Дмитрий Донецкий
12-12-2012 22:09:09
Была у нас тема: "Что тормозит продвижение идей анархии?" или как-то так. Я там среди прочего писал об огромном количестве зависимых от государства людей. От олигархов до безработных, живущих на пособие. В последнем "Коде доступа" Латынина подробно с цифрами рассуждает на эту тему на примере России. Я естественно согласен с приведённым ниже отрывком, за исключением второстепенных мелочей. Для Украины картина та же. Со своей спецификой понятно.
http://www.echo.msk.ru/programs/code/96 ... ement-text
http://www.echo.msk.ru/programs/code/96 ... ement-text
Скрытый текст: :
Вот есть замечательное словечко «люмпен-пролетариат». Напомню, что выдумал его Маркс, и по Марксу люмпен-пролетариат – это люди, которые не желают и не умеют работать, которые не имеют ни собственности, ни этических норм, не умеют планировать даже свою судьбу, являются крайне безответственными избирателями, голосуют за столь же безответственных политиков. Напомню, что само определение было введено в работе 18-го брюмера Луи Бонапарта, и Маркс написал, что классовой базой Луи Бонапарта служили именно люмпены. Собственно, люмпен-пролетариат – это то, что до Маркса невежливо называлось словом «чернь». А сейчас, поскольку люмпенов в современном мире так или иначе содержит государство, это вежливо называется словом «андеркласс».
И, собственно, учитывая, что у нынешнего люмпена есть источник дохода (это его собственное нежелание работать, спонсируемое государством), люмпен преобразуется в некий новый социальный слой, который я бы назвала слоем госзависимых по аналогии с наркозависимыми. И вот давайте посмотрим, сколько в России подобных людей.
Ну, вот, во-первых, эксперты, работавшие над программой «Стратегия-2012», заявили, что только среди мужчин их в 2009 году было 6,3 миллиона. Ну, то есть с учетом женщин, с учетом того, что те оценки, которые я слышала уже в 2010-м, уже были 8 миллионов. Ну, это где-то 10 миллионов трудоспособного населения, которое просто не хочет работать. Примерно столько же, сколько сейчас трудовых мигрантов. То есть это 14% от общего числа трудоспособного населения, в России 75,5 миллионов человек. То есть обратите при этом внимание, что, на самом деле, в современной России физическая работа неплохо оплачивается. В бедных европейских странах физическая работа иногда оплачивается хуже. То есть, есть какой-нибудь таксист-таджик, который, да, будет вкалывать в Москве, но он заработает, да, 2 тысячи и больше долларов в месяц, а есть люди, которые живут в городках и поселках на пособие в 3-4 тысячи рублей, не пытаясь изменить свою судьбу. И что эти люди... Ну, эти люди – это избиратели, голос которых покупается за счет других избирателей. Проблема как раз заключается в том, что в демократическом обществе люмпены голосуют за того политика, который пообещает им как можно больше, а в авторитарном они, конечно, голосуют за правящего альфа-самца.
Значит, это не единственные 10 миллионов человек в России, которые не работают. Есть у нас, например, такая вещь как правоохранители. У нас чудовищно выросло количество людей в погонах, просто вот цифры: СССР было 300 миллионов населения, и в 1990 году в МВД работало 628 тысяч человек. В России более чем вдвое меньше, 140 миллионов, только в МВД работает 1,1 миллион человек. То есть если в Советском Союзе на 467 человек приходился 1 милиционер, то у нас 1 милиционер, уже полицейский приходится на 129 человек. Причем, это только считаем МВД, потому что из МВД еще выделились Федеральная миграционная служба, Федеральная служба исполнения наказаний, По контролю за наркотиками, Служба судебных приставов. У нас еще есть ФСО, Служба внешней разведки. ФСБ, в которых работают около 140 тысяч человек всех вместе без учета Погранслужбы. Кстати, это в 2 с лишним раза больше, чем в Министерстве госбезопасности Берии в 1953 году.
То есть, вот, общая численность всех этих людей в погонах где-то около 2 миллионов, почти треть процента от трудоспособного населения России. Причем, заметьте, что рост численности правоохранителей, ну, никак не связан с улучшением безопасности граждан. Вот, ровно наоборот уровень убийств и преступлений по сравнению с Советским Союзом резко вырос, и составляет, ну, цифры, сопоставимые с количеством убийств в Англии в XVIII веке, где полиции не было вовсе. По-видимому, это где-то около 40 человек на 100 тысяч населения, то есть в 40 раз больше, чем в Европе.
