РПАУ
25-05-2012 11:08:57
В Кремле состоялась церемония инаугурации президента Путина. Однако чинное-благородное действо в Андреевском зале только представлялось камерным. Что же происходило за кремлёвскими стенами? Казалось бы, мартовские страсти, кипевшие в обществе до и после выборов, должны были к маю сойти на нет. Ан нет. Оппозиция собралась-таки с силами для наступления на нового - старого - хорошо не забытого президента страны.
После выборов 4 марта в Интернете, в постах «ЖЖ», чётко присутствовала мысль о том, что весна не может наступить, потому что в стране вообще ничего не меняется. Люди осознали, что, прогулявшись по улице в течение пяти минут с шариками и ленточками, не в силах изменить политическую систему целой страны.
Пессимистические предсказания либералов так же необоснованны, как предыдущая волна эйфории. 4 марта ничего не решило. Другого исхода просто не было, выборы как таковые не имели значения. На эту удочку попались не только оппозиционеры, но и власть. Возникла проблема: легитимация власти посредством выборов обеспечена, но стабильность и выживаемость власти нужно ещё сохранить. Потому что они зависят совершенно от других механизмов.
Новый старый президент понимает, что удержать власть, не имея стратегии удержания власти, очень сложно. Без стратегии ситуация будет работать против президента.Он начнёт совершать одну ошибку за другой - потому что эффективный способ удержаться на Олимпе власти состоит в том, чтобы решать некие проблемы, проводить некую политику - и через успех этой политики закреплять своё положение во власти как человека, успешного её проводящего.
Анализ деятельности власти начиная с марта - явный показатель того, что желание удержаться есть. К сожалению, долгосрочной стратегии не проглядывается. Правительство и властные структуры беспорядочно решают массу разнообразных проблем. Но решают их по мере поступления. При этом не имеют комплексной стратегии, которая позволила бы предотвращать рождение новых проблем. Иными словами, происходит точечное реагирование. И каждый раз вырабатывается специфический подход к данной конкретной ситуации. Нужна стратегия, некий общий принцип, на основе которого, разглядев ситуацию, вы знаете, что с ней делать. Если нет общего принципа, а только шаблон, который вы механически накладываете на ситуацию, - естественным будет удивление от того, что он не подходит.
Что произошло за период после выборов, до инаугурации, - начиная с того, как избирательная кампания Владимира Путина вошла в кульминацию, - с февраля до конца апреля? На первом этапе, в середине февраля, путинские политтехнологи нашли гениальное решение проблем. Нашли, кстати, с подачи либеральной верхушки, которая владела оппозиционным движением и выводила людей на Болотную площадь.
А верхушка - это московские и питерские (с вкраплением Кудрина) группировки, завладевшие контролем над оппозицией, элитарные, безумно боящиеся любых социально-политических перемен; более консервативные, чем сама власть, и неспособные её свергать. Свергать невыгодно, потому что это перемены. А они перемен не хотят. Главная цель оппозиции - самой быть на месте этой власти. Эти группировки непонятны для провинции и широкого столичного населения, которое выходило на митинги. Именно поэтому волна митингов в провинции резко пошла на спад, и политтехнологи Владимира Владимировича Путина сделали тактически безупречный вывод. Все ответные действия должны быть построены на противопоставлении: избалованной Москвы - и трудолюбивой провинции, столичных бездельников - и работяг, либеральной идеологии московских элит - и социально-консервативных настроений большинства народа.
Эта тактика сработала блистательно. Нет никаких признаков того, что власть победила благодаря фальсификациям. Безупречно сработала фигура Михаила Прохорова. Оппозиция настолько попалась в ловушку, что сразу совершила моральное самоубийство - тогда, когда не добилась того, чтобы Михаил Дмитриевич снял свою кандидатуру в ответ на снятие кандидатуры Григория Явлинского. Прохоров занял место Явлинского, его электорат консолидировался. Это усилило поляризацию и в масштабах страны сыграло на Владимира Владимировича Путина. Единственный контрход, который могла сделать оппозиция, - это либо добиться от Михаила Прохорова снятия своей кандидатуры, что сделало бы его реальным политиком и либеральным лидером, либо поставить под вопрос легитимность выборов до того, как они состоялись. Вместо этого оппозиция бросила все силы на то, чтобы поддержать своего кандидата, заранее непроходного не только в плане победы на выборах, но и в плане привлекательности для значительной части населения за пределами Москвы. Противопоставление олигарха Прохорова премьеру Путину, который связан с государством и традиционными российскими принципами власти, работало на консолидацию социал-консервативного электората.
Найденное решение перевернуло ситуацию, сделало Владимира Путина не только победителем в техническом плане, но и носителем реальной политической тактики. Его политтехнологи переиграли противника, они его деморализовали, показав, что у власти есть поддержка.
