Кащей_Бессмертный
30-07-2008 10:06:31
Как движется время: линейно, по спирали, как-то еще? Если время прямолинейно, то все предрешено, и мы можем четко вычислить начало и конец, как у марксистов: было первобытное общество, будет коммунизм - все замечательно, есть начало и конец, все предрешено, все закономерно и логично. Если время течет линейно, то регресс невозможен, только прогресс: и потому капитализм всегда прогрессивнее феодализма, а древнее общество всегда самое отсталое, самое примитивное.
Но, кто сказал, что все это так? Капитализм во многом был именно регрессом человеческой истории, несмотря на резкий скачок в развитии науки и техники, ведь одновременно с этим человечество оказалось поставлено на грань вымирания, разрушились вертикальные связи в обществе, оказалась загаженой экология...
Человечество не стоит на месте, оно постоянно движется, вот только вовсе не всегда вперед, порой оно совершает скачки назад, топчется на месте, или «наступает на теже грабли, что и раньше». Время движется по спирали, человечество то и дело проходит ранее уже пройденные этапы: «узнавание - это припоминание», и во многом это действительно так, ведь «все новое - это хорошо забытое старое», и это не банально-заумное выражение - это мудрость веков, в которой сокрыт смысл постоянного изменения и возвращения к уже пройденному: иногда на качественно более высоком, иногда качественно более низком уровне. Это и не удивительно, уже хотя бы потому, что человечество, отдельный человек устроены так, что, с одной стороны, накопленный опыт может передаваться только от человека к человеку, от общества к человеку, или человека к обществу персонально, непосредственно, то есть посредством материальной передачи (пусть даже это будет устная передача опыта), в то время как генетически опыт не передается: человек не наследует автоматически опыт, память, знания родителей, сородичей, но вынужден постигать все самостоятельно. Каждый отдельный человек постигает мир с нуля, но на ином, нежели его предшественники уровне. Так, например, если сравнить человека девятнадцатого века (или же человека из еще более отдаленного от нас времени) и человека начала двадцать первого век, живущих в одной и той же стране, то мы заметим разницу в их восприятии информации, в том, как они ее усваивают: что было новым, непонятным для взрослого человека позапрошлого века, что создавало тогда сенсацию в научной среде, то сегодня банально и обыденно для школьника: вчерашние Великие открытия становятся сегодняшней повседневностью, а завра, возможно, станут архаикой, давно пройденным, и уже неактуальным этапом: географические исследования Петра Кропоткина второй половины девятнадцатого века в Сибири были огромным шагом вперед для науки, однако сегодня его изыскания полностью утратили свою новину и актуальность, и важны только как веха в истории, так как теперь мы располагаем более точными, новейшими данными, которые ушли еще дальше вперед.
Или же, сравнить, например сегодняшних деда и внука где-нибудь в российской глубинке, и их взаимоотношения с микроэлектроникой, компьютерной техникой: старики подчас (но не всегда) оказываются не способны воспринимать компьютерные технологии, в то время как для внука это повседневная, более чем понятная техника, с которой он буквально «на ты». Люди, казалось бы, живущие в одно время, в одной стране, но принадлежащие к разным поколениям, и выросшие в эпохи с разным научно-техническим развитием подчас очень по-разному воспринимают новые технологии: внуками усвоены знания дедов, которые те изобретал, постигали, «утрясали в своем сознании», идут дальше, им, чтобы познать нужны годы, предыдущие поколения столетиями, тысячелетиями совершенствовали свои знания, передавая из века в век новые знания, накладывавшиеся на еще более ранние знания.
При этом, это все только она сторона проблемы, которая, казалось бы, только подтверждает линейность времени: дети за неделю могут усвоить то, что предыдущие поколения постигали за десять, сто, тысячу лет, однако же, не все так просто – люди не только совершают развитие, не только идут вперед в своем развитии, но и теряют знания, навыки, утрачивают технологии. Так, например, после крушения Древней Римской Империи были утрачены многие технологии на многие века, так что их «припоминали» только через сотни лет: история прошла по спирали путь сначала назад, а после уже и вперед: сначала что-то было утрачено, после же обретено вновь.