Собственно, это я к чему? Потому что если у вас есть такой рост численности правоохранителей при таком резком падении уровня безопасности, это значит, что как класс правоохранители превратились в раковую ткань, которая не охраняет общество, а паразитирует на нем, то есть тех же люмпенов.
Очень существенное у них отличие от классического декларированного люмпена. Они не просто не увеличивают внутренний валовой продукт общества, они его уменьшают. Потому что механизм существования люмпенов в погонах такой, что чтобы заработать тысячу долларов, экономике надо нанести ущерба на миллион. Вот, можно там посчитать, сколько раз должен прийти человек, чтобы обменять свой паспорт в 20 и 45 лет, сколько он должен при этом времени потратить, сколько это реально наносит ущербу ВВП страны. Ну, около 2,5 миллиардов долларов в год. А понятно, что общий объем взяток, который получается за эти обмены, на порядок меньше. Перерыв на новости.
НОВОСТИ
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа». И вот тут меня, прежде чем я вернусь к основной теме, просят прокомментировать высказывание Дмитрия Анатольевича Медведева, который назвал следователей, пришедших с обыском к журналисту, «козлами». Ну, правда, в технической записи.
Ну что тут сказать? Я целиком и полностью солидаризируюсь с мнением нашего премьера Дмитрия Анатольевича Медведева. Я вообще считаю, что это первая дельная фраза, которую он сказал за много лет.
Другой вопрос, что... У меня, конечно, вопрос. Ну, понятно, когда Обаму подслушали и утекло. Интервьюировали Медведева, вроде бы, в основном, государственные каналы, правда, «Дождь» там был. Вот такие же вещи у нас так просто не утекают, мы же не в Чикаго, дорогая.
Итак, возвращаясь к вопросу о том, сколько же в России люмпенизированного населения. Я говорила о том, что для того, чтобы раковая опухоль, в которую превратились правоохранительные органы, могла подпитаться деньгами и взятками, они должны для этого нанести ущерб экономике страны, значительно превышающий взятку. Такой, своеобразный демультипликатор: чтобы получить 1 доллар в карман, надо напортить на 20 долларов. Это касается там тех бюрократических унизительных процедур, которые мы выполняем, будь это паспорт, будь это открытие любого бизнеса, будь это наезды на бизнес. Потому что понятно, что если шайка люмпенов в погонах отрэкетировала бизнесмена на миллион долларов, понятно, это не то, что миллион долларов поменял хозяина – это означает, что экономика страны, не считая поломанных человеческих судеб, понесла совокупный ущерб на порядок больший. То есть вот это для меня важный момент: люмпен в погонах не охраняет общество, он извлекает выгоду за счет причинения обществу ущерба, причем эта выгода обладает демультипликатором. Получив рубль взятки, нужно причинить на порядок больше ущерба. Ну и понятно, что каждый такой гослюмпен, конечно, будет всегда голосовать за то, что обеспечить себе паразитическую форму существования. Все-таки, это 2 миллиона голосов плюс члены семей. Ну, вошь всегда будет голосовать за то, что ей можно будет сосать кровь.
Но это я о тех людях, которые в погонах. У нас чиновников больше, чем людей в погонах. Каждый из них может быть в отдельности приличным человеком, но как сословие из инструмента обеспечения функционирования государства это тоже паразитический слой. И опять он уменьшает благосостояние общества для увеличения собственного благосостояния. Ну, я много раз приводила разные примеры. Вот, спокойный пример – организация Ростехнадзор, которая там приходит к металлургическому комбинату, который строит трубу высотой 70 метров, заполненную инертным газом, и говорит, что «вы знаете, у вас труба выше 50 метров, на нем должен быть пожарный лифт». Ну, понятно, что пожарный лифт удваивает стоимость строительства. Я вам таких 10 примеров расскажу, потому что Ростехнадзор, его одно существование – это достаточное условие тотальной неконкурентоспособности российской экономики. Его одного достаточно, чтобы держать промышленность на уровне 70-х годов. Причем, заметьте, что это маломощная, неизвестная структура, это вам не Минфин, это вам не Минтранс.
