Современные профсоюзы - кандалы рабочего движения

Дмитрий Рублев

(Советское Возрождение, КРАС)

СОВРЕМЕННЫЕ ПРОФСОЮЗЫ - КАНДАЛЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ.

Рабочее движение во всём мире традиционно считалось сферой влияния левых сил. Пусть даже в действительности было далеко не так. И в современной России левые, от рабочих анархистов из Межпрофессионального союза трудящихся (МПСТ) до сталинистов включительно, в основном, рассматривают рабочее движение как главное направление своей активности.
Я здесь, разумеется, не имею в виду разных развлекающихся экзотов, позорящих левые идеи клоунскими "оранжевыми акциями", борющихся исключительно с "сексизмом" и "гомофобией". Таким в капиталистическом обществе отведено уютное гетто, неплохо обустроенное и оттого переполняющее его обитателей ощущением собственной значимости и величия. Там мы их и оставим.
Как известно, любая социальная борьба эффективна лишь в одном случае - если тактика и форма организации ведущих её людей соответствует условиям существующего социально-экономического и политического строя. С этой аксиомой, я думаю, согласятся и рабочие анархисты и марксисты. Весьма часто действия многих левых активистов, даже придерживающихся такой позиции в теории, на практике далеки от выполнения этого важного условия. Проблема заключается в том, насколько профсоюзы, как организация,строящая свою тактику на определённых принципах, отвечает задачам классовой борьбы в современной России?
2007 год, особенно период с августа по декабрь, был ознаменован подъёмом рабочего движения. По данным Института коллективного действия (ИКД), за весь год прошли, как минимум, 35 забастовок. В самых крупных из них участвовали до 2000 человек (как, например, в забастовке на "Автовазе"). Кроме того, в этот период были организованы ряд "итальянских забастовок" (строгое, до мельчайших подробностей, соблюдение норм труда, которое снижает производительность и позволяет оказывать давление на работодателя, не прибегая при этом к официальной забастовке), пикетов и голодовок. Примечательно, что в определённой мере забастовки носили наступательный характер, поскольку весьма часто бастующие выдвигали в качестве главного требования не выплату зарплаты, а борьбу за увеличение размера заработной платы и улучшение условий труда. Самым заметным и прогремевшим выступлением стала забастовка в ноябре-декабре 2007 года на автомобильном заводе Форд, что во Всеволожске под Санкт-Петербургом. Забастовка продолжалась в течение 3 недель и стала самым заметным рабочим выступлением в России в 2007 году. Характерно, что все остальные забастовки в конце 2007 года неизменно были запрещены судом, и профсоюзы подчинялись этим запретам. Забастовку на "Форде", как и все остальные забастовки также возглавлял профсоюзный комитет. Но, вероятно, под давлением рабочих и, возможно, также под влиянием агитации активистов МПСТ после предыдущей стачки в начале 2007 года, стали созываться общие собрания бастующих, которые обсуждали все важные вопросы. На общем собрании большинством наёмных работников было принято и решение о бессрочной забастовке, собрания созывались и во время самой забастовки. По сравнению с забастовками, развернувшимися в 2007 г. на других предприятиях России - это действительно новшество. В результате примерно 1,5 тыс. работников (всего на заводе работают 2 тыс. человек) 7 ноября остановили производство почти на сутки. Забастовку пришлось прекратить по решению суда.
20 ноября забастовка началась снова. Руководством профсоюза были полностью соблюдены все формальные процедуры. В этой ситуации стратегия, ориентированная на сплочение коллектива через общие собрания не спасала положения, поскольку профсоюзные лидеры в условиях начавшихся угроз и судебных репрессий не рискнули пойти на радикальные формы протеста, такие как блокады транспортных путей, противодействие проходу штрейкбрехеров на предприятие и т.п.
