Дубовик vs Дубровский

Пролетар України
четвер, 12 грудня 2019 р.

ОДНО ИЗ ТЕМНЫХ ПЯТЕН НА БИОГРАФИИ «НАРОДНОГО ГЕРОЯ»

В мае 2019 г. известный исследователь истории анархистского движения в бывшей Российской империи Анатолий Дубовик пометил в Facebook свою заметку о столетнем юбилее (22.05) со дня смерти в бою с кубанскими белоказаками Бориса Веретельникова, - на момент своей гибели командира сводного пехотного Гуляй-Польского полка, сформированного в Гуляй-Поле 19.05 – 20.05. 1919г. в составе «войск имени Батько Махно» или, что практически то же самое,  в составе «1-й Повстанческой Украинской дивизии имени Батько Махно». Б. Веретельников был уроженцем Гуляй-Поля, матросом Черноморского флота, выдающимся революционным агитатором, по своей идейной ориентации левым эсером, затем анархо-коммунистом, помощником начальника штаба Повстанческой дивизии и перед самой своей смертью – командиром пехотного полка. Но данный текст не о нем, а об уничтожении белоказачьей конницей Шкуро сводного Гуляй–Польского полка в с. Святодуховка и о той роли, которую в этой катастрофе сыграли легендарный «народный герой», начдив 1-й Повстанческой Нестор Махно и командир 2-й бригады этой дивизии Виктор Белаш.  

Итак, по В. Белашу (А. Белаш, В. Белаш – Дороги Нестора Махно, Киев РВЦ Проза, 1993):
«С 19-го мая в Гуляй-Поле шла мобилизация . За два дня был сформирован сводный пехотный полк, численностью в 2000 штыков, состоящий из Гуляй-Польского, Успеновского и Туркеновского батальонов, в составе которых была еврейская рота (150 штыков). Командование полком принял Б. Веретельников. 22 мая утром полк успел занять село Святодуховку (Любимовку), что в 35в. восточнее Гуляй-Поля».

Зададимся вопросом: что реально можно было сделать в 1919г. в деле формирования нового пехотного полка за два дня? Только переписать мобилизованных, разбить их по взводам, ротам и батальонам, определиться с командирами, создать необходимые полковые команды (как правило, это были команды: пулеметная, подрывная и конной разведки), хозяйственную и медицинскую части и, наконец, раздать новобранцам винтовки. По сути, через два дня это была вооруженная толпа в 2000 человек и не более того. В самом лучшем случае, мы можем допустить, что большинство мобилизованных прошло школу российской царской армии, то есть имело базовую подготовку солдата-пехотинца, а какая-то часть этого большинства  даже имела боевой опыт, приобретенный в окопах первой мировой войны. В самом худшем случае мы можем допустить, что объявленная в Гуляй-Польском районе «добровольная» мобилизация «10 лет», т.е. мужчин 1889 – 1898г.г. рождения, поставила под ружье большинство тех, кто впервые это самое ружье взял в руки, можем предположить, что ветераны Первой мировой либо уже втянулись в вооруженную борьбу на просторах родных степей еще в 1918г., либо уклонялись от нее любыми способами. Но в любом случае понятно, что за два дня ни о каком сколачивании отделений, взводов, рот и батальонов, ни о каких тактических занятиях, ни о какой огневой подготовке не могло быть и речи. Учили ли новобранцев в рамках рот залповой стрельбе повзводно, что было очень важно при отражении атак конницы, учили ли их, как и какой боевой порядок надо занимать при отражении атак той же конницы? Это уже вопросы, которые принято называть риторическими. Ответы на них могут быть только отрицательными… Командир полка,  Б. Веретельников (Интересный документ «О добровольной мобилизации», который цитируется Белашом по известной махновской газете «Путь к Свободе» от 24.05.1919 и который нам еще придется упомянуть, подписан «и. д. Начальника Штаба дивизии Б. Веретельников), как матрос, скорее всего, участвовал в боевых действиях на море на кораблях царского Черноморского флота. Но у него отсутствовал боевой опыт сухопутной войны даже в качестве рядового солдата-пехотинца, не говоря уже о том, что он никогда не командовал даже отделением или взводом пехотных солдат, а тут под его команду становится целый полк в 2000 штыков! Но к нему, как к командиру пехотного полка, у нас нет никаких ретроспективных претензий: вместе со своим полком он погиб в бою с белоказаками.  Честь и слава такому революционному борцу!
Совсем иной спрос с  В. Белаша. и Н. Махно! От Белаша мы знаем, что созданный 19.05-20.05.1919г. сводный пехотный Гуляй-Польский полк утром 22.05 расположился в Святодуховке. Это понятно, - если от Гуляй_Поля до Святодуховки 35 верст, то пешим походным порядком это дневной переход. В тот же день в Святодуховку на автомобиле приезжает Махно в сопровождении адьютантов Григория Василевского и Сидора Лютого, а также командир 2-й бригады В. Белаш. То, что с Махно приехал именно Белаш, а не командир 1-й или 3-й бригады, позволяет предположить, что новый полк был включен в состав именно 2-й бригады, хотя сам Белаш об этом не пишет.  О цели приезда начдива и комбрига-2 в расположение сводного Гуляй-Польского полка Белаш ничего не говорит, но нам представляется вполне обоснованным утверждение А. Дубовика, что целью их приезда было сделать смотр только что сформированному полку. В свою очередь, Белаш о смотре не упоминает, но рассказывает, что в Святодуховке к Махно привели «неизвестного грека, одетого в английское обмундирование», который сказался попавшим в плен к белоказакам повстанцем разбитого шкуровцами накануне 9-го греческого полка из состава 2-й бригады. Этот повстанец «попал в плен, но его отпустили, поручив доставить письмо батьке Махно». Письмо (текст которого Белаш цитирует по выпуску газеты «Путь к Свободе» от 4.06.1919) содержало предложение к Махно вступить в переговоры со Шкуро на предмет возможных совместных военных действий против большевиков. Как пишет Белаш, во время примечательной реакции Махно на это письмо , «вдруг, в самом центре села разорвался снаряд, за ним другой, третий». Так начиналась гибель только что сформированного сводного пехотного Гуляй-Польского полка…  
Снова Белаш: «Со стороны Керменчика показался танк , за ним конные колонны, взвился и сделал облет аэроплан . Шкуро переходил в атаку, а наш полк, заняв на окраине села позиции, отстреливался. Видя безвыходное положение, мы на автомобиле выехали в Гуляй-Поле, чтобы оттуда организовать подкрепление и оборону.» Белаш не дал оценки этому поступку. Понимал ли он вообще, о чем пишет?!
Махно и сам Белаш вместе с ним 22.05.1919г. совершили самое позорное военное преступление, которое только возможно для воинских начальников: во время боя бросили своих бойцов и спасая свои жизни, удрали в тыл! В самом начале вражеской атаки они бросили несколоченный, необученный, ни разу еще не бывший в бою полк и сразу оценив положение как безвыходное, сбежали! Никакого морального права так поступать у них не было. Это был поступок, совершенно несовместимый с понятием «боевой командир»! О понятии «офицерская честь» говорить не будем, ибо в контексте реалий 1919г. это звучало бы слишком по белогвардейски… В любой армии, в революционной, в контрреволюционной,  в какой угодно, после таких «боевых подвигов» следует отрешение от занимаемой должности, арест и трибунал! И какое жалкое, несостоятельное оправдание: умчались на автомобиле в тыл на 35 верст, умчались обратно в Гуляй-Поле, чтобы «оттуда организовать подкрепление и оборону»!
Еще раз: утром 22.05.1919г. только что сформированный сводный пехотный Гуляй-Польский полк расположился в Святодуховке (надо думать, что полк выдвинулся туда не по личной инициативе Веретельникова, а по приказу Махно или, в крайнем случае, Белаша). Вскоре, с целью сделать смотр новому полку туда приезжают Махно и Белаш. Можно представить этот восторг, этот энтузиазм молодых крестьянских парней, за два дня до этого ставших повстанцами-махновцами: как же, сам любимый «Батько», легендарный крестьянский «Батько», об отваге и военной хитрости которого ходят легенды, приехал к ним; приехал принять смотр и посмотреть, какие они молодцы, как рвутся в бой против «золотопогонников»… 
Из текста Белаша видно, что атака белоказаков началась внезапно (полк занимал позиции на окраине села не заранее, а в начале белоказачьей атаки; дорога на Гуляй-Поле, по которой на автомобиле бежали  Махно и Белаш, сразу за селом уже оказалась перехвачена сотней спешенных белоказаков). Как такое могло получиться? Ответ может быть только один: были не соблюдены элементарные, азбучные правила расположения воинских частей в зоне боевых действий, тем более, во время маневренной, полупартизанской войны, когда нет сплошной линии фронта, когда войска постоянно действуют с открытыми флангами. Правила эти гласят, что при расположении части в зоне боевых действий (на привал, на отдых, на дневку и т.д.) она должна обеспечиваться сторожевым охранением во все стороны, дабы исключить внезапное нападение противника. А еще дальше, за позициями сторожевого охранения, которые должны находиться не менее чем в 1 км. от расположения части, местность должна освещаться дозорами от полковой, в то время, как правило, конной разведки. Хорошо, неграмотный командир во главе полка неопытных новобранцев  не распорядился о выдвижении сторожевого охранения и организации разведки, но где была, в таком случае, бригадная и дивизионная разведка, - прославленная вездесущая махновская разведка?! А ведь Шкуро был совсем рядом! Буквально накануне, 21.05.1919г., он нанес жестокое поражение 2-й бригаде Белаша в бою у сел Керменчик и Большой Янисоль, когда полностью погиб 12-й кавалерийский полк и понес очень большие потери 9-й греческий пехотный полк (Белаш ничего не пишет о том, какую роль, как комбриг-2, сыграл он в этом проигранном бою), то есть половина четырехполковой 2-й бригады была разбита.
Атака началась неожиданно, - Махно не обходит позиции, как должно было быть, если бы ожидалась атака белоказаков, а ругается, читая белогвардейское письмо, когда она начинается. Что обязаны были делать в этой ситуации Махно и Белаш?! Они должны были возглавить боевые действия полка, руководить обороной Святодуховки – это без вариантов! А послать на автомобиле в Гуляй-Поле можно было Василевского или Лютого, с письменным или даже устным приказом штабу дивизии срочно готовить хоть какие-то резервы… Если бы Белаш написал: Махно и я организовали круговую оборону; Веретельников четко выполнял наши указания; повстанцы-новобранцы, несмотря на неопытность, держались стойко; весь день мы отбивали атаки белоказаков; прорвавшихся на сельские улицы конников мы уничтожали кинжальным огнем из-за плетней и ручными гранатами; в вечерних сумерках атаки шкуровцев прекратились, но и у нас почти закончились патроны и ночью мы пошли на прорыв… Что можно было бы против этого возразить?! Можно было бы только воздать должное мужеству и стойкости повстанцев во главе с их знаменитым «Батькой». Но вместо этого мы читаем:
Махно и Белаш бегут на автомобиле из Святодуховки, «но дорога была отрезана сотней казаков, которые спешились и начали обстрел. К счастью, у нас оказалось два «Люйса» и 20 лент. Вступив с ними в перестрелку, мы почти уже пробились из окружения, но у автомобиля пулей пробило колесо, машина стала, надо было бросить ее или чинить. Шкуровцы  переходили в рукопашную, уже слышались их победные крики; полк отступал в центр села (Это значит, что белоказаки первой же атакой смяли полк и ворвались в село)  Пока шофер менял колесо, мы отстреливались, но чувствовали   себя так, как будто стояли на зыбком склоне, на краю пропасти. (Чисто по человечески это понятно – беглецам было очень страшно, но это совершенно недостойное, преступное поведение воинских начальников, боевых командиров. А что чувствовали 2000 молодых крестьянских парней, новобранцев-махновцев, которым жить оставалось от силы несколько часов, при виде того, как любимый крестьянский «Батько» бросает их, удирает на автомобиле вместе с комбригом, едва только начался бой?! Что думал при этом мужественный революционный матрос Веретельников, который  в качестве командира полка, вместе со своими неопытными бойцами, принимал первый и последний смертельный бой с профессиональными рубаками-шкуровцами?! Мы об этом никогда не узнаем, но можно думать, что ореол «народного героя» Махно в их глазах померк, прежде чем они погибли под казачьми саблями…) Исправив машину, мы быстро поехали на рассыпавшуюся цепь, обстреливая ее из пулеметов. Казаки разбежались. Поймав одного казака, усадили к себе и поехали за подмогой в Гуляй-Поле. ( Начдив и комбриг бегут в тыл за подмогой… Позор! Какая была подмога в Гуляй-Поле, - об этом ниже, а сейчас напрашивается вопрос: неужели Махно, как начдив, заранее не знал, какими резервами при необходимости можно было бы усилить выдвинутый в Святодуховку совершенно новый, еще не обстрелянный сводный Гуляй-Польский полк?!) - Сам Шкуро здесь, - сказал пленный кубанец. (В маневренной партизанской и полупартизанской войне Шкуро был очень опасным противником , но ведь «здесь» был и сам Махно, тоже выдающийся мастер такой войны. Так почему легендарный «народный герой» Махно бежит от Шкуро, бросая на верную смерть 2000 своих новобранцев?!)
Белаш продолжает: (…) «Мы были в Гуляй-Поле, где штаб дивизии вооружал последним запасом винтовок новый батальон, когда Шкуро в селе Святодуховке заканчивал рубку сводного Гуляй-Польского полка во главе с Веретельниковым.      В Гуляй-Поле дорога шкуровцам практически была открыта и если бы они хотели его занять, безусловно, они бы это сделали».
Они это сделали немного позднее, по версии Белаша – 8.06, по версии Аршинова – 6.06.1919г. Сейчас же, по поводу окончания рассказа Белаша о бегстве с поля боя, надо сказать – значит резервов не было, значит никакого подкрепления и обороны, никакой подмоги Сводному Гуляй-Польскому полку Махно и Белаш организовать не могли и они не могли не знать об этом заранее, еще утром 22.05.1919, когда выезжали в Святодуховку. Они просто бежали оттуда, как только началась атака шкуровцев… Приводимые Белашом оправдания жалки и несостоятельны. Нет, только арест – трибунал – расстрел! Только такая судьба ожидала бы Махно и Белаша после таких «подвигов» в той же российской Красной армии, автономной частью которой 1-я Повстанческая Украинская дивизия имени Батько Махно  в то время как бы являлась. Но в «войсках имени Батько Махно» были другие понятия и порядки.  29.05.1919г., то есть, через неделю после этого позорного бегства начдива  и гибели брошенного им только что созданного сводного Гуляй-Польского полка, штаб 1-й Повстанческой Украинской дивизии направляет телеграмму в штаб 2-й Украинской армии, командующему Южным фронтом в Козлов, командующему Украинским фронтом Антонову и в Совнарком УССР Раковскому и Межлауку в Киев, представителю Совета Обороны  РСФСР Каменеву в Харьков и в Москву, в Кремль, Ленину, в которой «выражает свое категорическое несогласие» приказом командующего Южным фронтом Гиттиса о сворачивании повстанческой дивизии обратно в 3-ю бригаду 7-й Украинской дивизии. В телеграмме, в частности, говорилось: «Все одиннадцать полков повстанцев, входящие в Первую Повстанческую Украинскую дивизию считают тов. Махно своим наиболее близким и естественным вождем, поставленным всеми трудностями и длинным путем революции».
Нигде никакой критики, нигде никакой оценки поведению Махно и Белаша 22.05.1919 мы в писаниях махновских апологетов не найдем. Лично для Махно и Белаша, совершенное ими в этот день военное преступление, похоже, осталось вообще без последствий…
Очень скоро весьма похожий боевой эпизод повторился. Вновь читаем у Белаша, который  уже не комбриг-2, а начальник полевого штаба дивизии: «8 июня в 10 часов дня я был вызван Махно на ст. Гуляй-Поле. Там было экстренное заседание штаба дивизии, Военно-Революционного Совета и союза анархистов. Решался вопрос – что делать? (Решали – как быть в условиях нараставшего военно-политического и репрессивного давления большевиков на махновское движение во время продолжавшейся войны с белогвардейцами. В исторической литературе закрепилось мнение, будто приказ №1824 от 4.06.1919 Председателя Реввоенсовета РСФСР Л. Троцкого объявлял Махно и махновщину «вне закона») (…) Я рекомендовал сдать полки красному командованию и уйти в подполье к белым, но единодушия не было. (…) Но большинство настаивало свернуть полки и уйти за Днепр на соединение с Григорьевым. В это время шкуровская бригада атаковала Гуляй-Поле и мы расстались. Я уехал на Пологи, Махно – на Гайчур», откуда он (по Белашу) в 15.40 того же дня отправляет  Ленину, Троцкому, Каменеву и Ворошилову, как командарму XIV-й Красной армии(бывшей 2-й Украинской) свою самую знаменитую телеграмму с очередным заявлением об отказе от занимаемой должности начдива 1-й Повстанческой. Опять же – вместе того, чтобы вместе руководить боем за епицентр, важнейший во всех отношениях пункт махновского движения, Махно и Белаш, - комдив и начальник полевого штаба дивизии, разъезжаются в разные стороны! Получается, что вместо того, чтобы руководить обороной родного села, так сказать, сердцевины крестьянского движения, названного его именем, Махно опять бежит от Шкуро, бежит на тыловую станцию, где занимается сочинением  и отправлением длиннейшей телеграммы, выясняя, таким образом, свои отношения с высшим большевистским военно-политическим руководством. Почему это надо было делать именно  во время нападения шкуровцев непосредственно на Гуляй-Поле, - Белаш не счел нужным объяснять. Какие махновские части обороняли Гуляй-Поле, кто ими командовал, как и почему был проигран этот бой,  -  махновские апологеты, начиная с Аршинова, Волина и Белаша, на эти вопросы не отвечают. Версия Аршинова-Волина, не отвечая на эти вопросы, представляет собой сплошную путаницу, разбирать которую здесь не место.  Есть только факт, что бой был проигран, что шкуровцы взяли Гуляй-Поле  и подвергли его беспощадному погрому и тотальному грабежу. Сам Шкуро в своих «Записках белого партизана» весьма лаконичен: «С 1-й Кавказской дивизией я начал операцию против столицы махновцев и склада награбленной ими добычи – поселка Гуляй-Поле, взял его с боем, разгромил и рассеял остатки махновцев».
Вопросов много, информации очень мало. Но в любом случае, бегство Махно на станцию Гайчур вместо того, чтобы возглавить оборону родного Гуляй-Поля, никак не вписывается в образ «народного героя», не говоря уже о том военном преступлении, которое имело место 22.05.1919г.
Почему все вышеописанное сходило Махно с рук, не только оставаясь безнаказанным, но  кажется, что внешне никак не вредило его популярности?! По нашему мнению, такое было возможным только в условиях культа крестьянского «Батько», культа «наиболее близкого и естественного вождя»: «Военно-Революционные штабы имени Батько Махно»; «войска имени Батько Махно»; «Повстанческая дивизия имени Батько Махно»; комиссия по расследованию антимахновских дел; Революционно-Повстанческая армия Украины (махновцев), что, в частности, звучит также нелепо, как если бы у большевиков армия называлась Рабоче-Крестьянская Красная армия(троцкистов). Процветал самый откровенный  вождизм, в условиях которого можно было легко сбросить со счетов истории 2000 молодых крестьянских жизней, оборвавшихся в Святодуховке 22.05.1919г. и сделать вид, будто этого преступно-позорного эпизода в биографии «народного героя» не было вообще…