То есть в России 1,6 миллиона чиновников. Конечно, это много меньше, чем, скажем, 10 миллионов людей, которые просто не хотят работать. Но в отличие от люмпенов они не просто инертная масса в экономике, это не люди, которые существуют на пособия, это люди, которые существуют на то, что приносят обществу и экономике ущерб. Разные есть оценки рынка коррупционных услуг в России. Есть оценки, что он составляет до 25% ВВП. Опять же это не значит, что 25% ВВП вынимают у нас люди, люмпены с корочкой. Это означает, что каждый человек, который работает, зарабатывает в 5-10 раз меньше, чем он зарабатывал бы при отсутствии люмпенов с корочкой. То есть чем беднее Россия, тем богаче чиновник.
К сожалению, вот это такие, банальные вещи, которые я говорю, которые самые очевидные. Есть менее очевидные, гораздо более неприятные вещи. Потому что, например, посмотрим, как устроены российские вузы. Они превратились из социальных лифтов в инструмент люмпенизации населения, потому что если в Советском Союзе было высшее образование, которое было селективно, которое в своей естественнонаучной части было лучшее в мире возможно, которое играло роль социального лифта и его получало 25% населения, то в современной России не просто высшее образование получает 75% населения, у нас количество людей, которые получают дипломы, превышает количество школьников. Ну, просто потому, что многие получают 2-3 диплома. Какая цена этих дипломов? Извините, очень часто это нулевая цена, потому что огромное количество российских университетов (не все, но огромное количество) выпускает людей, которые разучились работать, но амбиции которых не соответствуют их уровню образования, то есть люмпенов. И эти люди, ну, наиболее удачные, особенно у них если есть высокопоставленные родители, становятся чиновниками, то есть те же самые люмпены, но с корочкой. А наименее удачливые – ну, наименее удачливые рано или поздно оказываются либо мелкими чиновниками, либо бюджетными работниками, врачами и учителями.
И вот здесь наступает самая неприятная часть этого рассказа, потому что вот эта стандартная фраза, врачи и учителя у нас удивительным образом описываются двумя непересекающимися видами дискурса. Один вид дискурса – это нам рассказывают, как врачам и учителям платят мало, что это подвижники, они самоотверженно лечат больных, учат детей за 7 тысяч рублей в месяц. А вот когда читаешь про конкретных врачей и учителей в блогах, то очень часто читаешь другие истории, да? Пятигорский роддом. В нем умер новорожденный, потому что роженице несколько дней искусственно тормозили роды, потому что врачи не могли договориться с собой, кто будет принимать роды бесплатно, потому что они привыкли только за взятки.
Или там была жуткая история в краснодарской больнице. У сына-грудничка начался абсцесс после прививки. Мать прибежала в больницу, ее оттуда послали, хирург ее многократно прогонял. Неделю прогонял. Наконец, увидел, что с ребенком, действительно, беда. Прооперировал, и после операции мать стояла с грудничком в коридоре, пока ребенок не истек кровью на ее глазах и на глазах абсолютно равнодушного медперсонала.
Вот, что-то, да? Какие-то врачи и учителя разные. Есть абстрактные врачи и учителя, которые по непонятной, но возвышенной причине работают за нищенские зарплаты. А есть врачи и учителя, которые... Знаете, потом вот эти врачи и учителя, и особенно учителя как раз сидят в тех самых избирательных комиссиях, где 99% насчитывается за Путина.
Я повторюсь, я не говорю о конкретных людях, я говорю о сословии. Потому что в России, конечно, есть честные менты, есть прекрасные учителя, есть врачи-подвижники. Но понимаете, есть статистика. И если страна занимает пятое место в мире по количеству врачей на душу населения как Россия и 130-е место в мире по эффективности медицинской системы, это значит, что как это ни цинично, с точки зрения устройства общества главная функция врача в России – это не оказание медицинских услуг, это создание атмосферы госзависимости. Врачи и учителя госзависимы сами. Своим существованием они препятствуют созданию рынка медицинских и образовательных услуг. Они формируют госзависимость населения во всем, что касается медицины и образования. И эта система воспроизводит сама себя. Это гораздо более страшная вещь, констатировать это гораздо более неприятно и неудобно, чем сказать, что у нас чиновники берут взятки, потому что понятно, что делать с чиновниками. А что делать с школьными учителями, которых количество 1,36 миллионов человек?