Не выдвигали подобных идей и поддерживавшие бастующих троцкисты и члены ДСПА. Лишь анархисты из Межпрофессионального союза трудящихся, во время забастовки распространявшие среди бастовавших листовки, пропагандировали методы "прямого действия", призывали рабочих ориентироваться, в первую очередь, на собственные силы и радикальные методы действия в отношении работодателя. Для пресечения такой пропаганды троцкистами, связанными с лидером профсоюза "Форд" А. Этмановым была введена цензура на форуме Форда http://www.ford-profsoyuz.ru/
Забастовщики рассчитывали на помощь международного профцентра IMF (Международной федерации металлистов). Она заключалась в отправлении запросов различным международным организациям и государственным органам западных стран (в том числе конгрессу США). Однако, никакого существенного влияния на ход забастовки такие действия оказать не могли. Не было даже попыток организовать стачки солидарности на предприятиях "Форд" за рубежом. Между тем, и в наше время подобные стачки, организованные на подразделении той или иной фирмы одновременно в различных странах дают результат и заставляют предпринимателя пойти навстречу требованиями трудящихся. Так, например, произошло во время забастовки на предприятии сталелитейной фирмы MEI/GST в Дулуте (Миннесота, США). Тогда, при поддержке американской и итальянской секций Международной ассоциации трудящихся (МАТ - международное объединение анархистских рабочих союзов) была организована серия забастовок солидарности рабочих-сталелитейщиков на заводе той же фирмы в Новаре (Италия). Были проведены межднародные встречи и достигнуты договорённости о забастовке. В итоге - угроза начать забастовку в Новаре вынудила администрацию бастующего предприятия в США сесть за стол переговоров.
Нельзя было дальше компенсировать потери зарплаты через забастовочный фонд, несмотря на финансовую поддержку, проявленную многими профсоюзами и левыми группами в России. Кстати, деньги, отправленные IMF в помощь бастующим рабочим "Форда", так до них и не дошли. По имеющимся данным они были высланы в Россию и должны были идти по цепочке профсоюзной бюрократии. Куда пропали эти средства - неизвестно. Но ни профактивисты, ни другие забастовщики на "Форде", их так и не дождались.
В итоге стачка закончилась поражением: по предложению профсоюзных лидеров она была прекращена для проведения переговоров с хозяевами. Многие рабочие остались этим недовольны. Ведь ни одно их требование, к сожалению, не было выполнено. Забастовка на "Форде" показала, что на определенном этапе часть рабочих стала разочаровываться в законных формах забастовочной деятельности, которая приводит к бесконечным переговорам и оттягиванию решительных действий.
Принятие решения об окончании стачки также вызвало достаточно много вопросов. Согласно информации, пришедшей из профсоюза, около 160 человек голосовали за продолжение забастовки и более чем в два раза больше - за ее окончание. За прекращение стачки голосовал и лидер профсоюза А. Этманов. Впрочем, радикально настроенные рабочие Форда, члены профсоюза, выражали сомнение относительно правильности этого голосования и методов подсчета голосов. Часть рабочих голосовала по телефону, а кто-то передавал свой голос через других - такой механизм сам по себе открывает широкие возможности для подтасовки. Но утверждать, что голосование было фальсифицированным, нельзя - для этого нет каких-либо доказательств. Формально забастовка была отложена до начала февраля. Но на практике возобновить ее будет весьма сложно. Во-первых, активисты с завода отмечают, что среди рабочих сильны пораженческие настроения. Во-вторых, против А. Этманова возбуждено уголовное дело. Сторонник "законности", он стал заложником своего положения и своих действий. Однако изучение материалов форума профсоюза завода "Форд" и данных контактировавших с рабочими завода "Форд" активистов МПСТ показывает иную тенденцию - некоторые рабочие были настроены по-боевому и не намеревались уступать.
Как забастовка на "Форде", так и многие другие выступления волны 2007 г. показали ограниченность возможностей профсоюзов для эффективной защиты интересов трудящихся в условиях неолиберальной диктатуры. Главная причина этого - стратегия "социального партнёрства", с точки зрения которой профсоюзы в своей деятельности должны исходить из общности своих интересов с интересами работодателя и выступать в качестве его партнёра. Профсоюзы в современной России, даже альтернативные, апологетами которых выступают многие левые, к сожалению, также ориентируются на борьбу в рамках партнерства и форм, предписанных существующим законодательством. Да по-другому быть не может. В первую очередь, профсоюз - официально зарегистрированная организация, имеющая список членов, официальное руководство, ответственное (в том числе перед законом) за организацию действий своих участников. Потому то действия профсоюза неизбежно будут носить ограниченный характер - иначе будет утрачена регистрация, отберут помещение, наложат арест на имущество, профсоюз запретят по обвинению в "экстремизме", а самого председателя сей организации посадят на приличный срок. Но ведь в современной России действие в рамках закона становится для рабочих всё более проигрышной тактикой. Тем более, что рамки эти всё более сужаются. Трудовое законодательство не на стороне бастующих. Не секрет, что практически невозможно провести законную забастовку, если соблюсти все формальные правила. Весьма характерен тот факт, что почти все забастовки, прошедшие в 2007 г., были запрещены судом, или не признаны забастовками.