Олег Дубровский
Ноябрь 2019

Пролетар України
вівторок, 14 січня 2020 р.

ПОПАМ МАХНОВСКОГО ПРИХОДА
(К полемике вокруг военного преступления Махно 22.05.1919г.)

«Былые идеалы» и махновщина

 В стенах цехов днепропетровских заводов я провел 41 год своей жизни (1976-2017). И я горжусь тем, что много лет был непосредственным производителем материальных средств, необходимых для жизни общества. В конце 70-х – начале 80-х годов ХХ ст., наблюдая за мерзостями «развитого», а затем даже «зрелого социализма» или государственно-капиталистического КПССовского режима, я искал идейную базу для освобождения  рабочего класса, частью которого был. Сначала это была платформа «рабочей оппозиции» в рядах РКП(б) 20-х годов, потом анархо-синдикализм. Я утверждаю, что в бывшем «СССР» я был первым, кто после 20-х годов, в открытую поднял идейное знамя анархо-синдикализма, когда летом 1987г. публично, перед рабочими, предложил заводскому КПССовскому «партактиву» проводить ненавистные, но обязательные для рабочих «политзанятия» в форме дискуссий между мной, как анархо-синдикалистским активистом и КПССовскими пропагандистами. В 1994г. идейная эволюция привела меня к марксизму. С тех пор прошла четверть века(!) и в декабре 2019г. я вдруг узнаю от известного анархистского историографа Анатолия Дубовика, что оказывается, у меня сейчас появилась потребность «попинать былые идеалы» посредством критики Махно и махновщины, вернее, мифа о Махно и махновщине. Разбираться, - почему вдруг через 25 лет у меня могла возникнуть такая потребность, -  я считаю излишним в виду явной глупости подобного утверждения.
Но можно ли, в принципе, в моем случае, «пинать былые идеалы», критикуя махновщину? Чтобы ответить на этот вопрос, надо, очевидно, соотнести эти самые «былые идеалы» и махновщину.
Анархо-синдикализм я всегда рассматривал как доктрину социального освобождения промышленного рабочего класса (сейчас не идет речь о ее преимуществах и недостатках или о ее несостоятельности), основным постулатом которой является деятельность свободных союзов непосредственных производителей в промышленном производстве.
Организованные в свои боевые профессиональные союзы, промышленные рабочие ведут экономическую борьбу, в итоге которой всеобщей захватной стачкой овладевают производством. Власть эксплуататоров при этом рушится; наемный труд, как таковой, исчезает; исчезает и социальное разделение труда на начальников и подчиненных; свободные труженики сами управляют производством; основная цель социалистической революции достигнута – эксплуатация человека человеком ликвидирована, труд освобожден!  Вот чем для меня был анархо-синдикализм.
Стоит добавить, что во время буржуазно-демократической революции 1989-1991г.г. я, как рабочий активист анархо-синдикалистской ориентации, всегда дистанцировался от того пестрого, шумного и бестолкового балагана, каким был в то время возродившийся в «СССР» анархизм, в котором задавали тон различные, зачастую весьма эксцентричные, люмпен-интеллигенты.
Махновщина была крестьянским движением, широким движением мелкотоварных сельхозпроизводителей, то есть, мелкой буржуазии, которая во время буржуазно-демократической революции 1917-1921г.г. сокрушила феодальные пережитки в виде помещичьего землевладения и стремилась сама хозяйничать на своей земле, стремилась сама распоряжаться добытым в результате аграрной революции основным средством  своего мелкотоварного сельскохозяйственного производства. Аналогичные с махновским повстанческие крестьянские движения в то время охватили всю Надднепрянскую Украину, -  одинаковой была социальная база, одна и та же была стратегическая цель: землю – мелкотоварному сельхозпроизводителю! Повстанческие движения «батьки» Ангела, атамана Зеленого и атамана Григорьева были наиболее крупными, после махновского, проявлениями общей крестьянско-повстанческой тенденции в Украинской революции, основным вопросом которой был аграрный вопрос. Но только махновское движение в качестве своей идейной базы имело анархо-коммунизм, что получилось по ряду исторических, в общем-то, чисто случайных обстоятельств. Без сомнения, крестьянское повстанческое движение на Екатеринославщине и в Северной Таврии во время  буржуазной революции все равно было бы, даже без его «оплодотворения» анархо-коммунизмом. Оно вполне могло развиться при эсеровском(левоэсеровском) идеологическом обеспечении. История Украинской революции показывает, что движение мелкой буржуазии за свое социальное освобождение могло принимать на вооружение любую идейно-политическую ориентацию (кроме российско-реставрационной, естественно), а также эту идейно-политическую ориентацию менять. В связи с этим мне вновь вспоминаются памятные еще со школьной скамьи строки Павла Тычины:
            На майдані коло церкви революція іде,
Хай чабан – усі гукнули, за отамана буде!

Такая «чабанна отаманія» могла выступать под любым идейным знаменем, аби тільки проти панів, проти жидів, проти комісарів, ЧК та продзагонів, за землю і волю…
Собственно Махно и анархизм – вопрос сложный и неоднозначный. Анархисты-«набатовцы» критически относились к деятельности Махно, приехав и побыв какое-то время в махновщине, они ее покидали. Махно критически, иногда откровенно недоброжелательно, относился к «набатовцам», ведь по своей военно-политической практике он анархистом, конечно же, не был. Он был вождем, мифологизированным еще при жизни вождем крестьянского восстания, культ личности которого всячески поддерживался его окружением.   
Анархо-синдикализм  и такие, как махновщина, крестьянские повстанческие движения, - это настолько разные практики социального освобождения, насколько разная у них социальная база. В случае анархо-синдикализма, - это городские наемные промышленные рабочие, продающие на рынке труда свою рабочую силу. В случае крестьянских повстанческих движений, в частности, махновщины, – это мелкотоварные сельскохозяйственные производители, продающие на рынке продукты своего труда на земле. Анархо-синдикализм органично вырастал из тред-юнионизма, из организованной борьбы наемных рабочих за более высокую цену своей рабочей силы.  Махновщина  выросла из борьбы мелкой буржуазии за землю, против феодального землевладения. Таким образом, критика анархо-синдикализма (если бы вдруг у меня сейчас возникло желание «попинать былые идеалы») посредством критики махновщины, была бы абсолютно несостоятельным интеллектуальным упражнением. Это выглядело бы так же абсурдно, как если бы в какой-то стране Латинской Америки кто-то взялся за критику стачечного движения городских рабочих посредством критики сельской герильи. Это выглядело бы так же нелепо, как название недавно самораспустившейся известной леворадикальной организации – Революционная Конфедерация Анархо-Синдикалистов, но… имени Нестора Махно(?!).
По этому вопросу надо сказать еще следующее: «интеллигентно выражаясь», я считаю некорректным полемическим приемом сначала попытаться как-то дискредитировать личность оппонента и только потом обращаться к его аргументам. В данном случае именно так поступает А. Дубовик: посмотрите, восклицает он, - кто пытается опорочить репутацию нашего «народного героя», - тот, кем овладело недостойное желание «попинать былые идеалы»!


Против мифотворчества.

Во времена своего анархо-синдикалистского прошлого я не только занимался подрывной (с точки зрения господ) деятельностью в рабочих коллективах днепропетровских заводов, но и был ответственным за пропаганду и агитацию в Днепропетровской секции КАС.        В этом качестве я создал какое-то количество текстов, но пусть А. Дубовик покопается в своем архиве и найдет там хоть один мой текст, в котором я бы пел дифирамбы в адрес Махно и махновщины, чем он сам занимается уже довольно продолжительное время, очевидно, не задумываясь над тем, что апология - это всегда мифотворчество.                     В ретроспективе, в историческом плане, меня всегда в первую очередь интересовал рабочий вопрос в интернациональном масштабе, - положение и борьба промышленного пролетариата с тех пор, как развитие капитализма превратило его в способную к классовому сопротивлению социальную силу. Второе место среди моих исторических и идейно-политических предпочтений занимала украинская национально-освободительная борьба, ее развитие с 1917г. Мне и самому удалось в этой борьбе как-то поучаствовать, как во время развалившей «советский блок» и «СССР» буржуазно-демократической революции 1989-1991г.г., так во время продолжающейся с 2014г. войны за независимость Украины от  Российской империи.
Тогда возникает вопрос: какова же была цель создания текста «Одно из темных пятен на биографии «народного героя»»? Отвечаю: целью создания этого текста было противодействие мифотворчеству. Общественное сознание в Украине трудно расставалось и до сих пор полностью не рассталось с «советской» исторической мифологией, как его уже начинают усиленно пичкать новыми мифами, прежде всего связанными с историей украинской национально-освободительной борьбы в ХХст. Российский большевизм и его украинская составляющая при этом подается как воплощение абсолютного зла. Особенную активность в этом мифотворчестве проявляет официальная историческая наука, где сейчас господствует т.н. «державницька школа», т.е. право-консервативный сегмент украинской исторической мысли. Но в последние годы, прежде всего, благодаря усилиям А. Дубовика, происходит становление  леворадикальной школы исторических фальсификаций.  В настоящее время именно А. Дубовик выступает в роли ведущего мифологизатора роли и места Махно и махновщины в Украинской революции 1917-1921г.г., при этом интересно смыкаясь с правыми и консерваторами в изображении большевизма, как абсолютного зла.
Сегодня он нам рассказывает о целой «битве» под Перегоновкой, якобы определившей провал деникинского «похода на Москву» и о решающей роли Махно в разгроме «Вооруженных сил Юга России». Завтра (как раз подоспеют 100-летние годовщины) расскажет о том, что именно Махно разгромил «Русскую армию» Врангеля, а Красная армия при этом лишь «хвосты заносила» махновской коннице, а послезавтра, быть может, начнет убеждать, что махновщина была основной движущей силой социальной революции в Украине в период 1917-1921г.г. Этому промахновскому мифотворчеству надо сопротивляться. Противоречия, домыслы, натяжки, гиперболы, фактологические и концептуальные ошибки махновских апологетов, начиная от Аршинова-Волина с Белашом в придачу и заканчивая Дубовиком, надо вскрыть, сопоставить и развенчать, разрушая таким образом вновь создаваемый миф.
Посвященный 100-летию «битвы» под Перегоновкой текст Дубовика, так сказать, переполнил чашу терпения – нельзя было больше молча наблюдать за наступающим  мифотворчеством. Я надеюсь, что в ближайшем будущем мифу о Махно, как победителе Деникина, будет нанесен значительный урон, а может быть, даже удастся подорвать его жизнеспособность…
Нелицеприятная полемика, разгоревшаяся вокруг текста Дубовика о 100-летии со дня расстрела махновской контрразведкой  одного из махновских командиров, большевика Полонского; полемика, в которой я участия не принимал, показала, что промахновское мифотворчество делает свое дело, - так же деформирует общественное сознание в области истории украинской революции, как это делают право-консервативные историки, создавая мифы вокруг таких одиозных деятелей, как Скоропадский и Болбочан. Именно вдогонку этой полемике я  решил сделать свой «первый выстрел» - проанализировать боевой эпизод, дегероизирующий «народного героя» Махно. Так появился текст «Одно из темных пятен на биографии«народного героя»».


Махно как икона.

А. Дубовик отрицает наличие у него стремления превращать Махно в икону. «За иконами надо идти в церковь» - пишет он в своей никак не озаглавленной заметке, откликаясь вFacebook на мой вышеупомянутый текст. «За образами несгибаемо-безупречно-совершенных деятелей» он отсылает нас «к сборнику сказок под названием «Жития святых»». Но весь последующий текст его заметки именно об этом, - о том, что Махно был той самой иконой для темной(именно темной – анархистский мифотворец может поинтересоваться процентом грамотных в украинском селе в начале ХХ ст., даже на Екатеринославщине, где этот процент был несколько выше, чем, например, на Правобережье, - статистические данные об этом есть) массы повстанцев, был для этой массы харизматичным вождем, вокруг имени которого уже тогда складывались мифы и легенды. Именно поэтому в махновской среде можно было легко забыть, не знать, не хотеть знать о роли Махно в гибели полка новобранцев 22.05.1919г. Именно поэтому ближайшее окружение Махно делало вид, что ничего не произошло. 
«… не считал штаб   1-й Повстанческой Украинской дивизии, что было позорное бегство, не винил Махно в гибели сводного Гуляй-Польского полка, а, напротив,- выразил ему поддержку.» - пишет  Дубовик по поводу цитированной мною телеграммы штаба дивизии «имени Батько Махно» в адрес высшего большевистского военно-политического руководства от 29.05.1919г. Именно поэтому от этой позорной истории остается тяжелое впечатление, что жизни 2000 молодых крестьянских парней можно было отправить на заклание, ради будущих исторических свершений уцелевшего такой ценой любимого крестьянского «Батько». Адекватность таких впечатлений подтверждает, например, отклик на мой текст в Facebook известного московского хама, – анархиста Платоненко: «А вы что, хотели, чтобы он (Махно) погиб, как Чапаев?! (Далее по этому поводу следует традиционная русская ненормативная лексика)».  
И еще: для сформированного по принципу землячества (почти все – уроженцы Гуляй-поля) ближайшего окружения Махно он был верховным авторитетом, был арбитром; с его устранением целостность, координация повстанческого движения, именуемого махновщиной, неминуемо развалилась бы, его бы растащили на отряды и отрядики разные «батьки» и атаманы, не признающие авторитета друг друга. Это было еще одной причиной, по которой махновской верхушке нужно было закрыть глаза на самое позорное из всех возможных военное преступление, совершенное Махно и его соучастником Белашом 22.05.1919г.  При вождизме так и бывает, - когда личность вождя является консолидирующим фактором для его сподвижников.
«Близкий и естественный вождь», повстанческая «икона» - именно потому, что Махно был таким, он мог сбросить со счетов своей репутации 2000 новобранцев, погибших в своем первом бою, прежде всего по его вине. По моему, А. Деникин (по такому же поводу, – у белоказаков тоже были свои «народные герои», которых невозможно было привлечь к ответственности за военные преступления) очень удачно охарактеризовал подобный феномен, как «иммунитет «народного героя»»…
Для анархистов-«набатовцев» Махно «иконой», конечно, не был. Но когда ближайший единомышленник Дубовика даже сейчас, 100 лет спустя, восклицает: «Для меня Махно – это святое!», - разве это не причисление последнего к лику революционных «святых», разве это не поклонение «образу несгибаемо-совершенно-безупречного деятеля»?!...

Суть вопроса  и некоторые детали.