Однако часто тактические успехи, если нет реальной стратегии, являются предвестником серии стратегических катастроф. Классический пример - марш Наполеона на Москву. Победа в мартовских выборах - нечто подобное. Решив одномоментную проблему, власть стратегически создала комплекс сложнейших проблем на будущее.
Первая. Власть мобилизовала большинство населения, которое условно является социал-консервативным. Интересы большинства требуют левой социальной и экономической политики. Понятие «консерватизм», кстати, тут очень ситуативно. Речь идёт о настроенности на сохранение стабильности, отсутствие потрясений, что воспринимается как консерватизм. С точки зрения либеральной идеологии, люди должны всегда хотеть перемен, но нормальный-то человек понимает, что перемены могут быть не только к лучшему.
Путинское большинство хочет левой социальной политики в условиях стабильности. А реальная политика, которую можно будет проводить и которую не собирается менять власть, - это политика, ориентированная на либеральный экономический курс, причём этот правый курс будет проводиться в условиях нарастающей нестабильности. Власть дала обществу обещание той политики, того курса, который она принципиально не сможет выполнять. И борьба власти с либералами идёт за то, кто будет проводить курс, а не за то, каким будет этот курс.
Вторая. Власть предъявила себя в качестве чего-то иного, чем оппозиция, а на самом деле ничего нового предложить была не готова. Власть смогла переиграть оппозиционеров, обращаясь к социальным вопросам. Народу пообещали, что политически всё меняться не будет, но социальный курс сдвинется влево. В результате получится: да, политическая система радикально меняться не будет, но и экономический курс не изменится. То, что не нравится населению в оппозиции (экономическая политика) и во власти (консервативно-бюрократическая система управления), будет соединено в единое целое.
Все проблемы были выявлены и озвучены властью, и она же дала публичные обещания. Например, что пенсионный возраст повышаться не будет. Но не проходит и трёх недель после выборов, как правительство объявляет о начале работы по увеличению пенсионного возраста. Заметим: не дожидаясь инаугурации.
Все планы неолиберальных реформ, которые приписывались оппозиции, были разработаны в недрах правительства и отложены до выборов. Сейчас они начали реализовываться. Бюджет свёрстан исходя из перспективы реформ, но продвижение этого плана было приторможено на три месяца. И сейчас с ускорением пошла его реализация.
Третья. Власть не только много пообещала, она политизировала и активизировала ту часть населения, которая серьёзно относится к подобным обещаниям, и вывела людей на улицы. Власть победила голосами пассивного молчаливого большинства, но в процессе его заставили говорить и двигаться. Запущен вирус политической мобилизации.
Видим первые признаки. Сразу после марта увеличилось количество социально-трудовых конфликтов и забастовок. Они носят локальный характер, и их лидеры не собираются свергать власть. Но этим и создают проблемы для власти. Это лояльные граждане, которые никаких лозунгов не выдвигают, с ними можно договариваться. Но нарастающей численностью они создают объективную проблему. Как только они чего-то достигают, новость идёт дальше, и появляются следующие группы граждан, которые тоже чего-то требуют. Не уступать им нельзя. Власть обещала рассматривать все возникающие вопросы. Но, с другой стороны, уступить одним означает спровоцировать волну аналогичных движений и ситуаций.
Пример - забастовки в Калуге, где рабочие просто требовали создания профсоюзов вне официальной системы и небольшого повышения зарплат. Губернатор пытался использовать против них ОМОН, но Москва на силовые методы добро не дала. ОМОН использован не был, забастовка победила. На соседнем предприятии был заключён ещё один коллективный договор, и вроде никаких политических последствий не было. Кроме того, что авторитет губернатора упал до нуля.
После этого видим Ярославль, где эксперимент со свободными выборами приводит к поражению партии власти, и в первую очередь за счёт раскола самой элиты. Ещё до инаугурации избранного президента Дмитрий Медведев в своём интервью даёт ситуации оценку, и губернатор Ярославской области Сергей Вахруков досрочно прощается с губернаторским креслом.
Затем, ситуация в Астрахани. Здесь попытались по-своему переиграть ярославский сценарий. Власть, испугавшись победы Олега Шеина, применила недозволенный приём. А Шеин опёрся на механизмы мобилизации, которые стали возможными не только из-за московских протестов, но и из-за путинских мобилизационных кампаний конца февраля, проведённых в провинции. Люди стали читать газеты и смотреть новости. Астрахань закончилась с ничейным счётом - но с моральным ущербом для власти.
Если бы стабильность власти зависела только от Кремля, то он был бы в состоянии её обеспечить при благоприятной экономической конъюнктуре и понимании того, что люди хотят стабильности. Но есть проблема понимания и отношения населения к стабильности. Парадокс - перемен не хотим, но больше так жить нельзя - выражает настроение современного россиянина. Ресурс терпения снизу исчерпан; с другой стороны, управленческие ресурсы тоже исчерпаны, потому что обеспечить стабильность и эффективность госаппарата можно за счёт его реорганизации.