Еще одна категория населения. Сейчас в меня тоже начнут кидать камнями, но сначала выслушайте, что я говорю. 40 миллионов пенсионеров в России, 12 миллионов из них продолжают работать. 40% голосов избирателей. В стране с рыночной экономикой и накопительной системой пенсий пенсионеры являются свободной и состоятельной категорией населения. Да, у пенсионера меньше доход, чем тогда, когда он работал, но, как правило, у него собственный дом, за который выплачен долг, если он, конечно, действительно, всю жизнь работал, а не сидел на пособии. У него собственный дом, дети выросли, он не тратится на их образование. Собственно, кто путешествует в океанических круизах? Пенсионеры. Кто дома себе где-то покупает на Карибах всяких, на Кипре? Пенсионеры.
В России ситуация совершенно другая. Всю свою жизнь пенсионер работал, отдавал государству все. Под конец жизни он зависит от государства, которое дает ему гроши и больше ему взять неоткуда. Потому что, согласитесь, все-таки, считанные единицы российских пенсионеров оказываются свободными и состоятельными людьми. То есть как для социального строя они могут все понимать про эту власть. Но у них Стокгольмский синдром. Они и понимают, что государство их обокрало. Но они госзависимы, и единственное, кто может им дать денег, это государство. И еще раз повторяю, каждый отдельный пенсионер может думать по-разному. Но как слой в силу своих социальных интересов пенсионеры будут голосовать за того, кто обещает дать, раздать и поделить просто потому, что в 70 лет других способов получить деньги у человека просто нету.
И есть, наконец, еще одно сословие – это бизнесмены. Казалось бы, бизнесмен – это тот человек, который должен создавать основу третьего сословия, то, о чем я говорила как о людях, наиболее независимых от власти.
Но к сожалению, посмотрим, что происходит с российским бизнесом. Самостоятельные земледельцы? Ну, у нас вместо самостоятельных земледельцев множество Цапков, которые забирают землю насилием, а хозяйствуют, получая ссуды от государства. Рабочие? Значительная часть рабочих трудится в государственных компаниях, которые не способны существовать без поддержки государства. Бизнес? Ну, у нас значительно меньше классических буржуа, которых Александр Лебедев, глава НРБ удачно назвал «долбин» - должностное лицо с бизнес-интересами. Конечно, российский бизнес как класс выиграет от уничтожения этого режима. Но многие конкретные бизнесмены (ну, там, посмотрим на Олега Дерипаску, посмотрим на губернатора Ткачева, которого в европейских изданиях открыто называют «самым крупным землевладельцем Европы»), понятно, что они проиграют.
Плюс еще есть еще один механизм люмпенизации страны, потому что для своего правильного функционирования этот механизм требует еще сословие рабов, гастарбайтеров. Те люди, которые делают работу слишком дешевой, чтобы для человека с пособием в 3-4 тысячи рублей имело смысл переезжать с учетом расходов на жилье и транспорт из поселка в крупный город и которые позволяют чиновникам присваивать деньги с тех физических работ, которые иначе служили бы очень неплохим подспорьем студентам и пенсионерам.
То есть вот посмотрите, что у нас получается, да? У нас получается 5-6 миллионов человек с корочками или с погонами. Вместе с членами их семей это уже 10% избирателей, а, по сути говоря, это российский средний класс. То есть это именно те люди, которые покупают машины и квартиры. И если в XIX веке под средним классом понималась самостоятельная буржуазия, то в России средний класс – это менты и чиновники.
Одновременно опорой власти являются широкие слои людей, лишенные под благовидным предлогом самостоятельных источников дохода, поставленные на государственное довольствие. Это 40 миллионов пенсионеров, это 10 миллионов настоящих люмпенов, это 2,5 миллиона врачей и учителей. То есть получается, что самостоятельных работников в России меньше половины избирателей, и те самостоятельные работники сильно зависят от государства, потому что идеал государства таков: наверху госпаразит с корочкой, внизу госзависимый. Ну и совсем внизу гастарбайтеры-рабы. То есть вот тут я могу процитировать Владимира Пастухова, который написал замечательную статью «Государство диктатуры люмпен-пролетариата» несколько месяцев назад в «Новой» и который писал, что Владимир Путин управляет страной не сам по себе и даже не от имени пресловутых силовиков, а политически представляет неимоверно расплодившееся паразитическое сословие, которое, благодаря ему, конституировалось как господствующий класс.