Запрещены и многие другие, весьма эффективные, методы борьбы. В том числе - стачка солидарности. От митингов же солидарности и пикетов около офисов проку мало - они не бьют предпринимателя по карману. Единственное их значение - привлечь внимание к проблеме со стороны общественности.
На забастовку работодатель реагирует крайне жестко. В его распоряжении - целый спектр способов подавления протеста от легальных (оспаривать в суде законность забастовки; отрицать сам факт забастовки; проводить кампанию дискредитации забастовщиков; наказывать их, вплоть до увольнения; приостановить производство, обратиться за помощью к милиции и ФСБ), так и незаконных (угрозы и шантаж рабочих активистов, возможно привлечение мафии для их устранения). Возможностей очень много, и большинство - законно или может быть расценено судом как законное. Весьма распространено и обвинение бастующих в "экстремизме".
Суд почти никогда не идет навстречу рабочим. Примеров здесь масса - почти все забастовки, развернувшиеся в ходе забастовочной волны лета - осени 2007 г. были легальными. И все они были запрещены судом, который при этом, однако, узаконивал увольнения профактивистов с предприятия. Так, забастовка на пивоварне "Хайнекен" в Петербурге была признана судом незаконной. 16 ноября 2007 года Санкт-Петербургский городской суд запретил проведение забастовки работников Морского порта Санкт-Петербурга до 14 декабря. Признал суд законным увольнение председателя организации свободного профсоюза "СОЦПРОФ" пивоварни "Хайнекен" Валерия Соколова, исходя из той логики, что не было никакого коллективного трудового конфликта. Запретил суд и намечавшуюся на 28 ноября забастовку российских железнодорожников, запланированную свободным профсоюзом локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ). Основание к отказу признать забастовку законной? Пожалуйста! Забастовка якобы создает угрозу безопасности пассажиров. И не важно, что повышение безопасности входит в требования профсоюзников.
Наиболее безнадёжно с точки зрения борьбы за "умеренный прогресс в рамках закона" положение рабочих добывающих отраслей. Отрасли эти - центральные для экономики РФ и составляют основу доходов госбюрократии и олигархов. Вот что пишет по этому поводу социолог Карин Клеман: "Как правило, жестокий и бесцеремонный работодатель контролирует не только предприятия, но целые регионы, с судами, милицией, мэрами и губернаторами. Те новые профсоюзы (традиционные, как правило, занимают лояльную позицию), которые пытаются этому сопротивляться, подвергаются жестким преследованиям". Весьма интересно, что эксперты Центра Карнеги, прогнозировавшие сценарии развития России на ближайшие десятилетия, уже предполагают, как вероятость, подавление полицией и войсками забастовок российских нефтяников в Сургуте путём расстрела бастующих. Но прогнозы прогнозами, а факты фактами.