И здесь появляется главная проблема, с которой ещё предстоит столкнуться России, - проблема мирового экономического кризиса. Кризис перестал развиваться по своей внутренней логике. Его дестабилизировали за счёт вливания огромных государственных денег в мировом масштабе - китайских, американских, европейских и наших в частный сектор. Это привело к стабилизации рынка, но одновременно спровоцировало кризис госфинансов, не создав новый спрос снизу. Население не стало больше покупать, хотя негативные балансы фирм выправились.
Огромные средства ушли в спекулятивный сектор, поэтому в конце 2010-го и всего 2011 года мы пережили симуляционный экономический бум, когда все симптомы экономического роста были налицо, а самого роста не было. Повторение в 2012-м симптомов 2007-2008 годов на определённом этапе, когда закончатся деньги, приведёт к краху. Это видно по динамике цен на нефть, которая может до какого-то предела расти на фоне снижающегося спроса. И происходит это в декорациях главной проблемы - замедления Китая, который вытащил мировую экономику в 2009-2010 годах. Но сейчас Поднебесная уже не справляется с этой ролью. Политика создания сильного внутреннего рынка в Китае провалилась. Пустующие города и дороги в никуда, ресурсы потрачены впустую. Чтобы стимулировать внутренний рынок, недостаточно строить дороги, нужно изменить социальную систему, чтобы люди жили по-другому, были новые социальные отношения. Этого не было сделано, так как привело бы к политическим потрясениям. Китай сейчас входит в фазу экономического кризиса, который неминуемо приведёт к изменениям во всём мире.
Новости из Китая приходят каждый день. Но это закрытая страна, и мы знаем только сотую часть новостей. Китайская бюрократия дозирует информацию, сознательно не ставит нас в известность. Можем только интуитивно прогнозировать ряд математических моделей, из которых получается, что нефтяные цены упадут к концу лета, а рубль уйдёт на уровень 32 рубля за доллар - с перспективой к концу осени упасть до 37 рублей. Но проблема математиков в том, что они не учитывают человеческий фактор. В любом случае, получим нарастание проблем на фоне общей нестабильности.
Для Путина лучшая позиция в данной ситуации - стать именно «национальным лидером». Но дело в том, что настоящий «национальный лидер» это английская королева. Значит - быть аполитичным, отстраниться от принятия решений, быть вне партии, дружить со всеми и одновременно ни с кем. Как грамотный, сильный лидер он сможет повести себя именно так. Нынешний президент - не тот человек, которого в 2002 году тащили в Кремль на аркане. И не лидер 2008 года, который говорил, что устал. Путин 2012 года - человек властный, знающий, чего хочет сам, и умеющий грамотно строить свою политику. Для него сегодня единственный шанс вывести себя из-под удара - сделать свою власть церемониальной, властью национального лидера, быть над партиями и группировками. Он должен быть человеком, который имеет влияние, но не ответственность.
Вопрос - дадут ли ему сыграть эту роль. Путин сегодня - наиболее авторитетный политик, и значит, любая политическая группировка, находящаяся у власти, захочет использовать его авторитет. Нынешняя правящая верхушка заинтересована максимально втягивать президента в текущие политические решения. Путин же заинтересован в обратном. Он начал отстраняться от «Единой России». Он понимает ситуацию и проблему. В ближайшие три месяца у президента Путина будет очень много работы. Вторая волна кризиса, которая в Европе уже давно выражается в виде экономической рецессии, дошла до финансовых и сырьевых сфер, до той части спекулятивных рынков, которые важны для России. Началась коррекция, стали падать биржевые курсы. Голосование в Греции и Франции имело фатальный характер. Финансовым спекулянтам стало понятно, что правительство больше не сможет отдавать деньги на покрытие их нужд, что население начинает наказывать правительство не символически, а серьёзно, политически. По пятам Николя Саркози, похоже, идёт прокуратура, как, собственно, и за Сильвио Берлускони. Правительства не могут больше рисковать, отдавая много денег в финансовый сектор. Чем дольше это продолжается, тем больше вероятности, что к власти придут не просто новые, а принципиально не связанные никакими договорённостями политики.
Смена правительства - не проблема для финансистов. Проблема в приходе новых команд, никак не повязанных договорённостями и сложившимися правилами игры, даже если с этими людьми потом удастся договориться. Избрание Франсуа Олланда - в меньшей степени, а в большей - провал всех связанных с МВФ партий в Греции для спекулянтов стали сигналом, что пора сбрасывать активы. Деньги кончаются. Пока цены на активы высокие, их пора сбрасывать. Этот процесс вошёл в драматическую фазу.