Еще более интересно дело обстоит с величайшими памятниками древности, например древнеегипетскими пирамидами, или пирамидами древних индейцев: кто, как и зачем их строил до их пор точно не установлено: возможно, древние египтяне и индейцы, обладавшие просто невероятными уровнями знаний (что никак не вписывается в концепцию линейного, или вульгарно спирально течения времени, когда история движется от примитивного к более развитому); возможно их построил кто-то еще, допустим, более древняя цивилизация (что совершенно не вписывается в концепцию устоявшейся картины истории, однако же чего отрицать невозможно, уже хотя бы в силу того, что есть вполне аргументированные доказательства, базирующиеся на современных технологических знаниях и данных археологии, что на Земле обитали уже люди с более высоким уровнем научно-технического развития, нежели даже мы имеем сегодня).
Опять же, хороший вопрос, как рассматривать человечество: в целом, или же отдельными составляющими. Кропоткин писал о том, что отдельные цивилизации проходили каждая свой путь от «примитивного» (безгосударственного) общества к государственному и гибли (в этом смысле становится интересным еще раз, с рациональной позиции, взглянуть на теорию пассионароности Льва Гумилева), и что анархизм призван разорвать данный гордиев узел, фатальность истории, тем более, что современный глобализованный мир подведен капитализмом к той черте, что может погибнуть не отдельная человеческая цивилизация, а все человечество целиком – вся человеческая цивилизация, все мы.
С точки зрения общества, личности, капитализм – это вообще жуткий шаг назад, так как общество откровенно деградирует, распадаясь на сообщество отдельных атомов, ничем друг с другом не связанных: у людей, как коллективного общества инстинкт самосохранения был выше, так как люди заботились о сохранении жизни рода, о его продолжении, их заботило всеобщее благо, современному же человеку нет дела до окружающих, ему важна только его собственная персона, и ее персональное будущее, а не будущее всего человечества: вот уж воистину «после нас, хоть потоп». При этом нельзя зацикливаться на обличении капиталистических отношений, так как они лишь частный случай рыночной цивилизации: того типа цивилизации, который пришел на смену древнекоммунистической. Когда люди перестали менять, дарить, начав продавать, извлекать выгоду, они начали деградировать: «Мы» стало разрушаться, и у человечества появился шанс на самоуничтожение, ведь какое дело отдельному индивиду (эгоисту) до проблем всего его племени (города, народа…) – когда мир будет рушиться, такой человек будет спасать не весь мир, а себя лично, ну, может быть самых близких себе людей еще попробует спасти, сути это не поменяет.
В этом смысле Эрих Фромм отмечал дегенеративность современного человека по сравнению с древним: им было не свойственно насилие к сородичам (иноплеменников не считали людьми, и потому их можно было убивать, так же как в наше время военным, политикам нужно сначала убить своих граждан в том, что жители иного государства не люди, или не вполне люди, и тогда война становится возможной) – убийство, насилие были редчайшим исключением, нарушали привычную жизнь племени, и наказание за подобные действия бывало суровым, да и убийства то совершались не из корыстных соображений, а, скорее уже бытовые, при этом их количество было не сравнимо с современными.
Опять же, что касается дегенерации человечества, то все тот же Эрих Фромм отмечал рост числа самоубийств, алкоголизма (сегодня мы можем сюда добавить еще и наркоманию) в наиболее развитых странах: капитализм разрушает человеческую психику.
Рыночная цивилизация (то есть, цивилизация живущая товарно-денежными отношениями, эгоистическими интересами) дошла на сегодня до становления общества зрелища (Ги Дебор) и общества потребления (Жан Бодрийяр): человек живет образами, картинкой, а не реальной жизнью себя и своих соплеменников, и, одновременно с этим потребляет ради потребления, стал наркоманом, зависящим от товаров и услуг, которые ценны для него сами по себе (товары порождают спрос, а не спрос – товары).