Уже сейчас карательные органы используются для давления на профсоюзы ресурсодобывающих отраслей. Очень характерна здесь история с выступлениями рабочих-нефтяников Ханты-Мансийского автономного округа в октябре 2006 года, в которых участвовали тысячи сибирских рабочих в Нижневартовске, Тюмени, Сургуте, Мегионе, Лянторе, Пыть-Яхе, Ноябрьске, Губкинском, Пойковском и других. По итогам акций была создана сеть профсоюзных активистов нефтяной отрасли. Лидеры свободных профсоюзов, организовавшие выступления, были наказаны. Так, за организацию митинга в Сургуте был уволен лидер профсоюза "ПРОФСВОБОДА" Александр Захаркин. 22 октября был уволен из "Сургутнефтегаза" Рауль Гаитов - заместитель председателя профкома "ПРОФСВОБОДЫ", проводивший единоличную "итальянскую забастовку" в течение двух месяцев, чтобы ему обеспечили безопасные условия работы и чтобы показать, как можно отстаивать права и на Сургутнефтегазе. Такая же ситуация повторилась и в городе Каменске-Уральске Свердловской области с независимым профсоюзом работников алюминиевой промышленности "Набат". 26 июля 2007 года активисты профсоюза "Набат" были даже задержаны и доставлены в Красногорское ОВД города, где подверглись допросу по поводу своей "экстремисткой" деятельности. 22 ноября в Москве, при отъезде, во время посадки на поезд, был задержан председатель профсоюза Сергей Коган. Со стороны органов МВД слежка за ним и репрессии продолжились и по прибытии в Екатеринбург. При поддержке прокуратуры и инспекции труда прекратилась продолжавшаяся 19 - 22 октября 2007 г. забастовка на шахтах "Есаульская" и "Тагарышская".
Забастовка на АвтоВАЗе сопровождалась стягиванием на территорию завода крупных сил милиции (в том числе ОМОНа). После предупредительной забастовки 1 августа были уволены двое участников забастовки, получили дисциплинарные взыскания 330 человек. Суды приняли сторону руководства АвтоВАЗа, признав законность наказания, и отказавшись признать законной забастовку.

Попытки апеллировать к государственным органам охраны труда также не являются весомым аргументом для владельцев предприятия. Весьма интересен здесь случай на чаеразвесочной фабрике "Невские пороги", также расположенной во Всеволожском районе Ленинградской области. В марте, активисты независимого профсоюза этого предприятия получили отказ от администрации начать переговоры об улучшении условий труда, прекращении преследования профактивистов и выплаты зарплаты за работу в праздничные дни. Профсоюз так и не пошёл на решительные меры и лишь вызвал на предприятие в мае представителей прокуратуры и инспекции по охране труда. Все нарушения, указанные представителями профсоюза в жалобе, подтвердились. Работодатель заплатил штраф. Однако нарушения устранены не были. Дешевле для владельцев оказалось... уволить профсоюзных лидеров. По очереди с 31 мая по 10 июля были уволены: председатель профсоюза, а затем - два его заместителя. Перед увольнением начальство активно "мордовало" активистов. Так, например, председателю профсоюза снизили зарплату настолько, что на неё просто стало невозможно жить.
Администрации, как правило, известно, кто состоит в профсоюзе. Тем более известны его руководители. Даже взносы профсоюзы обычно собирают через официальную бухгалтерию предприятия, тем самым выдавая предпринимателю всех своих членов до последнего человека. Вступление в нелояльный администрации профсоюз влечёт за собой репрессии против его активистов, начиная от вызова в кабинеты начальства на беседу и заканчивая возбуждением судебных дел по обвинению в "экстремизме". Эта тенденция повторяется каждый раз, когда завершаются забастовки и профсоюз идёт на "компромисс". После сопровождавшейся некоторыми уступками забастовки водителей питерской почты, водителей-профактивистов поставили на невыгодные маршруты, начали пересаживать на старый транспорт. Был уволен лидер свободного профсоюза водителей почты Максим Рощин. После однодневной "итальянской" забастовки 26 октября, сопровождавшейся перекрытием двух улиц в Санкт-Петербурге, были уволены ещё трое профактивистов. Сразу же после учредительного митинга 17 октября администрация завода уволила председателя профсоюза "Набат" Сергея Когана. В январе 2007 г. После окончания забастовки на заводе "Форд", лидер профсоюза Алексей Этманов был переведён с должности супервайзера простым рабочим в бригаду. В настоящее время администрация также угрожает ему увольнением. В день забастовки на шахтах "Есаульская" и "Тагарышская" председателя профкома Росуглепрофа на кузбасских шахтах Геннадия Грушко вообще заточили (!) в кабинете главного инженера шахты и отказались выпустить, пока он не напишет заявление об увольнении. Он отказался, но за участие в забастовке были уволены 5 шахтеров