В России рынки упали более радикально, чем в Европе. Падение рубля началось до 6 мая. Рубль по отношению к доллару за шесть дней упал значительно. Это как показатель, что деньги уходят из нефти. Идёт снижение цены на нефть на фоне ослабевшего доллара, покупательная способность которого не такая, как 5 лет назад. Уже 90 долларов за баррель - критическая отметка для российской экономики. Тревога родилась в кабинетах чиновников, в коридорах власти, среди бизнеса. Население пока ситуацию не прочувствовало. Чиновники сразу посчитали, что у них не сходятся бюджетные процессы - не только «социалка», но и трансферты денег внутри государственной системы, которые позволяют удерживать равновесие. При резком скачке цен начинает падать управляемость элементов системы.
Неолиберальные меры, запланированные на лето, в данной ситуации никто не будет отменять. Возникает противоречие между политической необходимостью, которая требует приостановить эти процессы, и экономической, призывающей экономить деньги, - что неизбежно в рамках нынешних правил игры.
Впереди лето - и традиционная для России пора проблем и потрясений. Чиновники поедут отдыхать, а это значит, что многие процессы пойдут в автоматическом режиме. При неблагоприятном стечении обстоятельств, когда нужно будет регулировать ситуацию рубильником, с принятием важного решения на самом высшем уровне, будет теряться время. Выход - всё переводить на ручное управление. Но кто будет брать ответственность на себя? Скорее всего, правильные решения будут приняты, но с опозданием на несколько дней или даже недель. Несвоевременность принятых решений приведёт к их малой эффективности. В такой ситуации президент вновь попадает в ловушку бюрократического аппарата. Чем выше ты на пирамиде, тем больше твоя зависимость от нижестоящих этажей.
И очень интересно отслеживать взаимоотношения в тандеме Путин -Медведев. Третий президент страны, по уже сложившейся традиции, стал премьером. Но президент Путин ещё в ходе предвыборной кампании пообещал отменить несколько решений Медведева. Например, летнее время. Но смогут ли к 1 октября принять такое постановление? Тест на дееспособность. Сейчас понятно, что Путин премьера обижать не будет. Но в традициях русской политики - в поисках виновного всё свалить на правительство, сделав его крайним во всех бедах. Тогда получается, что при первой же кризисной ситуации президент вынужден будет пожертвовать премьером.
Расклады, которые существовали месяц назад, не учитывали скоротечность кризисных явлений в мире - либо недооценивали их остроту и драматизм. Острота же кризиса приводит к столкновению реальной ситуации с заготовленными планами, которые не совсем противоречат, но и не совпадают на 100 процентов с ситуацией.
Владимиру Владимировичу Путину сейчас лучше быть президентом, чем премьер-министром, - последним можно жертвовать. Возникает положение, когда наиболее выгодный для Путина вариант - это перевести стрелки на правительство, перевалить туда всю ответственность за происходящее и максимально им жертвовать: министрами, премьером, репутацией правительства. Ситуация такова, что без репутационных потерь власть из кризиса не выйдет. Кроме того, репутационные потери Путина в Москве и Санкт-Петербурге велики уже сейчас. Либеральная пресса работает против Путина и пытается возложить на него ответственность за системные ошибки. И чем хуже будет ситуация, тем больше либеральная часть общества будет обвинять непосредственно Путина. Вот тогда президенту и придётся применить для минимизации ущерба наиболее эффективный сценарий - поиски виновного. Российская власть в последние годы избегала этой технологии. Пример тому - совершенно ненавистная персона Михаила Зурабова, которую долго держали на постах, а потом осторожно, без скандала и позора, удалили при очередной реорганизации, избегая резких шагов. Тем самым власть покупала лояльность бюрократии.
С одной стороны, бюрократия почувствовала себя уверенно, а с другой - безнаказанно. Коррупции радикально больше не стало. Ключевая проблема - это сочетание системных ошибок, которые просто не выявляются ни либералами, ни властью, с постепенно понижающейся ответственностью за принимаемые решения. Всё это как раз и дополняется коррупцией, что усугубляет проблему. Старорусская игра «найди виноватого» будет очень популярна. Виноватый всегда должен уходить с позором - иначе окажется, что власть его покрывает.
Президента в этой игре могут подвести не его недостатки, а именно достоинства. Например, привычка к лояльному сотрудничеству и преданности к своим партнёрам. Он функционер-службист, который не приучен к принятию макиавеллиевских циничных решений по отношению к своим. Идея того, что нужно жертвовать кем угодно, - своих и чужих нет, есть только нужды государства, - противоречит этике, в которой воспитан Путин как чекист. Профессиональная этика может его подвести. Он не будет жертвовать своими - либо пожертвует, но с опозданием, а потеря времени приведёт к снижению эффективности принятых решений. В итоге планируемый результат достигнут не будет.