Чуть выше уже было отмечено одно из важнейших дегенеративных последствий существования и развития рыночной цивилизации – рост уровня насилия. Так вот – чем больше существует рыночная цивилизация, чем она становится более «развитой», тем более разрушительными становятся войны, тем более страшным становится насилие, и тем больше становится вероятность гибели человечества в результате войны. Шан Ян, Чингисхан, Тамерлан – это явления другого порядка – это как раз показатель несовершенства более древнего типа психики, когда людьми считаются только представители своего племени/народа, наловившееся при этом на огосударственное, орыноченное человечество, в котором Власть обрела небывалую самоценность, что было невозможно в древнем, догосудрственном и дорыночном обществе. Поэтому отсылка к таким людям как Тамерлан или Шан Ян вовсе не доказывает, что насилие и жестокость свойственны человеку от природы, скорее уж наоборот – это доказывает их наслоенность, позднейший нарост, их противоественнность человеческой природе, на что и указывал Эрих Фромм.
Человечество вообще развивалось парадоксально: волны времени столь замысловато шли по спирали, то способствую прогрессу, то регрессу, что в итоге мы може видеть, как, с одной стороны на протяжении человеческой истории наука и техника, пусть не линейно, но постоянно развивались, совремешнствоались, в то время как общество, духовная, если так можно выразится, сторона человеческой жизни постоянно разрушалась, деградировала (случались попытки остановить процесс деградации, но, пока все они были безуспешны, и человечество все более разрушалось, превращаясь в скопище эгоистичных атомов).
Иметь или быть? Сегодня человек имеет и стремится иметь, но так было не всегда, и так, скорее всего, будет не всегда, если конечно сработает инстинкт самосохранения, если точка бифуркации еще не пройдена, и еще можно свернуть с ложной тропы развития, которую лучше и правильнее назвать тропой дегенерации. Ну а, так как время движется по спирали, и пока этого никто не отменял, то все-таки есть надежда, что разум победит, и процесс цивилизационного полураспада будет преодолен, так что Власть, Рынок, Государство и все сопутствующие им институты останутся в прошлом, но пока – это только надежда, тем более, что не исключена и совсем печальная для нас картина: наша цивилизация погибнет, и ее место займет другая, и тогда теория о том, что до нас уже существовала (а может и неоднократно) более развитая цивилизация, но погибла, получит свое косвенное подтверждение – ведь если, если это произойдет с нами, кто сказал, что этого не было никогда, тем более, что «есть многое на свете друг Горацио, что непонятно нашим мудрецам».
В любом случае, хочется верить в человека, и что разум действительно победит, а иначе и жить как-то неинтересно. Ну а, что там было в глубокой древности, я надеюсь, что мы когда-нибудь узнаем, и не на экстремально-теоретическом уровне, и пройденные человечеством спирали развития все-таки послужат нам не музейным экспонатом, но именно что уроком: на чужих ошибках (равно как и на своих) нужно учиться, а не ходить постоянно по граблям, с умным видом, делая вид, буд-то бы так и надо, так и должно быть.
Тем более, что достижение безгосударственного коммунизма вовсе не означало бы конца истории, но открыло было безграничные горизонты для развития и самосоврешнетсования, и сколько оно бы просуществоало - не нам судить - на это ответить может только История, вопрос ведь не в этом, а в том, что это пожалуй единственный шанс человечества на спасение, как бы пафосно и напыщенно это не звучало. «Ничто не вечно под луной», это конечно так, просто коммунизм свойственен человеческой природе, а капитализм, и, шире - рынок - это вредоносный нарост, равно как и государство, которые должны быть преодолены, рано или поздно, а иначе - смерть цивилизации, как о том и писал Кропоткин. В конце концов, может мы и правда рождены, чтоб «сказку сделать былью»?
http://zhurnal.lib.ru/k/k_s_b/vremia_and_chelovek.shtml
http://sindicallisto.livejournal.com/147368.html
Но, кто сказал, что все это так? Капитализм во многом был именно регрессом человеческой истории, несмотря на резкий скачок в развитии науки и техники, ведь одновременно с этим человечество оказалось поставлено на грань вымирания, разрушились вертикальные связи в обществе, оказалась загаженой экология...