Дубовик заявляет, - в его заметке в Facebook от 22.05.2019г. о 100-летней годовщине гибели Б. Веретельникова «уже все было сказано», - мол, чего вам, нехорошим марксистам, еще надо?! Но, во первых, откуда такой апломб?! Откуда такая монополия на истину(или претензия на нее)?! Во вторых, что было в заметке Дубовика о гибели Веретельникова? Констатация этого факта, неоправдано развернутое цитирование Белаша, который не дал совершенно никаких оценок поведению Махно и своему собственному в день гибели сводного пехотного Гуляй-польского полка, а также краткая биография Веретельникова. И никаких оценочных суждений, никакого комментирования роли Махно и Белаша в этом трагическом боевом эпизоде.
Я же попытался такие оценки дать, - просто назвать вещи своими именами и это отчаянно злит ведущего промахновского мифологизатора, злит настолько, что он выводит полемику за рамки собственно истории Украинской революции. Но об этом ниже, а сейчас о сути вопроса.
Существуют такие понятия, как военная этика и военные преступления. Опираясь на эти понятия, я дал соответствующую оценку поведению Махно и Белаша 22.05.1919г., - в этот день они совершили самое позорное из всех возможных для воинских начальников военное преступление: бросили своих бойцов, едва только начался бой и удрали в тыл. Тяжесть этого преступления многократно усугубляется тем, что  не подготовленный к боевым действиям полк новобранцев, во главе с совершенно неопытным командиром, полностью погиб, а сбежавшие начдив и комбриг, - люди с большим боевым опытом, благодаря своему бегству, уцелели.
Что еще непонятно?! Что еще надо махновским апологетам, чтобы признать правомерность этих оценок?! Но нет, они категорически отказываются это делать, ибо  поддерживаемый ими миф о Махно несовместим с подобными оценками. Более того, Дубовик считает, что «судить Махно, делать выводы о его роли в тех событиях – имели право и должны были прежде всего его товарищи, его подчиненные, поручившие ему руководство повстанческим движением.» Это равносильно заявлению, - мол, какое право имеете вы, марксисты, бросать тень на репутацию нашего «народного героя»!  
Но пусть Дубовик, не называя имен и дат, спросит любого бывшего участника любых боевых действий, - какого этот ветеран будет  мнения об аналогичном поведении командиров в такой боевой ситуации? И в ответ он услышит именно те оценки, которые дал я! 
 Приходится повторить: в любой армии, я подчеркиваю, в любой, но только не в повстанческих «войсках имени Батько Махно», за такие дела последовало бы отрешение от занимаемых должностей, арест и трибунал(военный суд) и по законам военного времени – расстрел! Но Дубовик совершенно безнадежно пытается возражать, лишь подтверждая этим, что в повстанческих войсках имени самого себя, Махно по отношению к самому себе завел совершенно другие порядки…
В легендарном 1793г. Конвент поставил перед генералами французской революционной армии самую жесткую, из всех возможных, дилемму: «Победа или смерть!» Речь шла не о славной смерти от австрийской пули или прусского ядра в проигрываемом бою, нет, в случае поражения неудачливого генерала ждали арест – ревтрибунал – гильотина!  И можно даже не представлять, что было бы с дивизионным или бригадным генералом, который сбежал с поля боя, бросив на истребление пруссакам своих солдат…
Но над Махно не было комиссаров, аналогичных  всевластным комиссарам Конвента во всех двенадцати армиях Французской республики, да и ЦК РКП(б) или ВЦИК таких жестких дилемм перед красными военачальниками не ставил. В российской Красной армии войска имени Махно были настолько автономны, что их штаб (т.е. сам Махно и его ближайшее окружение) позволял себе отказываться выполнять приказы командования фронтом или заявлять, что будет выполнять приказы постольку, поскольку они «будут исходить из живых потребностей революционного фронта»(как говорилось во все той же вышеупомянутой телеграмме штаба 1-й Повстанческой дивизии  имени Батько Махно от 29.05.1919г.).  Это значит, что «естественный вождь» собирался сам определять, что такое «революционный фронт» и каковы у него могут быть «живые потребности», то есть, выполнять приказы командования фронтом только тогда, когда это захочется ему самому…
Вот и вся суть вопроса. В дополнение к сказанному, надо рассмотреть некоторые детали и потом перейти к более общим вопросам, при помощи которых махновский апологет пытается замазать сущность предмета настоящей полемики.
В какой-то степени представить трагедию в Святодуховке помогают воспоминания белого офицера, штабс-ротмистра Столыпина (А. Столыпин - «В Добровольческой армии»), где он описывает атаку регулярной белогвардейской кавалерии (дивизиона нижегородских драгун из состава Сводного полка Кавказской кавалерийской дивизии) на занятое махновцами село Гапсино(Ново-Александровку) 21.08.1919г. с тем же результатом, - первой же атакой махновцы были смяты и затем полностью разгромлены:
«Утром … мы построились, выслушали приказания. Шесть эскадронов двинулись с двух сторон  в атаку на Гапсино. Нижегородскими эскадронами командовал князь Сергей Львов. Шли против солнца, по жнивью, подымая легкую пыль…, сначала шагом, чтобы беречь коней. До Гапсина было версты две с лишним. Махновцы открыли беглый огонь, но стреляли плохо – брали слишком высоко…  Пройдя больше версты, перешли на рысь. Огонь усилился, и мы стали нести потери… Когда приблизились, пришпорили коней, выхватили шашки и завопили дикими голосами. (…) Пули стали посвистывать мимо ушей и, как всегда, казалось, что их куда больше, чем на самом деле. Упал взводный Каменев – хороший драгун, один из коренных нижегородцев… (…) … картина была все же довольно красивая и весьма «батальная»: пыль, крики, кони без седоков, стрельба – словом, все как полагается. Но лучше не сравнивать с 1914 – 1916 годами… Атака велась в два эшелона в глубину. Стали уже видны цепи махновцев. Они залегли в тени, вдоль канав, за которыми росли высокие деревья… Вопрос, от которого все зависело: выдержат ли они или побегут? Если выдержат, нам будет плохо… Не выдержали махновские нервы! Сначала двое-трое, а затем и остальные начали карабкаться через заборы, а мы карьером ворвались в ближайшие улицы… Началась рубка – шашка против штыка. Раздавались отдельные выстрелы, крики, ругань, звон шашек о стальные шлемы, стоны… Махновцы опять не выдержали и кинулись кто куда  - за хаты, в сады, в высокую кукурузу… Стали собирать пленных, подбирать убитых и раненых.» Но бой в селе еще продолжался и Столыпин на одной из улиц попал под пулеметный огонь и получив ранение в ногу, выбыл из строя, но  еще держался в седле: «выезжая из деревни, увидел, успел на прощанье увидеть страшную картину: озверевшие драгуны рубили группу в 15 – 20 пленных махновцев…»
Нечто подобное произошло в Святодуховке, только масштабы были значительнее. Можно представить весь этот ужас, эту страшную картину – 2000 зарубленных лежат на улицах, во дворах, в садах и огородах совсем небольшого села…  
Мы знаем, что в махновской дивизии был штаб. Штаб в обязательном порядке разрабатывал оперативные планы, на основании которых Махно, как начдив, отдавал приказы. Несомненно, что приказ выдвинуться в Святодуховку, Веретельников получил от самого Махно. И  только на Махно лежит ответственность за выдвижение совершенно неподготовленного полка навстречу опаснейшему противнику, - белоказачьей коннице Шкуро.
Возникает вопрос – какова у Махно была военная необходимость в том, чтобы выдвигать навстречу коннице Шкуро называемую полком толпу новобранцев, которым только за день до этого раздали винтовки, да еще во главе с абсолютно неопытным командиром? Какая боевая задача была поставлена перед таким полком? Как ни странно,  но Белаш об этом  полностью молчит, хотя, казалось бы, должен был сформулировать какую-нибудь оправдательную причину. Косвенно, из данного им абсурдного описания боя 21.05.1919, когда Шкуро нанес поражение 2-й бригаде, прояснить эти вопросы невозможно. Белаш, умалчивая о том, как  он руководил своей бригадой в этом проигранном бою, сообщает лишь, что «21 мая в мое распоряжение прибыли резервы дивизии …  общей численностью до 3 000 штыков. Из них я выставил против Шкуро … северную завесу…». Из перечисления «формирований» входивших в состав этих резервов, видно, что сводный Гуляй-польский полк туда не входил, да и завеса эта была выставлена южнее, вдоль железной дороги от Полог на Волноваху.  
Но на войне так бывает, что командование отступающих войск вынуждено принимать тяжелые решения, вынуждено жертвовать какой-то частью, чтобы прикрыть отход основных сил и их закрепление на новых рубежах.  Но в случае со сводным Гуляй-Польским полком эта версия не годится. Основные силы махновской дивизии в это время находились значительно восточнее, в районе Мариуполя и Волновахи, где вели бои с переменным успехом и в самом худшем случае, медленно отходили под давлением белогвардейских пехотных частей из состава отряда генерала Виноградова. Во всяком случае, их положение было достаточно устойчиво. Но если ожидалось нападение конницы Шкуро, то может быть,  надо было хоть как-то прикрыть эвакуацию Гуляй-Поля, - этого важнейшего во всех отношениях пункта махновского движения? Но Гуляй-Поле эвакуировать не собирались, это видно из всего последующего развития событий. От Белаша узнаем: 22.05.1919г., когда он и Махно, сбежав из Святодуховки, прибыли в Гуляй-Поле, там «штаб дивизии вооружал последним запасом винтовок новый батальон» и Шкуро, после ликвидации сводного Гуляй-Польского полка, мог, если бы захотел, захватить Гуляй-Поле, - то есть, надо понимать, что боеспособных резервов для обороны Гуляй-Поля не было. Но потом оказывается, что «в Гуляй-Поле тогда стояли  отряды  Шубы и Чередняка, ожидавшие приезда секретариата конфедерации «Набат»», без санкции которого они отказывались выступить на фронт. В это время приезжает член «набатовского» секретариата Марк Мрачный, «которого попросили (кто попросил?) позволить этим отрядам выступить на фронт. Он дал согласие, но отряды отказывалисьповиноваться»… Итак, отряды Шубы и Чередняка были «набатовской» вооруженной силой, а постояв в Гуляй-Поле, стали не подчиняющейся никому вооруженной силой, боеспособность которой была так низка, что даже при обороне Гуляй-Поля на нее рассчитывать не приходилось…  Но вечером 23.06.1919г., там же, в Гуляй-Поле состоялось совместное заседание местной группы «Набат» и «Гуляй-Польского союза анархистов», на котором обе группировки гуляй-польских анархистов обсуждают не гибель накануне в Святодуховке только что созданного из своих односельчан полка, не ситуацию с взбунтовавшимися отрядами Шубы и Чередняка, не организацию обороны Гуляй-Поля, но чисто идеологические вопросы: объединение обеих групп в виду отсутствия между ними существенных идейных разногласий. Совершивший накануне военное преступление комбриг Белаш, вместо того, чтобы организовывать хоть какую-то оборону Гуляй-Поля, (ведь 23.05.1919 нападения Шкуро можно было ожидать в любой момент), присутствует на этом заседании, где ничего о случившейся в Святодуховке трагедии не говорит, но поднимает «вопрос  относительно прекращения идеологических трений, призывая забыть политические счеты с большевиками и целиком отдаться фронту», а затем какими-то частями (только что созданным батальоном?) оцепляет и разоружает отряды Шубы и Чередняка, чтобы потом им оружие вернуть под обещание выступить на фронт и утром 24.05.1919г.  по железной дороге выезжает с этими отрядами на Волноваху. Где был и что делал в это время «естественный вождь» Махно, - непонятно. В свою очередь, конница Шкуро 25.05. 1919г. ушла в район Юзовки. Она вернется через две недели, чтобы 8.06.1919г. разбить махновцев и с боем взять Гуляй-Поле. Но пока положение «Махнограда»  настолько устойчиво, что 30.05.1919г. исполком Военно-Революционного совета Гуляй-Польского района принимает известное решение о проведении 15.06.1919 в Гуляй-Поле 4-го (экстренного) съезда крестьянских, рабочих и повстанческих делегатов. Что самое поразительное во всей этой истории, так это то, что о погибшем 22.05.1919 полке новобранцев из Гуляй-Поля и ближайших сел,  никто из махновского «актива» так и не вспомнил!
19.05 – 20.05.1919г.  в Гуляй-Поле двум тысячам новобранцев раздаются винтовки и эта вооруженная толпа, называемая полком, во главе с не имеющим никакого  командного и сухопутного боевого опыта командиром, через день, -  22.05.1919г., без просматриваемой острой военной необходимости и к тому же, брошенная легендарным «Батьком», полностью погибает, а 23.05 гуляй-польские анархисты, вместо того, чтобы разобраться, как и почему это случилось, об этой трагедии даже не вспоминают, занимаясь на своем заседании вопросами идеологического порядка! Как все это можно понимать – пусть объяснят современные махновские апологеты!
В течение четырех дней (21.05 – 24.05.1919) Шкуро разбил 2-ю бригаду Белаша, при этом полностью погиб 12-й кавалерийский полк, а 9-й греческий понес очень тяжелые потери;  затем полностью уничтожил только что созданный сводный пехотный Гуляй-Польский полк. Разгром левого фланга махновской дивизии был такой, что Шкуро мог взять Гуляй-Поле, «если бы захотел». Напоследок он потрепал «северную завесу», но Белаш умудряется подвести положительный итог этим боевым действиям: «Таким образом, тыловой удар Шкуро мы выдержали. Прогулка в нашем тылу стоила ему больших потерь, старание деморализовать тыл и внести панику вбоевые части ни к чему не привели и он из нашего тыла к вечеру 25-го мая ушел в район Юзово.»
Сейчас, спустя 100 лет, от всего этого остается тяжелое впечатление какого-то кричащего дилетантства, безответственности, хаоса и полного пренебрежения жизнями своих же бойцов…
 Но может быть, даже через писания Белаша до нас дошла реакция населения «махновского района» на эту драму.
В истории махновщины отступим почти на полгода назад, - в самом начале января 1919г. Махно, разбитый в Екатеринославе контрударом войск УНР (когда его частям пришлось отступать через Днепр как по знаменитому двухярусному мосту, так и по льду реки), возвращается в Гуляй-Поле. Белаш рисует следующую картину: «Подъезжая к штабу, увидел женщин, которые о чем-то горячо расспрашивали повстанцев. До нас долетели отрывочные фразы: «Сукин сын, погубил детей, потопил несчастных, а сам невредимым вернулся». Я понял, что они ругали Махно за неудачную екатеринославскую экспедицию». Еще большие основания для такой реакции были у матерей и жен погибших бойцов после трагедии в Святодуховке. Но на этот раз Белаш, хотя и находился тогда в Гуляй-Поле, о реакции населения предпочел не упоминать. Вместе с тем, в докладной записке красного комбрига Круссера (которому Белаш сдал махновские войска 9.06.1919) на имя командарма XIY-й Красной армии Ворошилова (приемо-сдаточный акт по факту перехода махновских войск в Красную армию Дубовик использует в качестве одного из своих аргументов и поэтому нам еще придется обратиться и к докладной записке Круссера Ворошилову и к этому документу), датированной все тем же 9.06.1919г., в частности, говорилось: «Среди населения к махновцам замечается ненависть. Митинг в Большом Токмаке постановил: не идти в армию, если мобилизовать будет Махно». Возможно, что это была реакция населения «махновского района» на трагедию в Святодуховке…
По поводу Веретельникова. Почему-то Дубовик считает, что я «печалюсь о его трагической судьбе», а потом заявляет, что «печали» моей не верит. Верить – не верить, - это его право, но только «печалиться о трагической судьбе» Веретельникова я не собираюсь. Он знал, на что шел, становясь командиром полка, и  в отличие от начдива Махно и комбрига Белаша, он выполнил свой долг до конца, – погиб вместе со своим полком в бою с белоказаками. За это ему, его памяти, почет и уважение, тем более, что погибнуть в бою с классовым врагом для социального революционера это никак не «трагическая судьба», а славная смерть. А вот добровольно-принудительно мобилизованных двух тысяч безымянных крестьянских парней, которые всего лишь два дня побыли махновцами и которых легендарный крестьянский «Батько» бросил на убой, мне действительно жаль. Судя по писаниям махновских апологетов, их просто списали, как расходный материал, просто вычеркнули из истории махновщины…
Но остается вопрос, - почему Веретельников, при отсутствии какой-либо пехотной подготовки, стал командиром пехотного полка из 2000 новобранцев?! Выбрали? Работало выборное начало? Но при выборном начале есть возможность взять самоотвод. И почему Махно допустил это? Весной 1919г. в его окружении уже хватало командиров с боевым опытом. Надавив своим авторитетом, он мог просто назначить кого-то из них на должность командира только что созданного полка, если выборное начало давало такие неприемлемые для данной ситуации результаты. Ведь когда ему было нужно, Махно, не колеблясь, проявлял свой авторитаризм, легко переступая при этом через анархистские идеологические догматы.  
Но все эти конкретные вопросы, естественно возникающие  при анализе трагического  боевого эпизода из истории махновщины(когда необученные новобранцы массово гибнут в своем первом же бою – это действительно трагедия) Дубовика не интересуют. Вместо этого он пускается в военно-исторические спекуляции, расширяя проблему до взаимоотношений большевизма и махновщины, до инсинуаций против марксистов вообще, и стараясь, таким образом, замазать конкретный вопрос о преступлении и наказании воинских начальников за вполне конкретные дела.