И уж совсем беззащитен профсоюз перед такой формой давления работодателя, как локаут. Хороший пример здесь показала стачка рабочих ОАО "Михайловцемент". 26 июля, в день начала забастовки, бастующие вынуждены были ее приостановить из-за остановки производства, организованного руководством предприятия, которое сослалось на необходимость срочного ремонта из-за крайней изношенности оборудования. 27 июля были уволены "по сокращению штатов" с предприятия председатель и все члены стачкома, а также наиболее активные участники забастовки (в общей сложности - 48 работников). При этом профсоюзы, ориентированные на "законные" методы борьбы, напрочь позабыли о том, что существует такое прекрасное средство от локаута, как "польская стачка", то есть - захват предприятия бастующими на время забастовки. Своё название этот метод борьбы получил в период Великого кризиса 1929 - 1932 гг., поскольку очень активно его использовали польские рабочие. Этим методом борьбы воспользовались в 1998 - 1999 г. бастовавшие рабочие Ясногорского машиностроительного завода (ЯМЗ). Во время этой, многим примечательной (в том числе тем, что в ходе её решения по всем важным вопросам принимало общее собрание рабочих) стачки, рабочие взяли под свой контроль склады оборудования. Была даже избрана специальная "Комиссия по отгрузке". Администрация и владелец предприятия стремились к тому, чтобы обанкротить завод и распродать оборудование и продукцию, присвоив себе вырученные деньги. Рабочие несли посменно охрану на воротах завода и около складов готовой продукции, препятствуя её вывозу с территории завода. Часть продукции (сельскохозяйственные машины) даже реализовывалась под контролем стачкома. Средства также распределялись стачкомом. Конечно, это был ещё не полный захват предприятия. Но таким образом, тенденции к организации польских стачек в качестве противодействия локаутам имели место в современном российском рабочем движении. Мы полагаем, что и дальше такие тенденции будут развиваться, поскольку в Ясногоске они показали свою эффективность.

Мы видим, что стратегия рабочей борьбы, ориентированная на создание открытой официальной организации, ведущей борьбу с работодателями в рамках установленных законом правил игры, в большей степени опасна не капиталистам и бюрократии, а самим же рабочим, рискнувшим ей воспользоваться.
Не стоит забывать и один прагматичный момент. В своё время известный социолог и теоретик русского народничества Н.К. Михайловский описал такое явление, как социальное подражание. Так вот. Современный работодатель ох как боится, что уступки слишком дешёвым с точки зрения возможных неприятностей профсоюзам вызовут волну подражания. И потому он не склонен уступать бастующим без явной угрозы для своего кармана и кармана связанных с ним чиновников. Достаточно интересно здесь замечание той же К. Клеман в отношении позиции руководства "Форда" во время последней забастовки: "руководство пошло на принцип, опасаясь создать прецедент. Логика такова: лучше огромные убытки из-за забастовки, чем повышение зарплаты и признание того факта, что способом забастовки работники могут чего-либо добиться. Ведь это может стать примером и для многих других трудовых коллективов - в России и за ее пределами". А вот далее мы сделаем выводы, которые не делает Клеман. Всё очень просто - стачка, ведущаяся "по закону" не приносит работодателю серьёзных убытков. Ведь рабочие не совершают акций саботажа, не блокируют входы на предприятие, чтобы туда не прошли штрейкбрехеры, не оккупируют территорию завода. В крайнем случае - митингуют, стоят в пикете. Ну и что с того? В суде никогда они работодателя не обыграют - ни денег у них нет, ни юристов хороших. Так что резона идти на серьёзные уступки у него нет. Слишком дёшевы для него и Этманов, и Рощин, и Соколов и многие другие профкомычи. Тактика "законных" забастовок ведёт нас в тупик. Однако, радикальные методы действия вполне могут иметь результат.