Человечество не стоит на месте, оно постоянно движется, вот только вовсе не всегда вперед, порой оно совершает скачки назад, топчется на месте, или «наступает на теже грабли, что и раньше». Время движется по спирали, человечество то и дело проходит ранее уже пройденные этапы: «узнавание - это припоминание», и во многом это действительно так, ведь «все новое - это хорошо забытое старое», и это не банально-заумное выражение - это мудрость веков, в которой сокрыт смысл постоянного изменения и возвращения к уже пройденному: иногда на качественно более высоком, иногда качественно более низком уровне. Это и не удивительно, уже хотя бы потому, что человечество, отдельный человек устроены так, что, с одной стороны, накопленный опыт может передаваться только от человека к человеку, от общества к человеку, или человека к обществу персонально, непосредственно, то есть посредством материальной передачи (пусть даже это будет устная передача опыта), в то время как генетически опыт не передается: человек не наследует автоматически опыт, память, знания родителей, сородичей, но вынужден постигать все самостоятельно. Каждый отдельный человек постигает мир с нуля, но на ином, нежели его предшественники уровне. Так, например, если сравнить человека девятнадцатого века (или же человека из еще более отдаленного от нас времени) и человека начала двадцать первого век, живущих в одной и той же стране, то мы заметим разницу в их восприятии информации, в том, как они ее усваивают: что было новым, непонятным для взрослого человека позапрошлого века, что создавало тогда сенсацию в научной среде, то сегодня банально и обыденно для школьника: вчерашние Великие открытия становятся сегодняшней повседневностью, а завра, возможно, станут архаикой, давно пройденным, и уже неактуальным этапом: географические исследования Петра Кропоткина второй половины девятнадцатого века в Сибири были огромным шагом вперед для науки, однако сегодня его изыскания полностью утратили свою новину и актуальность, и важны только как веха в истории, так как теперь мы располагаем более точными, новейшими данными, которые ушли еще дальше вперед.
Или же, сравнить, например сегодняшних деда и внука где-нибудь в российской глубинке, и их взаимоотношения с микроэлектроникой, компьютерной техникой: старики подчас (но не всегда) оказываются не способны воспринимать компьютерные технологии, в то время как для внука это повседневная, более чем понятная техника, с которой он буквально «на ты». Люди, казалось бы, живущие в одно время, в одной стране, но принадлежащие к разным поколениям, и выросшие в эпохи с разным научно-техническим развитием подчас очень по-разному воспринимают новые технологии: внуками усвоены знания дедов, которые те изобретал, постигали, «утрясали в своем сознании», идут дальше, им, чтобы познать нужны годы, предыдущие поколения столетиями, тысячелетиями совершенствовали свои знания, передавая из века в век новые знания, накладывавшиеся на еще более ранние знания.
При этом, это все только она сторона проблемы, которая, казалось бы, только подтверждает линейность времени: дети за неделю могут усвоить то, что предыдущие поколения постигали за десять, сто, тысячу лет, однако же, не все так просто – люди не только совершают развитие, не только идут вперед в своем развитии, но и теряют знания, навыки, утрачивают технологии. Так, например, после крушения Древней Римской Империи были утрачены многие технологии на многие века, так что их «припоминали» только через сотни лет: история прошла по спирали путь сначала назад, а после уже и вперед: сначала что-то было утрачено, после же обретено вновь.