Собственно, вот, печальный вывод, который я хочу сказать, что госзависимыми в России является более половины избирателей. И, конечно, в таких условиях мало сменить... Ну, как бы, представьте себе, что у вас в наркотической клинике проводятся выборы, а больше половины людей, которые лечатся в клинике, естественно, зависят от наркотиков. Ну, за кого они проголосуют? За того, кто пообещает им побольше героину. Вот в таких условиях мало сменять главу клиники. Там, без радикального сокращения ментов и чиновников, без пересмотра их полномочий, без радикального пересмотра налоговых моделей, без перестройки образования, медицинского и пенсионного обеспечения любой новый глава клиники станет вторым Путиным.
И, собственно, учитывая, что у нынешнего люмпена есть источник дохода (это его собственное нежелание работать, спонсируемое государством), люмпен преобразуется в некий новый социальный слой, который я бы назвала слоем госзависимых по аналогии с наркозависимыми. И вот давайте посмотрим, сколько в России подобных людей.
Ну, вот, во-первых, эксперты, работавшие над программой «Стратегия-2012», заявили, что только среди мужчин их в 2009 году было 6,3 миллиона. Ну, то есть с учетом женщин, с учетом того, что те оценки, которые я слышала уже в 2010-м, уже были 8 миллионов. Ну, это где-то 10 миллионов трудоспособного населения, которое просто не хочет работать. Примерно столько же, сколько сейчас трудовых мигрантов. То есть это 14% от общего числа трудоспособного населения, в России 75,5 миллионов человек. То есть обратите при этом внимание, что, на самом деле, в современной России физическая работа неплохо оплачивается. В бедных европейских странах физическая работа иногда оплачивается хуже. То есть, есть какой-нибудь таксист-таджик, который, да, будет вкалывать в Москве, но он заработает, да, 2 тысячи и больше долларов в месяц, а есть люди, которые живут в городках и поселках на пособие в 3-4 тысячи рублей, не пытаясь изменить свою судьбу. И что эти люди... Ну, эти люди – это избиратели, голос которых покупается за счет других избирателей. Проблема как раз заключается в том, что в демократическом обществе люмпены голосуют за того политика, который пообещает им как можно больше, а в авторитарном они, конечно, голосуют за правящего альфа-самца.
Значит, это не единственные 10 миллионов человек в России, которые не работают. Есть у нас, например, такая вещь как правоохранители. У нас чудовищно выросло количество людей в погонах, просто вот цифры: СССР было 300 миллионов населения, и в 1990 году в МВД работало 628 тысяч человек. В России более чем вдвое меньше, 140 миллионов, только в МВД работает 1,1 миллион человек. То есть если в Советском Союзе на 467 человек приходился 1 милиционер, то у нас 1 милиционер, уже полицейский приходится на 129 человек. Причем, это только считаем МВД, потому что из МВД еще выделились Федеральная миграционная служба, Федеральная служба исполнения наказаний, По контролю за наркотиками, Служба судебных приставов. У нас еще есть ФСО, Служба внешней разведки. ФСБ, в которых работают около 140 тысяч человек всех вместе без учета Погранслужбы. Кстати, это в 2 с лишним раза больше, чем в Министерстве госбезопасности Берии в 1953 году.
То есть, вот, общая численность всех этих людей в погонах где-то около 2 миллионов, почти треть процента от трудоспособного населения России. Причем, заметьте, что рост численности правоохранителей, ну, никак не связан с улучшением безопасности граждан. Вот, ровно наоборот уровень убийств и преступлений по сравнению с Советским Союзом резко вырос, и составляет, ну, цифры, сопоставимые с количеством убийств в Англии в XVIII веке, где полиции не было вовсе. По-видимому, это где-то около 40 человек на 100 тысяч населения, то есть в 40 раз больше, чем в Европе.
Собственно, это я к чему? Потому что если у вас есть такой рост численности правоохранителей при таком резком падении уровня безопасности, это значит, что как класс правоохранители превратились в раковую ткань, которая не охраняет общество, а паразитирует на нем, то есть тех же люмпенов.