Таков расклад сил в послевыборный и послеинаугурационный период. Впереди лето - по традиции самый сложный и жаркий период для власти. Новый старый президент снова в игре - и снова в ответе за всё и вся.
Борис Кагарлицкий
После выборов 4 марта в Интернете, в постах «ЖЖ», чётко присутствовала мысль о том, что весна не может наступить, потому что в стране вообще ничего не меняется. Люди осознали, что, прогулявшись по улице в течение пяти минут с шариками и ленточками, не в силах изменить политическую систему целой страны.
Пессимистические предсказания либералов так же необоснованны, как предыдущая волна эйфории. 4 марта ничего не решило. Другого исхода просто не было, выборы как таковые не имели значения. На эту удочку попались не только оппозиционеры, но и власть. Возникла проблема: легитимация власти посредством выборов обеспечена, но стабильность и выживаемость власти нужно ещё сохранить. Потому что они зависят совершенно от других механизмов.
Новый старый президент понимает, что удержать власть, не имея стратегии удержания власти, очень сложно. Без стратегии ситуация будет работать против президента.Он начнёт совершать одну ошибку за другой - потому что эффективный способ удержаться на Олимпе власти состоит в том, чтобы решать некие проблемы, проводить некую политику - и через успех этой политики закреплять своё положение во власти как человека, успешного её проводящего.
Анализ деятельности власти начиная с марта - явный показатель того, что желание удержаться есть. К сожалению, долгосрочной стратегии не проглядывается. Правительство и властные структуры беспорядочно решают массу разнообразных проблем. Но решают их по мере поступления. При этом не имеют комплексной стратегии, которая позволила бы предотвращать рождение новых проблем. Иными словами, происходит точечное реагирование. И каждый раз вырабатывается специфический подход к данной конкретной ситуации. Нужна стратегия, некий общий принцип, на основе которого, разглядев ситуацию, вы знаете, что с ней делать. Если нет общего принципа, а только шаблон, который вы механически накладываете на ситуацию, - естественным будет удивление от того, что он не подходит.
Что произошло за период после выборов, до инаугурации, - начиная с того, как избирательная кампания Владимира Путина вошла в кульминацию, - с февраля до конца апреля? На первом этапе, в середине февраля, путинские политтехнологи нашли гениальное решение проблем. Нашли, кстати, с подачи либеральной верхушки, которая владела оппозиционным движением и выводила людей на Болотную площадь.
А верхушка - это московские и питерские (с вкраплением Кудрина) группировки, завладевшие контролем над оппозицией, элитарные, безумно боящиеся любых социально-политических перемен; более консервативные, чем сама власть, и неспособные её свергать. Свергать невыгодно, потому что это перемены. А они перемен не хотят. Главная цель оппозиции - самой быть на месте этой власти. Эти группировки непонятны для провинции и широкого столичного населения, которое выходило на митинги. Именно поэтому волна митингов в провинции резко пошла на спад, и политтехнологи Владимира Владимировича Путина сделали тактически безупречный вывод. Все ответные действия должны быть построены на противопоставлении: избалованной Москвы - и трудолюбивой провинции, столичных бездельников - и работяг, либеральной идеологии московских элит - и социально-консервативных настроений большинства народа.
Эта тактика сработала блистательно. Нет никаких признаков того, что власть победила благодаря фальсификациям. Безупречно сработала фигура Михаила Прохорова. Оппозиция настолько попалась в ловушку, что сразу совершила моральное самоубийство - тогда, когда не добилась того, чтобы Михаил Дмитриевич снял свою кандидатуру в ответ на снятие кандидатуры Григория Явлинского. Прохоров занял место Явлинского, его электорат консолидировался. Это усилило поляризацию и в масштабах страны сыграло на Владимира Владимировича Путина. Единственный контрход, который могла сделать оппозиция, - это либо добиться от Михаила Прохорова снятия своей кандидатуры, что сделало бы его реальным политиком и либеральным лидером, либо поставить под вопрос легитимность выборов до того, как они состоялись. Вместо этого оппозиция бросила все силы на то, чтобы поддержать своего кандидата, заранее непроходного не только в плане победы на выборах, но и в плане привлекательности для значительной части населения за пределами Москвы. Противопоставление олигарха Прохорова премьеру Путину, который связан с государством и традиционными российскими принципами власти, работало на консолидацию социал-консервативного электората.
Найденное решение перевернуло ситуацию, сделало Владимира Путина не только победителем в техническом плане, но и носителем реальной политической тактики. Его политтехнологи переиграли противника, они его деморализовали, показав, что у власти есть поддержка.
Однако часто тактические успехи, если нет реальной стратегии, являются предвестником серии стратегических катастроф. Классический пример - марш Наполеона на Москву. Победа в мартовских выборах - нечто подобное. Решив одномоментную проблему, власть стратегически создала комплекс сложнейших проблем на будущее.