Еще более интересно дело обстоит с величайшими памятниками древности, например древнеегипетскими пирамидами, или пирамидами древних индейцев: кто, как и зачем их строил до их пор точно не установлено: возможно, древние египтяне и индейцы, обладавшие просто невероятными уровнями знаний (что никак не вписывается в концепцию линейного, или вульгарно спирально течения времени, когда история движется от примитивного к более развитому); возможно их построил кто-то еще, допустим, более древняя цивилизация (что совершенно не вписывается в концепцию устоявшейся картины истории, однако же чего отрицать невозможно, уже хотя бы в силу того, что есть вполне аргументированные доказательства, базирующиеся на современных технологических знаниях и данных археологии, что на Земле обитали уже люди с более высоким уровнем научно-технического развития, нежели даже мы имеем сегодня).
Опять же, хороший вопрос, как рассматривать человечество: в целом, или же отдельными составляющими. Кропоткин писал о том, что отдельные цивилизации проходили каждая свой путь от «примитивного» (безгосударственного) общества к государственному и гибли (в этом смысле становится интересным еще раз, с рациональной позиции, взглянуть на теорию пассионароности Льва Гумилева), и что анархизм призван разорвать данный гордиев узел, фатальность истории, тем более, что современный глобализованный мир подведен капитализмом к той черте, что может погибнуть не отдельная человеческая цивилизация, а все человечество целиком – вся человеческая цивилизация, все мы.
С точки зрения общества, личности, капитализм – это вообще жуткий шаг назад, так как общество откровенно деградирует, распадаясь на сообщество отдельных атомов, ничем друг с другом не связанных: у людей, как коллективного общества инстинкт самосохранения был выше, так как люди заботились о сохранении жизни рода, о его продолжении, их заботило всеобщее благо, современному же человеку нет дела до окружающих, ему важна только его собственная персона, и ее персональное будущее, а не будущее всего человечества: вот уж воистину «после нас, хоть потоп». При этом нельзя зацикливаться на обличении капиталистических отношений, так как они лишь частный случай рыночной цивилизации: того типа цивилизации, который пришел на смену древнекоммунистической. Когда люди перестали менять, дарить, начав продавать, извлекать выгоду, они начали деградировать: «Мы» стало разрушаться, и у человечества появился шанс на самоуничтожение, ведь какое дело отдельному индивиду (эгоисту) до проблем всего его племени (города, народа…) – когда мир будет рушиться, такой человек будет спасать не весь мир, а себя лично, ну, может быть самых близких себе людей еще попробует спасти, сути это не поменяет.
В этом смысле Эрих Фромм отмечал дегенеративность современного человека по сравнению с древним: им было не свойственно насилие к сородичам (иноплеменников не считали людьми, и потому их можно было убивать, так же как в наше время военным, политикам нужно сначала убить своих граждан в том, что жители иного государства не люди, или не вполне люди, и тогда война становится возможной) – убийство, насилие были редчайшим исключением, нарушали привычную жизнь племени, и наказание за подобные действия бывало суровым, да и убийства то совершались не из корыстных соображений, а, скорее уже бытовые, при этом их количество было не сравнимо с современными.
Опять же, что касается дегенерации человечества, то все тот же Эрих Фромм отмечал рост числа самоубийств, алкоголизма (сегодня мы можем сюда добавить еще и наркоманию) в наиболее развитых странах: капитализм разрушает человеческую психику.
Рыночная цивилизация (то есть, цивилизация живущая товарно-денежными отношениями, эгоистическими интересами) дошла на сегодня до становления общества зрелища (Ги Дебор) и общества потребления (Жан Бодрийяр): человек живет образами, картинкой, а не реальной жизнью себя и своих соплеменников, и, одновременно с этим потребляет ради потребления, стал наркоманом, зависящим от товаров и услуг, которые ценны для него сами по себе (товары порождают спрос, а не спрос – товары).