Военно-исторические спекуляции.

Предметом расхожих спекуляций махновских апологетов является положение на фронте Повстанческой дивизии (Армии? Уже с середины мая 1919г. начинает употребляться название Повстанческая армия) весной 1919г., - мол, воевала она в исключительно трудных условиях. Дубовик присоединяется к этим спекуляциям, которые не имеют никакого отношения к рассматриваемому нами вопросу. «Почему дивизия не имела поддержки на своем левом фланге?», - возмущенно восклицает он, напоминая, что левый фланг махновцев был оголен, что разрыв между Повстанческой дивизией и правым флангом XIII-й Красной армии достигал десятков километров (Подтекст здесь таков, что это коварные большевики специально создали такой разрыв, чтобы подставить фланг и тыл махновцев под удары рейдирующей конницы Шкуро). Именно в этот разрыв, по мнению Дубовика, «был направлен главный удар деникинцев, вышедших во фланг, а затем в тыл Повстанческой дивизии». Кроме стремления уйти от оценки роли «народного героя» в конкретном бою, этот пассаж показывает, что Дубовик плохо понимает характер боевых действий в войнах, развернувшихся на территории бывшей Российской империи в 1917-1921г.г. За редким исключением, силы враждующих сторон (не только соединения, но даже отдельные части) всегда действовали с открытыми флангами, с огромными разрывами в оперативном построении войск. Слишком большими территориально были театры военных действий, слишком малочисленными были силы сторон. Кампания весны-лета 1919г. между ВСЮР и РККА не является исключением (исключением является лишь такой  эпизод этой кампании, как оборона красными царицынской укрепленной позиции во время ее штурма Кавказской армией Врангеля). У красных разрывы в десятки километров были не только между армиями, но и между дивизиями в составе армий. Еще более наглядно боевые действия с оголенными флангами, с огромными разрывами между отдельными группировками войск, демонстрировали белогвардейцы, которые всегда численно значительно уступали красным. Успехи или неудачи в такой маневренной, полупартизанской войне решал вопрос – у кого в руках была инициатива. Дубовику стоило бы поинтересоваться, как весной 1919г. отступали с Донбасса  XIII-я и  YIII-я Красные армии, когда инициатива ведения боевых действий была у белых, которые благодаря своей казачьей коннице, постоянно заходили за открытые фланги и в тылы отступающих красных дивизий. Пусть он также поинтересуется, как по территории Украины  летом 1919г. наступала Добровольческая армия, - несколькими группировками, с необеспеченными тылами, с совершенно оголенными флангами, разрывы между которыми достигали не то что десятков, но до сотни и более километров! «Главный удар деникинцев» в разрыв между махновцами и красными – это вообще ляпсус. Я не собираюсь подсказывать Дубовику, где в мае 1919г. ВСЮР наносили свой главный удар, но скажу, что наступательная операция части сил Добровольческой армии в западном направлении носила характер вспомогательной, которая первоначально даже не предусматривала взятия Екатеринослава и переноса боевых действий на правый берег Днепра.
Четыре месяца ( январь – май 1919г.) с переменным успехом между белыми и красными россиянами (с махновцами в придачу) шла борьба за Донбасс, - за Каменноугольный район, как предпочитали выражаться белогвардейцы. Почему с переменным успехом? Да потому, что численное превосходство красных и махновцев над белыми было подавляющим, - к маю 1919г., по данным Деникина, у белых на Донбассе было всего 9600 бойцов, а сколько их было в XIII-й, в YIII-й и во 2-й Украинской красных армиях, - пусть Дубовик подсчитает сам. Положение на фронте Повстанческой дивизии было весьма стабильным – с переменным успехом она вела боевые действия несколько восточнее Мариуполя и Волновахи. Для красных и махновцев положение на Донбассе резко изменилось к худшему, когда  белому командованию удалось перебросить на Донбасс конницу Шкуро. Давление белогвардейцев становится комбинированным, -  с фронта нажимали пехотные части, - в случае с Повстанческой дивизией это был отряд генерала Виноградова, а за открытые фланги, в тылы, прорывалась рейдирующая конница Шкуро. Но даже в этой ситуации никакой катастрофы (как это преподносит Дубовик) на фронте «войск имени Батько Махно» в мае 1919г. не было, - они продолжали держаться в районе Волноваха – Мариуполь, а в июне-июле, уже будучи под красным командованием, начали отходить, сначала к железной дороге Пологи – Бердянск, потом к линии железной дороги Александровск – Мелитополь – Чонгар, а потом вообще за Днепр, где были включены в состав Крымской Советской стрелковой дивизии. Если где рядом и была у красных в мае 1919г. катастрофа, так это на фронте XIII-й армии, которая была совершенно расстроена комбинированными ударами лучшей белогвардейской пехоты (корниловцев, марковцев, дроздовцев) и конницы Шкуро и в полном беспорядке отходила с Донбасса в сторону Харькова. 
Поэтому никакими ссылками на, якобы, особо тяжелую обстановку на фронте Повстанческой дивизии, гибель сводного Гуляй-Польского полка оправдать невозможно.
Однако  спекулятивные рассуждения Дубовика не ограничиваются этой темой. Как один из махновских апологетов, он не может пройти мимо двух излюбленных тем промахновских спекуляций: плохого снабжения боеприпасами и репрессий против военно-политического актива махновщины со стороны большевиков в мае-июне 1919г.   
Почему,  - негодует он, - махновские войска, «с момента своего возникновения в составе Красной армии»  испытывали  постоянную нехватку всего военного снаряжения?! Патронов и снарядов остро не хватало, но при этом  красное командование гнало махновскую бригаду-дивизию вперед, - на Мариуполь, на Таганрог, на Ростов и предупреждало, что невыполнение этих приказов наступать и наступать будет рассматриваться как измена. Где мое негодование этими возмутительными фактами?!  Почему я не даю оценки действиям и бездействию большевистского высшего военно-политического руководства?! Почему я не объявляю в связи с этим военными преступниками Ленина, Троцкого, Каменева, Раковского, Гиттиса, Антонова-Овсеенко, Подвойского, Скачко, Ворошилова, Дыбенко и т.д.?!  
Эти возмущенные вопросы представляют собой негодную попытку утопить обсуждение военного преступления Махно 22.05.1919г. в широкой теме взаимоотношений большевизма и махновщины. О поведении Махно в тот день я высказался достаточно полно и дал ему однозначную оценку, но теперь и эту тему придется затронуть, так как обойма возмущенных вопросов Дубовика показывает, что он явно не понимает некоторых важных вещей. Попробую, по возможности кратко, объяснить.
100 лет назад большевизм (и соответственно, его высшее военно-политическое руководство)  упорно строил тоталитарную систему партия-государство, где большевистская партия выполняла  государственные функции, а государство было иерархией чиновников от большевизма. В этой системе не было места социально- политическим инициативам вне большевистской партии. Любое социальное начинание, любое политическое действие должно было исходить только от большевиков или находиться под их полным контролем. Свободно избранные Советы (что означало свободу предвыборной агитации); Советы, в которых не было обеспечено доминирование большевиков; беспартийные Советы ( что означало Советы без коммунистов) - все это для большевиков были не-Советы, их следовало разгонять. Все это было проявлениями политической активности «мелкобуржуазной контрреволюции», которую, при установке большевизма на социалистическую революцию, следовало подавлять. То же самое можно сказать о других  социалистических партиях, о независимых от партии-государства профсоюзах, о кооперативном движении и т.д.; то же самое можно сказать и о военном строительстве.
Пусть Дубовик освежит в своей памяти резолюции проходивших в Гуляй-Поле районных съездов крестьянских, рабочих и повстанческих делегатов. – Второго, в феврале 1919г. и Третьего, в апреле 1919г. Самочинный созыв этих съездов уже был для большевиков неприемлем (тем более создание на них каких-то отдельных, особенных органов власти, - Военно-Революционного Совета и его исполкома), а содержание принятых ими резолюций было совершенно несовместимо с большевистской политической системой. Если резолюция Второго съезда упрекала большевиков в развитии системы «комиссародержавия», то резолюция Третьего съезда, - это уже был прямой вызов большевизму, это было объявление ему идейно-политической войны, которая, по условиям того времени, неизбежно должна была перерасти в вооруженную борьбу. И если против белогвардейцев красные и махновцы еще сражались вместе, то в тылу, в «махновском районе» и вокруг него, конфронтация непрерывно нарастала и махновцы в этом противостоянии не оставались в долгу перед большевиками. Дело определенно шло к новой григорьевщине. Поэтому с позиций большевизма  совершенно целесообразным было  запрещение Троцким проведения Четвертого съезда и применение репрессий по отношению к его инициаторам, организаторам и агитаторам.  Ликвидация махновщины была для большевиков лишь вопросом времени и текущей военно-политической ситуации.  «С войсками Махно, временно, пока не взят Ростов, надо быть дипломатичными…» - писал Ленин Каменеву в начале мая 1919г. Рапорт Реввоенсовета 2-й Украинской армии  командующему Южным фронтом от 23.05.1919г.  о самочинном переформировании махновской бригады в дивизию, предлагал дилемму: заниматься этой дипломатией, то есть «соглашательской политикой», «пока добровольческо-казачьи войска не будут оттеснены за Кубань» или заняться ликвидацией махновщины с сегодня на завтра, если «в запасе Южфронта» имеются «реальные силы»:     «… для ликвидации Махно необходимо иметь не менее двух хорошо вооруженных и полночисленных русских дивизий». Тот же рапорт Реввоенсовета 2-й Украинской армии давал четкую большевистскую оценку махновщине и взаимоотношений с ней:
«…бригада Махно представляет собой крестьянскую массу, пропитанную мелкобуржуазными левоэсеровскими, анархическими тенденциями, совершенно противоположными государственному коммунизму, в таком же противоположном направлении ведут махновские войска их вожди и потому столкновение между махновщиной и коммунизмом рано или поздно неизбежно. Это учитывалось командованием 2-й армии уже давно, и еще при образовании бригады Махно командармом-2 были даны ей итальянские винтовки с тем расчетом, чтобы в случае надобности имелась возможности оставить их без патронов».