Первая. Власть мобилизовала большинство населения, которое условно является социал-консервативным. Интересы большинства требуют левой социальной и экономической политики. Понятие «консерватизм», кстати, тут очень ситуативно. Речь идёт о настроенности на сохранение стабильности, отсутствие потрясений, что воспринимается как консерватизм. С точки зрения либеральной идеологии, люди должны всегда хотеть перемен, но нормальный-то человек понимает, что перемены могут быть не только к лучшему.
Путинское большинство хочет левой социальной политики в условиях стабильности. А реальная политика, которую можно будет проводить и которую не собирается менять власть, - это политика, ориентированная на либеральный экономический курс, причём этот правый курс будет проводиться в условиях нарастающей нестабильности. Власть дала обществу обещание той политики, того курса, который она принципиально не сможет выполнять. И борьба власти с либералами идёт за то, кто будет проводить курс, а не за то, каким будет этот курс.
Вторая. Власть предъявила себя в качестве чего-то иного, чем оппозиция, а на самом деле ничего нового предложить была не готова. Власть смогла переиграть оппозиционеров, обращаясь к социальным вопросам. Народу пообещали, что политически всё меняться не будет, но социальный курс сдвинется влево. В результате получится: да, политическая система радикально меняться не будет, но и экономический курс не изменится. То, что не нравится населению в оппозиции (экономическая политика) и во власти (консервативно-бюрократическая система управления), будет соединено в единое целое.
Все проблемы были выявлены и озвучены властью, и она же дала публичные обещания. Например, что пенсионный возраст повышаться не будет. Но не проходит и трёх недель после выборов, как правительство объявляет о начале работы по увеличению пенсионного возраста. Заметим: не дожидаясь инаугурации.
Все планы неолиберальных реформ, которые приписывались оппозиции, были разработаны в недрах правительства и отложены до выборов. Сейчас они начали реализовываться. Бюджет свёрстан исходя из перспективы реформ, но продвижение этого плана было приторможено на три месяца. И сейчас с ускорением пошла его реализация.
Третья. Власть не только много пообещала, она политизировала и активизировала ту часть населения, которая серьёзно относится к подобным обещаниям, и вывела людей на улицы. Власть победила голосами пассивного молчаливого большинства, но в процессе его заставили говорить и двигаться. Запущен вирус политической мобилизации.
Видим первые признаки. Сразу после марта увеличилось количество социально-трудовых конфликтов и забастовок. Они носят локальный характер, и их лидеры не собираются свергать власть. Но этим и создают проблемы для власти. Это лояльные граждане, которые никаких лозунгов не выдвигают, с ними можно договариваться. Но нарастающей численностью они создают объективную проблему. Как только они чего-то достигают, новость идёт дальше, и появляются следующие группы граждан, которые тоже чего-то требуют. Не уступать им нельзя. Власть обещала рассматривать все возникающие вопросы. Но, с другой стороны, уступить одним означает спровоцировать волну аналогичных движений и ситуаций.
Пример - забастовки в Калуге, где рабочие просто требовали создания профсоюзов вне официальной системы и небольшого повышения зарплат. Губернатор пытался использовать против них ОМОН, но Москва на силовые методы добро не дала. ОМОН использован не был, забастовка победила. На соседнем предприятии был заключён ещё один коллективный договор, и вроде никаких политических последствий не было. Кроме того, что авторитет губернатора упал до нуля.
После этого видим Ярославль, где эксперимент со свободными выборами приводит к поражению партии власти, и в первую очередь за счёт раскола самой элиты. Ещё до инаугурации избранного президента Дмитрий Медведев в своём интервью даёт ситуации оценку, и губернатор Ярославской области Сергей Вахруков досрочно прощается с губернаторским креслом.
Затем, ситуация в Астрахани. Здесь попытались по-своему переиграть ярославский сценарий. Власть, испугавшись победы Олега Шеина, применила недозволенный приём. А Шеин опёрся на механизмы мобилизации, которые стали возможными не только из-за московских протестов, но и из-за путинских мобилизационных кампаний конца февраля, проведённых в провинции. Люди стали читать газеты и смотреть новости. Астрахань закончилась с ничейным счётом - но с моральным ущербом для власти.
Если бы стабильность власти зависела только от Кремля, то он был бы в состоянии её обеспечить при благоприятной экономической конъюнктуре и понимании того, что люди хотят стабильности. Но есть проблема понимания и отношения населения к стабильности. Парадокс - перемен не хотим, но больше так жить нельзя - выражает настроение современного россиянина. Ресурс терпения снизу исчерпан; с другой стороны, управленческие ресурсы тоже исчерпаны, потому что обеспечить стабильность и эффективность госаппарата можно за счёт его реорганизации.