Очень существенное у них отличие от классического декларированного люмпена. Они не просто не увеличивают внутренний валовой продукт общества, они его уменьшают. Потому что механизм существования люмпенов в погонах такой, что чтобы заработать тысячу долларов, экономике надо нанести ущерба на миллион. Вот, можно там посчитать, сколько раз должен прийти человек, чтобы обменять свой паспорт в 20 и 45 лет, сколько он должен при этом времени потратить, сколько это реально наносит ущербу ВВП страны. Ну, около 2,5 миллиардов долларов в год. А понятно, что общий объем взяток, который получается за эти обмены, на порядок меньше. Перерыв на новости.
НОВОСТИ
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа». И вот тут меня, прежде чем я вернусь к основной теме, просят прокомментировать высказывание Дмитрия Анатольевича Медведева, который назвал следователей, пришедших с обыском к журналисту, «козлами». Ну, правда, в технической записи.
Ну что тут сказать? Я целиком и полностью солидаризируюсь с мнением нашего премьера Дмитрия Анатольевича Медведева. Я вообще считаю, что это первая дельная фраза, которую он сказал за много лет.
Другой вопрос, что... У меня, конечно, вопрос. Ну, понятно, когда Обаму подслушали и утекло. Интервьюировали Медведева, вроде бы, в основном, государственные каналы, правда, «Дождь» там был. Вот такие же вещи у нас так просто не утекают, мы же не в Чикаго, дорогая.
Итак, возвращаясь к вопросу о том, сколько же в России люмпенизированного населения. Я говорила о том, что для того, чтобы раковая опухоль, в которую превратились правоохранительные органы, могла подпитаться деньгами и взятками, они должны для этого нанести ущерб экономике страны, значительно превышающий взятку. Такой, своеобразный демультипликатор: чтобы получить 1 доллар в карман, надо напортить на 20 долларов. Это касается там тех бюрократических унизительных процедур, которые мы выполняем, будь это паспорт, будь это открытие любого бизнеса, будь это наезды на бизнес. Потому что понятно, что если шайка люмпенов в погонах отрэкетировала бизнесмена на миллион долларов, понятно, это не то, что миллион долларов поменял хозяина – это означает, что экономика страны, не считая поломанных человеческих судеб, понесла совокупный ущерб на порядок больший. То есть вот это для меня важный момент: люмпен в погонах не охраняет общество, он извлекает выгоду за счет причинения обществу ущерба, причем эта выгода обладает демультипликатором. Получив рубль взятки, нужно причинить на порядок больше ущерба. Ну и понятно, что каждый такой гослюмпен, конечно, будет всегда голосовать за то, что обеспечить себе паразитическую форму существования. Все-таки, это 2 миллиона голосов плюс члены семей. Ну, вошь всегда будет голосовать за то, что ей можно будет сосать кровь.
Но это я о тех людях, которые в погонах. У нас чиновников больше, чем людей в погонах. Каждый из них может быть в отдельности приличным человеком, но как сословие из инструмента обеспечения функционирования государства это тоже паразитический слой. И опять он уменьшает благосостояние общества для увеличения собственного благосостояния. Ну, я много раз приводила разные примеры. Вот, спокойный пример – организация Ростехнадзор, которая там приходит к металлургическому комбинату, который строит трубу высотой 70 метров, заполненную инертным газом, и говорит, что «вы знаете, у вас труба выше 50 метров, на нем должен быть пожарный лифт». Ну, понятно, что пожарный лифт удваивает стоимость строительства. Я вам таких 10 примеров расскажу, потому что Ростехнадзор, его одно существование – это достаточное условие тотальной неконкурентоспособности российской экономики. Его одного достаточно, чтобы держать промышленность на уровне 70-х годов. Причем, заметьте, что это маломощная, неизвестная структура, это вам не Минфин, это вам не Минтранс.
То есть в России 1,6 миллиона чиновников. Конечно, это много меньше, чем, скажем, 10 миллионов людей, которые просто не хотят работать. Но в отличие от люмпенов они не просто инертная масса в экономике, это не люди, которые существуют на пособия, это люди, которые существуют на то, что приносят обществу и экономике ущерб. Разные есть оценки рынка коррупционных услуг в России. Есть оценки, что он составляет до 25% ВВП. Опять же это не значит, что 25% ВВП вынимают у нас люди, люмпены с корочкой. Это означает, что каждый человек, который работает, зарабатывает в 5-10 раз меньше, чем он зарабатывал бы при отсутствии люмпенов с корочкой. То есть чем беднее Россия, тем богаче чиновник.