Сказано по существу и весьма откровенно. Это была известная большевистская тактика, не раз реализовавшаяся во время Великой Российской революции 1917-1921г.г. – использовать мелкобуржуазных попутчиков или временных союзников, а потом, в удобный момент избавляться от них.
Военное строительство. Отказавшись от провозглашавшегося в 1917г. революционного принципа всеобщего вооружения народа, большевизм уже в 1918г. перешел к строительству регулярной Красной армии, основанной на принудительной мобилизации и массовом привлечении на командные должности бывших офицеров царской армии. Я не знаю, насколько широко известен тот факт, что большевики привлекли на службу в Красную армию более чем в два раза больше бывших царских офицеров, чем их воевало во всех белых армиях вместе взятых, ведь одним из устойчивых мифов о революции 1917-1921г.г. является мнение, что бывший царский офицер, - это, прежде всего, белый офицер. В свою очередь, махновщина была пропитана патологической ненавистью к старому офицерству…
В Красной армии, в этой жестко централизованной, пронизанной большевистским политическим контролем и системой политического сыска военной структуре, повстанческая бригада – дивизия – армия была совершенно инородным телом, которое рано или поздно должно было или растворено или ликвидировано, как это происходило со всеми партизанскими формированиями (даже пробольшевистского толка), в разное время, в разных регионах присоединявшихся к Красной армии. Тем более нетерпимой для большевиков была ситуация, когда отдельный партизанский командир, присоединившись к Красной армии, создавал в тылу свой особый район, где проводил  военную и социальную политику, противостоящую политике центра: альтернативные советско-большевистской системе органы власти; собственная контрразведка; срыв большевистской политики продовольственной диктатуры; заградотряды на железных дорогах; самочинные  реквизиции в захваченных городах и концентрация реквизированных материальных ценностей в своей «столице»; самочинные мобилизации и т.д.
Дубовик, очевидно, не понимает, что любой, любого калибра, красный военачальник только за публичную декларацию о намерениях проводить политику, которую проводил Махно в «махновском районе», был бы немедленно снят со своего поста, арестован и расстрелян, как вдохновитель контрреволюционного мятежа, и возможно, даже со своим ближайшим окружением…
Поэтому большевистское высшее военно-политическое руководство весной 1919г. настойчиво и последовательно решало очень сложную для себя задачу: надо было и фронт против белогвардейцев не разрушить и махновщину, как совершенно несовместимое с политической системой большевизма социальное явление, ликвидировать. Вот и все. Этим описывается содержание всех возмущенных реплик Дубовика, которыми он пытается нейтрализовать попытки подорвать героический миф о Махно.  
Так почему я должен считать Ленина, Троцкого и других соприкасавшихся с махновщиной большевистских лидеров военными преступниками?! Они строили тоталитарную систему однопартийной диктатуры, которую считали необходимым средством для победы социалистической революции. Причем здесь конкретные военные преступления: уничтожение пленных; мародерство; грабеж, насилия и убийства мирного населения в зоне боевых действий; переход на сторону противника; преступная халатность при исполнении своих воинских обязанностей и т.д., в том числе и обрекающее на гибель собственных солдат бегство командиров с поля боя?!
 Какое отношение имеет Троцкий (на которого привычно и дежурно до сих пор вешают всех собак) к тому, что 22.05.1919г. в бою со Шкуро, Махно сбежал с поля боя, бросив своих бойцов?! 
Дубовику надо или снять эти смешные потуги объявить большевистских лидеров военными преступниками или идти дальше, - как говорится, сказавши «А», говорить и «Б». Тогда надо говорить, что преступным было все: удушение повстанчества, разгон небольшевистских Советов и независимых профсоюзов; ликвидация социалистических партий и т.д. и т.п.  Тогда надо говорить, что преступны были методы большевизма,  что преступен был сам большевизм,  что преступен был, в конце концов,  Октябрьский переворот в 1917г.!
Но не лучше ли Дубовику задуматься над тем, почему именно большевизм оказался самой  гибкой, самой стойкой, самой мощной, всепобеждающей политической силой во время революции 1917-21 г.г.? Когда читаешь подавляющее большинство современных авторов, пишущих об этой революции, то получается, что против большевиков были все и вся: национально-освободительные движения на окраинах бывшей Российской империи и все социальные классы и прослойки российского общества. Крестьяне были против; интеллигенция – против; рабочий класс, - и тот, оказывается, был против, не говоря уже о классах, господство которых свергли большевики. Так почему же большевизм тогда победил?! Я понимаю, что клеить ярлыки на большевистских лидеров проще, чем размышлять на эту тему, но  надеюсь, что такие размышления будут полезны для интеллектуального развития апологета махновщины.
Но вернемся к нашей конкретике. Белаш в своих писаниях постоянно жалуется на плохое снабжение махновских войск боеприпасами весной 1919г., которое полностью прекратилось после распоряжения Троцкого №96с от 3.06.1919. Поэтому, если бы сводный пехотный Гуляй-Польский полк выдвинулся в Святодуховку без патронов или был вооружен пресловутыми итальянскими винтовками, а патроны были только к российским «трехлинейкам», то Белаш обязательно сослался бы на эту оправдательную причину и обвинил бы большевиков (точнее «троцкистов», - у Белаша всегда так, - все, что большевики делают против махновцев, - это делают «троцкисты») в гибели только что созданного полка. Но в данном случае Белаш ни словом не обмолвился о каких-то проблемах с боеприпасами. По его словам, «полк отстреливался», когда началась атака Шкуро, а в автомобиле, на котором драпали Махно и Белаш, «к счастью», то есть, якобы, случайно, оказалось два ручных пулемета и ни много, ни мало, 20 лент к ним.  Кстати, поставлявшиеся во время Первой мировой войны в Россию из США ручные пулеметы «Люис» были специально адаптированы  под единый с российской «трехлинейкой» патрон.
Нельзя избавиться от мысли: ну, решили драпануть, так драпайте со своим личным оружием, - с маузерами, с наганами или что там у них было, но оставьте обороняющимся  пулеметы. Я думаю, что даже не надо  быть участником боевых действий, чтобы представить эффективность работы ручного пулемета по плотной массе всадников, скачущих сельской улицей.
Так что, в данном бою, ни о каком дефиците патронов, умышленно созданном злобными «троцкистами», речи не было…
В контексте этой темы надо отдельно остановиться на «описи»(как называет Дубовик этот документ), т. е. на приемо-сдаточном акте по передаче «войск имени Батько Махно» под красное командование, согласно которому 1-я Повстанческая  дивизия сворачивалась в 3-ю бригаду 7-й Украинской дивизии. Этот акт, приводимый Белашом в опусе «Дороги Нестора Махно», подписал он, как начальник полевого штаба Повстанческой дивизии и краском Круссер, вступивший в должность комбрига-3. Дубовик ссылается на этот акт, как на показатель отвратительного снабжения оружием махновских войск со стороны красных, так как согласно акту на 9.06.1919г. «в бывшихмахновских частях числилось 55 тыс. чел., из них оружие имели только 25 тысяч».
Правдоподобность этих цифр, а значит и подлинность самого документа, в котором они приводятся, вызывает большое сомнение. Зная численность войск УНР, Красной армии и ВСЮР весной - летом 1919г., трудно поверить, чтобы в махновской дивизии-бригаде было такое количество бойцов. Для примера: летом 1919г. в Крымской Советской армии было около 10.000 бойцов; еще до махновского мятежа в частях 58-й стрелковой дивизии, в Южной группе войск XII-й Красной армии в августе 1919г.,  было около 18 000 бойцов.
Более того, вышеупомянутая докладная записка Круссера Ворошилову, датированная все тем же 9.06.1919г., которую в «Дорогах Нестора Махно» опубликовал соавтор В. Белаша, его сын А. Белаш, указывает численность махновской дивизии всего в 7 000 человек и ничего не говорит о тех бойцах, которые, якобы, в составе дивизии числись, но оружия не имели. При сравнении с численностью действовавших на территории Украины армий враждующих сторон весной - летом 1919г., эта цифра выглядит вполне адекватной.           А. Белаш не сделал ни малейшей попытки хоть как-то объяснить это кричащее несоответствие в численности «махновских частей». Читателям «Дорог Нестора Махно» остается самим судить, какой документ подлинный, а какой сфабрикован В. Белашом. Учитывая склонность Белаша в своем опусе приводить совершенно нереальные  цифры или выдумывать целые сражения, можно думать, что численность Повстанческой дивизии, указанная в приемо-сдаточном акте от 9.06.1919г., – это его фальсификация.
Но почему Дубовик, как современный апологет махновщины, не пытается хоть как-то объяснить этот казус и просто замалчивает докладную записку Круссера Ворошилову?!  
Еще одна ходкая тема промахновских спекуляций, - это репрессии, которые обрушили большевики на махновский актив в мае-июне 1919г. Дубовик не мог пройти мимо этой темы, - ведь это еще один удобный повод замазать темное пятно на биографии его героя выпадами в адрес большевизма.
Итак, вообразив, что я «печалюсь» о судьбе Веретельникова, он тут же изображает эту «печаль» лицемерной, ибо, если бы Веретельников 22.05.1919г. остался жив, то «у него были бы более чем реальные шансы погибнуть через две-три недели от рук большевиков».То, что к рассматриваемому нами вопросу это предположение никак не относится, что это очередная негодная попытка замазать его - так это само собой понятно. Но если рассмотреть этот и последующие выпады Дубовика  по поводу большевистских репрессий против махновцев в мае-июне 1919г., то надо сказать, что это сплошная гиперболизация и передергивания, то есть, фальсификация истории украинской революции, на ниве которой он так активно подвизается.
Зададимся вопросом: были ли у Веретельникова шансы быть расстрелянным, останься он в живых 22.06.1919г.? Конечно были, как были они у любого красного командира, взявшегося «совать нос» в политику и, тем более, формулировать политическую линию, отличную от «генеральной линии» большевистской партии. Эти шансы были бы еще более реальными, если бы Веретельников оставался «ответственным членом коллегии штаба дивизии войск имени Батько Махно» или «начштаба армии повстанцев-махновцев». Озеров, ставший начальником штаба махновской  армии-дивизии  после Веретельникова, был расстрелян именно за это, - «за самое активное участие в махновской авантюре», тем более, что он в мае 1919г. агитировал за союз с Григорьевым. Но эти шансы были весьма  малы, если бы Веретельников оставался командиром полка, ведь даже махновские апологеты (за исключением Дубовика) не забывали отметить, что все командиры махновских полков остались на своих местах. В течение всего лета 1919г. большевики так и не удосужились их арестовать и расстрелять. Можно также спросить у Дубовика: а почему не арестовали и не «вывели в расход» Белаша со своим штабом, сразу после того, как он передал Круссеру «войска имени Батько Махно» 9.06.1919г.?! Ведь это, по представлениям Дубовика, было бы так по большевистски, -  подписали акт о передаче войск и тут же арест, а на следующее утро – «в расход»… Между тем, Круссер, в своем приказе о вступлении в должность комбрига, датированном все тем же 9.06.1919г., в частности, писал: «Все слухи о том, что все махновцы будут преследоваться новым командованием, ни на чем не основаны; их распускают те, кто чувствует за собой вину. Все истинные революционеры будут оставлены на своих местах совершенно независимо от того, к какой партии они принадлежат, только бы шли с нами в ногу за одно дело освобождения труда от капитала». 
Но уже ночью с 9.06 на 10.06.1919 Круссер погиб при таких обстоятельствах, что трудно избавиться от впечатления, что его убили сами красноармейцы, еще днем бывшие махновцами. После гибели Круссера командиром бригады на некоторое время становится Белаш, сохранивший при себе свой штаб. Не правда ли странно на фоне измышлений Дубовика о «массовых убийствах махновцев большевиками» в июне 1919г.? А ведь у большевиков были очень веские причины для того, чтобы в ближайшие дни после гибели Круссера арестовать и расстрелять весь перешедший в Красную армию махновский комсостав, включая Белаша со своим штабом. Пусть Дубовик поинтересуется, за что, например, был расстрелян вместе со своим штабом знаменитый Б. Думенко, командир Сводного конного корпуса, один из наиболее выдающихся красных кавалерийских военачальников….
Но ни один из махновских апологетов не забывал упомянуть арест и расстрел нескольких членов штаба махновской дивизии. Об этом расстреле упоминают и практически все историки, писавшие о махновском движении. Арестовали махновских штабистов  в Синельниково 12.06.1919г., а расстреляли их   в Харькове 17 06.1919г. Можно говорить о том, что взяли, а затем расстреляли первых попавшихся под руку представителей махновского комсостава. Никаких систематических, а тем более массовых репрессий против махновцев в июне 1919г. не было и в тогдашней обстановке военных поражений и значительной дезорганизации красного тыла быть не могло.
Аршинов: «Начальник штаба армии махновцев Озеров, члены штаба Михалев-Павленко, Бурбыга и несколько человек из В.Р.Совета были вслед за этим (вслед за бегством Махно со станции Гайчур после отправления своей знаменитой телеграммы) изменнически схвачены и казнены. Это положило начало казням многих других махновцев, попавших тогда в руки большевиков.»
Волин: «Одновременно они предательски захватили начальника штаба повстанческой дивизии Озерова, членов штаба Михалева-Павленко и Бурбыгу и нескольких членов Военно-революционного Совета. Все они были немедленно казнены. Это послужило сигналом ко многочисленным казням махновцев, арестованных большевиками».
Белаш: «17 июня в г. Харькове под председательством троцкиста Пятакова (члены: Буздалин и Рафаилов) заседал Чрезвычайный военный трибунал Донецкого бассейна. В числе приговоренных и в 24 часа расстрелянных были члены бывшего полевого штаба Повстанческой дивизии: Бурдыга, Коробко, Михалев-Павленко, Олейников, Добролюбов, Костин и Полунин». Эта информация подается Белашом со  ссылкой на харьковскую газету «Коммунар» №73(87) от 18.06.1919г., где, очевидно, был напечатан список всех расстрелянных 17.06.1919г. махновцев и в другом месте отмечает, что четверо из расстрелянных штабистов были анархистами и трое – левыми эсерами.
Но только Дубовик дописался до «массовых убийств махновцев большевиками». Он также пишет о том, что махновские штабисты были расстреляны «по лживому и подлому обвинению в участии в «измене Махно». Тиражированное «советской» историографией обвинение махновцев в открытии фронта белогвардейцам или об измене, в смысле сговора с теми же белогвардейцами, -  это, конечно, ложь. Никакого «открытия фронта» не было ни со стороны махновцев, ни со стороны красных, специально в ущерб махновцам, как это утверждают махновские апологеты. Шкуро своими рейдами просто разметал смежные фланги XIII-й и 2-й Украинской красных армий. Вообще-то говоря, эти лживые обвинения были совершенно излишними. Непонятно, зачем «Чрезвычайному трибуналу» понадобилось выдумывать подобный предлог. Махновских штабистов могли расстрелять просто за претворение в жизнь установок Третьего районного Гуляй-Польского съезда или за подготовку к проведению Четвертого. Ведь Троцкий требовал «устранить верхушку» махновщины без привязки к каким-либо обвинениям и объявил о репрессивных мерах по отношению ко всем, кто будет причастен к подготовке Четвертого районного съезда еще 4.06.1919г.
Но вряд ли Дубовику стоило применять эпитет «подлый» по отношению к этим обвинениям. Ведь тогда нужно было бы говорить о подлом убийстве Григорьева и членов его штаба; о подлом покушении на убийство Головного Отамана С. Петлюры после того, как армия УНР, по санкции того же Петлюры, приняла в свои лазареты больных и раненых махновцев и снабдила их патронами и снарядами при чудовищном дефиците средств медицинского обеспечения и острейшей нехватке боеприпасов у самой армии УНР (На постоянно пульсирующей по своим размерам территории Правобережной Украины, которую контролировала УНР, не было ни одного патронного, ни одного снарядного и оружейного завода, а микроскопические партии необходимых медикаментов вместе с деньгами доставлялись из Германии по воздуху, - с помощью эпизодических полетов аэропланов), то есть, по сути, спасла махновцев от разгрома белогвардейцами в сентябре 1919г. …

 
«Красная контрреволюция»

Итак, «красная контрреволюция»… Дубовик пишет, что «Махно, как известно, был вынужден уйти из Красной армии и с того времени начал борьбу на два фронта, против красной и против белой контрреволюции». Все было немного не так, но сейчас важно другое, - важно то, что такая оценка большевизма дает возможность задать Дубовику ряд вопросов по поводу деятельности его «народного героя».
Почему Махно, начиная с конца 1917г. и по июнь 1919г. все время тяготел к смычке и смыкался с этой самой «красной контрреволюцией»?
Проехав по городам Поволжья и побывав летом 1918г. в Москве, Махно что, не заметил тоталитарной тенденции в эволюции большевистского режима?
Почему тогда же он идет на прием к  лидерам «красной контрреволюции» и пользуется их содействием при своем возвращении в Украину и это после того, как большевики устроили погром анархистских организаций в городах России в апреле 1918г.?!
Махно что, ничего не знал об организационной структуре регулярной Красной армии, с ее политкомиссарами, особыми отделами и бывшими царскими офицерами на командных должностях?!
Почему Махно так враждебно отнесся к украинской национально-демократической революции во главе с Центральной Радой, предпочитая ей смычку с российской «красной контреволюцией?!
Почему Махно так враждебно отнесся к «второму изданию» украинской национально-демократической революции во главе с революционной Директорией, которая снесла «Украинскую Державу» Скоропадского и представляла собой широчайшее восстание тех же украинских крестьян за землю и волю?!
Почему в декабре 1918г. Махно, при поддержке местной агентуры российского большевизма, напал на Екатеринослав, который защищали такие же, как у него, крестьянские отряды, только УНРовской ориентации, вместо того, чтобы догнать и уничтожить так ненавистных ему гетманцев, -  VIII-й корпус гетманской армии, ставший «Екатеринославским отрядом Добровольческой армии», который был изгнан из Екатеринослава отрядами войск УНР буквально за неделю до нападения Махно и пешим порядком шел на Крым?! Быть может, Дубовик по анархистски шаблонно скажет, что, мол, УНРовские атаманы были «государственники»? Но это означало бы только то, что Махно предпочел смычку с жестко-централизованной государственной системой российской «красной контрреволюции» только что провозглашенной где-то в Киеве Украинской Народной Республике.
Какие классовые антагонизмы в декабре 1918г. (когда украинская национально-демократическая революция только что смела гетманщину и еще кое-где шли бои с ее сторонниками) могли заставить Махно начать вооруженную борьбу с оборонявшими Екатеринослав крестьянскими атаманами: с Гуляй-Гуленко; с Божко; с нанесшим ему успешный контрудар Самокишем?!
Почему в то время Махно ни разу не дал оценки наступавшей с севера регулярной армии «красной контрреволюции», как вторгнувшейся в Украину российской оккупационной вооруженной силе?! Белаш описывает замечательную в своем роде сценку совещания махновского комсостава после поражения в Екатеринославе: Махно: «Теперь нам следует смотреть за Самокишем, чтобы он на Синельниково не ударил. Ты, Чубенко, сейчас же одевайся(?) и поезжай туда и если он не будет наступать дальше Нижнеднепровска, надо занять Павлоград и Лозовую. Может быть, удастся соединиться с Красной армией, которая, по слухам(?!), заняла Белгород и перешла в наступление по всему Украинскому фронту. Если с ней будешь иметь встречу – заключи военный союз. Согласны, ребята? – обратился к нам Махно. Мы, как один, были согласны. Нас пригласили в столовую и мы пошли за Махно. Он налил стакан(!) спирта: «За будущее повстанчества!»» (Что можно сказать по этому поводу? Вопиющий военно-политический дилетантизм, национальный нигилизм и пособничество российским красным оккупантам, той самой «красной контрреволюции». И как многозначительно, в свете последующих событий, звучал тост Махно за будущее повстанчества…).  
Почему Махно в своих телеграммах убеждает верховодов «красной контрреволюции» в том, что он правильный, хороший, честный, лояльный и что это они его неправильно понимают?
Почему в угоду им он даже пытался отмежеваться от решений Третьего Гуляй-Польского районного съезда?!
Подобных вопросов апологету махновщины можно было бы задать еще много…


Посткриптум

Свідомі українці ніколи не матюкаються и поэтому здесь, за рамками собственно исторической полемики, я  тоже буду «интеллигентно выражаться».
Дубовик в своем раздражении как-то не заметил, что в тексте «Темное пятно на биографии «народного героя»» еще нет, не только «яростных нападок», но и вообще какой-либо полемики против его измышлений. Об эпизоде с бегством Махно из Святодуховки 22.05.1919г. я мог бы с таким же успехом прочитать в «Дорогах Нестора Махно», как я прочитал в его заметке о 100-летии со дня гибели Веретельникова.
Объявлять меня врагом Махно – ну, это просто смешно. Я могу по разному относиться к выдающимся деятелям прошлого, могу критиковать попытки их мифологизации, но моими врагами могут быть только мои современники. Как было бы «круто», если бы я, например, объявил своим врагом гетмана Скоропадского. Но на такую глупость я явно не способен.
Дубовик считает, что его мифотворчество подвергается «яростным нападкам» «разного толка марксистов», «от упертых сталинистов» до «умеренных социал-демократов». Ставить на одну доску сталинистов и социал-демократов, называть их всего лишь «разного толка марксистами», - это либо оглушающее невежество, либо политическая инсинуация. Но в невежестве Дубовика трудно упрекнуть, ведь для того, чтобы исторические фальсификации выглядели убедительно, нужен известный уровень эрудиции. Это именно политическая инсинуация. Надо только не останавливаться на полпути и зачислить в марксисты маоистов, чучхеистов, «красных кхмеров», последователей Энвера Ходжи и Абимаэля Гусмана. Так будет еще страшнее и еще более похоже на буржуазную пропаганду. Можно так же применить этот подход к самому Дубовику и спросить его, - почитает ли он за анархистов анархо-капиталистов, анархо-демократов, анархо-фашистов, анархо-панков и прочую анархо-шизу, которая так буйно полезла изо всех щелей в начале 90-х годов ХХст.?!

О. Дубровский
Январь-2020.

Ещё одно пятно на репутации "народного героя" .

Ведущий современный апологет махновщины А.Дубовик в качестве источника для своих исторических экскурсов часто использует книгу А.В.Белаша и В.Ф.Белаша "Дороги Нестора Махно . Историческое повествование ", (Киев , РВЦ "Проза"1993). На стр.233 этого опуса читаем : "Получая для дивизии деньги (жалование войскам) , он (Махно) не всегда посылал их бригадам , отчего бойцы периодически не получали скудного красноармейского пайка . Он транжирил ими в Гуляйполе , используя не по назначению ".
А.Белаш , как позднейший соавтор своего отца (который был расстрелян сталинистами в 1938 г.) , не только дополнял его текст своим , при чем , делал это очень грубо и неуклюже , буквально "шил белыми нитками" , но , оказывается , ещё и "подчищал" аутентичный авторский текст В.Белаша . Так , крымский историк А.Тимощук , в своей монографии "Анархо-коммунистические формирования Нестора Махно . Сентябрь 1917 - август 1921" , (Симферополь , "Таврия" 1996 ) на стр.42 публикует этот же отрывок из хранящегося в архиве аутентичного текста В.Белаша со ссылкой на ЦГАООУ - Ф.5 , Оп.1 , д.351 , Л.65 : "Получая для дивизии деньги (жалование повстанцам) он никогда не посылал их бригадам , из-за чего бойцы всё время не получали мизерного красноармейского пайка . Он разбазаривал деньги в Гуляйполе , награждая любимчиков , осыпая золотым дождем авантюристов и проституток".
Давать оценку этим деяниям "народного героя" не буду . Пусть их комментируют "попы и прихожане махновского прихода", - современные апологеты махновщины .