Здесь прослеживается интересная тенденция в поведении работодателя. Были неоднократные случаи, когда администрация шла навстречу требованиям бастующих уже после поражения забастовки. Хороший пример здесь показывает стачка работников ОАО "Туапсинский морской торговый порт". Уже спустя два месяца после окончания стачки, генеральный директор ОАО Козлов подписал указ о повышении с 1 января 2008 года размеров окладов и тарифных ставок в среднем на 11%. И хотя бастующие требовали повышения до 20 % - всё же это была уступка. После поражения двухчасовой забастовки водителей одного из цехов ФПС "Почта России" Санкт-Петербурга, администрация пошла на увеличение оплачиваемой части отпуска с 28 до 40 дней, увеличение почасового тарифа для водителей с 42 до 58 рублей, уволила коррумпированного зам. директора автобазы. И это - несмотря на слабость профсоюза, только-только появившегося и не имевшего серьёзного опыта борьбы. И это - уникально, чтобы поражение закончилось уступками разбитым. И это - несмотря на слабость профсоюза и неопытность его активистов, предпочитавших вести переговоры.
В этой ситуации легалистская тактика не способствует развитию такого фактора активизации рабочего движения, как складывание отношений солидарности внутри бастующего коллектива. Причина этого проста. Солидарность внутри коллектива нарастает лишь в ситуации эмоционального прорыва, которому способствуют успехи. Только они мобилизуют людей. Когда же профком постепенно сдаёт позиции, как это было в ситуации последней забастовки на "Форде", среди бастующих под впечатлением постоянных поражений растёт усталость, ощущение безысходности, бесполезности борьбы. Число бастующих тает и стачка задыхается.
После увольнения профактивистов (как это было после забастовок на "Хайнекене" и петербургской почте, а также - после митингов в нефтяников ХМАО) численность свободных профсоюзов начинает резко сокращаться. Начальство проводит здесь активно так называемую "тактику салями", проявляющуюся в отсечении активных профсоюзников по одному или небольшими группами. Сначала увольняют лидера профсоюза, затем - его заместителей, затем наиболее активных профактивистов, затем - более умеренных. И так далее - пока не будут изгнаны с предприятия все участники забастовки. Профсоюз, загнанный в рамки закона, с широко известным составом руководства, которое, в случае радикальных действий всегда окажется кандидатом на многолетнее освоение "скромной профессии зэка", и с тщательно оберегаемой регистрацией, сжимается до небольшого ядра активистов, теряющего влияние и никому уже не опасного.
Показательно, что уже сейчас рабочие ищут более эффективные пути борьбы. Пока, в рамках закона. Например, широко используются итальянские забастовки (пример - выступление водителей почты в Петербурге, забастовки на "Форде" и "Хайнекене"). Эти методы борьбы, порой, дают даже неплохие результаты. Так, например, рабочие Качканарского ГОКа с помощью "итальянской" забастовки добились повышения зарплаты. По данным ИКД, забастовка путем работы по правилам началась 1 октября, после митинга. Во время конфликта на лидеров профсоюза (ГМПР) оказывалось давление: кого-то пытались уговорить, кого-то напугать. Руководство предприятия решило даже выплатить рабочим 100 миллионов рублей единовременно. Профсоюз настоял на своих требованиях: повысить тарифы и оклады. После сложных переговоров с первыми лицами "ЕвразХолдинга" уже 4 октября профсоюз добился удовлетворения своих требований. Впрочем, и этот вид борьбы имеет свой изъян. Он будет действовать до тех пор, пока начальство не наплюёт на собственные правила и не начнёт увольнять профактивистов.
Безусловно, в современной ситуации среди рабочих будет расти осознание того факта, что в условиях всевластия бюрократических группировок, нефтегазовой олигархии и спецслужб "по закону" отстоять свои интересы невозможно. Соответственно, раз такой путь является неэффективным в условиях сложившейся политической и социально-экономической системы, будет расти и использование силовых и "внезаконных" методов борьбы трудящимися. Среди них - уже популярные перекрытия дорог. Вероятно, - одним из наиболее популярных методов давления на начальство может стать саботаж на предприятии. В России и на Украине уже имели место случаи нападения на работодателей рабочих, доведённых до отчаяния издевательствами начальства, невыплатами или низким уровнем зарплаты. В ряде случаев дело доходило до кулаков, в других - применяли огнестрельное оружие. Как правило, совершавшие такие действия люди подвергались арестам и тюремному заключению. Возможно, что эта тенденция тоже получит определённое распространение. Одним словом - это та стратегия, которую анархисты называют обычно "прямым действием" - акции трудящихся, направленные на достижение своих целей независимо от существующих политических институтов и правовых норм.