И здесь появляется главная проблема, с которой ещё предстоит столкнуться России, - проблема мирового экономического кризиса. Кризис перестал развиваться по своей внутренней логике. Его дестабилизировали за счёт вливания огромных государственных денег в мировом масштабе - китайских, американских, европейских и наших в частный сектор. Это привело к стабилизации рынка, но одновременно спровоцировало кризис госфинансов, не создав новый спрос снизу. Население не стало больше покупать, хотя негативные балансы фирм выправились.
Огромные средства ушли в спекулятивный сектор, поэтому в конце 2010-го и всего 2011 года мы пережили симуляционный экономический бум, когда все симптомы экономического роста были налицо, а самого роста не было. Повторение в 2012-м симптомов 2007-2008 годов на определённом этапе, когда закончатся деньги, приведёт к краху. Это видно по динамике цен на нефть, которая может до какого-то предела расти на фоне снижающегося спроса. И происходит это в декорациях главной проблемы - замедления Китая, который вытащил мировую экономику в 2009-2010 годах. Но сейчас Поднебесная уже не справляется с этой ролью. Политика создания сильного внутреннего рынка в Китае провалилась. Пустующие города и дороги в никуда, ресурсы потрачены впустую. Чтобы стимулировать внутренний рынок, недостаточно строить дороги, нужно изменить социальную систему, чтобы люди жили по-другому, были новые социальные отношения. Этого не было сделано, так как привело бы к политическим потрясениям. Китай сейчас входит в фазу экономического кризиса, который неминуемо приведёт к изменениям во всём мире.
Новости из Китая приходят каждый день. Но это закрытая страна, и мы знаем только сотую часть новостей. Китайская бюрократия дозирует информацию, сознательно не ставит нас в известность. Можем только интуитивно прогнозировать ряд математических моделей, из которых получается, что нефтяные цены упадут к концу лета, а рубль уйдёт на уровень 32 рубля за доллар - с перспективой к концу осени упасть до 37 рублей. Но проблема математиков в том, что они не учитывают человеческий фактор. В любом случае, получим нарастание проблем на фоне общей нестабильности.
Для Путина лучшая позиция в данной ситуации - стать именно «национальным лидером». Но дело в том, что настоящий «национальный лидер» это английская королева. Значит - быть аполитичным, отстраниться от принятия решений, быть вне партии, дружить со всеми и одновременно ни с кем. Как грамотный, сильный лидер он сможет повести себя именно так. Нынешний президент - не тот человек, которого в 2002 году тащили в Кремль на аркане. И не лидер 2008 года, который говорил, что устал. Путин 2012 года - человек властный, знающий, чего хочет сам, и умеющий грамотно строить свою политику. Для него сегодня единственный шанс вывести себя из-под удара - сделать свою власть церемониальной, властью национального лидера, быть над партиями и группировками. Он должен быть человеком, который имеет влияние, но не ответственность.
Вопрос - дадут ли ему сыграть эту роль. Путин сегодня - наиболее авторитетный политик, и значит, любая политическая группировка, находящаяся у власти, захочет использовать его авторитет. Нынешняя правящая верхушка заинтересована максимально втягивать президента в текущие политические решения. Путин же заинтересован в обратном. Он начал отстраняться от «Единой России». Он понимает ситуацию и проблему. В ближайшие три месяца у президента Путина будет очень много работы. Вторая волна кризиса, которая в Европе уже давно выражается в виде экономической рецессии, дошла до финансовых и сырьевых сфер, до той части спекулятивных рынков, которые важны для России. Началась коррекция, стали падать биржевые курсы. Голосование в Греции и Франции имело фатальный характер. Финансовым спекулянтам стало понятно, что правительство больше не сможет отдавать деньги на покрытие их нужд, что население начинает наказывать правительство не символически, а серьёзно, политически. По пятам Николя Саркози, похоже, идёт прокуратура, как, собственно, и за Сильвио Берлускони. Правительства не могут больше рисковать, отдавая много денег в финансовый сектор. Чем дольше это продолжается, тем больше вероятности, что к власти придут не просто новые, а принципиально не связанные никакими договорённостями политики.
Смена правительства - не проблема для финансистов. Проблема в приходе новых команд, никак не повязанных договорённостями и сложившимися правилами игры, даже если с этими людьми потом удастся договориться. Избрание Франсуа Олланда - в меньшей степени, а в большей - провал всех связанных с МВФ партий в Греции для спекулянтов стали сигналом, что пора сбрасывать активы. Деньги кончаются. Пока цены на активы высокие, их пора сбрасывать. Этот процесс вошёл в драматическую фазу.