Реакция апологетов махновщины .

Не знаю , как там "прихожане" , но , "попы махновского прихода" ответили...
Примечательно , что сам факт промахновской "подчистки" оригинального текста В.Белаша его позднейшим соавтором не вызвал у них возражений . Они предпочли обойти молчанием этот совершенно неприемлимый прием обращения с первоисточниками . Однако , этот факт даёт основания думать , что оригинальный текст В.Белаша содержит и другие интересные подробности о деятельности Махно , которые фальсификатор А.Белаш счёл необходимым "подчистить" или вовсе опустить .
Собственно замечания А.Дубовика и С.Шевченко на "Ещё одно пятно..." выглядят весьма неубедительно . Дубовик , например , ссылается на то , что штаб Махно в Гуляй-Поле посещали большевистские проверяющие самого высокого уровня и где , мол , "их свидетельства о "пьяном разврате" и толпах проституток" ? Но , во первых , в приводимом А.Тимощуком отрывке из оригинального текста В.Белаша ничего о "пьяном разврате" и "толпах" жриц продажной любви не говорится . Это уже , "интеллигентно выражаясь" полемическая гипербола А.Дубовика . А во вторых , - Антонову-Овсеенко и Каменеву в Гуляй-Поле показали только то , что хотели показать ,- смотр резервных частей и помещение штаба , где им пришлось "разводить дипломатию" с Махно . Ведь опубликованы , как описания этих визитов , так и собственные впечатления Антонова-Овсеенко и Каменева . Понятно , что на время визитов таких "высоких гостей" и употребление алкоголя можно было приостановить и продающие свою любовь девушки нигде бы на глаза не попадались . Да и интересовали этих высокопоставленных большевистских функционеров куда более важные вопросы , чем морально-бытовая сторона существования махновщины : возможность махновского варианта антибольшевистского выступления Григорьева ; боевые действия против российских белогвардейцев на Донбассе и удерживаемые махновщиной материальные ресурсы .
"Махно клянётся в верности (по Дубовику - злейшим врагам социалистической революции") , но не выпускает ни угля , ни хлеба и , очевидно , не будет выпускать . Почва для выступления подготовлена" - вот что волновало Каменева , а не количество употребляемого махновцами алкоголя .
Но где следы описанных Белашом безобразий в документах повстанческих съездов ?! - негодующе восклицает Дубовик . Вот , мол , на носившем вымученно-искуственный характер 4-м съезде в Александровске в октябре 1919 г. "чехвостили" любящего алкоголь Клейна , а весной того же года в документах , очевидно , 3-го съезда , ничего нет о тыловых безобразиях Махно ! Опять несерьёзные аргументы...
Если махновское окружение : штаб ; ВРС ; "Гуляй-Польский союз анархистов" , - молча проглотило позорное бегство Махно из Святодуховки и гибель 2000 новобранцев там же , в их первом же бою , прежде всего по его вине , то как можно предполагать , чтобы кто-то из этого окружения начал публично , на заседаниях съезда , возмущаться (да ещё с требованием занести это возмущение в протоколы съезда ) отдыхом "естественного вождя" с девочками и самогоном , ну и с "нецелевым" расходованием большевистских денег , присланных для выплаты жалования махновцам - формальным красноармейцам ?! Да и кто такой Клейн , чтобы ставить его на одну доску с "народным героем" , с "Батьком" , чье имя ещё при жизни обросло легендами ?! ...
Но почему ,- как не очень литературно выражается Дубовик ,- на Махно "не стучали" большевистские комиссары , которые были - и Петров в штабе Повстанческой дивизии , и на телеграфе , и на каждой станции , и во всех махновских полках ?! Дубовику должно быть известно , что в контролируемом повстанцами районе , от Александровска (исключительно) до Бердянска и Мариуполя (включительно) весной 1919 г. правил махновский штаб : свои органы власти ; своя продовольственная и военная политика ; своя контрразведка и свои заградотряды на железных дорогах ; специфически свое отношение к материальным ценностям из захваченных городов и т.д.
Дубовику должно быть известно , что в условиях этой беспрецедентной для большевистского режима , "автономии" , большевистские комиссары пребывали в идейно-политической изоляции и не имели никакого влияния . Много ли можно сказать , например , о деятельности комиссара Петрова ? Хотя в "нормальной" красноармейской обстановке дивизионный комиссар ,- это фигура , которой принадлежала вся полнота политической власти в данном войсковом соединении . Но в Повстанческой дивизии были другие порядки : однажды Махно распорядился - и в одночасье всех комиссаров арестовали .
Дубовик также должен знать , что было бы с любым красным военачальником , если бы он вдруг распорядился арестовать в своих частях всех комиссаров ,- этих полномочных представителей большевистской партии . Такому военачальнику , чтобы после подобной акции уцелеть , оставалось только поднимать знамя антисоветского , то есть , антибольшевистского мятежа или ударяться в бега . А у Махно было так ,- хочу арестовываю , хочу отпускаю ...Так почему такие беспомощные , совершенно неавторитетные комиссары не "стучали" наверх о "батькиных" тыловых развлечениях ? Ответ очевиден...
Аргументы С.Шевченко : оказывается , когда книга Белаша используется Дубовиком в апологетических целях (пересказ измышлений Белаша о неких "битвах" , которых не было , или его фантазий о размахе махновщины) , то это критический подход , это знание , как надо работать с источниками , это объективность и т.д. Но когда приходится указать на промахновское "редактирование" оригинального текста , содержащего сведения , бросающие тень на мифологизированного "Батько" ,- это вызывает возмущение апологета махновщины , для которого "Махно - это святое " , т.е. икона , на которую надо молиться , и сразу на марксистского оппонента навешиваются ярлыки , один ярче другого .
Очевидно , надо повторить , что уже в течение ряда лет А.Дубовик активно занимается апологетикой Махно и махновщины . Апологетика - это всегда мифотворчество . В свою очередь , мифотворчество необходимо несёт в себе элементы фальсификации истории .


Как это делается .

С.Шевченко , конечно же не согласен с оценкой Дубовика , как фальсификатора истории революции 1917-1921 г.г. и в его воображении возникает некая "ленинско-сталинско-троцкистская школа фальсификаций" , к которой , якобы , принадлежит их марксистский оппонент . В свою очередь , этот оппонент должен ответственно заявить , что в юбилейной статье Дубовика , посвященной 100-летней годовщине "битвы" под Перегоновкой и ее последствиям - "Поле изуродованных трупов" ...одна фальсификация нанизана на другую . Просто разбирать их здесь , в формате беглых заметок , не годится ,- это тема большой , обстоятельной статьи . Но вот весьма свежий пример того , как это делается ,- пример "объективности , критичности , скрупулёзности и въедливости к фактам" , которыми , по мнению С.Шевченко , обладает А.Дубовик .
20.01.2020 в сети Facebook Дубовик размещает следующую заметку : "100 лет назад , 20.01.1920 г. войска Мелитопольского направления войск имени Батько Махно во главе с помощником начальника 4-го Крымского корпуса РПАУ Василием Володиным взяли город Перекоп и село Армянский Базар Перекопского уезда Таврической губернии . Через три дня к Перекопу вышли части Красной армии , начавшие разоружение махновцев и аресты их командиров . Сам Володин с сотней кавалеристов прорвался через позиции красных и белых и ушел в Крым .".
Ни большевистские , ни белогвардейские источники ни словом не подтверждают , что подобные военные успехи махновцев имели место . Объективный , критично подходящий к изучаемой теме историк , казалось бы , должен это отметить и как-то объяснить . Но этого не делается . И тем более , ведущий современный апологет Махно и махновщины был просто обязан привести мнение своего кумира о Володине и его победах над белогвардейцами зимой 1919-1920 г.г. На удивление , этого тоже почему-то не делается . Сделать это придется марксистскому оппоненту . Итак , полемизируя с большевистским историком М.Кубаниным , в своем тексте "Махновщина и ее вчерашние союзники большевики" в главе Vl - "Большевистские "махновцы"", Махно пишет следующее : "Кубанин насобирал ряд бывших своих , большевистских , деникинских , петлюровских удальцов , как-то - Володина (далее следует длинный ряд фамилий , который нас в данном случае не интересует)... и ...называет всех этих удальцов махновцами и расписывает всякий вздор о них , как махновцах . Между тем из них Володин , командир Красной армии , в 1919 г. , в августе месяце перешедший на сторону махновцев , в ноябре месяце испарился и в 1920 г. летом , очутился в армии Врангеля с самостоятельным , якобы , отрядом ."
Без комментариев соотносим эти строки Махно с вышеприведённым текстом заметки Дубовика и получаем наглядную иллюстрацию "скрупулёзности" , "въедливости к фактам" , и прочих достоинств , которыми "как исследователь", обладает этот анархистский фальсификатор истории революции , по мнению его ближайшего единомышленника С.Шевченко .

P.S. Обмен мнениями по поводу текста "Попам махновского прихода" продемонстрировал ещё одно качество этого анархистского историка : когда контраргументов нет - начинается ерничество .

Как "умеренный социал-демократ" "резвиться" на этой страничке не буду . Отмечу лишь , что А.Дубовик ,- этот ведущий современный апологет махновщины , в своих заметках продолжает создавать искаженную картину происходивших 100 лет назад событий . Вот примеры :После самоликвидации колоссальной Повстанческой армии в январе 1920 г. (к юбилею этого события А.Дубовик не дал ему ни анализа , ни оценки ), с февраля 1920 г. Махно с крошечным отрядом начал партизанскую войну в тылу Красной армии . Дубовик освещает эту борьбу : 100 лет назад Махно налетел на такую-то станцию , где-то разбил такой-то взвод , роту , батальон , полк красных , занял-оставил Гуляй-поле и т.д. Как правило подаётся эпизод какого-то успешного для отряда Махно боя или маневра . Самая свежая заметка говорит нам о том , что 3.05.1920 г. махновцы внезапным налетом захватили Цареконстантиновку ,- идёт ссылка на дневник Льва Голика . Но , спрашивается , почему это документ используется так выборочно ? Из кратких записок Голика видно , как отряд всего в несколько десятков человек маневрирует по очень ограниченному , самому что ни на есть , кондовому , махновскому району , мелькают названия одних и тех же населенных пунктов - но ветераны-махновцы воевать не хотят , пополнение идёт очень слабо , в основном за счёт пленных красноармейцев . Почему Дубовик не отмечает 100-летних юбилеев не только стычек с красными , но и того , как в том или ином селе Махно расстреливает по несколько махновцев-ветеранов за отказ присоединиться к его отряду ? Ведь сколько трагизма , сколько драматизма в таких эпизодах - как же так , легендарный , мифологизированный ещё в 1918 г. , любимый крестьянский "Батько" зимой-весной 1920 г. уже убивает своих "сынкив" и за что ,- за отказ следовать за ним ! Этот "батько" радуется красному террору , ибо этот террор , как пишет Голик в записи от 2.05.1920 , "вынуждал повстанцев вливаться к нам в отряд" . Ещё одна запись Голика :"5,6,7 марта . Стояли в Гуляй-поле . Батько запил ещё с Федоровки . Он ходит с ребятами по знакомым и под гармошку танцует . Крестьяне смеются , а он злится и с "библея" стреляет повстанцев , сидящих дома и не желающих воевать . Со своими "халуями" он сел на лошадь и посещал повстанцев , обругивал их по матерному . Встречая на улице бывших махновцев , он избивал их плёткой . Двум даже разбил головы , а одного загнал в реку на лёд ... На улице поймали Коростылева , избили , а вечером рсстреляли за то , что выдал красным три пулемета . Собрали митинг , но крестьяне не явились , а бывшие махновцы , не желая с красными войны , от нас прятались ". И это происходит , так сказать , в сердцевине махновщины ! Как в случае с цитатами из Белаша о поведении Махно летом 1919 г. , комментировать записки Голика не буду . Пусть их комментируют такие записные апологеты Махно и махновщины , как А.Дубовик и С.Шевченко . И напоследок : лидер большевизма , которого Дубовик в своем ерническом стиле назвал "самым известным среди лысых демагогов" по его поводу писал :"... необходимо брать не отдельные факты , а ВСЮ СОВОКУПНОСТЬ , относящихся к данному вопросу фактов , БЕЗ ЕДИНОГО исключения , ибо иначе неизбежно возникает подозрение в том , что факты выбраны и подобраны произвольно , что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом , преподносится "субъективная стряпня"..."(выделено Лениным).

Нам , мистификаторам и фальсификаторам , простительно ,- мы здесь делаем не строго научное историческое исследование , а цикл юбилейных очерков и коротеньких заметок о происходившем ровно сто лет назад . Что именно публиковать и как публиковать - чисто наше мистификаторское дело . Желающие и могущие сделать лучше - пусть делают , я буду только рад , и это уже не сарказм . В порядке несарказма отмечу ещё один момент : Махно - не крестьянский батько , а рабоче-крестьянский . Или , если угодно , крестьянско-рабочий (от перестановки слагаемых сумма не меняется) . Что касается "отряда всего в несколько десятков человек",- к описываемому времени (начало мая 1920 года) численность "отряда" уже давно и прочно превысила тысячу человек , чему есть подтверждения в источниках красного происхождения . Но фальсификатор , естественно , я , а не те , кто делает ошибку практически на два порядка и пробует запустить байку про "несколько десятков" .
Что касается этого фрагмента :"После самоликвидации колоссальной Повстанческой армии в январе 1920 г. (к юбилею этого события А.Дубовик не дал ему ни анализа , ни оценки)".- Навык чтения необходимо сочетать с навыком запоминать прочитанное и удерживать его в памяти хотя бы - как в нашем случае - четыре месяца . В январе сего года я уже делал относительно крупный очерк о событиях января 1920 , закончившихся самоликвидацией РПАУ . Там шла речь и о причинах , и о последствиях этого события . Разумеется , как и все прочее , написанное в рамках моего историко-просветительского цикла , сделано это было в формате популярного , а не научного сочинения . В расчете на то , что - кому интересно - будут "копать" дальше и глубже .
Не имея ни желания , ни сил разбиваться сразу на много страничек ФБ ,- возможное продолжение дискуссии буду вести только на своей страничке .

https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=352827492351960&id=100028741364034

ВЕДУЩИЙ АПОЛОГЕТ МАХНОВЩИНЫ И ЕГО "НАРОДНЫЙ ГЕРОЙ"