К сожалению, вот это такие, банальные вещи, которые я говорю, которые самые очевидные. Есть менее очевидные, гораздо более неприятные вещи. Потому что, например, посмотрим, как устроены российские вузы. Они превратились из социальных лифтов в инструмент люмпенизации населения, потому что если в Советском Союзе было высшее образование, которое было селективно, которое в своей естественнонаучной части было лучшее в мире возможно, которое играло роль социального лифта и его получало 25% населения, то в современной России не просто высшее образование получает 75% населения, у нас количество людей, которые получают дипломы, превышает количество школьников. Ну, просто потому, что многие получают 2-3 диплома. Какая цена этих дипломов? Извините, очень часто это нулевая цена, потому что огромное количество российских университетов (не все, но огромное количество) выпускает людей, которые разучились работать, но амбиции которых не соответствуют их уровню образования, то есть люмпенов. И эти люди, ну, наиболее удачные, особенно у них если есть высокопоставленные родители, становятся чиновниками, то есть те же самые люмпены, но с корочкой. А наименее удачливые – ну, наименее удачливые рано или поздно оказываются либо мелкими чиновниками, либо бюджетными работниками, врачами и учителями.
И вот здесь наступает самая неприятная часть этого рассказа, потому что вот эта стандартная фраза, врачи и учителя у нас удивительным образом описываются двумя непересекающимися видами дискурса. Один вид дискурса – это нам рассказывают, как врачам и учителям платят мало, что это подвижники, они самоотверженно лечат больных, учат детей за 7 тысяч рублей в месяц. А вот когда читаешь про конкретных врачей и учителей в блогах, то очень часто читаешь другие истории, да? Пятигорский роддом. В нем умер новорожденный, потому что роженице несколько дней искусственно тормозили роды, потому что врачи не могли договориться с собой, кто будет принимать роды бесплатно, потому что они привыкли только за взятки.
Или там была жуткая история в краснодарской больнице. У сына-грудничка начался абсцесс после прививки. Мать прибежала в больницу, ее оттуда послали, хирург ее многократно прогонял. Неделю прогонял. Наконец, увидел, что с ребенком, действительно, беда. Прооперировал, и после операции мать стояла с грудничком в коридоре, пока ребенок не истек кровью на ее глазах и на глазах абсолютно равнодушного медперсонала.
Вот, что-то, да? Какие-то врачи и учителя разные. Есть абстрактные врачи и учителя, которые по непонятной, но возвышенной причине работают за нищенские зарплаты. А есть врачи и учителя, которые... Знаете, потом вот эти врачи и учителя, и особенно учителя как раз сидят в тех самых избирательных комиссиях, где 99% насчитывается за Путина.
Я повторюсь, я не говорю о конкретных людях, я говорю о сословии. Потому что в России, конечно, есть честные менты, есть прекрасные учителя, есть врачи-подвижники. Но понимаете, есть статистика. И если страна занимает пятое место в мире по количеству врачей на душу населения как Россия и 130-е место в мире по эффективности медицинской системы, это значит, что как это ни цинично, с точки зрения устройства общества главная функция врача в России – это не оказание медицинских услуг, это создание атмосферы госзависимости. Врачи и учителя госзависимы сами. Своим существованием они препятствуют созданию рынка медицинских и образовательных услуг. Они формируют госзависимость населения во всем, что касается медицины и образования. И эта система воспроизводит сама себя. Это гораздо более страшная вещь, констатировать это гораздо более неприятно и неудобно, чем сказать, что у нас чиновники берут взятки, потому что понятно, что делать с чиновниками. А что делать с школьными учителями, которых количество 1,36 миллионов человек?
Еще одна категория населения. Сейчас в меня тоже начнут кидать камнями, но сначала выслушайте, что я говорю. 40 миллионов пенсионеров в России, 12 миллионов из них продолжают работать. 40% голосов избирателей. В стране с рыночной экономикой и накопительной системой пенсий пенсионеры являются свободной и состоятельной категорией населения. Да, у пенсионера меньше доход, чем тогда, когда он работал, но, как правило, у него собственный дом, за который выплачен долг, если он, конечно, действительно, всю жизнь работал, а не сидел на пособии. У него собственный дом, дети выросли, он не тратится на их образование. Собственно, кто путешествует в океанических круизах? Пенсионеры. Кто дома себе где-то покупает на Карибах всяких, на Кипре? Пенсионеры.