Но какова же альтернатива профсоюзам? В современных условиях, в ситуации тяжёлого жёстко контролируемого сверху труда бастующий коллектив не может постоянно пребывать в состоянии активности. Нужна определённая организация, объединяющая активных трудящихся в период между забастовками, поддерживающая их в состоянии мобилизации. Для этого нужны новые институты. Профсоюз не в состоянии вместить в себя упомянутые выше изменения в тактике рабочей борьбы. Ситуация в современной России уже постепенно выделяет эти институты. Вероятнее всего задачам организации эффективной рабочей борьбы будет отвечать организация, придерживающаяся принципа анонимности своих активистов, готовности на радикальные действия в ходе производственных конфликтов. Это, скорее всего, будет нелегальный рабочий союз, действующий по принципам организаций "Индустриальные рабочие мира" (США, начало XX в.) и "обществ рабочего сопротивления" аргентинской анархистской рабочей организации ФОРА (1900 - 1920-е гг.). Возможно, это будут небольшие, автономные группы, не оглашающие состава своих активистов, и объединяющиеся для организации массового протеста. С одной стороны, на ряде предприятий, таких, как питерский завод "Арсенал", уже были случаи успешного действия таких групп, организовавших давление на администрацию путём замедления работы и срыва заказов. На "Арсенале" таким образом даже удалось добиться повышения заработной платы. Кстати говоря, принцип анонимности не мешает и проведению широких открытых выступлений на предприятии.
Несколько лет назад подобная стратегия была опробована при забастовке в одном из СМУ Москвы. Тогда рабочие отказались послать делегата на переговоры с начальником, чтобы не подставлять под удар наиболее активных. Вместо этого они заявили, что будут вести переговоры прямо на общем собрании. И высказываться сможет тот, кто пожелает. Такой открытый, и в то же время анонимный, стиль работы имеет шансы прижиться в условиях постоянных преследований профсоюзных активистов, предпочитающих открытость и наличие представителя, "вождя", лидера, которому собрание передоверяет определённые властные полномочия, в том числе - ведение переговоров от лица коллектива.
Сама психология значительной части молодых рабочих, вытесняющих рабочего советского типа, способствует радикализации методов борьбы и поиску новой, далёкой от легализма формы организации сил рабочего движения. Инициаторами большинства производственных конфликтов 2007 г. были молодые рабочие. Этот тип активиста гораздо больше склонен к борьбе вне рамок закона и вне рамок профсоюза. Эти люди не полностью воспитывались в советской системе. Они в гораздо меньшей степени склонны рассматривать работодателя и государство в качестве "благодетелей", стремятся к самостоятельному отстаиванию своих прав. Сама логика неолиберального режима ведёт к радикализации настроений этих людей. Самоустранение государства от роли регулятора трудовых отношений, либо - защита чиновниками интересов работодателя способствует избавлению от законнических иллюзий. Государство уже не воспринимается многими, как гарант их прав. Самоустраняясь от социальной поддержки трудящихся, оно лишний раз доказывает свою паразитическую сущность. А следовательно - и классовый, ориентированный в пользу капиталистов, характер его законов, соблюдение которых в этой ситуации - самоубийство для рабочего движения. К тому же, в отличие от рабочих "советского" типа, рассматривавших предприятие, как что-то, с чем связана их судьба, современный рабочий смотрит на эти завод лишь как на источник заработка денег. К тому же - до пенсии ещё далеко, а человеку, далёкому от пенсионного возраста - легче найти другую работу.
Безусловно, это лишь приблизительная картина того, какой характер и какие формы организации может принять существующее рабочее движение, заинтересованное в эффективном выполнении своей наиболее насущной функции - наступательной борьбы за интересы трудящихся. Если, конечно, в нашей стране в ближайшие годы не произойдёт вдруг стремительной эволюции экономического и социально-политического строя. В чём я, откровенно говоря, сомневаюсь. А потому - оставим сомнения и вопросы на долю оппонентов.
http://www.creativism.newmail.ru/rub-prof.htm

Так и есть.