Анатолий Дубовик - это анархист по убеждениям и ведущий современный мифологизатор
, то есть , фальсификатор роли Махно и махновщины в истории Украинской революции 1917-1921 гг.
Продолжающаяся полемика с ним заставляет констатировать , что сарказм , ерничество , передергивания , демагогия - эти низкопробные полемические приемы являются для него вполне приемлемыми . Он прибегает к ним всякий раз , когда аргументов нет , когда возразить нечего , а разрушать собственноручно создаваемый миф нельзя .
"Одно из темных пятен на биографии "народного героя"; "Попам махновского прихода"; "Апологеты махновщины и фальсификация истории"; "Украинская национальная революция и Нестор Махно" - на все эти полемические тексты , направленные на разрушение красивого мифа о Махно и махновщине , Дубовик , по сути , ничего возразить не смог . В ответ получались : то капризы ("вот не хочу отвечать и все"- при обещании это делать) ; то дешёвая демагогия ; то просто умолчания или ерничество - этот обязательный компонент его беспомощной полемики .
Последний пример : отклик Дубовика на комментарий по поводу избирательного использования им такого документа , как дневниковые записи начальника махновской контрразведки Льва Голика . Соответствующий тон задаётся сразу : "Нам , мистификаторам и фальсификаторам простительно..." . Но , по сути , апологет махновщины просто уходит от ответа на поставленные вопросы , а самому комментировать содержание записок Голика тоже нельзя , не дискредитируя своего "народного героя" . Вот и получается , что опять в ответе Дубовика нет ничего , кроме сарказма , ерничества и передергивания .
Но , по порядку . О самороспуске РПАУ . Совершенно напрасно Дубовик упражняется в колкостях по поводу неспособности социал-демократического оппонента удерживать в памяти прочитанное . Все его тексты достаточно внимательно прочитываются и пока что неплохо запоминаются . У оппонента речь шла об анализе этого события . А вот с аналитикой у этого анархистского фальсификатора истории революции всегда было слабовато . Но это , надо думать , не от неспособности к анализу . Просто объективный анализ и мифотворчество несовместимы . Хотя , надо отметить , что анархистские идеологи и пропагандисты с марксистской политэкономией не дружили и не дружат , а своей , анархистской , как-то не получилось создать . Поэтому их социально-экономический , точнее , экономическо-классовый анализ (когда он вообще имеет место) сплошь и рядом выглядит весьма убогим .
Но основное место в полемическом комментарии к дежурной юбилейной заметке Дубовика от 3.05.2020 занимает содержание дневника (скорее всего , сохранившегося фрагмента дневника ,- весьма краткого , без логического начала и логического конца) Л.Голика , который охватывает период с 8.02.1920 по 3.05.1920 г. Дневник освещает партизанские действия очень маленького отряда повстанцев во главе с Махно против тыловых частей Красной армии и "продармейцев" . Относительно численности этого отряда , Дубовик сразу же передёргивает , пытаясь обвинить оппонента в том , что он "делает ошибку практически на два порядка и пробует запустить байку про "несколько десятков"". Если бы этот знаменитый апологет махновщины внимательно читал комментарий оппонента , то он наверняка бы заметил , что оппонент рассматривает дневниковые записи в целом :"Из кратких записок Голика..."* и далее по тексту комментария . Так вот , в записи от 14 - 17.02.1920 Голик , в частности , фиксирует :"Прибыло 10 человек из Орехово повстанцев . Отряд растет , уже 30 человек". Вот такая "байка" про несколько десятков человек в отряде Махно . Судя по записям Голика , отряд очень медленно наращивал свою численность . Только 1.03.1920 , когда очередные пленные красноармейцы вступили в его ряды , численность отряда превысила 100 человек . Дубовик утверждает , что 3.05.1920 , во время налета на Цареконстантиновку , в отряде Махно было уже более тысячи человек , что никак не следует из записок Голика . Если Дубовик считает себя серьезным исследователем , то надо , по крайней мере , давать ссылку, - откуда , из какого источника взяты те или иные количественные данные . Например , он утверждает , что 8.05.1920 в отряде Махно было уже 700 штыков , 500 сабель , 30 пулеметов и 8 орудий . Откуда эти данные ? Неизвестно . Если из писаний Белаша (который у Дубовика сразу становится осведомителем ГПУ , как только сообщает о каком-то негативе в адрес Махно), то надо на него и ссылаться . Ссылкой же на то , что фальсификаторам-де все можно , Дубовик полностью нивелирует значение своих писаний в глазах вдумчивых читателей , что , конечно , не относится к восторженным поклонникам мифа о Махно .
Ключевой (в данном случае) вопрос оппонента Дубовик , по сути , проигнорировал . Комментировать записки Голика он явно не решился . А вопрос был таков : почему этот документ используется столь избирательно ? В ответ ерничество : "Что и как публиковать - чисто наше мистификаторское дело" . Конечно , уважаемый ! Это чисто Ваше дело . Но тогда не взыщите , если Ваша "субъективная стряпня"(Ленин) . Ваше мифотворчество будет постоянно подвергаться жёсткой критике .
Однако , надо быть справедливым и придется похвалить этого анархистского "мистификатора" . Критика каким-то образом все же достигает своей цели и в юбилейной заметке о 7.05.2020 Дубовик уже указал , что махновцы 7.05.1920 г. расстреляли 7-х своих бывших соратников за отказ присоединиться к отряду Махно . До нашего критического комментария к его юбилейной заметке от 3.05.2020 , он предпочитал об этих махновских эксцессах умалчивать .
Но вернёмся к запискам Голика . "Красной нитью" через них проходит мотив : бывшие повстанцы , ветераны-махновцы в своей массе воевать с красными не хотят . И Махно радуется репрессивной политике большевиков ,- ведь она будет загонять людей в его отряд ! Вот запись от 27.02.1920 г .: крошечный отряд Махно (судя по дневнику Голика - около 80 человек) ночью расположился на окраине Гуляй-Поля , а в самом Гуляй-Поле , по полученной информации , большевики проводят аресты . Голик пишет : "Махно торжествует . Он говорит :"А , стервы , не хотели воевать , так и на выручку не пойдем . Пусть сволочей расстреливают". Запись от 2.05.1920 (предпоследняя в дневнике Голика): в Гайчуле "красные расстреляли 15 махновцев и Махно был в восторге , ибо красный террор вынуждал повстанцев вливаться к нам в отряд". И конечно , в своем роде замечательной , по отвратительности описанных сцен , является запись Голика о стоянке махновского отряда в Гуляй-Поле 5 - 6 - 7.03.1920 г. В своем комментарии оппоненту уже приходилось цитировать эту запись : пьяный Махно в сопровождении свиты своих "холуев"(Голик) шатается по улицам Гуляй-Поля ; посещает своих бывших бойцов , при этом обкладывая их русским матом ; встреченных на улицах ветеранов избивает плёткой , двоим разбивает головы , одного загоняет на лёд речки , тот проваливается , но выкарабкивается и обмерзший , убегает...
Вот что происходит , когда легендарные "батьки" теряют поддержку крестьянства ...
Но происходят и вовсе страшные вещи . Голик пишет : Махно "злится и с "библея" стреляет повстанцев , сидящих дома и не желающих воевать". В связи с этим позволим себе сделать , так сказать , художественное включение , в этот полемический текст . Не нужно обладать богатым воображением , чтобы представить , как все происходило . Вот пьяный Махно , этот несущий беду незваный гость , вваливается со своей свитой на подворье к какому-нибудь ветерану-махновцу , который , очень возможно , воевал в его отряде ещё против гетманцев и австрийцев осенью 1918 г. "Собирайся ,- наверное , как-то так сказал Махно , - послезавтра выступаем , поедешь с нами , - воевать с красными..." . "Никуда я не поеду - вероятно , ответил такой ветеран ,- я свое отвоевал . "Золотопогонников" прогнали , земля наша и с меня хватит..." Реакция Махно : "Ах так ! (тут опять очень возможен этот мерзкий русский мат)" - он выхватывает свой "библей" и вгоняет пулю в лоб этому ветерану "войск имени Батько Махно" . Под душераздирающие крики матери , жены , детей убитого , Махно со своими холуями покидает это подворье и направляется дальше , в "гости" к очередной жертве ...
Это чудовищный , ничем и никак не оправдываемый произвол ! Это предельный авторитаризм ! О каком анархизме тут вообще может идти речь ?! Это совершал человек , развращенный собственной безнаказанностью , возомнивший , что он обладает абсолютной властью над жизнями даже своих бывших бойцов ! Сам Махно однозначно заслуживал расстрела ещё в мае 1919 г., когда 22.05.1919 совершил самое позорное из всех возможных воинское преступление ,- бросил называемую Гуляй-Польским пехотным полком толпу из 2000 необученных новобранцев , едва только начался их первый и последний бой и сбежал в тыл на несколько десятков километров ,- обратно в Гуляй-Поле , (бежавший легендарный "Батько" уцелел , а 2000 новобранцев , лишь два дня побывшие махновцами , в один день погибли все , порубленные белоказаками генерала Шкуро . В любые времена , в любой армии мира за такие дела любого командира ожидал бы арест-трибунал-расстрел . Однако в уникальных "войсках имени Батько Махно" у самого Махно был особый статус ,- статус неприкосновенного , безответственного , бесконтрольного , мифологизированного ещё при жизни вождя и поэтому , на следующий день после этой трагедии (когда новобранцы массово гибнут в своем первом же бою , - это действительно трагедия) гуляй-польские анархисты на своем общем собрании даже не обсуждают ее ! Но если весной 1919 г. ,. изначально добровольческие , многотысячные "войска имени Батько Махно" уже пополнялись путем "добровольно-принудительной" мобилизации , проводимой исполкомом Гуляй-Польского Военно-Революционного Совета , то есть , махновской властью , то в марте 1920 г., в том же Гуляй-Поле , одиозный "Батько" пытается сам проводить принудительную мобилизацию в свой крошечный отряд , убивая при этом , по пьяному произволу , своих "синкiв" , своих "хлопцiв" , за то , что они не желают участвовать в войне с красными . Результаты этих отвратительных акций для махновцев были плачевными . Голик : "Собрали митинг , но крестьяне не явились , а бывшие махновцы , не желая с красными войны , от нас прятались ...".
Весной 1920 г. Махно уже явно начинает терять поддержку крестьянства , что выражалось прежде всего в том , что возродившаяся в мае 1920 г. Повстанческая армия по своей численности никогда уже и близко не приблизилась к численности РПАУ , воевавшей с белогвардейцами осенью-зимой 1919 г.
Идеи украинского национального освобождения были махновцам совершенно чужды . Они не видели в красных российских оккупантов . В то же время , если российские белогвардейцы были для них воплощением классового врага , сопротивление которому заставляло браться за оружие и воевать , то в случае с красными социальный антагонизм отсутствовал . Красные для большинства бывших повстанцев были "социально близкими" и мотивации для вооруженной борьбы с ними не было . Это весной-летом 1919 г. настойчиво пытался доказать даже сам Махно в своих многословных телеграммах в Москву : что он хороший , честный , правильный , лояльный , вот только большевистские вожди его неправильно понимают ... Можно думать , что если бы не известная репрессивная и главным образом , продовольственная политика большевиков после победы над белогвардейскими ВСЮР , то история махновщины вполне могла бы закончиться очень скоро после роспуска РПАУ в январе 1920 г. Иными словами ,- если бы большевистский режим стал проводить соответствующую буржуазно-демократической революции экономическую политику , то есть , пошел бы на компромисс с мелкотоварными сельхозпроизводителями уже весной 1920 г. , то махновщина тогда бы и закончилась ...
А что же А.Дубовик , этот записной анархист и по совместительству главный современный "поп махновского прихода" ? В полемике по поводу военного преступления Махно в мае 1919 г. , он , то возмущался ,- как посмел социал-демократический оппонент порочить репутацию "народного героя" ?! ; то беспомощно уворачивался , отказываясь признать черное черным ,- что поступок Махно 22.05.1919 есть наиболее позорное воинское преступление , за которое тот однозначно заслуживал расстрела . А по случаю впервые опубликованного им в юбилейной заметке от 7.05.2020 эпизода убийства бывших махновцев за отказ присоединиться к отряду Махно , Дубовик и некий David Chichkan обмениваются следующими мнениями .
D.Chichkan : "Расстреляли отказавшихся вернуться - звучит грустно" .
Дубовик : "Гражданская война была событием очень жестоким". Тем самым Дубовик выписывает индульгенцию всем участникам гражданской войны . Ведь тогда какие претензии могут быть к большевикам или к белогвардейцам за их жестокости по отношению к махновщине ? Просто война - дело жестокое ...
D.Chichkan : "Это понятно , но иногда представляешь , что именно у анархистов цели и средства не входят в противоречие". Вот-вот , анархистская пропаганда , как говорится , уши прожужжала , утверждая , что именно у анархистов отсутствует противоречие между целями и средствами .
Дубовик : "Был один случай "последовательно анархической" практической работы вооруженного отряда Харьковских анархистов" , когда они консенсусом , на митингах в боевой обстановке , решали ,- как им вести боевые действия . Данный пример , приводимый апологетом махновщины , не имеет никакого отношения к рассматриваемому вопросу . По сути примера : митинги по поводу способа ведения боевых действий начали распространяться ещё в старой российской армии летом 1917 г. Уже во время провалившегося последнего (июньского) наступления старой армии , солдаты митинговали - идти в наступление или не идти .Заняв передовые германские траншеи , они устраивали митинг - наступать дальше , или сидеть в этих траншеях , или возвращаться на свои позиции . Затем , в первый , т.н. "ешелонный" , период гражданской войны , митинги во время боевых действий по всем важнейшим боевым вопросам были характерны для отрядов революционных войск любой идеологической окраски ,- даже для большевистской Красной гвардии .
Но из этого несостоятельного во всех отношениях примера , апологет махновщины делает замечательный вывод :"Война - не среда для немедленного внедрения анархических принципов , война - тяжёлая необходимость и этап борьбы за переход к анархическому общественному устройству". Как говорится ,- что и следовало доказать . Уже приходилось указывать , что по своей военно-политической практике , Махно анархистом , конечно же , не был . И потом , точно так же большевики могли заявить , что продразверстка , удушение свободной торговли (т.н. продовольственная диктатура) , террор ЧК , комиссародержавие и т.д. - все это вызванная войной с силами старого мира "тяжёлая необходимость и этап борьбы за переход" к социалистическому общественному устройству . Вывод Дубовика - это опять отличная индульгенция для всех тех , у кого наблюдается разрыв между целями и средствами к их достижению , для тех , кто убивает сейчас ради светлого будущего ...
D.Chichkan не унимается : "Я просто не понимаю , зачем убивать бывших своих за дезертирство , неужто , чтобы другим было неповадно". Человек явно не понимает , что ни о каком дезертирстве в данном случае и речи быть не может .
В свою очередь Дубовик , пытавшийся что-то объяснять , теперь заявляет :"У меня нет ответа . Возможно , этот ответ был у тех , кто непосредственно жил и участвовал в событиях в то жестокое время . Не нам их судить , по большому счету . Так я думаю ..."
Вот и приехали ,- после раздачи индульгенций , после попыток дать ответ , ответа , оказывается , всё-таки нет . А у В.Белаша , который как раз "непосредственно жил и участвовал в событиях" , ответ был :"Нам было понятно стремление гуляйпольцев - черным террором вызвать к активной деятельности старых повстанцев-махновцев , в январе месяце распущенных по домам".
Черный террор , как средство активизации пассивных сторонников ! Черный террор против своих ветеранов , как средство их мобилизации ! Все это настолько саморазоблачающе , что не нуждается в дополнительных комментариях...Понятно , что Дубовик просто не хочет высказываться по этому поводу и к тому же считает , что мы должны избегать оценочных суждений :"Не нам их судить ..." Но почему опять так избирательно ?! Махно и махновщину , по его мнению , судить нельзя ! Судить можно Ленина , судить можно Троцкого , судить можно всех большевиков ! Можно называть их военными преступниками , можно смаковать их жестокости и называть при этом , то маленькой кучкой обманщиков , то заранее сформировавшимся классом господ , который использовал Великую революцию для утверждения своего господства ! Можно , в качестве подголоска раздуваемой буржуазным государством антибольшевистской истерии (в рамках т.н. кампании по декоммунизации) и потакая современным ходячим обывательским предрассудкам , опускаться до вульгарщины , до выражений "Ленин и его кодло" или "самый известный из лысых демагогов". Все это можно , все это модно , все это востребовано , как и красивый миф о Махно...
"Руiнник Махно"- как писал о нем Исаак Мазепа .

О.Дубровский
Май - 2020

* Дневник Л.Голика цитировался по изданию : "Нестор Иванович Махно . Воспоминания , материалы и документы", Киев РИФ "Дзвiн"1991 .

Пришли к нам опять в совет профессионального союза хозяева заводов, мельниц и кустарных мастерских. Пришли со вчерашними мнениями и желаниями. В результате двухчасовой обоюдной беседы они расщедрились и изъявили свое согласие набавить рабочим плату на 45-60 процентов. На этом я, как председатель совещания, заявил им, что переговоры между нами кончены. «Совет профессионального союза уполномочил меня взять под свое руководство все управляемые вами, граждане, но по праву не принадлежащие вам общественные предприятия и иметь с вами дело на улице, на месте каждого предприятия. Собрание закрываю!»
Я собрал все свои протоколы и направился к телефону. В это время хозяин самого большого завода в Гуляйполе Борис Михайлович Кернер схватывается с места и кричит: «Нестор Иванович, вы поспешили закрыть наше собрание. Я считаю, что требование рабочих вполне правильно. Они имеют право на то, чтобы мы его удовлетворили, и я подпишу свое согласие на это...»
Другие хозяева, в особенности их уполномоченные, возмущенно крикнули: «Что вы, Борис Михайлович, делаете?!»
— Нет, нет, господа, вы как хотите, а я обязуюсь удовлетворить требование моих рабочих,- ответил им Б. Кернер.
Я попросил их всех успокоиться, призвал к порядку и спросил:
— Граждане, вы придерживаетесь порядка и законности, а будет ли законным возобновить наше заседание опять по тому же вопросу, из-за которого оно закрыто?
— Конечно, конечно! — раздались голоса хозяев и их уполномоченных.
— Тогда я считаю заседание открытым и предлагаю вам всем подписать текст условий о надбавке платы рабочим в 100 и 80 процентов.
Говоря им о подготовленных текстах условий и подавая тексты, чувствую, что теряю от усталости и нервности равновесие. Опасаясь, что не устою на ногах, я поручаю товарищу Миронову занять мое место и выхожу в другой зал передохнуть.
Через полчаса я возвратился в залу заседаний. Хозяева начали подписывать предложенные мною тексты условий. А когда подписали и вышли из залы совета профсоюза, я сел у телефона и передал по всем предприятиям товарищам рабочим об успехе наших переговоров с хозяевами, о принятии наших требований и советовал до вечера оставаться у станков. А вечером члены совета профсоюза придут и сделают подробные доклады о нашем общем успехе...
С этого же времени рабочие в Гуляйполе и в районе подготовились и взяли все предприятия, в которых работали, под свой строго организованный контроль, изучая хозяйственно-административную сторону дела, начали подготовляться ко взятию этих общественных предприятий в свое непосредственное ведение.
И с этого же времени на Гуляйполе обратили свое особое внимание Екатеринославский общественный комитет, шовинистическая Селяньска спилка и Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а также промышленный областной комитет, не говоря уже об александровских организациях, в которых агенты коалиционного правительства господствовали. Участилось из этих мест появление в Гуляйполе инструкторов, организаторов и пропагандистов.
Но уезжали они из Гуляйполя всегда без резолюций и побежденные действием крестьян и рабочих-анархистов.