В России рынки упали более радикально, чем в Европе. Падение рубля началось до 6 мая. Рубль по отношению к доллару за шесть дней упал значительно. Это как показатель, что деньги уходят из нефти. Идёт снижение цены на нефть на фоне ослабевшего доллара, покупательная способность которого не такая, как 5 лет назад. Уже 90 долларов за баррель - критическая отметка для российской экономики. Тревога родилась в кабинетах чиновников, в коридорах власти, среди бизнеса. Население пока ситуацию не прочувствовало. Чиновники сразу посчитали, что у них не сходятся бюджетные процессы - не только «социалка», но и трансферты денег внутри государственной системы, которые позволяют удерживать равновесие. При резком скачке цен начинает падать управляемость элементов системы.
Неолиберальные меры, запланированные на лето, в данной ситуации никто не будет отменять. Возникает противоречие между политической необходимостью, которая требует приостановить эти процессы, и экономической, призывающей экономить деньги, - что неизбежно в рамках нынешних правил игры.
Впереди лето - и традиционная для России пора проблем и потрясений. Чиновники поедут отдыхать, а это значит, что многие процессы пойдут в автоматическом режиме. При неблагоприятном стечении обстоятельств, когда нужно будет регулировать ситуацию рубильником, с принятием важного решения на самом высшем уровне, будет теряться время. Выход - всё переводить на ручное управление. Но кто будет брать ответственность на себя? Скорее всего, правильные решения будут приняты, но с опозданием на несколько дней или даже недель. Несвоевременность принятых решений приведёт к их малой эффективности. В такой ситуации президент вновь попадает в ловушку бюрократического аппарата. Чем выше ты на пирамиде, тем больше твоя зависимость от нижестоящих этажей.
И очень интересно отслеживать взаимоотношения в тандеме Путин -Медведев. Третий президент страны, по уже сложившейся традиции, стал премьером. Но президент Путин ещё в ходе предвыборной кампании пообещал отменить несколько решений Медведева. Например, летнее время. Но смогут ли к 1 октября принять такое постановление? Тест на дееспособность. Сейчас понятно, что Путин премьера обижать не будет. Но в традициях русской политики - в поисках виновного всё свалить на правительство, сделав его крайним во всех бедах. Тогда получается, что при первой же кризисной ситуации президент вынужден будет пожертвовать премьером.
Расклады, которые существовали месяц назад, не учитывали скоротечность кризисных явлений в мире - либо недооценивали их остроту и драматизм. Острота же кризиса приводит к столкновению реальной ситуации с заготовленными планами, которые не совсем противоречат, но и не совпадают на 100 процентов с ситуацией.
Владимиру Владимировичу Путину сейчас лучше быть президентом, чем премьер-министром, - последним можно жертвовать. Возникает положение, когда наиболее выгодный для Путина вариант - это перевести стрелки на правительство, перевалить туда всю ответственность за происходящее и максимально им жертвовать: министрами, премьером, репутацией правительства. Ситуация такова, что без репутационных потерь власть из кризиса не выйдет. Кроме того, репутационные потери Путина в Москве и Санкт-Петербурге велики уже сейчас. Либеральная пресса работает против Путина и пытается возложить на него ответственность за системные ошибки. И чем хуже будет ситуация, тем больше либеральная часть общества будет обвинять непосредственно Путина. Вот тогда президенту и придётся применить для минимизации ущерба наиболее эффективный сценарий - поиски виновного. Российская власть в последние годы избегала этой технологии. Пример тому - совершенно ненавистная персона Михаила Зурабова, которую долго держали на постах, а потом осторожно, без скандала и позора, удалили при очередной реорганизации, избегая резких шагов. Тем самым власть покупала лояльность бюрократии.
С одной стороны, бюрократия почувствовала себя уверенно, а с другой - безнаказанно. Коррупции радикально больше не стало. Ключевая проблема - это сочетание системных ошибок, которые просто не выявляются ни либералами, ни властью, с постепенно понижающейся ответственностью за принимаемые решения. Всё это как раз и дополняется коррупцией, что усугубляет проблему. Старорусская игра «найди виноватого» будет очень популярна. Виноватый всегда должен уходить с позором - иначе окажется, что власть его покрывает.
Президента в этой игре могут подвести не его недостатки, а именно достоинства. Например, привычка к лояльному сотрудничеству и преданности к своим партнёрам. Он функционер-службист, который не приучен к принятию макиавеллиевских циничных решений по отношению к своим. Идея того, что нужно жертвовать кем угодно, - своих и чужих нет, есть только нужды государства, - противоречит этике, в которой воспитан Путин как чекист. Профессиональная этика может его подвести. Он не будет жертвовать своими - либо пожертвует, но с опозданием, а потеря времени приведёт к снижению эффективности принятых решений. В итоге планируемый результат достигнут не будет.
Таков расклад сил в послевыборный и послеинаугурационный период. Впереди лето - по традиции самый сложный и жаркий период для власти. Новый старый президент снова в игре - и снова в ответе за всё и вся.
Борис Кагарлицкий