В России ситуация совершенно другая. Всю свою жизнь пенсионер работал, отдавал государству все. Под конец жизни он зависит от государства, которое дает ему гроши и больше ему взять неоткуда. Потому что, согласитесь, все-таки, считанные единицы российских пенсионеров оказываются свободными и состоятельными людьми. То есть как для социального строя они могут все понимать про эту власть. Но у них Стокгольмский синдром. Они и понимают, что государство их обокрало. Но они госзависимы, и единственное, кто может им дать денег, это государство. И еще раз повторяю, каждый отдельный пенсионер может думать по-разному. Но как слой в силу своих социальных интересов пенсионеры будут голосовать за того, кто обещает дать, раздать и поделить просто потому, что в 70 лет других способов получить деньги у человека просто нету.
И есть, наконец, еще одно сословие – это бизнесмены. Казалось бы, бизнесмен – это тот человек, который должен создавать основу третьего сословия, то, о чем я говорила как о людях, наиболее независимых от власти.
Но к сожалению, посмотрим, что происходит с российским бизнесом. Самостоятельные земледельцы? Ну, у нас вместо самостоятельных земледельцев множество Цапков, которые забирают землю насилием, а хозяйствуют, получая ссуды от государства. Рабочие? Значительная часть рабочих трудится в государственных компаниях, которые не способны существовать без поддержки государства. Бизнес? Ну, у нас значительно меньше классических буржуа, которых Александр Лебедев, глава НРБ удачно назвал «долбин» - должностное лицо с бизнес-интересами. Конечно, российский бизнес как класс выиграет от уничтожения этого режима. Но многие конкретные бизнесмены (ну, там, посмотрим на Олега Дерипаску, посмотрим на губернатора Ткачева, которого в европейских изданиях открыто называют «самым крупным землевладельцем Европы»), понятно, что они проиграют.
Плюс еще есть еще один механизм люмпенизации страны, потому что для своего правильного функционирования этот механизм требует еще сословие рабов, гастарбайтеров. Те люди, которые делают работу слишком дешевой, чтобы для человека с пособием в 3-4 тысячи рублей имело смысл переезжать с учетом расходов на жилье и транспорт из поселка в крупный город и которые позволяют чиновникам присваивать деньги с тех физических работ, которые иначе служили бы очень неплохим подспорьем студентам и пенсионерам.
То есть вот посмотрите, что у нас получается, да? У нас получается 5-6 миллионов человек с корочками или с погонами. Вместе с членами их семей это уже 10% избирателей, а, по сути говоря, это российский средний класс. То есть это именно те люди, которые покупают машины и квартиры. И если в XIX веке под средним классом понималась самостоятельная буржуазия, то в России средний класс – это менты и чиновники.
Одновременно опорой власти являются широкие слои людей, лишенные под благовидным предлогом самостоятельных источников дохода, поставленные на государственное довольствие. Это 40 миллионов пенсионеров, это 10 миллионов настоящих люмпенов, это 2,5 миллиона врачей и учителей. То есть получается, что самостоятельных работников в России меньше половины избирателей, и те самостоятельные работники сильно зависят от государства, потому что идеал государства таков: наверху госпаразит с корочкой, внизу госзависимый. Ну и совсем внизу гастарбайтеры-рабы. То есть вот тут я могу процитировать Владимира Пастухова, который написал замечательную статью «Государство диктатуры люмпен-пролетариата» несколько месяцев назад в «Новой» и который писал, что Владимир Путин управляет страной не сам по себе и даже не от имени пресловутых силовиков, а политически представляет неимоверно расплодившееся паразитическое сословие, которое, благодаря ему, конституировалось как господствующий класс.
Собственно, вот, печальный вывод, который я хочу сказать, что госзависимыми в России является более половины избирателей. И, конечно, в таких условиях мало сменить... Ну, как бы, представьте себе, что у вас в наркотической клинике проводятся выборы, а больше половины людей, которые лечатся в клинике, естественно, зависят от наркотиков. Ну, за кого они проголосуют? За того, кто пообещает им побольше героину. Вот в таких условиях мало сменять главу клиники. Там, без радикального сокращения ментов и чиновников, без пересмотра их полномочий, без радикального пересмотра налоговых моделей, без перестройки образования, медицинского и пенсионного обеспечения любой новый глава клиники станет вторым Путиным.
нет, ее не успел 
Царь Ирод?!
..