Чуть выше уже было отмечено одно из важнейших дегенеративных последствий существования и развития рыночной цивилизации – рост уровня насилия. Так вот – чем больше существует рыночная цивилизация, чем она становится более «развитой», тем более разрушительными становятся войны, тем более страшным становится насилие, и тем больше становится вероятность гибели человечества в результате войны. Шан Ян, Чингисхан, Тамерлан – это явления другого порядка – это как раз показатель несовершенства более древнего типа психики, когда людьми считаются только представители своего племени/народа, наловившееся при этом на огосударственное, орыноченное человечество, в котором Власть обрела небывалую самоценность, что было невозможно в древнем, догосудрственном и дорыночном обществе. Поэтому отсылка к таким людям как Тамерлан или Шан Ян вовсе не доказывает, что насилие и жестокость свойственны человеку от природы, скорее уж наоборот – это доказывает их наслоенность, позднейший нарост, их противоественнность человеческой природе, на что и указывал Эрих Фромм.
Человечество вообще развивалось парадоксально: волны времени столь замысловато шли по спирали, то способствую прогрессу, то регрессу, что в итоге мы може видеть, как, с одной стороны на протяжении человеческой истории наука и техника, пусть не линейно, но постоянно развивались, совремешнствоались, в то время как общество, духовная, если так можно выразится, сторона человеческой жизни постоянно разрушалась, деградировала (случались попытки остановить процесс деградации, но, пока все они были безуспешны, и человечество все более разрушалось, превращаясь в скопище эгоистичных атомов).
Иметь или быть? Сегодня человек имеет и стремится иметь, но так было не всегда, и так, скорее всего, будет не всегда, если конечно сработает инстинкт самосохранения, если точка бифуркации еще не пройдена, и еще можно свернуть с ложной тропы развития, которую лучше и правильнее назвать тропой дегенерации. Ну а, так как время движется по спирали, и пока этого никто не отменял, то все-таки есть надежда, что разум победит, и процесс цивилизационного полураспада будет преодолен, так что Власть, Рынок, Государство и все сопутствующие им институты останутся в прошлом, но пока – это только надежда, тем более, что не исключена и совсем печальная для нас картина: наша цивилизация погибнет, и ее место займет другая, и тогда теория о том, что до нас уже существовала (а может и неоднократно) более развитая цивилизация, но погибла, получит свое косвенное подтверждение – ведь если, если это произойдет с нами, кто сказал, что этого не было никогда, тем более, что «есть многое на свете друг Горацио, что непонятно нашим мудрецам».
В любом случае, хочется верить в человека, и что разум действительно победит, а иначе и жить как-то неинтересно. Ну а, что там было в глубокой древности, я надеюсь, что мы когда-нибудь узнаем, и не на экстремально-теоретическом уровне, и пройденные человечеством спирали развития все-таки послужат нам не музейным экспонатом, но именно что уроком: на чужих ошибках (равно как и на своих) нужно учиться, а не ходить постоянно по граблям, с умным видом, делая вид, буд-то бы так и надо, так и должно быть.
Тем более, что достижение безгосударственного коммунизма вовсе не означало бы конца истории, но открыло было безграничные горизонты для развития и самосоврешнетсования, и сколько оно бы просуществоало - не нам судить - на это ответить может только История, вопрос ведь не в этом, а в том, что это пожалуй единственный шанс человечества на спасение, как бы пафосно и напыщенно это не звучало. «Ничто не вечно под луной», это конечно так, просто коммунизм свойственен человеческой природе, а капитализм, и, шире - рынок - это вредоносный нарост, равно как и государство, которые должны быть преодолены, рано или поздно, а иначе - смерть цивилизации, как о том и писал Кропоткин. В конце концов, может мы и правда рождены, чтоб «сказку сделать былью»?
http://zhurnal.lib.ru/k/k_s_b/vremia_and_chelovek.shtml
http://sindicallisto.livejournal.com/147368.html
Здесь скорее даже не об истории, и не о времени, а о, так сказать, "историческом времени" речь 
