. Только посредством этого самообмана они нашли достаточно сил в борьбе против буржуазии и их политических и военных прислужников. В борьбе между мелкобуржуазным радикализмом и частнокапиталистической социальной реакцией «пролетарско-революционная» маска большевизма производила эффект героического самообмана.
Однако большевистская стратегия использовать пролетарскую классовую борьбу для захвата политической власти таила в себе также большую опасность для них. Пролетариат начинает бороться тогда, когда противоречия и противоположности по отношению к капиталу и государству становятся невыносимыми. Однако политическая партия может успешно захватить власть, когда она имеет объективно достаточно сил и чувствует себя достаточно сильной для этого. Петроград на тот момент опережал всю страну. В столице начиная с июля сложилась ситуация, когда пролетарии, пролетарки и солдаты были готовы вести борьбу против Временного правительства, но большевистская партия ещё недостаточно окрепла для взятия политической власти. Большевики стали сдерживать рабочих, работниц и солдат. Так, радикальные рабочие и работницы стали отворачиваться от большевиков и начали сближаться с анархистами. Лозунг анархистов и анархисток на тот момент гласил: «В феврале мы не нуждались в партии, чтобы свергнуть царя. Тем более она не нужна нам, чтобы свергнуть Временное правительство сейчас!»
Кронштадт – радикальный оплот революции
Таким образом, большевики были заняты по горло тем, чтобы пролетарская классовая борьба в Петрограде и в морском городе-крепости Кронштадт не достигла уровня социального взрыва, до того как мелкобуржуазно-радикальные партийные политики созреют для захвата политической власти. Особенно быстро процесс радикализации проходил у матросов Кронштадта, которые становятся одними из наиважнейших генераторов импульсов революции. Из-за давления матросов в Кронштадтском совете классово-боевые тенденции были сильнее, чем мелкобуржуазно-демократические. Поэтому буржуазия и мелкобуржуазные демократы объединёнными силами начали кампанию травли против Кронштадта - большевики со своей стороны старались сдерживать матросов.
В мае 1917 г. в Кронштадте и вокруг него разразился конфликт. 16 мая общее собрание Кронштадтского совета утвердило резолюцию, в которой говорилось: «Единственной властью в городе Кронштадте является Совет рабочих и солдатских депутатов». Совет переходит к действию и устраняет от дел комиссара Временного правительства, кадета Пепелеяева. Однако всероссийское мелкобуржуазно-демократическое правление советов не хотело принять факт отстранения комиссара правительства в Кронштадте. Большевики также настаивали в Кронштадтском совете пойти на уступки в реальном конфликте, но продолжить принципиальную борьбу за «власть советов». 24 мая такое же решение принял Кронштадтский совет. Однако матросы Кронштадта не были готовы к такого рода тактическим играм. Они оказали такое давление на совет, что ему пришлось спустя день подтвердить своё решение перед Временным правительством и мелкобуржуазно- демократическим правлением Петроградского совета.
Мелкобуржуазные демократы из правительства и правления Петросовета потребовали от матросов Кронштадта передать Временному правительству 80 социально-реакционных офицеров, которые были взяты под арест после начала в феврале вооружённого восстания в городе. Однако матросы Кронштадта упорно отказывались выдавать арестованных офицеров контрреволюционному правительству считая, что следствие и суд над арестованными есть внутреннее дело Кронштадта. В конце концов они дали уговорить себя большевикам и вместе с этим мелкобуржуазным демократам, Временному правительству и буржуазии. Они передали находящихся под арестом офицеров контрреволюционному правительству, которое, конечно, отпустило всех на волю.