Вот что я говорил в эти дни на многотысячном сходе-собрании крестьян и рабочих Гуляйполя, руководствуясь основной мыслью призыва группы анархо-коммунистов и Крестьянского союза:
«Трудящиеся крестьяне, рабочие и стоящая в стороне от нас интеллигенция! Все ли мы видим то, как организовалась в процессе четырехмесячного развития революции буржуазия, как умело она втянула в свои ряды социалистов и как прилежно они ей служат? Если то, как убаюкивают крестьян убеждением платить даже в дни революции арендную плату собственникам-землевладельцам, как мы это видим теперь, не может быть достаточным доказательством сказанного о буржуазии и о ее прислужниках социалистах, то вот, товарищи, другое, что с большей отчетливостью подтверждает неоспоримые факты.
Третьего июля петроградский пролетариат восстал против Временного правительства, которое во имя прав буржуазии стремится задавить революцию. С этой целью правительство разгромило ряд земельных комитетов на Урале, действовавших революционно против буржуазии. Члены их попали в тюрьму. С этой целью у нас на наших глазах агенты правительства — социалисты — убеждают крестьян платить помещикам за аренду земли. От третьего и по пятое июля на улицах Петрограда льется кровь наших братьев рабочих. Социалисты непосредственно участвуют в пролитии этой крови»...
После меня выступил украинский социалист-революционер и призвал тружеников Гуляйполя вспомнить о том, что, в противовес «подлому Временному правительству в Петрограде, в Киеве организовали «наше» украинское правительство в лице Центральной рады. Оно истинно революционно, единственно способно и правомочно на украинской земле восстановить свободу и счастливую жизнь для украинского народа». В заключение он воскликнул:
— Геть кацапiв з нашоi землi! Смерть цiм гнобителям нашоi рiдноi мови!
На рiднiй землi хай живе «наша» влада — Центральна рада та ii секретарiят!..
Но труженики Гуляйполя были глухи к призыву украинского «социал-революционера». Они мало того что закричали ему единогласно: «Долой с трибуны! Не нужно нам и твоего правительства!» Они еще и вынесли такую резолюцию:
«Преклоняемся перед храбростью павших в борьбе с Временным правительством 3-5 июля рабочих борцов. Мы, крестьяне и рабочие Гуляйполя, этого правительственного злодеяния не забудем... Пока же шлем ему, а заодно и киевскому правительству в лице Центральной рады и ее секретариата смерть и проклятие как злейшим врагам нашей свободы».

идея украинского освободительного дела строилась не на трудовом и социальном самоопределении Украины, а на буржуазно-национальном, причем и эта неприемлемая для двадцатого века идея буржуазии проводилась в жизнь ненормально и безответственными людьми, даже когда они натягивали на себя социалистические ярлыки и стремились говорить по-социалистически. От этого суть дела не менялась: вопрос «украинского освободительного дела» оставался замкнутым в крайне шовинистические рамки. Сами главари его, за исключением двух-трех человек, в конце концов тоже продавшихся немецкому юнкерству в совместном походе против революции, представляли собой крайне разношерстный элемент, и это привело в ряды «украинского освободительного дела», даже на руководящие его посты, людей, которые могли говорить по-украински, но которым не место было в рядах украинского освободительного движения...

День за днем в наш район доходили слухи, что Украинская Центральная рада не помирилась (из-за власти) с большевистско-левоэсеровским блоком и, втянув в свой партийный спор трудовые массы, затеяла на сцене революционных действий кровавую бойню. В Гуляйполе и в районе все чаще и чаще стали появляться десятками агенты Украинской Центральной рады, которые проповедовали «вiчну борьбу с кацапами».
Население района еще больше насторожилось. Со всех сел и деревушек района представители от крестьян ежедневно появлялись в Гуляйполе в бюро анархо-коммунистов — в Совете рабочих и крестьянских депутатов и, кровно заинтересованные судьбами революции, советовались с анархистами и Советом о том, что придется предпринять в недалеком будущем, чтобы удержать свое право на землю, на хлеб и волю в жизни не урезанным программами того или другого правительства...
Будучи председателем Гуляйпольского районного Совета и имея от последнего полномочия действовать в области точного выяснения создавшегося тяжелого положения для революции, я послал двух членов в Одессу и Киев (область борьбы отрядов Украинской Центральной рады с отрядами большевистско-левоэсеровского блока). Когда ходоки возвратились и объяснили, что творится в этой области, был сразу же созван съезд Советов.
На этом съезде Советов района были разобраны все данные о действиях и Центральной рады, и большевистско-левоэсеровского блока, из которых ясно было, что, хотя Украинская Центральная рада и возглавлялась социал-революционерами и эсдеками, целью ее борьбы с большевистско-левоэсеровским блоком было не только изгнание «кацапiв из рiдной земли неньки Украины», но и подавление даже признаков социальной революции вообще.
Съезд вынес свою резолюцию: смерть Центральной раде.
31 декабря 1917 года я был по организационным делам в селе Пологи и получил из Александровска точные сведения о том, что между отрядами красногвардейцев группы Богданова и гайдамацкими частями Центральной рады идет бой в самом Александровске.
Момент был такой, что оставаться в стороне и только смотреть или слушать, что делается, нельзя было. Оставаться нейтральным и к тем и другим тем более было невозможно, потому что население района было определенно враждебно настроено против политики Украинской Центральной рады, агенты которой, разъезжая по району, травили всякого и каждого революционера, называя его «предателем неньки Украины» и защитником «кацапiв», которых по «идее» Центральной Украинской рады (по выражению ее агентов), конечно, нужно было убивать, «як гобытилi в мови».
Такая идея оскорбляла крестьян. Они стягивали с трибуны проповедников и били как врагов братского единения украинского народа с русским.
Вот эта-то злопамятная проповедь шовинистов-украинцев толкнула трудовое население Гуляйпольского района на путь вооруженной борьбы со всякой формой обособленного украинства, ибо население видело в этом шовинизме, который фактически являлся руководящей идеей украинства, смерть для революции.

В марте 1918 года город Киев и большая часть Правобережной Украины были заняты экспедиционными монархическими немецкими и австро-венгерскими армиями. По договору с Украинской Центральной радой, которая возглавлялась украинскими «социалистами» под председательством престарелого украинского социалиста-революционера проф. Грушевского, эти армии вступили на революционную украинскую территорию и повели свое гнусное наступление против революции. При прямом содействии как самой Украинской Центральной рады, так и ее агентов, немецко-австрийско-венгерское монархическое командование установило по всей Украине свою шпионскую сеть против революции. Немецко-австрийско-венгерские экспедиционные армии и отряды Украинской Центральной рады были еще на правой стороне Днепра, как уже вся левобережная часть Украины кишела многочисленными их агентами, шпионами и провокаторами.
Трудящиеся Гуляйпольского района и самого Гуляйполя не знали в этот период того дня, в который не было бы митинга, где бы их не провоцировали в деле революции на пользу контрреволюции. Наводнение шпионами и провокаторами самой революционной части Украины, какой являлась ее левобережная часть, естественно объединило гуляйпольских украинских шовинистов в организацию «революционного» характера под знаменем социалистов-революционеров. Во главе этой организации стояли агроном Дмитренко, П. Семенюта (Рябко), А. Волох, Волков и Приходько. Четыре последних — прапорщики. Большинство из них крупные собственники-землевладельцы. Волков — владелец мануфактурного магазинчика...
С прославлением того, что немецко-австро-венгерские контрреволюционные армии с такими же контрреволюционными отрядами Украинской Центральной рады идут, рвут и топчут все живые силы революции, выступали гуляйпольские социалисты-"революционеры"-шовинисты на каждом митинге. А то, что революционные труженики их за это гнусное дело не преследовали, считая, что свобода слова, как и свобода убеждений, есть неотъемлемое право каждого человека, ободрило этих социалистов-"революционеров». И они созвали самостоятельно всеобщий сход-собрание гуляйпольских тружеников. Выступление социалистов-шовинистов на этом сходе-собрании обещало быть особенно интересным и сильным. Его организаторы темой своего выступления намечали выяснение вопроса: кто из гуляйпольских тружеников за Центральную раду (а следовательно, и за немецко-австро-венгерское юнкерство, ведшее шестисоттысячную армию против революции) и кто против нее? И если против, то под каким флагом? Все выступавшие ораторы изощрялись в своих речах до пошлости. Никаких границ для лжи во имя «неньки Украины» с ее независимой государственностью, тюрьмами и тюремщиками с палачами.
Все: революция, свобода, все труженики села и города, бросавшиеся навстречу революции и, подхватив ее лучшие цели, развивавшие ее,- должно умереть.
В противном случае, говорили ораторы, социалисты-шовинисты, мы с нашими братьями-союзниками (имея в виду Вильгельма II немецкого и Карла австро-венгерского с армиями, умертвим все это силой.
Кто не сопротивляется могущественным армиям наших союзников, тех немецкое командование при содействии Центральной рады... снабжает сахаром, мануфактурой, обувью, которые в тысячах поездов идут вслед за ними. Был период ужасного голода в этих предметах, говорили труженикам ораторы «социалисты».
Но кто сопротивляется, тем нет пощады! Села и целые города уничтожаются огнем, население их забирается в плен и десятый по счету расстреливается, а остальные... остальные понесут тяжелую кару за свою «зраду» (измену) от своих же «братив-украинцив»...
Услышав эти заявления, я внес предложение о том, чтобы все митинговые ораторы со стороны организаторов митинга придерживались в своих речах справедливых данных. Затем я обратился к гражданам с кратким словом пояснения положений, высказанных ораторами — сторонниками позорного союза Украинской Центральной рады с монархами, и сделал выводы из того, что говорилось этими ораторами и их оппонентами. И митинг окончился не в пользу его организаторов и всего того, что они выдвигали и защищали перед присутствовавшими на нем массами тружеников. Абсолютно подавляющим большинством голосов была вынесена резолюция, призывающая всех трудящихся к активной вооруженной борьбе против Центральной рады и ведомых ею немецко-австро-венгерских контрреволюционных армий.
Резолюция не удовлетворила организаторов митинга. Они упросили собрание проголосовать, под каким знаменем может быть проведена эта активная вооруженная борьба против Украинской Центральной рады и ее союзников, «братски протянувших ей свою руку в деле спасения Украины».
Собрание исполнило их просьбу, проголосовало... и в результате разделилось на три группы, одна из коих перешла на сторону организаторов митинга, следовательно, и Центральной рады. Другая приняла сторону левого эсера Миргородского. Третья осталась вокруг гуляйпольской крестьянской группы анархо-коммунистов.
При попытке сделать учет численности каждой группировки группа, перешедшая на сторону левого эсера Миргородского, слилась со сторонниками организаторов митинга вместе со своим «временным» лидером. Трудно было понять роль левого эсера Миргородского в данном случае. Попытались его запросить о его поведении, но он не нашел удовлетворительного для нас ответа и сознался в ошибке своего маневра лишь тогда, когда митинг кончился.
Однако и при объединении двух групп сторонники Украинской Центральной рады оказались в абсолютном меньшинстве. Резолюция, вынесенная гражданами, присутствовавшими на митинге, при первом же запросе их мнения была утверждена и пополнена еще более резкими порицаниями рады и шедших с нею немецких армий.
Тогда лидер украинской шовинистической организации, называвшейся организацией социалистов-революционеров, прапорщик Павел Семенюта-Рябко взобрался на трибуну и воинственно-поднятым голосом заявил трудящимся: «Ну, ничего! Придет время, вы раскаетесь. Но не всем будет прощено, в особенности анархистам. Недалек тот час, когда наша армия вступит в Гуляйполе: тогда мы поговорим с вами. Помните, что наши союзники-немцы сильны! Они помогут нам восстановить порядок в стране, и анархистов вы не увидите больше возле себя».
Эти истерические выкрики и угрозы возмутили всех тружеников, но анархисты — крестьяне Гуляйполя поспешили выступить с заявлением, что этот вызов прапорщика Семенюты принимают. Но мы просим, сказал один из анархистов, чтобы прапорщик Семенюта-Рябко пояснил эти надежды на то, что немцы помогут Украинской Центральной раде провести в жизнь страны свои законы и восстановить порядок, при котором анархистам суждено быть в тюрьме.
— Там будете проповедовать свои идеи! — воскликнул увлекшийся прапорщик.
В рядах слушавших его речь раздались голоса: «Гоните его с трибуны! Бейте его!»
Анархисты опять уполномочили одного из своих товарищей заявить всем присутствовавшим на митинге, что для них совершенно ясной стала теперь надежда украинской шовинистической организации на приход контрреволюционных немецких армий сюда, в Гуляйполе. С помощью этой грубой силы украинская шовинистическая организация задается целью «помститься» (отомстить) над революцией.
— Не над революцией, а над большевиками и анархистами! — раздался голос со стороны группы украинских шовинистов-"социал-революционеров», окружавшей своего лидера прапорщика Семенюту-Рябко.
— Ну так знайте же, господа шовинисты, мы, анархисты, будем реагировать на ваш гнусный вызов, — заявил секретарь группы анархистов...
Гуляйпольская крестьянская группа анархистов-коммунистов довела до сведения революционного комитета о том, что она объявляет террор против всех, кто осмеливается сейчас или готовится в будущем, после победы контрреволюции над революцией, преследовать анархическую идею и ее безыменных носителей. Первым шагом к этому группа считает убийство прапорщика Семенюты-Рябко, который был в момент этого второго группового заявления в комитете и ввиду неполучения своевременного от него ответа был убит членами группы. Весть об этом убийстве вызвала тревогу в революционном комитете. Каждый член комитета ходил, ничего не делая и ни с кем не говоря, словно пришибленный. Представители же группы спокойно взялись за работу.
После этого я пошел на заседание группы, где выступил за отмену объявленного террора и выслушал ряд укоров за это. Многие товарищи усматривали в моем выступлении защиту активных агентов контрреволюции и, не стесняясь, высмеивали меня. Их дерзость меня злила, а самостоятельность радовала и сильнее давала мне чувствовать, что моя работа с молодыми членами группы даром не пропадает.

Для начала придется согласиться с Олегом Борисовичем : вопросу о социализации и национализации промышленного производства в Советской России , имеющему косвенное отношение к теме , А.В.Дубовик уделил несообразно много места . Зачем ? По-моему , так , какая разница в данном случае - социализация или национализация ? Суть экспроприация царско-помещичьей и буржуазной собственности . А в этой области , нам , анархистам , в принципе не о чем говорить с меньшевиками и петлюровцами . Их "фабрики-рабочим!" и наши "фабрики-рабочим!" это совершенно разные "фабрики" и совершенно разные "рабочие" .

Значит , один из основных вопросов Олега Борисовича к А.В.Дубовику на данном этапе дискуссии - это почему Дубовик умалчивает про то , про что умолчал в своих мемуарах Нестор Махно ?
На самом деле Анатолий Викторович не умалчивает о том о чем умалчивал Махно , он просто как-будто с некоторой неохотой об этом рассказывает . Оно и понятно , тема в нынешних украинских реалиях более чем щекотливая и Олег Борисович очень технично использует это против Дубовика . То есть , Дубровский , видимо , понимает , что сейчас не те времена , когда можно было предъявлять , скажем , ПЛА и Раушу то , что они аккуратничают в вопросе об экспроприации буржуазии . Можно было писать им что-то типа "встаньте под черные знамёна подлинного классового анархизма и махновщины" . Надо будет надергать цитат из этой работы "Как они ПЛАнируют анархию" А.В.Дубовика (1999 г.) , где он поучал питерцев , как и что тем декларировать по буржуазному вопросу . Ну , вот сегодня пришло время , когда Анатолию Викторовичу неплохо было-бы (хотя бы в качестве аргумента Дубровскому) рассказать как гуляйпольские анархисты экспроприировали гуляйпольскую буржуазию , которая (по случайному , видимо , совпадению) оказалась сплошь из сторонников Центральной Рады . Правда , мне думается , Олег Борисович обо всех этих подробностях конфликта анархистов и петлюровцев давным-давно в курсе , но , очевидно , ему хочется , чтобы об этом рассказал именно Дубовик , который предпочитает сегодня не то чтобы умалчивать , а , типа как , не акцентировать на этом антогонизме гуляйпольских анархистов против гуляйпольской буржуазии (состоявшей сплошь из сторонников и сторонниц Центральной Рады). Ведь Дубовик , в условиях войны с путинистской Россией , декларирует СОТРУДНИЧЕСТВО С ГОСУДАРСТВОМ ...
И мы относимся к этому конечно-же с пониманием . (Представляю , какой анафеме был бы немедленно предан в подобной ситуации тот же Рауш) . Просто и Анатолию Викторовичу , в свою очередь , не помешало бы имхо сбавить маленько обороты ибо не в той он нынче ситуации ...

И ещё раз повторю: Дубровский с него слезать , по ходу , не собирается , а это значит , что он и дальше продолжит бить по анархизму и по махновщине . Поэтому призываю Дубовика начать шаги к деэскалации полемики , дабы не подставлять идею под контранархический наступ .